Неправильный Герой

Я обернулся и увидел ту самую рыжую бестию, что относительно недавно клеветала Наофуми в изнасиловании.       — Приводить во дворец к Его Величеству нелюдей да ещё и самим Героем прилюдно лелеять этих выродков! Встав посреди зала, она тыкала в меня и Наофуми пальцем, словно судья, что выносит приговор виновному подозреваемому. Теперь уже точно все взгляды находившихся в помещении людей были устремлены на нас четверых. Даже король в компании своих советников и какого-то старика, одетого как сам Папа Римский, поднялся со своего места, взглядом ища объекты заварушки.       — С каких это пор королевский дворец стал проходным двором для нелюдей? Со стороны дворян ото всюду слышались шепотки и поддакивания в сторону выступающей девки, рядом с которой стоял Мотоясу, непонимающе глядя в нашу сторону.       — Снова эта шлюха, — стиснул зубы Наофуми, стараясь даже не смотреть на главный объект своей ненависти. И тут я был с ним согласен. Злость вперемешку с неприятным чувством стыда и прилюдного унижения медленно закипали внутри. Теперь игнорировать это не получится: вся толпа гостей во главе с рыжей хищно глядели на нас, словно стая голодных коршунов, увидевших падаль. И это лишь усиливало желание ретироваться отсюда как можно быстрее.       — Тебе-то какое дело? — холодно бросил Наофуми. Рафталия в это же время растерянно хлопала глазами то в сторону Щита, то в сторону возмущенной толпы. На Эрлин я даже боялся посмотреть, поэтому единственное, что я смог сделать — это встать так, дабы заслонить её от этих гиен, словно каменная стена.       — Ты отравляешь королевский зал, приводя сюда нелюдей! Проклятый насильник!       — Майн, — Мотоясу пихнул рыжую в плечо, пытаясь остудить её пыл.       — Господин Мотоясу, неужели Вы будете молча наблюдать, как этот изверг приводит сюда всех своих измученных рабынь?!       — Чего?! — Наофуми аж поперхнулся. — Что за херню ты несёшь?       — Рабынь? — копейщика тут же словно током ударило. — Наофуми, эти девушки — твои рабыни?!       — Какая, к чёрту, разница? Ты правда веришь в то, что я стал бы использовать рабов ради этого? И в то, что я кого-то изнасиловал? И вообще, беловолосая — напарница Юмо, а не моя рабыня.       — Молчать, подлец! — перебила его спутница Мотоясу. — Даже не пытайся оправдать свою животную натуру! Ты, жалкий насильник, который приводит нелюдей в замок Его Величества и позволяешь им есть и пить вместе с достопочтенными Героями и другими людьми! Взгляд бестии мерзко скользнул по мне и той, кого я прикрывал от её ядовитых уст и глаз.       — Даже не пытайтесь спрятать её! — еще пуще рассвирепела она. — Все сидящие здесь видели, как Вы вероломно лелеяли эту грязную выродку!       — И что с того? — как бы сильно я не старался сохранять хоть какое-то спокойствие и самоконтроль, мой голос уже успел превратиться в рычание. — Тебя даже волновать не должно, как я себя веду со своими напарниками, а совать свой длинный нос в чужие дела, как по мне, еще хуже, чем прилюдно лелеять кого-то. Хоть бы каплю уважения проявили к тем, кто помогает спасать ваш мир от волн. Или что, ненависть дороже родного мира? На мгновенье в помещении повисло молчание. Аристократы задумчиво отвели глаза в сторону, а рыжая бестия так и вовсе покраснела от злости, не находя ответа на мои слова. Однако молчание продлилось недолго:       — Дело в вере, Господин Герой, — толпа расступилась, а передо мной показался тот самый старик одетый в церковный наряд.       — А? На его губах была слабая и, на первый взгляд, добрая улыбка, однако его чуть прикрытые глаза излучали хитрость и холод. Он медленно шагал в мою сторону, словно дикая пантера крадётся к жертве, готовясь в любой момент нанести удар. От этого мне стало как-то не по себе. Я словно чувствовал исходящую опасность от него… и с каждым его шагом чувство тревоги лишь увеличивалось.       — Позвольте объяснить: вера, которую распространяет Церковь Трёх Героев, сильно отражается на законах нашей страны, особенно касательно… кхм, полулюдей. Думаю, Вы и сами понимаете, что нарушать законы непозволительно даже Героям.       — Ближе к сути. Он сделал паузу, пренебрежительно посмотрев на Рафталию и Наофуми, затем снова обратился ко мне, продолжая свою томную и медленную речь, словно зачитывая лекцию:       — Закон гласит о том, что полулюдям, не имеющим на себе рабской печати, непозволительно свободно разгуливать в городах и деревнях Мерломарка. А как мы уже выяснили, Ваша… спутница не имеет при себе такой печати. Стоило ему закончить предложение, как из толпы выбежали люди в доспехах, явно отличающихся от привычных рыцарских, которые носили солдаты во время сражений с волной. За одно мгновенье мы с Наофуми и двумя зверодевушками были окружены в кольцо.       — Какого чёрта?! — гаркнул Щит, отталкивая Рафталию себе за спину.       — Молчать, демон, — перебил его старик. — Ты уже дважды нарушил священные заповеди и понесёшь за это наказание! А ты, — он перевёл взгляд обратно на меня, — позволил этой жалкой твари свободно разгуливать прямиком в столице и разделять Божьи дары с нами! Немедленно отдай это отродье дьявола и тогда очистишь своё имя от греха! Да что за хрень тут происходит?! Какого чёрта такое отношение к тем, кто защищает их мир за просто так?       — Г-господин… — позади послышался напуганный голос моей напарницы. Круг сузился и мечи, которые направили на нас церковные рыцари, могли уже спокойно дотронуться до нас с Наофуми. Я отступил на шаг назад и повернул голову — Эрлин с неподдельным страхом таращилась на окруживших нас воинов. Её руки дрожали, а хвост поднялся дыбом.       — Прекратите! — Рафталия вышла из-за спины Героя Щита и попыталась вразумить старика.       — Замолчи, грязное отродье! С сильной ненавистью в глазах он взмахнул рукой и пресёк попытку тануки что-то сказать мощной пощёчиной. Наофуми тут же оттянул девушку обратно за спину, выставив перед собой щит. Рен вместе с Мотоясу в это время пытались вмешаться, но рыцари преградили им путь. Ублюдки… Ярость внутри буквально начинала бурлить и затмевать разум, уговаривая перестать терпеть всё это дерьмо и наконец-то ответить на эту жалкую несправедливость. В этот же момент Перчатка на моей руке сама приняла форму духа и заставила меня оборонительно выставить перед собой руку.       «Выжги плоть жалких церковных свиней…»       — Ч-что…       — Довольно! Мощный рёв короля прервал весь этот балаган, заставляя воинов отступить на шаг. С неподдельной злостью в глазах старик медленно сократил дистанцию между собой и церковником, словно готовясь придушить его прям на месте. Я нервно выдохнул, попутно меняя Перчатку в привычное состояние. Что это было? Словно чужой голос в голове… Это она сказала?       — Что за балаган Вы устроили в королевском дворце во время пиршества, первосвященник? — гневно выдал король.       — Всего лишь слежу за тем, дабы наши Священные Герои не нарушали церковных заповедей и закона, Ваше Величество, — будто ни в чем не бывало ответил церковник, вновь натягивая мерзкую улыбку. — С этим какие-то проблемы?       — Проблема в том, что Вы устраиваете распри между Героями, так еще и в неподходящем для этого месте, нарушая еще и общественный порядок!       — Хм? — он вопросительно склонил голову, с поддельным непониманием глядя на короля. — Ох, Ваше Величество, неужели Вы готовы простить такое богохульное поведение: привести прямо во дворец нелюдя, так еще и без рабской печати? Да что он, чёрт побери, несёт?! Как будто нахождение здесь двух полулюдей кому-то мешает! Это же бред плешивый! Одно дело, если бы мы буянили или как-то привлекали к себе внимание, но ведь мы все вчетвером тут ниже травы тише воды. Так в чем его проблема?!       — Ради того, чтобы наши храбрые Герои могли с чистыми сердцами защищать наш мир, простить такое — небольшая цена. После такого заявления лицо служителя церкви приняло более серьёзное выражение, а сам дед обратился к королю уже более возмущенно:       — Неужто Его Величество уже позабыл о своём священном долге, как и о вере? Или, быть может, Вам напомнить о том, что сделал Демон Щита с Вашей дочерью?       — Что…? — в унисон с другими Героями протянули мы. Все взгляды тут же бросились в сторону рыжей бестии, что стояла позади короля с одновременно напуганным и осуждающим выражением лица.       — Дочь, значит… — Наофуми от этого резко вскрывшегося факта аж пошатнулся. — Теперь всё сходится… — мямлил он себе под нос. Однако тут же король ответил на слова церковника так, что даже я сперва не поверил в услышанное:       — Этот факт еще не доказан, первосвященник, поэтому рекомендую Вам не разбрасываться обвинениями в сторону… Героя Щита. По лицу старика было видно, что произносить это ему было неприятно. Словно обстоятельства вынуждали его сказать это, а не собственное мнение. Вот только ради чего? Сначала выдвигать Наофуми обвинения, даже не доказав полностью его вину, а теперь, наоборот, выгораживать его. Выглядит это пока так, словно «мне можно над ним издеваться, а вам — нет»       — Защищаете Демона Щита, жертвуя собственной верой и даже честью первой принцессы? Выходит, Вы просто проигнорируете это обвинение со стороны Вашей дочери и позволите всем, кому не лень, приводить в Ваш дом нелюдей и терпеть их смрадное присутствие? Повисла секунда молчания, где король, стиснув зубы, пытался выдавить из себя хоть слово, а толпа аристократов да даже все мы вшестером с глазами по пять копеек наблюдали за нарастающим конфликтом, не до конца осознавая всю ситуацию.       — «Не доказана», да? — не дав ответить королю, церковник продолжал давить. — В таком случае, мы можем выяснить этот факт прямо здесь и сейчас! Он щелкнул пальцами и один из воинов тут же принёс какие-то колбочки и… кисточку? Что он собрался делать?       — Благодарю. Госпожа первая принцесса, будьте так добры… Рыжая без всяких задних мыслей подошла ближе к церковнику, словно сразу уловила суть его идеи, и протянула ему правую ладонь. Старик же осторожно обмакнул кисть в колбу и принялся что-то вырисовывать на запястье принцессы.       — Надеюсь, Его Величество не будет против таких радикальных мер выяснения правды, — он произнес это так, словно это был не вопрос, а утверждение. Далее он вытащил из-за пазухи маленький кинжал и уколол себя указательный палец, позволяя капелькам крови стечь прямо в колбу. После этого он снова обмакнул кисть и дорисовал какую-то метку на запястье бестии. Тут же на месте нарисованного знака стали из ниоткуда появляться вспышки фиолетового цвета, которые, видимо, приносили принцессе болезненные ощущения, учитывая её скорченное выражение лица и тихие вздохи.       — Начнём? — спросил первосвященник, попутно махая пальцем в воздухе, видимо, что-то настраивая в меню статуса. Все Герои вместе со мной и Наофуми с ожиданием уставились на этих двоих, ожидая невесть чего. Король в это время холодно глядел на эту ситуацию, что-то обдумывая в голове, изредка бросая взгляды на меня и Наофуми.       — Госпожа принцесса, я снизил параметр причинения боли почти до минимума, поэтому, дабы продемонстрировать истину и чистоту наших намерений, давайте испытаем работоспособность печати: я задам Вам вопрос, а Вы специально солжёте. Печать? Неужели это и есть рабская печать, из-за которой этот старикан и взбесился? Если с её помощью можно вытягивать правду из людей, то даже не представляю, какие еще возможности она даёт, будучи наложенной на раба. Получив кивок в ответ, церковник начал допрос:       — Вы признаете, что путешествовали с Демоном Щита?       — Нет. Тут же рыжая чуть ли не подпрыгнула на месте, размахивая рукой с печатью туда-сюда. Вот как оно работает… Страшно представить, что бы с ней произошло хотя бы на среднем уровне боли.       — Надеюсь, вопросов ни у кого не возникнет после этого? — спросил у зала старик, затем продолжил: — Теперь перейдем к сути всего вопроса… Все мы замерли в ожидании…       — Госпожа принцесса, это правда, что Демон Щита надругался наш Вашей невинностью?       — Да… Все звуки в зале на секунду испарились, оставляя всех нас в полной могильной тишине. Взгляды пытались разглядеть лицо принцессы и реакции печати на её ответ. Секунда, две, пять… ничего не произошло. Рыжая девка так и не шелохнулась по прошествии даже целой минуты… Тут же шум голоса всех присутствующих разразились вновь, наполняя зал протяжными ахами и осуждающими выкриками в сторону Наофуми. Даже Рен с неким шоком поглядывал на Щитовика, не решаясь что-либо сказать. А я не мог поверить в увиденное.       — Какого хера?! — взвыл парень. — Это ложь! Я не делал этого!       — Прекрати оправдываться, Демон! — гаркнул церковник. — Мало того, что ты сам по себе дьявольское отродье, так еще и совершил непростительный грех! Что Вы на это теперь скажете, Ваше Величество? Лицо короля ни капли не изменилось — его взгляд по прежнему испускал холод, а рука крепко сжимала посох. Тяжело вздохнув, он жестом приказал всем аристократам в зале утихнуть, а сам начал говорить:       — Ситуацию это не меняет, — его голос, словно лязг металла, тяжелым эхом шёл по всему помещению. — Казнить Щита мы не можем, поскольку он всё еще является Героем, несмотря на его преступление. В отличие от первого суда, сейчас король излучал полное спокойствие, покуда в тот раз готов был рвать и метать.       — Наказание для него тоже неизменимо: все присутствующие здесь господа, а через несколько часов и вся страна, будут в курсе сотворённого им злодеяния, а потому никакой работы он не получит, как и не сможет сбежать от своей миссии.       — Снова хотите меня подставить?! — чуть ли не заорал Наофуми. — Сколько раз можно повторя…       — Молчать! — грозно выкрикнул король, затыкая Щита. — Я достаточно услышал из твоих уст.       — Столь мелочное наказание для такого преступника? — возмутился уже церковник. — Неужели Вы и правда позволите демону свободно разгуливать по улицам?!       — Если Господин первосвященник желает крови — пусть выступает вместе с другими Героями против волн. Я всё сказал, моё решение не смеет оспариваться.       — Почувствовали полную власть, стоило Её Величеству покинуть страну? — вновь налепив мерзкую улыбку, прошипел первосвященник. — Что ж, как пожелаете, однако вопрос о нелюдском выродке без ошейника это не решает…       — Господин! Не успел я опомниться, как он быстро приблизился ко мне и обошёл, хватая прятавшуюся за мной Эрлин за предплечье.       — Грязная тварь должна знать своё место! — он дёрнул рукой и буквально вырвал девушку из укрытия за моей спиной.       — Руки убрал! — я вцепился в его руку, сжимая её со всей силы. — Тронешь её — пеняй на себя, старый. Если такова вера в здешней стране, то катись она ко всем херам вместе с этим Папой Римским. Оскорбления и осуждения еще можно как-то проигнорировать, но это — уже переходит все рамки. Сегодня они заберут у меня Эрлин из-за того, что она свободный человек, а завтра что?! Убьют и меня за то, что не считаю полулюдей выродками? Даже король это понимает, потому, видимо, и решил проигнорировать Эрлин и Рафталию в нашей компании, но что не так с этим старым уродом?!       — Богохульник! Как ты смеешь идти против Бога?       — Чхать я хотел на вашу веру и предрассудки. Моя напарница никак не помешает ни проведению пира, ни всему остальному. Эта девушка всего за две недели для спасения вашего мира сделала наверняка побольше, чем ты и твоя поехавшая секточка, поэтому даю тебе последнее предупреждение: если ты сию же минуту не отпустишь её — я сломаю тебе руку. В качестве подтверждения, я быстро трансформировал Перчатку на ту, которая даёт наибольший бафф к силе. Однако мои слова ничуть не напугали жаждующего расправы старика, лишь, наоборот, рассердили.       — Тебе это с рук не сойдёт. Стража!       — Достаточно, Господин Юмо, — и вновь король прервал чуть не начавшуюся потасовку, ткнув посохом в руку церковника, которую я сжал. — А Вы, первосвященник, всё никак не можете успокоиться?       — Я не позволю нарушать священные законы нашей страны даже Героям, — злости старого пердуна не было предела. — И Вы это прекрасно понимаете! Король на мгновенье задумался и тут же выдал, с несколько раздраженным и усталым видом:       — Что ж, хорошо… Чего? Неужели он позволит этому мудиле забрать её?!       — В таком случае мы могли бы провести ритуал рабской печати прямо здесь, дабы Господин Юмо смог загладить этот вопрос, не жертвуя собственным спутником. Проклятье! С одной стороны — да, это поможет нам частично обойти закон, но что на это скажет сама Эрлин? И ежу ясно, что такой расклад явно нам обоим не по нраву, но есть ли у нас другой выход?       — И, Бога ради, отпустите Вы её уже наконец! — с усталой мольбой произнес глава страны, убирая посох. — И Вы, Герой, тоже. Не сразу, но мы всё же смогли отцепиться друг от друга, продолжая с ненавистью пялиться друг на друга. Если бы не король, то дело наверняка закончилось бы мордобоем, если и вовсе не кровопролитием. Как только Эрлин была свободна, я сразу же спрятал её позади себя, не позволяя главному «сектанту» даже косо посмотреть в её сторону. Пусть только попробует ещё что выкинуть — зубы выбью на месте.       — Ваша работа здесь окончена. Обо всём остальном позабочусь уже я. И прошу Вас не забыть снять эту мерзкую метку с моей дочери.       — Будь по Вашему, — недовольно прошипел церковник и тут же скрылся в толпе гостей вместе со своими воинами. Король же в это время приказал советникам привести магов с необходимыми атрибутами для нанесения рабской печати. Я взглянул на все ещё прятавшуюся за моей спиной испуганную волчицу — она даже не могла толком оторвать взгляд от пола и взглянуть на происходящее. Я её не виню, ведь наверняка после пережитого в детстве эта ситуация сильно её напугала, а теперь ещё и придётся стать той, кем она не хотела стать больше всего — рабыней, хоть и моей.       — Прости, — тихо произнёс я. — Боюсь, что у нас нет другого выхода. Она ничего не сказала в ответ, ограничившись лишь слабым кивком. Наофуми в это время сидел на всё том же подоконнике, склонив голову к полу да тихо что-то приговаривая себе под нос, пока Рафталия «плясала» вокруг него, пытаясь добиться хоть какого-то отклика. Мотоясу свалил вместе с принцессой снимать печать, а Рен подошёл к нам, но не решался что-либо сказать.       — Где Господин Ицуки? — спросил король у всех нас троих.       — Не пришёл, видимо, — пожал плечами Рен.       — Ясно. В таком случае могу я попросить трёх Героев и двух полулюдей пройти со мной? Мы с Реном согласились да заодно привели Наофуми в чувство нехилой оплеухой, после чего все впятером на время покинули праздничный зал вместе с королём и двумя магами. Недолго шагая по коридорам, старик завёл нас всех в случайный кабинет, закрыв за собой дверь и зажигая лампы. Мы же в непонимании глядели на него, ожидая слов.       — Для начала давайте всё же покончим с этой печатью. Он кивнул в сторону магов, которые тут же приблизились ко мне и Эрлин.       — Н-не надо… — девушка же пугливо сжалась, отходя на шаг от магов.       — Ваше Величество, а это правда обязательно? — с долей мольбы в голосе спросил я.       — К сожалению, да. Но можете особо не переживать: с помощью настроек печати Вы можете установить практически полную свободу для неё, если это так Вас тревожит. Я вздохнул и повернулся к волчице:       — Эрлин, пожалуйста… это для твоей же безопасности. Как бы абсурдно это не звучало… Однако по её лицу всё же было видно, что она и сама понимает цель этой печати, но, то ли страх, то ли принципы, отговаривали её от этого. Но всё же долго уговаривать её не пришлось — по прошествии нескольких секунд, где мы позволили ей для начала успокоиться, а потом уже, взвесив все за и против, она согласилась. Далее недавняя процедура с рыжей повторилась, только вот вместо запястья Эрлин печать нанесли на ключицах, дабы её не было видно.       — Теперь нужна лишь капля крови владельца. Маг достал кинжал, и я позволил ему слегка кольнуть мне палец и собрать пару капель, которые он вылил в миску с чернилами. Смешав всё это дело, он обмакнул кисть и принялся дорисовывать какой-то знак на ключицах волчицы. Сама же она всё это время молча терпела эту процедуру.

__________________________ 「Заключен контракт раба」 Ваши рабы: Erlin: 28 LVL __________________________

Даже не вглядываясь в появившиеся окно, я просто закрыл его. Потом настрою. Закончив со всем, маги откланялись всем нам и покинули кабинет.       — Так что Вы хотели? — поинтересовался Рен, сложив руки на груди.       — Во-первых, хочу попросить прощения у Господина Юмо за этот… бардак. Я догадывался о том, что первосвященник решит устроить скандал со Щитом, но не думал, что это коснётся еще и Вас. Надеюсь, дополнительная плата в счёт Вашей основной награды сможет хотя бы немного загладить последствия этого происшествия. Я ничего не ответил, лишь одарил Его Величество уставшим вздохом.       — Так же хочу всех находившихся здесь Героев предупредить о том, что церковь, скорее всего, постарается вновь нанести удар исподтишка, поэтому будьте осторожны, а еще лучше — при первой возможности покиньте столицу до урегулирования этого конфликта.       — А нельзя просто дать пенделя этой церкви? — вскинул бровь Рен.       — Не всё так просто. Я всего лишь регент, а королева на данный момент вне страны, поэтому власти у церкви в каком-то смысле больше, чем у меня. Если бы Господин Юмо и его спутница не согласились бы нанести эту печать, то вряд ли бы я смог помочь. То же самое касается и Щита — если бы у Героев не было права неприкасаемости, то его голова могла бы полететь с плеч прямо там.       — Значит, казнить меня вы не можете, а издеваться и поливать дерьмом — да? — злобно произнес Наофуми. — В таком случае, мог бы с самого начала не вешать на меня липовые обвинения.       — Господин Наофуми…       — Лучше не распускай язык, Щит. Ради спасения родного дома я готов частично закрыть глаза даже на твои козни.       — Какие, мать твою, козни?! Я не совершал никаких преступлений! Хочешь — проверь и меня с помощью рабской печати.       — Не выйдет. Герои невосприимчивы рабской и другим печатям. Бога ради, хватит уже обсуждать эту тему, словно это сейчас проблема номер один! Награду ты всё равно получишь такую же, как и все, поэтому избавь меня от своих оправданий и замолчи наконец-то.       — Ладно, — заключил я. — То, что Наофуми следует теперь опасаться церкви и того фанатичного ублюдка — это понятно, но нам-то с Реном и остальными почему переживать?       — Я не могу быть до конца уверенным, и это пока что лишь мои догадки, но… скорее всего, церковь Трёх Героев решит действовать самостоятельно и устроит самосуд Щиту, а, может, еще и Вам, Господин Юмо.       — С чего бы ради? За то, что я защитил свою напарницу?       — Да. Если большинство людей, в том числе и я, хоть как-то способно стерпеть присутствие полулюдей, то вот члены церкви успокоятся лишь в том случае, когда в Мерломарке не останется ни одного живого полулюда. А когда первосвященник понял, что один из Героев позволяет путешествовать вместе с ним получеловеку да еще и без печати, то, думаю, в его и без того фанатичную голову постучалось чуть ли не безумие, иначе он бы не стал так решительно выступать. Иных слов, кроме как «полный пиздец», у меня не нашлось. Во время угрозы уничтожения мира из-за бедствия устраивать такие скандалы и заговоры из-за ничего — это же насколько надо быть либо фанатичным, либо просто ёбнутым, что такое вытворять.       — А что насчёт остальных? — спросил Рен.       — Точно сказать не могу, но, учитывая ваши отношения между собой… есть шанс того, что церковь захочет убрать и остальных Героев. На всякий случай, я был бы настороже.       — Ваше Величество, — подняла руку Рафталия.       — Что такое?       — До этого были упоминания о Её Величестве, так, быть может, она в состоянии утихомирить церковь Трёх Героев?       — У моей жены сейчас и без того дел по горло в других странах, поэтому до её приезда мне придется самостоятельно удерживать церковь в ежовых рукавицах или хотя бы снизить ущерб от их выходок. Ещё даже неизвестно насколько они уже готовы к удару. Быть может, уже завтра начнется охота на Щита и Господина Юмо. Надеюсь, что им хватит ума не ставить под угрозу весь мир из-за одной лишь веры… — он тяжело вздохнул и выпрямился. — Ладно. Надеюсь, что сегодняшний день не сломил ваш дух для дальнейших сражений.       — Как будто у нас есть выбор, — подхватил вздох Наофуми.       — В любом случае сейчас вам обоим стоит покинуть дворец и желательно затаиться в безопасном месте до рассвета. Господин Рен, Вам лучше пока что держать ухо востро и передать мои слова Господам Мотоясу и Ицуки. Если появятся какие-либо дополнительные сведения или ещё что — я отправлю вам сообщение. А сейчас пройдемте для получения ваших наград. Закончив с обсуждением дел, мы вышли из кабинета и проследовали за королём до тронного зала, в котором в это время находилась только королевская стража. Взяв несколько мешков со стола, старик вручил два мне и Рену, а один Наофуми.       — Господам Рену, Мотоясу, Ицуки и Щиту дарую тысячу серебряных монет, а Господину Юмо — тысячу пятьсот. Господин Рен, прошу Вас, передайте Господину Ицуки его награду при встрече, а Господину Мотоясу я вручу награду лично. Мы приняли мешки, а король решил проводить меня и Наофуми в компании наших спутниц до выхода из замка, где нам не попадутся по пути лишние глаза и уши. Рен же решил остаться на пиру, там же и передать мешки Ицуки и Мотоясу да заодно как-нибудь предупредить их о церковниках. Наконец покинув стены замка, мы решили направиться сперва в лавку Эльхарта, дабы забрать наши вещи. Разумеется, что в этакий час кузнец уже спит без задних ног, но делать было нечего. С учётом того, что у его кузни два этажа, то могу предположить, что живёт он в своем магазинчике на втором этаже. Лунный свет вперемешку с холодно-молочными звёздами освещал узкую каменную дорогу, по которой мы и шли. В такой час лишь у единиц одноэтажных домов можно было уловить слабый огонёк ламп за окнами. Могу отдать должное этому миру: он не перестаёт удивлять меня своими красотами.       — Ты как? После всего случившегося из Эрлин словно всё живое высосали — она шла неподалёку от меня, за всю дорогу не произнеся ни слова. В голову зачем-то резко пришла недавняя картина, как тот ублюдок хватает её с ненавистью в глазах, и как я грозился сломать ему руку. Сейчас меня то и дело посещала мысль о том, что лучше бы сломал. Почему-то мне сейчас казалось, что в тот момент я мог сделать большее и… защитить её? Не знаю чего мне хотелось, однако злоба никак не собиралась проходить, а лишь усиливалась, причём уже не только на церковника, но и на себя. Хотя, это, наверное, нормально — злиться на самого себя из-за не всегда правдивого чувства, что мог бы сделать что-то по другому или более «правильней».       — Не знаю… — тихо прошептала себе под нос девушка. Было сложно как-то подобрать слова, чтобы хотя бы немного отвлечь её или поддержать, но я был уверен в том, что сейчас мне хотелось этого больше всего. Но, боюсь, вместо поддержки могу случайно надавить на больное. Была бы возможность просто отмотать время назад…       — Вы ведь можете в любой момент её убрать, — произнёс идущий рядом Наофуми, намекая на печать.       — А я бы не стала, — хмыкнула Рафталия, чем привлекла к себе непонимающий взгляд Эрлин. — Если использовать печать в правильном русле, то она может вам, наоборот, помочь.       — А ведь и правда, — подтвердил Герой Щита.       — Да и разве действительно настолько плохо, что ты стала рабыней Господина Юмо? Было видно, что Рафталия заметила мои не очень удачные попытки как-то ободрить свою, теперь уже, рабыню, поэтому решила перенять инициативу. Ну оно и понятно — ей-то куда лучше знать, каково быть рабыней того, кто не считает тебя вещью, поэтому её слова наверняка весят куда побольше моих.       — Может, не будем об этом? — с тяжелым вздохом прошептала Эрлин. Повисло недолгое молчание, нарушить которое решила вновь Рафталия, задав нам с Наофуми вопрос касательно того, что мы собираемся делать дальше:       — План тот же? — спросил Щит уже у меня.       — Я как раз после пира собирался с вами обсудить это. Так вот: как насчёт того, что бы устроить небольшой выходной, а потом уже отправляться в путь?       — Было бы неплохо. А вы, девчата, что думаете? Эрлин пожала плечами, в то время как Рафталия, наоборот, интенсивно закивала головой.       — У меня даже подходящая мысль на этот счёт: один селянин рассказал мне о городе, где есть онсен. То, что доктор прописал!       — А что такое «онсэн»? — состроила задумчивое лицо тануки.       — Ни разу не слышала о горячих источниках? Если по-простому — это подземные воды, которые вышли на поверхность и используются людьми для купания. Кто-то даже из нашего мира поговаривал, что вода в этих источниках якобы исцеляет от болезней. Здесь же, это наверняка работает именно так.       — Ого, — протянула Рафталия. — Эрлин, а ты бывала в таком месте?       — Нет… Но звучит интересно.       — А то… Она зачем-то отвела волчицу на пару шагов назад и с хитрым блеском в глазах что-то шепнула ей на ухо. И судя по вмиг покрасневшим щекам — что-то не очень приличное. Далее глаза девушек устремились уже на меня: Рафталия хитро улыбалась, а Эрлин так и вовсе смущенно бегала по мне глазами, что-то шепча в ответ тануки. Что это было? Пока мы шли, обсуждая идею Наофуми, то мигом оказались у лавки Эльхарта. Как и ожидалось, света в окнах не было, однако нас это ни капли не останавливало: собравшись с духом и приготовившись к возможному посылу ко всем чертям, я начал быстро тарабанить по двери.       — Какого дьявола?! Долго ждать не пришлось: всего минута и взбешённый кузнец уже грозно стоит в дверном проёме. Стоило ему увидеть нас четверых, то взгляд его сменился с сердитого на удивленный. Однако, видимо, вспомнив об утреннем договоре, тяжело вздохнул:       — Ты серьёзно?! Не мог до утра подождать со своими сумками?       — К сожалению, дружище, обстоятельства не позволяют ждать. Еще раз оглядев нас четверых, Эльхарт устало потёр переносицу и пригласил нас пройти внутрь магазина.       — Судя по вашим лицам, пирушка прошла не лучшим образом?       — Ещё мягко сказано, — прорычал Наофуми, хлопая входной дверью.       — Вот оно как… Одарив нас хмурым взглядом, он удалился в другую комнату, откуда позже вернулся с несколькими бутылками, наполненными, видимо, алкоголем и пятью большими кружками.       — Ну, рассказывайте, — протянул кузнец, попутно разливая пенный напиток по кружкам.       — Решил споить нас? — усмехнулся Щит, принимая кружку, да разглядывая её содержимое.       — Надо же как-то по-настоящему отметить то, что живыми вернулись, да и вряд ли от пива ты мне тут все полы заблюёшь. Но, если хочешь, могу принести чего покрепче: бренди, глинтвейн, ром, а для настоящих крепышей спирт.       — Без разницы. Я в любом случае не пьянею от спиртного.       — Да? Такой сопляк, а уже опытный? Ага, поверил. Он протянул кружки мне и двум девушкам, которые приняли без задних мыслей. Как там говорится… «алкоголь — одновременно лучшее и худшее лекарство от плохих эмоций»? Хотя, не думаю, что будет плохо от одного раза. Да и никто, вроде бы, тут и не впадал в уныние… надеюсь.       — С каких это пор ты выросла для распития спиртного? — хмуро произнес Наофуми, глядя на то, как Рафталия с интересом разглядывает кружку с хмельным напитком.       — Эй, кончай играть папашу, хотя бы на сегодня, — вступился за тануки Эльхарт.       — А ты кончай спаивать ребёнка.       — Н-да, ты либо слеп, как крот, либо упрям, как баран. Однако спорить никто дальше не стал, потому мы принялись вводить Эльхарта в курс происходящих дел, упоминая всё то, что случилось на банкете, попутно опустошая кружки с пивным напитком. И как только рассказ дошёл к концу, кузнец вновь наполнил все сосуды алкоголем, затем уже прокомментировал всё нами сказанное:       — Ну вы и влипли, ребятки. Самой церкви дорогу перейти…       — Угу… Повисло недолгое молчание а затем, вся наша компания разделилась: Эрлин и Рафталия сидели на бочках около парадной двери, о чем-то бурно перешёптываясь и хихикая, а Наофуми вместе с Эльхартом заняли прилавок.       — Да ты хороший притворщик, — никак не унимался кузнец, глядя как Щит поглощает уже четвертую кружку залпом, подливая тому всё больше и больше.       — Говорю же: мне фиолетово на опьянение.       — Да не может такого быть! Сколько народу тут побывало, а пересилить меня ни один из бывалых не смог!       — Видимо, я буду первым.       — Ха, спорим?       — А давай. Они что, серьёзно?       — Эй, а вы чего разбежались по углам, как тараканы? — возмутился торговец. — Давайте-ка присоединяйтесь!       — Не уверена, что Господин Наофуми позволит мне выпить больше одной кружки…       — Будь уверена: не позволю.       — Ну, дело ваше, — пожал плечами Эльхарт и обратился ко мне с Эрлин: — Ну а вы как? Волчица отрицательно покачала головой, а вот я дважды подумал перед тем, как усесться рядом с двумя выпивающими, которые уже успели превратить прилавок кузни в барную стойку. Ну, участвовать в их соревновании я не буду, но составить компанию можно: всё равно девчонки сейчас между собой о чем-то шушукаются, так что моя компания им, наверное, сейчас будет не совсем кстати.       — То-то же!       — Не-не, я участвовать в пари не буду. Мне больше интересно, откуда у тебя такой запас всяких напитков?       — Коллекционирую с молодости.       — И не жалко на нас свою коллекцию жертвовать?       — Пф, будь это раритетное вино или виски, то, ясное дело, жалко. А это ж ширпотрёб сплошной — за нормальную сумму везде достать можно, да и скупает его практически каждый второй здешний дворянин. Ну тут да: учитывая, что он считается лучшим кузнецом в столице, то наверняка в финансовом плане он не хуже тех же аристократов. Только вот, надеюсь, это не значит, что он сейчас поит нас дешёвым пойлом, хотя в этих реалиях даже дешевое, наверное, вполне неплохое, хоть я и не разбираюсь в этом.       — Что ж, повышаем градус, — ухмыльнулся кузнец, меняя наши кружки на небольшие деревянные стаканчики. Он и правда так обрадовался новому сопернику в лице Наофуми?       — Ну и что ты удумал? — вскинул бровь Щит.       — Пробовал когда-нибудь такое? — в руках Эльхарт держал небольшой продолговатый сосуд. — Раньше поговаривали, будто бы штука из ваших миров. Мол, Герои древности поделились.       — И что это?       — Джин. Понятия не имею, как его изготавливают, но люди до сих пор пьют.       — Представляю, как бы здесь все рты раскрывали, раскрой эти древние вам секреты кофе или газировки, — ухмыльнулся я, представляя в голове Эльхарта с банкой колы в руках. Да уж, выглядело бы это довольно забавно.       — Не-е, — подхватил Наофуми. — Вот с машины или самолёта у них тут бы инфаркт случился. Мы вдвоём загоготали, представляя эту картину, в то время как трое здешних жителей, что ни разу не слышали про машины и другие чудеса техники, непонимающе на нас таращились.       — Чего это вы? — почесал затылок кузнец, бросая взгляды то на нас, то на двух девчонок позади, словно спрашивая «о чем эти двое говорят?» Но те, что и следовало ожидать, лишь пожали плечами, и подсели к нам, начав расспрашивать о причине нашего смеха.       — Простите, — откашлявшись в кулак, пробубнил я. — Просто технологии в наших мирах на пять голов выше, чем здесь, поэтому вы нами воспринимаетесь, как… Я не мог подобрать правильных слов, дабы случайно не оскорбить их, а вот Наофуми это даже не волновало:       — Пещерные люди.       — Пф, — надул губу Эльхарт. — Удивите.       — Ну-у-у… — мы задумчиво переглянулись. — С чего бы начать…       — Представь себе металлическую повозку на четырех колесах, — начал я. — Которая ездит без помощи лошади и еще при этом способна разогнаться быстрее её.       — Чего? — три пары глаз с недоверием взглянули на нас. — И как, позволь спросить, это работает? Магия, что ли, какая?       — У нас в мире нет никакой магии, — пояснил Наофуми. — А работает эта «штука» на топливе, которое вы в здешних реалиях добудете ещё ой как не скоро. Про алюминий, титан и чугун я уж промолчу.       — Эй, ты не забывай, что здесь другие металлы, — пихнул я его в бок.       — А, ну да. Тогда вот тебе еще чудо света: средство связи на расстоянии.       — Почта и у нас есть, парень.       — Я говорю про мгновенную передачу сообщения.       — Как это?       — Представь, что сейчас все твои слова может слышать человек буквально на другом конце света. И это при помощи маленького прибора.       — Ну, я слыхал, что маги способны сотворить такое заклинание, но вот прибор, который способен на такое, мне трудно представить. Далее мы продолжили рассказывать о чудесах нашего мира: самолёты, танки, корабли, огнестрельное оружие, небоскрёбы, интернет и глобальная сеть, еда, напитки, одежда, водопровод и много чего прочего. И если кузнец лишь скептически комментировал каждое изобретение, то вот две зверодевушки молча и с открытыми ртами слушали нас, восторгаясь каждым чудом, созданным в нашем мире.       — Расскажите ещё! — в унисон потребовали девчонки, со звёздочками в глазах таращась на нас.       — Да в целом-то… — задумался Наофуми. — Из выдающегося и самого необычного для вас — это всё.       — Не, друг, — перебил его я. — Ты затронул только изобретения, но есть ещё кое-что, что может их удивить. Только вот, приятно ли удивить — уже другой вопрос.       — Что же? Про магию я уже сказал, что её нет.       — Ты забыл упомянуть, что помимо магии, у нас так же нет никаких магических и фантастических существ.       — А, точно. Я повернулся уже к девушкам:       — Ни драконов, ни варгов, ни слизней, ни зомби, ни… полулюдей. На этот моменте девочки широко раскрыли глаза, как только услышали про свою расу. И, как только переварили мои слова, даже немного погрустнели.       — Хотя некоторые люди очень любят вас пародировать. Как и ожидалось, от этого погрустневшие взгляды сменились на изумленные и теперь я наблюдал, как два хвоста качались из стороны в сторону, показывая интерес своих хозяев. Конечно, говорить про косплей и прочую туфту было бессмысленно, но зацепить здесь всё же самое главное стоит. И это «самое главное», думаю, обрадует их больше всего.       — Хоть полулюдей и нет у нас в природе, но вот в фольклоре и кинематографе вы появляетесь, как фантастические существа, причем не в плохом контексте. Проще говоря: если бы полулюди у нас вдруг и появились бы, то, скорее всего, все буквально бы обожествляли вас. Ну не все, конечно. Кому-то было бы без разницы, но вряд ли ситуация была бы, как здесь. Расисты, возможно, и нашлись бы в этом плане, но до геноцида точно бы не дошло — интернационализм, все дела. Несколько веков назад — возможно, ситуация была бы такая же.       — Хотелось бы погостить у вас хотя бы немного, — мечтательно произнесла Рафталия. — А вам?       — Ну, одним глазком взглянуть можно, — скептично ответил Эльхарт и вновь куда-то удалился.       — Было бы интересно полетать на этом… «самолёте», — подхватила Эрлин. — А вы на нём хоть раз летали?       — Как-то не довелось, — отмахнулся Наофуми. — Незачем да и дорого. Девочки уставились на меня, а я лишь покачал головой. Не припоминаю, что бы видел салон самолёта хоть раз, за исключением картинок. А может, это были и не картинки… не знаю, в любом случае, лучше не буду гадать.       — Так ничего и не вспомнил? — поинтересовался Щит       — Смутно припоминаю, что учился на медицинском. В остальном — пустота. Разговор про наш современный мир затянулся еще ненадолго, во время которого девочки осыпали нас вопросами, на которые Наофуми нехотя отвечал, видимо, становясь жертвой воспоминаний о родном доме. К счастью, вскоре Эрлин и Рафталия это поняли, перестав задавать вопросы после рассказов о нашей родной стране, мастерски переводя тему с одной на другую, в чём им по началу помог вернувшийся из кладовки Эльхарт с целым ящиком бутылок:       — Что ж…       — У тебя там погреб целый что ли?!       — А ну-ка! Чего раскисли? Пейте давайте! — грозно приказал кузнец, наполняя кружки девушек всё тем же пивом, а наши с Наофуми стаканчики джином. — Вы если о грустном говорить собрались, то вам точно не ко мне.       — Да ты уже пьян.       — Не правда-а, — возмущенно протянул Эльхарт. — Ты давай пей, а не болтай! Решив не спорить с накаченным кузнецом, мы втроём мигом опустошили стаканы. Немного сладковатая и сухая на вкус жидкость тут же наполнила горло, отдавая приятным теплом по всему телу. В это же время девушки медленно распивали хмельной напиток. И в этот момент…       — Не понял, — нахмурился Наофуми.       — Что такое? — чуть ли не подпрыгнула на месте Рафталия от острого взгляда Щита.       — Ты уже точно выпила больше одной.       — Ну Господин Наофуми-и… — жалобно протянула тануки, даже не думая убирать руки от кружки.       — Да ладно тебе, — снова вступился Эльхарт. — Пусть выпьет.       — Ну уж нет, — состроив недовольную мину, он грозно поднялся со стула и медленным шагом направился к девушке. — Отдай.       — Не-а! — прижав кружку к груди, словно нечто драгоценное, Рафталия отошла на пару шагов, встав рядом с кузнецом, оставляя Наофуми с другой стороны стойки.       — Эй! Разве я воспитывал из тебя пьяницу?       — Вовсе нет, — с невинной улыбочкой ответила она, делая небольшой глоток из кружки.       — Ну хватит, отдавай уже кружку, — злость парня сменилась уже на мольбу.       — А Вы попробуйте отобрать! Хихикнув, Рафталия сделала еще глоток, но уже больше. Щит же чуть ли не бегом оббежал стойку, а девушка в это время была уже с другой стороны, демонстративно вытягивая руку с кружкой вперёд, дразня Наофуми. И сопровождалось эта беготня хохотом Эльхарта.       — Ну вы комики.       — Сколько ещё можно баловаться?       — Умейте расслабиться, Господин Наофуми. Её хвост весело болтался из стороны в сторону, ожидая действий от парня, в то время как сам Наофуми устало тёр переносицу. Затем он повторил попытку поймать проказницу и у него почти получилось, если бы он не ударился щитом о край стойки, едва не упав на землю.       — Осторожнее, — хихикнула Рафталия, снова убегая от него.       — У-х, ты мелкая…       — Кто? — с озорством спросила девушка.       — Вредный мелкий енот. Вот догоню я тебя — надаю по жопе!       — А попробуйте догнать! И всё повторилось — Рафталия то и дело обгоняла стойку по кругу, пока за ней гнался Наофуми, который с каждым кругом лишь сбавлял темп из-за доспеха до тех пор, пока вовсе не запыхался. Но, как оказалось, эта была лишь уловка, чтобы тануки, почувствовав превосходство, сама сократила расстояние между ними. И, когда это произошло, он буквально напрыгнул на неё:       — Попалась!       — Ай-яй-яй! Только не за хвост! Поняв, что он схватился не за то, парень отпустил её хвост и резко вцепился в её бока, начав быстро водить по ним пальцами, победно гогоча:       — Ну что, будешь ещё вредничать?!       — Ай! Ой! Пощадите! — молила Рафталия, кривляясь от щекотки. Как и ожидалось, кружка с небольшим остатком алкоголя полетела на пол, а вот девушка кое-как вырвалась из лап Наофуми.       — Ой. Простите, дядя Эльхарт.       — Ай, — махнул кузнец. — Чёрт с ней. Раз вы закончили соревноваться в беге, то давайте выпьем!       — Никак ты не успокоишься, — вздохнул Щит.       — Но Вы ведь не отрицаете, что весело? — снова замотала хвостиком Рафталия. — Я давно не могла себе позволить так поиграть с Вами.       — Поиграть? — вскинул бровь парень, однако тут же на его губах появилась слабая, но всё же улыбка. Он подошёл ближе к тануки и легонько погладил ту по макушке:       — Да, ты права. Было весело.       — Это всё, конечно, замечательно, но давайте всё же наконец выпьем?       — Ты достал, алкаш треклятый!