***
— Повторите, — неверяще произнес Синдзи, сжимая рычаги управления немного дрожащими руками. — Машина номер один вышла из строя при запуске, вас будет двое, по последним разведданным двое других Апостолов еще далеко. Чтобы нанести удары по базам евангелионов Апостолам пришлось разделиться, так что у вас пока численное преимущество. Ваша задача — ликвидация Самусиила. Военные уже начали артподготовку. — Тогда я атакую, а третий пилот пусть отвлекает эту тварь, — раздался раздраженный голос второго пилота вперемешку с немецкими ругательствами на грани мата. Совсем девчачий голос, не взрослый. Синдзи все же надеялся на другое, но они вправду были в слишком анимешной ситуации. — Вот дерьмо, — выдохнул парень, ну, по крайней мере, второй пилот обучалась уже на военной машине и имела более глубокую подготовку и хоть какие-то навыки боя, в отличие от него, прошедшего лишь общий курс и списанного после двух активаций. «По состоянию здоровья», как было указано в рапорте. Он помнил свои руки, покрытые кровью, человеческой еще теплой кровью и стекленеющий взгляд. Он помнил то странное чувство пустоты и неверия. И самое главное, он помнил шокированный взгляд матери. — Я не поняла, ты имеешь что-то против? — тут же взъелась его невидимая коллега. Хотя тот факт, что второго пилота тоже в конце концов списали из-за психической неустойчивости, несмотря на хорошие показатели на физических тестах… не радовал. — Нет, у меня тут какаха плавает от того, что я только что наложил в штаны, — язвительно ответил Икари, неприятно ежась от специальной дыхательной жидкости заполняющей его герметичную кабину, — дайте мне щит первой евы, я буду отвлекать, — обратился он к техникам и штабу, — и точки, где можно будет взять замену подсветите, пожалуйста. Я мог запомнить неправильно. — Вот и договорились, просто не мешайся и я со всем разберусь, — уверенно произнесли в динамики. Синдзи запоздало понял, что вторая могла понять его комментарий про какашки буквально, но было уже поздно. Под визг сирен и рельс ими почти выстрелили наружу, выводя на границы остатков города. Еще несколько лифтов были отправлены наверх, по внешнему периметру, чтобы сбить противника с толку. И судя по лучу, что прорезал один из пустых подъемников, словно раскаленный нож масло, это было здравой идеей. Икари отстраненно подумал, что это слишком много дерьма для одного дня. Едва крепления сорвало, Синдзи, заорав погромче для поднятия своего боевого духа, бросился вперед и на максимальной скорости побежал в сторону Апостола, в то время как второй пилот начала подкрадываться с тыла. Рядом с изображением монстра появилась надпись Самусиил. По сути, задачей Икари было просто отвлекать противника и не мешаться, пока красная ева разберется с ядром. Ничего невозможного, он справится. Икари с неудовольствием отметил, что первые шаги были очень неуверенными и вялыми, но все же примитивные инстинкты сделали свое дело и он постарался не попасть под выстрел монстра. Получалось настолько плохо, насколько вообще возможно, Синдзи двигался слишком медленно и предсказуемо, хотя старался петлять. Первый выстрел Самусиила щит выдержал, второй уже начал плавить защиту. Не став дожидаться третьего, Синдзи метнул кусок раскаленного металла прямо в треугольную безглазую рожу Апостола, делая небольшой крюк, чтобы схватить новый щит поменьше из поднявшегося на пути лифта. Монстр отбился своими щупальцами от снаряда, который впрочем попал бы далеко не в голову, и решил полностью посвятить себя уничтожению евангелиона Икари. В начале он просто хлестал по новому щиту и Синдзи даже понадеялся, что ему удастся просто пересидеть этот ад. Но быстро передумал, когда светящийся жгут проделал дыру в щите, слегка зацепив голову машины. Пилот испуганно дернул лицом, словно сам почувствовав ожог. Все же одно дело знать, другое ощутить дыхание настоящей смерти в лице огромного монстра совсем рядом. Секундой спустя, одно из щупалец просто обвило щит и приподняло его вверх вместе с евангелионом Синдзи. Второе в это же время обвило ногу, защитная пластина на которой тут же начала плавиться. Его машину приковало к земле внизу, в то время как вторая рука, прижатая к щиту, была поднята вверх и теперь весь корпус был совершенно открыт. — Это выглядит нехорошо, — прокомментировал Икари, смотря, как из открывающейся пасти Самусиила начинает собираться свет, обжигающая боль в его собственной ноге почти не ощущалась на фоне нахлынувшего и парализующего ужаса. В этот же момент с боевым гиканьем вторая машина запрыгнула на спину Апостола, вонзая огромный кинжал в его спину. Изначальный проект с боевым ножом, показал важные ограничения длины лезвия, поэтому к моменту третьего вторжения оружие уже было модифицировано. Вложив силу двух рук, красный евангелион пробил панцирь, погрузив лезвие глубоко в плоть и точно задев заветное ядро, было даже слышно, как что-то треснуло внутри монстра. Икари полагал, что именно ядро, его необычайная прочность и нахождение под защитой плоти монстров, были основной причиной малоэффективности дальнобойного оружия. Пока ядро функционировало, Апостол мог продолжать сражаться. Пользуясь заминкой, Синдзи отцепил руку от плавящегося в щупальце щита, вытащил свой кинжал и прибил к земле второе щупальце, обвившее его ногу. Укрепленное лезвие зашипело, покрываясь чернотой, но выдержало. Отбросив расплавленный щит в едва уклонившегося Синдзи, второе щупальце Апостола попыталось смахнуть со спины красный евангелион второго пилота, но та, используя рукоятку своего кинжала как упор, откатилась со спины и со всего размаху ударила кулаком снизу вверх, прямо по алому ядру, вбивая его выше и таким образом насаживая на лезвие своего кинжала еще сильнее. Апостол завизжал, упав на землю и начав извиваться, круша старые заброшенные здания. Самусиил пытался вырваться, но, прикованный кинжалом Синдзи, он мог лишь крутиться вокруг. Отстранено, смотря на щупальце у ног, Икари заметил, что была в этом доля своеобразной иронии, ведь только что оно тут было именно для этой цели. Плечо от зацепившего его щита немного болело, боль евы передавалась слабо, но все же ощутимо. Это была обратная сторона синхронизации, которая требовалась для управления евангелионами, фантомные боли от урона передавались в мозг, заставляя пилотов чувствовать ту же боль. — Да сдохни ты уже наконец! — вторая ева, ухватившись за один из костяных отростков вокруг ядра, выдернула кинжал, за который держалась и ловко провернув его в руке, чтобы перехватить обратным хватом, замахнулась, — скажи спокойной ночи, ублюдок! — Спокойной ночи, — оба евангелиона непроизвольно обернулись на грубый визгливый голос. В первую очередь потому что слова второго пилота нельзя было услышать вне внутренней сети связи НЕРВа. Зашифрованной и всячески защищенной... как они думали. Черная безголовая человекоподобная фигура с белым птичьим черепом между плечами опустила свою длинную руку, ударив в голову второго евангелиона. Красная, кувыркаяся и ломая своим телом здания, отлетела вдаль, исчезая в клубах дыма. Куда секундой спустя обрушился сокрушительный луч еще одного Апостола, спускающегося с темного неба. Синдзи посмотрел на появившийся голубой кристалл, потом снова на черного длиннорукого монстра, под изображением которого появилась надпись Сакиил. О да, его имя это то, что Синдзи сейчас было вот прям нужней всего. Череп маска сделала оборот вокруг своей оси и Апостол неожиданно выстрелил огромным шипом, Икари едва успел среагировать, но уклонился. Однако экран все равно стал красным. Он посмотрел на таймер отсчитывающий немногие минуты, иконку, отражающую неактивное состояние второго пилота и порванный кабель поддержки за своей спиной. — Самое дерьмовое дерьмо! — единственное, что смог выдать его мозг, когда кристалл с надписью Рамиил раскрылся, показывая жерло своей пушки…***
— Клянусь, я найду того, кто отвечал за разведку и вырву ему глаза, а затем засуну ему в задницу, чтобы соответствовало, — прошипела Мисато, смотря на изображение с широко раскрытыми глазами, — какого хрена эти двое так быстро сюда добрались? И почему мы не были предупреждены? Вопрос в общем то риторический, но… — Рамиил придал себе обтекаемую форму и захватил по пути Сакиила, — почти буднично и даже с долей интереса произнес Гендо, продолжая сохранять абсолютное спокойствие, — они использовали мощное оружие Рамиила как ускоритель. Апостолы быстро адаптируются и видимо имеют между собой связь. Этого мы не предусмотрели. — А также могут идентифицировать и распознавать нашу речь и перехватывать наши переговоры или, по крайней мере, переговоры пилотов, — задумчиво добавил Фуюцуки, отчего конечно никому легче не стало. В отличие от командующего ему не удалось скрыть напряжение в голосе. — Вот дерьмо, — неосознанно повторила Кацураги за младшим Икари, ее кулаки бессильно сжались, пока взгляд лихорадочно выискивал ту самую единственную возможность для победы. — Ну, по крайней мере, Рамиил израсходовал довольно много энергии и его выстрелы сейчас далеко не на пике силы. Полагаю, как и защита, — попыталась хоть как-то разрядить обстановку доктор Рицуко Акаги, как глава научного отдела она могла говорить об этом более уверенно, — сила Апостолов не бесконечна, как и способности к регенерации и воспроизводству оружия. Хотя их гибкость просто поражает. — Не время для восхищения врагом, доктор Акаги, — хмуро заметил Фуюцуки, но скорее для проформы, чем делая настоящий выговор. — Вот именно, я ученый и как ученый я не могу не восхищаться их умением придумывать решения для поставленных задач на основе своих способностей и работы в тандеме, — ничуть не стесняясь, парировала Акаги, потянувшись к любимым сигаретам, но со вздохом убрала руку. Сейчас и вправду было не лучшее время для того чтобы дымить. Штатный психолог для пилотов лишь немного склонила голову вбок, словно присматриваясь к показателям евангелионов, не то, чтобы ее помощь сейчас была важна. Ее мутные глаза выражали лишь любопытство без тени страха, впрочем как и у многих в штабе. В конце концов их всех собрали тут именно благодаря их умениям. Держать голову холодной было одним из обязательных требований. — Пускай военные ударят по этим уродам всем что есть, прямо сейчас! — выкрикнула Кацураги, быстро набирая новые команды, — нужно спасать пилота. — Отставить, — приказал старший Икари, медленно размыкая руки, — оказать евангелионам поддержку. Пилоту продолжать бой, разрешаю отступить, когда таймер опустится ниже минуты, подготовьте несколько точек эвакуации и будьте готовы к возможностям. Я верю, что пилот третьего евангелиона сможет всех нас удивить. — Выпустите меня, — в зал, хромая, вошла пилот первой евы. Ее голос был безэмоционально пустым, тихим, но несмотря на состояние было в ее глазах нечто напоминающее решимость. Командующий задумчиво перевел взгляд на нее, не спеша с ответом. Очевидно он тянул с ответом не из чувства сострадания и беспокойства, а просто рассчитывая необходимость и выгоду. — Но… — начала Кацураги, прежде чем ее прервал глава японского штаба НЕРВ. — Рей Аянами, твоя машина на данный момент имеет заряд на сто десять секунд, — спокойно и размеренно сказал Гендо, — и у вас лишь одна рабочая рука. — Мне хватит и одной руки, — твердо и уверенно сказала пилот. — Выдайте ей обезболивающее и оружие, — приказал старший Икари, отсекая любые возражения…***
Он должен двигаться. Нельзя стоять на месте. — Джеронимо! — заорал Синдзи, задницей ощущая, что сейчас Апостолы устроят ему тройной хентай. С щупальцами и твердыми продолговатыми предметами. Черная обезьяна, моллюск с тентаклями и гомосексуальный кристалл. Просто прелесть. Ночные холмы вспыхнули сотней вспышек и на город упали боевые снаряды. Тела Апостолов покрывались взрывами, иногда даже разрушаясь в некоторых местах, хотя не чувствовалось, что это им сильно мешало. Но по крайней мере достаточно отвлекало. Самусиил опустился значительно ниже, пряча поврежденное ядро за костяными наростами, Рамиил тратил отделяющиеся сегменты на защиту своего ядра от налетевших военных. Лишь черная обезьяна Сакиил просто принимал на себя все удары, невообразимо быстро восстанавливая полученные повреждения. Кристалл раскалывался довольно легко, огромные куски отваливались при каждом попадании, создавая паутину глубоких трещин. Однако грязная обезьяна была хиллером в их пати — прикладывая ладонь, восстанавливала повреждения у летающего кристалла. Панцирь моллюска выдерживал, но вот место куда ударил красный евангелион вспучилось от попаданий артиллерии и разорвалось брызгами крови. — У них есть что-то вроде маны или подобного вида энергии, — быстро затараторил Синдзи, немного запоздало ныряя под выстрелом одного из Апостолов, морщась от боли в спине, подбрал новый щит. Предыдущий кристальный говнюк залил лучами добра еще на подьеме, а еще это был последний, — Рамиил походу свою слил, но Сакиил каким-то образом передает ее ему через прямой контакт. Сольем Сакиила и кристалл можно будет забрать артиллерией. Может быть. Броском отправив свой кинжал в сторону последнего Апостола, Икари очень надеялся, что лезвие прокрутится и попадет ему в приоткрытое ядро, находящееся чуть ниже черепа-маски, которое было настолько крепким, что его просто не брали снаряды артиллерии и истребителей. Прям как в крутых боевиках, которые он смотрел, лезвие, вращаясь, полетело к монстру и… кинжал отлетел куда-то в сторону. Ну он хотя бы попытался, — вздохнул про себя Икари. Налетевшее звено истребителей довольно точно атаковали ядро Апостола своими ракетами, из-за чего ему все же пришлось прикрыть его руками. Значит не такое оно и неуязвимое? Зато прожигающий все на своем пути луч от голубого кристалла, несмотря на десятки скидываемых на него бомб, ударил точно Синдзи в и так уже обожженную спину и если бы не дернувший его на себя щупальцем Самусиил, то на этом бы бой возможно и окончился. Счастливая случайность дала пилоту ровно секунду радости, потому что щупальце бросило его аккурат в кулак несущийся черной обезьяны Сакиила. Щит вылетел из рук евангелиона, боль в груди чуть не лишила Икари чувств, так как он почти слышал, как трещат его собственные ребра. Спину словно терзали раскаленным прутом. Торчащий из груди евангелиона шип, он вырывал с некоторым трудом, словно из себя. Даже преимущество ослабления боли и подачи обезболивающих из систем евангелиона теперь помогало слабо. «Похоже, сейчас самое время, чтобы сделать ноги», — подумал Синдзи, чуть ли не крича от боли в груди. Даже вставать не хотелось, но жить хотелось очень сильно. Таймер показал, что прошло меньше минуты с отключения от кабеля, а казалось целая вечность. Хотя времени у него осталось в любом случае не очень много, он уже ощущал как комфортное тепло в его капсуле становится болезненно обжигающим. Военные, что были рядом, бросили все ресурсы на то, чтобы отвлечь Апостолов, сбрасывая на них бомбы и ведя постоянный обстрел с дальних дистанций. Военных бросили в мертвый город только для того, чтобы их уничтожили, но таким образом они выиграли драгоценные секунды для пилотов и ослабили монстров. Прокатившись пару сотен метров от удара Апостола, Синдзи очень удачно оказался под кристаллом и вонзил чертов шип в Рамиила. Не очень успешно: шип вошел легко, но так и не достиг ядра. Попытка была фиговой, и он потерял свой шанс на побег. Рамиил поприветствовал его быстро опускающимся на лицо буром, что собирался пронзить его небеса. Это Синдзи не обрадовало. Успешно перехватив сверло, он отвел его в сторону, удачно попав в ногу подбежавшей обезьяны, что собиралась добавить ему пинка по корпусу. Сверло пробило ногу удивленного Сакиила, даже его птичий череп снова перевернулся вниз головой, а руки разошлись в стороны, словно в вопросе-осуждении. Рамиил сконфужено дал своему буру обратный ход. Не собираясь наслаждаться местной драмой, Синдзи вскочил, выискивая взглядом пути для побега. К сожалению, все что он встретил, так это фиолетовое светящееся щупальце, которое собиралось обвиться вокруг его шеи и скорее всего сжечь голову или просто отрубить ее. Еще одно щупальце ползло по земле, надеясь снова провернуть трюк с обездвиживанием. В многострадальной спине Синдзи потеплело от пушки которую сформировал в новом месте сволочной кристалл. Самусиил при этом летел в сторону Синдзи, так чтобы самому не попасть под раздачу. Выстрелы военных становились все реже. Нога пилота до сих пор горела от ожога, он с сомнением посмотрел на руку. Это будет очень больно. И тупо. — Белиссимо! — снова заорал Икари, подставляя вместо шеи правую руку, а левой ногой наступая на чертов тентакль и проворачивая пятку, чтобы раздавить его посильнее. В это же время локтем он дал по наглой птичьей роже черной обезьяны. Урона он нанес в общем то никакого, но смог немного того отвлечь. Задница Синдзи буквально начала гореть. Похоже гомосякский кристалл не оставлял надежды пронзить его небеса. — Акуна Матата! — Синдзи уже не помнил, откуда эта фраза и что она означает. Но кричал с завидным энтузиазмом, конечно насколько это позволяли условия капсулы заполненной дыхательной жидкостью. Убрав ногу с проклятого щупальца, он лягнул подкрадывающегося сбоку Сакиила между его тонких ног. Впрочем, без особого успеха, так как анатомия этого Апостола теперь, для Икари, очевидно отличалась от человеческой. Сжав словно горящий в огне кулак и омерзительно по девчачьи визжа от боли, Синдзи подпрыгнул назад и, перепрыгнув Рамиила, со всей силы дернул светящееся щупальце вниз. Попытка была хорошей лишь в его голове, подпрыгнув недостаточно высоко и быстро, он зацепился за край одного из фрагментов трансформирующегося кристалла и, неловко покатившись, упал на здание. Фиолетовый прут прошел сквозь голубой кристалл, разделив его на две неравные части. Брызнула кровь гомосякского Апостола, а сквозь брызги ударил луч Самусиила. Половину головы евангелиона стерло, и, крича в агонии, Икари повалился на землю, где второе щупальце обвилось вокруг его рук и торса, сжимая в смертельных объятьях. Однако один из храбрых летчиков, увидев возможность, ударил в поврежденное и открытое ядро всем, что было, а затем влетел в него на полной скорости. Взрыв внутри поврежденного ядра Рамиила спровоцировал цепочку саморазрушения и кристалл, издав вопль, завалился набок, так и не восстановившись. Яркие фрагменты потускнели, пока не стали матово черными. Синдзи орал в агонии, брыкаясь и катаясь по земле, но не мог выпутаться. К его обездвиженному телу быстро и угрожающе надвигался Сакиил, он прицелился и из его руки показался шип. — Я сказала: спокойной ночи, — немного оплавленный, но все еще смертоносный клинок, когда-то безуспешно брошенный Синдзи, погрузился по самую рукоять в треснутое ядро, отчего Самусиил дернулся в предсмертной судороге ослабшим щупальцем и, толкнув последнего Апостола, упал на здание, полностью уничтожая его. Новый шип Сакиила вонзился в живот евангелиона Синдзи, не давая ему подняться и прибивая к земле. Снова провернув в руке кинжал, красный евангелион вытащила и свой. Два лезвия не блеснули в свете неполной луны, но все равно выглядели угрожающе. — Ну давай, урод, иди сюда! Ты на кого лезть вздумал?! — выкрикнула появившаяся вторая, делая привлекающие взмахи кинжалами, в ее голосе чувствовался некий драйв и жгучая злоба. Сакиил, на всякий случай раздавив ногой голову поверженному евангелиону Икари, медленно развернулся и в двух его руках появились шипы. Череп маска несколько раз дернулась и монстр понесся на второго пилота. Ее не учили каким-либо боевым искусствам типа карате, тхэквондо, дзюдо или чего-то подобного, все это было рассчитано на людей, все это было видами спорта. А пилоты должны были биться с монстрами, каждый из которых имел уникальные и при этом неизвестные способности и биться насмерть, без каких-либо ограничений. Поэтому ее обучали именно убивать: ломать суставы — не выворачивать, лишь смертельные приемы вместо обездвиживающих. Лишь достижение результата, используя подручные предметы и местность. Не было единой тактики или стратегии, она должна была быть гибкой и уметь импровизировать. Красный евангелион и черный монстр обменивались десятком ударов, осыпая ночные развалины города искрами и скрежетом. Последний Апостол не торопился, заметив болтающийся оборванный шнур у второй машины. Вместо настоящего нападения, он делал обманные движения и легкие уколы, провоцируя второго пилота атаковать и тратить энергию быстрее. В конце концов, он использовал хитрость, одним быстрым движением сломав опоры небоскреба и обрушив его на замедлившуюся от заканчивающегося заряда красную. Воспользовавшись секундой дезориентации, он повалился на второй евангелион всем своим весом, перехватывая ее запястья, и начал долбить по корпусу клювом своей череп-маски, разрушая его. Это была простая и безопасная тактика. Хоть удары клювом были не столь же разрушительны, но зато они были безнаказанны. Каждый удар оставлял все более глубокую вмятину, гарантируя уничтожение противника. Звено вертолетов выпустило весь боекомплект прямо в поднявшееся для удара лицо Сакиила, прожигая и ослепляя. Что-то противно хрустнуло. Апостол удивленно опустил покореженную и местами расплавленную череп-маску и посмотрел на наконечник копья, торчащий из его разваливающегося ядра. Пока остальные сражались, первый пилот, игнорируя повреждения и плохое состояние, смогла поднять переподключенную машину и, незаметно подобравшись, нанести один единственный удар. Закончив дело, белая ева также повалилась рядом с последним Апостолом. Хватка Сакиила ослабла, красная машина тут же перевернулась, нависнув над раненым, и оружие в ее руках опустилось на ядро, снова и снова. Она била не только по ядру, но и в "голову", расколов маску, отрубила длинные руки. Не удовлетворившись, пока была энергия, красная неуверенно поднялась и поплелась к двум оставшимся Апостолам, чтобы разделать ядра в мелкую пыль и отрубить их сраные бошки под вопли профессора Акаги о том, чтобы она остановилась. — Я убью всех сраных Апостолов, — уже теряя сознание и падая на четвереньки, второй пилот смогла лишь вонзить оружие в голову Самусиила, обломав одно из лезвий, и отрубилась.***
— О боже, — болезненно протянул Синдзи, его голова просто раскалывалась от ужасной боли, — а я так надеялся, что сдох. Доктор, порцию эвтаназии. — Ну ты старался, Синдзи-кун, и Апостолы тебе в этом очень помогли, — секси-капитан была единственным утешением для его глаз. Жаль, что одежды на ней сейчас было еще больше. Чертов халат прикрывал все ее достоинства, кроме ножек. — Мэм, этот халат вам категорически не идет, — он улыбнулся, даже сквозь боль, немного более раскрепощенный из-за некоторых лекарств, — снимите его немедленно. — Хо, мой взрослый сын стал взрослым слишком рано, — раздалось от входной двери, — похоже чья-та попка нуждается в ремне? — Мама, — он подскочил в кровати и тут же пожалел об этом, скривившись от пронзившей все тело боли. В груди что-то кололо, правая рука и левая нога болели, словно от ожога, и так, по мелочи. Тошнота, голод, слабость и режущая боль в горле. Немного желания умереть. — Тише-тише, боец, — быстро и аккуратно помогла ему лечь обратно женщина, как ее там? Спрашивать имя сейчас было бы невежливо. Икари скосил взгляд на бейджик. Приколотый к груди бейджик. Кацураги Мисато, значит. Капитан. Юи молча обошла кровать и поцеловала сына в лоб. — Мы победили? — слегка хрипло спросил Синдзи, обеспокоенно вспоминая обрывки… — эм, какой сегодня день? — Ты справился, сынок, прошло около двух суток, — улыбнулась мать, но тут же ее лицо приобрело суровый вид, от которого даже Кацураги слегка обеспокоенно заерзала, — а вот с Гендо у нас потом будет очень обстоятельный разговор. Твой отец может прятаться за работой некоторое время, но однажды я до него доберусь и поверь, Апостолы, да и вообще любые монстры, станут лишь второй его проблемой. — Очень надеюсь, — прошептал довольно Синдзи, — пусть старый пень получит по заслугам. — Вас это тоже касается, молодой человек, — поняв, что с сыном все хорошо и его жизни ничто не угрожает, Юи тут же болезненно схватила его за ухо, — врачи не смогут прятать тебя здесь вечно, — ее улыбка не предвещала ничего хорошего, — не хорошо было вот так ставить свою любящую мать перед фактом, — при этом она продолжала выкручивать покрасневшее ухо охающего, но не сопротивляющегося парня. — Прошу амнистии, в качестве снисхождения, я и так получил уже свое, разве нет? — быстро заговорил Синдзи, делая умоляющее лицо, Юи на секунду прервала экзекуцию, погрузившись в нелегкие раздумья. — Прошу прощения, но он все еще не в стабильном состоянии и стресс может повлиять на него, — оперативно вмешалась офицер НЕРВа, поймав еще один умоляющий взгляд младшего Икари, — все же из-за синхронизации часть повреждений переносится и на тело пилота, а евангелиону Синдзи уничтожили голову. Я прошу вас не беспокоить его, пока специалисты не дадут окончательную выписку. На лице матери отразилось искреннее беспокойство. — Я думала, учебные машины не имеют такой высокой синхронизации, — Юи неохотно отпустила ухо сына. — Мы переоборудовали их для военных целей и делали все наспех, многие… — Кацураги неопределенно помахала рукой, — детали и тесты проводились лишь поверхностно или просто не делались вообще. — И Гендо приказал посадить психически неподготовленных детей в такие машины, да еще и отправил против Апостолов, — просто удивительно, как мать могла меняться так быстро, сейчас ее тон обещал отцу все кары небесные и, судя по тому, как резко она встала и тяжело дышала, козел свое получит. Синдзи постарался включить на лице нейтралку и даже опустил заблестевшие глаза. Да пускай мать выпустит весь пар на отца, глядишь, ему меньше достанется. Почему-то младшему Икари в присутствии злой Юи было еще страшнее, чем с любым Апостолом, хотя это в теории было невозможно. И наверное поэтому он упустил из виду те нотки фальши, что уловил, просто списав их на актерские таланты матери. — Можешь перестать тужиться, боец, в этот раз противника удалось обхитрить, — фыркнула секси-капитан, как только мать вышла. Она закинула свою длинную и стройную ногу, обтянутую черной колготкой, на другую, не менее привлекательную. Синдзи подольше не поднимал взгляд, чтобы насладиться зрелищем, а потом, придав своему лицу самый невозмутимый вид, который только мог, поднял взгляд. — Ногофетишист значит, — задумчиво протянула Мисато, что-то записывая в свой блокнот. Похоже великий шпион провалился в нем, — я руковожу отделом тактических операций НЕРВа, — она иронично изогнула бровь и окинула всего Синдзи придирчивым взглядом, так, словно просканировала прямо через одеяло, — я знаю о тебе все, ты еще не проснулся, а я знала о чем ты подумаешь, ты только начал формировать мысль, а я уже подготовила меры противодействия. Сечешь, молодежь? — Вы… нескучный человек, капитан Кацураги, — прикрыв глаза и стараясь не показывать ноющую боль в голове, он все же улыбнулся, — если в моей кабине обнаружились следы мочи, вы ведь никому не расскажете? — О, — она налила в стакан воды и бросила туда пару таблеток, — поверь, — ее голос стал тихим, вкрадчивым и томным, Мисато медленно и эротично наклонилась к самому уху Икари, ненадолго показывая чуть больше через небольшой вырез в форме под халатом, — я тоже немного намокла пока наблюдала за тобой. Если ты понимаешь о чем я, — смешок приятно щекотнул нос, принося тонкий запах приятных духов. — Вот теперь я определенно не жалею, что выжил, — прошептал зачарованно Синдзи, встретившись взглядом с капитаном. — Ну вот и отлично! — быстро отстранившись и с веселой улыбкой хлопнув в ладоши, Кацураги кивнула на шкаф в углу палаты, — там одежда и белье, как выпьешь лекарство, хорошенько отдохни. Возможно, я тебя заберу уже завтра. — Меня заберет не мать? — удивленно спросил Икари, — то есть так быстро, а как же тесты специалистов? — спохватившись добавил он, вспомнив об угрозе, исходившей от кое-кого конкретного. — Да все нормально, уровень синхронизации у учебных машин на минималке, может что-то будет болеть, но это ненадолго, просто что-то вроде психосоматической травмы, — махнула рукой секси-капитан, — само пройдет через пару дней, максимум через неделю. — То есть, если грубо, это обман мозга, а мое тело не получило урона? — задумался он, выпивая стакан с лекарством. Было чертовски кисло, но он постарался не упасть в грязь лицом и сделал суровое лицо. По крайней мере, он так себе его представлял, капитан видела лишь нахохлившегося хомячка или попугайчика. Немного бледноватого, взлохмаченного и чуть-чуть симпатичного. О боже, она слишком стара для этого дерьма. — Не совсем, кое-какие травмы ты получил, но та боль, которую ты чувствуешь от атак Апостолов по евангелиону, фантомная, — разъяснила Кацураги, — это если очень сжато и по человечески, а не как любит Рицуко со всей этой научной белибердой, от которой хочется приложится к баночке холодного пива, — она кивнула вошедшей женщине в водолазке, виднеющейся из-под запахнутого халата, светловолосая иностранка улыбнулась. — Элис Ватсон, психолог для юного героя…