Султан и Анна

1902год. Санкт Петербург. Поместье Ермаковых. На террасе в кресле полулежит и дремлет очень пожилой, совершенно седой мужчина. За столом сидит маленькая беленькая старушка и пишет что-то на бумаге. Рядом две стопки исписанных листов. Время от времени она поднимает лицо и смотрит в сад. Махмуд и Анна уже больше десяти лет, как уехали из Стамбула, поселились в поместье Анны. Дети разъехались по миру. С ними жил только внук Александра, Егор со своей семьёй. Самый младший сын Виктор жил в Париже. Каждую весну, во время цветения яблонь, приезжал к родителям в именье. У него не было семьи, но женщина Дуся сопровождала его везде и была для него всем - и женой и подругой. Саша похоронил свою любимую Софьюшку и почти сразу женился на молодой женщине по имени Катерина. Как только Саша купил Катерине квартиру в Санкт Петербурге, добрая и ласковая женщина превратилась в Мегеру. Саша не унывал. «Ну и чёрт с ней» и всё своё имущество завещал своим детям Александру, Ольге, Вадиму, Валентине и внуку Егору. Александр оставался подвижным, и всё время занятым и человеком. Преподавал в университете, консультировал по вопросам дипломатии и психологии ведения политических переговоров. В его дневнике все дни недели были расписаны. Напротив воскресенья написано: «Султан и Анна». Какие бы не были срочные дела, какая бы не была погода, он на целый день уезжал к друзьям. С тех пор, как Анна начала писать книгу, любимым занятием друзей стало - читать её и сочинять разные интересные истории, про их бессмертие, про их возможное существование через сотню лет. Они смеялись и плакали вместе над своими фантазиями. - Махмуд…, ты видел, яблони зацвели. Слава Богу, дожили до весны, теперь посмотрим на цветущий сад. Махмуд, любимый мой, мы дожили до весны…. Ты слышишь…? Теперь уж надо дождаться, пока яблоки созреют…. Да…, малыш…? - Ань…, Аня…. - Тихо заговорил Махмуд. - Пойдём на солнышко. - Сейчас Саша приедет…, и пойдём. Я как раз допишу главу. Хочешь, я тебе почитаю? Подскажешь мне, что там, у Мигеля было дальше. - Нет…, не хочу. - Еле слышно ответил Махмуд. Аня отложила ручку и внимательно посмотрела на мужа. Первый раз он отказался послушать её сочинения. В последний год Махмуда стали покидать силы. Он всё время замерзал, много спал и мало ходил. - Ладно…, пошли на солнышко. Анна подошла к креслу, надела на ноги мужа шерстяные носки и ватные самошивные тапки и помогла подняться. Махмуд в свои девяносто восемь лет ещё неплохо ходил, но подниматься и ложиться ему приходилось немного помогать. Пока выходили на улицу, Анна отдала несколько распоряжений слугам. - Ксюша, мы дойдём до конца аллеи и вернёмся. Постели нам на солнышке ватные одеяла и брось несколько подушек. Мы будем греться. Сегодня солнышко пригревает по-летнему. - Наташа, ты не забыла, что сегодня Александр Васильевич приезжает? Всё приготовила…? Его любимые пирожки. - Анна Алексеевна, самовар, когда раздувать? - Начинай раздувать. - Аккуратно ступая, спустились со ступеней на дорожку. Анна, не оборачиваясь, договорила. - Принесут печать, положи в моём кабинете. Если от Виктора будет депеша, сразу неси мне. Сегодня Махмуду трудно было идти, но он держал спину ровной. Анна поддерживала его под руку, но всем телом чувствовала его напряжение. - Ну, что малыш…? Что за капризы? - Анна старалась скрыть подступающее чувство страха. По глазам Махмуда она чувствовала, что ему совсем плохо. - Может Егора позвать? Поставит тебе укольчик…. Не надо было вчера мне тебя парить. Сердцу твоему тяжело. - Нет, Анюта. - Махмуд старался дышать ровно. - Мне очень приятно, когда ты меня моешь…. Спасибо тебе. - Махмуд остановился. - Наверно, я до конца аллеи не дойду. Пойдём, ляжем на солнышке. Пара старичков тихонько повернула в сторону солнечной полянки. Пока они дошли, слуги натаскали одеял и подушек целую гору. Анна помогла удобно улечься мужу, потом легла рядом сама. - Как мне хорошо, Анюта. - Махмуд попытался засмеяться. И вдруг неожиданно сказал. - Не пиши больше про бессмертие. Глупо…. - Как же я теперь их брошу? Они ждут меня…. Я им помогаю…. Махмуд ждёт…. Тебе тот, молодой Махмуд нравится больше…. Ты его любишь…? Анна несколько секунд с недоумением смотрела на мужа, потом взорвалась от смеха. - Малыш, ты меня ревнуешь…? К самому себе ревнуешь…? Вот только этого ещё не было у нас. Я тебя обожаю. - Анна начала тормошить Махмуда. - Ты у меня самый молодой, красивый и умный. Я тебя люблю…. Одного тебя. Анна заметила, что на лице Махмуда выступила испарина. Из глаз по лучикам морщинок потекли слёзы. Анна наклонилась и поцеловала одну слезинку. - Анна…, - еле слышно заговорил Махмуд. - Поговори со мной на турецком…. Как ты там сказала…? - «Лодочник, перевязи меня на ту сторону залива». - Анна взяла в ладони, холодеющую руку мужа и начала целовать, с трудом сдерживая рыдания. - Махмуд не оставляй меня на этой стороне. Возьми меня. Ты же знаешь, я не могу без тебя. - Э-э-э…, ребята. Куда это вы собрались без меня. - Саша быстро подошёл к куче одеял. - Хорошо устроились. В лодочника играете…? Александр сходу устроился с другой стороны от друга. Сначала потянулся, потом привстал на локте и заглянул в глаза друга. Махмуд медленно перевёл взгляд с Анны на него. - Удержи её, Саша. - Еле слышно проговорил он. - Не отпускай…. - Ты…, сильно не торопись…. - Дрогнувшим голосом заговорил Саша. -Нам ещё вещи надо собрать…. Хорошо, что я вас застал. Сегодня Виктор должен приехать. - Александр не знал, что говорить, чтобы отвлечь друга и чтобы самому не зарыдать от предчувствия несчастья. Так сдавило в груди, трудно было дышать. - Саша…, - прошептал Махмуд. Перевёл взгляд на жену. - Анна…, вы…. Александр перестал понимать, что происходит. Он видел, что Анна взяла руки Махмуда и уложила на его груди. Потом закрыла ему глаза, поправила волосы на голове, провела ладошкой по усам и бороде. Потом легла рядом, положив голову на грудь мужа, и своей ладонью прикрыла его сложенные руки. Голубые глаза устремили свой взор в вечность. От дома в их сторону бежали люди. - Егор…, что с отцом…? Давление…? Мне Дуся велела торопиться…. - Вчера ещё всё хорошо было. Виктор Махмудович. Бабуля его вечером в баню водила. Сам ушёл, сам пришёл. Довольный был, шутил, как всегда. Когда Виктор и Егор подбежали к расстеленным одеялам, они остановились и замерли, не ожидая увидеть такие размеры бедствия. Махмуд лежал мертвый на спине. Анна, как будто обняла мужа. По остановившимся глазам было понятно, что она тоже умерла. Александр стонал, уткнувшись другу в грудь. Вот он поднял голову, прикрыл глаза подруги, положил свою ладонь сверху её руки и тоже затих. На съёмочной площадке на несколько минут повисла гробовая тишина. Было слышно только гудение пчёл, и кто-то тихо хлюпал носом. - Всем спасибо. Снято. - Раздался голос режиссера. - Отдыхайте. Воздух разорвал шквал аплодисментов и криков: - Ур-р-а. Со всех сторон к одеялам, расстеленным на траве, бежали люди - актёры, операторы, помощники, осветители и зрители. Актёры, играющие в сцене, сначала сели на одеялах, потом начали подниматься. Мохмуд и Анна подбежали сразу к Александру. Он играл самого себя. - Ребята…, если сейчас Киримыч скажет: - «Надо снять ещё один дубль», я откажусь сниматься. - Саша обнимался с друзьями и говорил на турецком языке. - У меня чуть сердце не остановилось. - Али, ты так сыграл умирающего Махмуда…, прямо всё реально. И побледнел, и пот выступил…, ну артист, ну игрок. Я прямо настоящего Махмуда в старости увидел. Александр повернулся и полез обнимать Али Эрсана турецкого актёра и Александру Никифорову, русскую девушку, играющую Анну. - Хорошо, что ты Сашенька не точная копия Анны, я бы точно умер от горя. - Александр легко перешёл на русский язык. - Ребята…, пошли все к столу. - Пригласил Махмуд всю съёмочную группу и повёл всех на веранду дома. - Нашему Саше надо срочно что-нибудь в рот запихнуть, чтобы он немного отдохнул от словесного недержания. Александр замолчал, но только на несколько секунд. Пережитые эмоции не давали ему успокоиться. - В цветущем саду, на одеялах и подушках с прекрасной девушкой, хочется пожить, пошалить и совсем не умирать. Момент, можно сказать, мы сегодня поймали. Не каждый день в Петергофе такое солнце. Мне понравилось играть…. Но, эмоционально - очень тяжело. - Ты ведь игрок по жизни. - Намекнула Анна. - Для тебя играть, должно быть легко. - Нет, Анюта. Играть в жизни по своим правилам легко и весело. А актёр играет по правилам режиссера, сценариста и актёров партнёров. Под всех приходится подстраиваться, при этом сохранять своё лицо. - Зато актёр может в своей жизни побывать хоть кем, и царём и нищим. Вот Али побывал султаном. Причём очень точно сыграл султана. Манеры, взгляд, походка. Закрепи. Ещё долго будешь изображать Махмуда. Али засмеялся. - Я ,когда вашего Махмуда увидел, сразу понял: «Вот такой должен быть султан». Смотрел на него и копировал. - А ты, Али допускаешь, что можешь оказаться потомком Махмуда второго. Ваша схожесть очевидна. - Анна вздохнула. - Правда, на портрете он не очень похож на себя. Али закивал головой. - Насчёт Махмуда Великого мне отец говорил и показывал султанский перстень с буквой «А». Хотелось бы узнать о нём больше. Имя Абдула тоже слышал неоднократно. Анна быстро повернулась к Махмуду. - Ты Абдуле отдал перстень с вензелем…. - Горячо заговорила Анна и осеклась, увидав предостерегающий жест мужа. Анна сплела пальчики на груди и уставилась на Али, готовая броситься ему на шею. - Тихо…, тихо, моя девочка. - Шёпотом заговорил Махмуд и потихоньку повёл её в сторону. - Пожалуйста, не волнуйся так. Это очевидно, что этот парень мой потомок. Но как сейчас об этом ему сказать? Может, ещё скажешь ему, что я и есть султан Махмуд. Он и так странно на меня смотрит, как на приведение. - Али…, - Анна опять подошла к актёру. Махмуд напрягся. - Возьми у отца этот перстень и в Стамбульских событиях снимайся с ним на руке. Вот увидишь, как он тебе поможет. С ним Махмуд на войну ходил. Он заговорённый на кровь Ахмеда. - Анна увидела сомнение в глазах Али. - Послушай меня. Если стесняешься одеть на палец, всё же ему больше шести столетий*. носи во внутреннем кармане. Вот здесь. - И показала на сердце. - Нет, я не стесняюсь. - Заспешил ответить актёр. - Просто я давно его не видел. Боюсь, не потерялось бы. Я уже сам очень хочу его надеть. - Али говорил с Анной, а сам не сводил растерянных глаз с Махмуда. На веранду быстро зашёл режиссер, и весь сияющий, закивал головой. - Удачное начало, господа. Всё получилось. Летим в Стамбул. Все присутствующие зааплодировали. - Ой…, наконец, я сниму эти жуткие морщины. - Воскликнул Али и пошёл в гримёрный вагончик. - Александр Васильевич, вы летите с нами? - Спросил режиссер. * - Киримыч, я теперь до конца с вами, но сниматься в роли Александра больше не буду. Изображать безответную любовь я не смогу. Подберите актёра, похожего на меня и говорящего на всех языках. Во втором сезоне понадобятся мои консультации, но сегодня я домой. Мне придётся летать туда-сюда. У меня дома жена беременная и вот. - Показал на друзей. - Моё семейство надо увезти. Сестрёнка моя, как видите тоже…. - А я бы с удовольствием побывала в Стамбуле. Интересно посмотреть, как восстановили дворец. Можно? - Анна обратилась к Махмуду. - Нет, нет…, домой. - Махмуд говорил на самое ухо своей жене, но все затихли и ловили каждый звук. - Съёмки только начались. Успеешь побывать в Стамбуле. И Егора надо увозить с Виктором. Они тоже на сносях. Махмуд заметил сразу повышенный интерес всей турецкой съёмочной команде к своей личности. Люди, не сводили с него глаз и затихали, когда он начинал говорить. Ему казалось, что в следующий момент все начнут ему кланяться и величать. Такое преклонение радовало и напрягало одновременно и, поэтому он решил, хоть у Анны ещё не очень большой срок беременности, всё же всем будет спокойней, если они будут дома, под куполом. Егор и Виктор тоже будут спокойно сидеть дома, возле своих беременных жён. Все кушали, ходили вокруг стола, переговаривались. Махмуд был счастлив находиться среди соотечественников. Виктор спокойно говорил на турецком языке, но по произношению чувствовалось, что его «языку» больше ста лет. Егор слушал внимательно и уже начал что-то понимать, но вступать в разговор ещё не решался. Но когда режиссер подошёл к Александру и предположил, что взрослого Абдулу смог бы сыграть Егор, он сразу понял и выпалил: «Да…, да…, да…, я согласен». Александр засмеялся. - Не так всё просто, дорогой. Турецкий язык надо знать, как родной. Давай, пока Абдула вырастет, ты должен выучить староосманский, как родной. Да ещё французский и английский языки. - Увидел, как у Егора округлились глаза. - И русский не забыть. Это только Анна может помочь со своим гипнозом. У тебя в запасе не меньше года. Дерзай. Анна подошла к Саше и сильно ущипнула его за руку, и уже хотела сказать, что про гипноз - это была шутка, но не успела. В этот момент к ней подбежал Али с лицом молодого Махмуда и весело заговорил. - Анна, меня русскому языку научите, пожалуйста. Мне английский язык даётся, а русский не даётся, а мне ведь придётся на русском говорить. Ещё не скоро, но придётся. Анна засмеялась. - Ты сейчас говорил, как Али в двадцать первом веке, а теперь, всё, тоже самое скажи, как султан Махмуд, да ещё свирепости во взгляд добавь. Ну кА…. Али посмотрел на Махмуда, скопировал его серьёзный взгляд. - Анна…, Будешь обучать меня разным языкам. - Султан надменно посмотрел на учительницу и отвернулся. Анна сложила ладошки, как будто молится и присела в поклоне. - Слушаюсь, мой Повелитель. - Что…? - Возмутился Махмуд. - Я так с тобой разговаривал? Как ты всё это терпела? - Все терпели. Даже мысли не было возражать. - Анна засмеялась и погладила актёра по руке. - Немного перегнул, но, в общем, нормально. - Я бы сказал очень хорошо. - Заговорил режиссер. - Зацепил характер султана. Теперь только так и разговаривай со всеми. Спасибо вам Анна. - Будут вопросы, Киримыч, обращайтесь по скайпу. Мы всегда поможем. - Обратилась к Али. - А с тобой я серьёзно займусь языками. За год, пока снимаете первый сезон, ты научишься говорить на трёх языках, а староосманский сам подтянешь в процессе съёмок.* - Анна…. - Али смотрел на Анну одуревшими глазами, как будто он только что прозрел, и больше ничего не мог сказать.