Night Never Ending

В темноте появилась рука, а в руке — нож. Один взмах острого лезвия и из ровной раны на шее хлынула кровь. Жертва повалилась наземь, словно тряпичная кукла. Человек в черном достал белоснежный платок из кармана пальто и любовно вытер холодный металл, убирая платок обратно. Небрежно переступая через труп, человек воровато оглянулся по сторонам, сунул нож во внутренний карман пальто и вышел из тени в свет уличных фонарей. Черная фетровая шляпа и высоко поднятый воротник тщательно скрывали его лицо, делая похожим на гангстера 30-х годов. Лениво передвигая ногами, он неторопливо шел по тротуару, изредка бросая взгляды на прохожих. Пара девиц возле сомнительного заведения подмигнула ему, а одна из них послала воздушный поцелуй, выдыхая сигаретный дым алыми губами. Мужчина сжал до боли кулаки в карманах и спешно зашагал дальше. Новые жертвы ему были ни к чему. Дойдя до собственной квартиры, он нащупал ключ под ковром и несколько раз повертел им в замочной скважине. Дверь с противным скрипом отворилась, и хозяин прошел внутрь, снимая шляпу и вешая одежду на вешалку в прихожей. Свет он так и не включил. В тишине раздался протяжный звон телефона. Мужчина недовольно поморщился и пошел на звук, исходивший из гостиной. Сев на грядушку дивана, он взял трубку и, поднеся к уху, грубым голосом проговорил: «Я Вас слушаю!» — Тейлор, ну наконец-то! Почти час пытаюсь до тебя дозвониться, но ты словно под землю провалился! — Короче, Склифосовский! — раздраженно перебил голос в трубке мужчина. -…ладно–ладно. Я лишь хотел спросить, почему тебя снова не было на работе? Шеф бесится! Говорит, что не было бы у тебя таких золотых рук, то давно бы к чертям уволил, и не стал бы терпеть твоих прогулов! Ты не подумай, я прикрывал тебя как мог, но этот старый боров… — Я понял! Спасибо! Завтра сам с ним разберусь, не говори ему ничего. — Но… Где ты пропадал? — Пока, Дени! — повесив трубку, мужчина задумчиво почесал небритую щеку, беря сигарету и зажигалку с журнального столика. В темноте вспыхнул одинокий огонек и тут же погас. Роджер — а именно так звали мужчину — поднес фильтр к губам и медленно выдохнул. Часы на стене пробили ровно двенадцать ударов и замолкли. Во всем доме повисла мертвая тишина, изредка нарушаемая хриплым дыханием мужчины. Лунный свет, просачивающийся через окно, отражал на его лице глубокую отрешенность и спокойствие. Докурив, Роджер потушил сигарету о стеклянную пепельницу, и встал с грядушки. Интуитивно дойдя до старого винтажного проигрывателя, он быстро перебрал пальцами виниловые пластинки в стопке, наугад вытягивая одну. Через полминуты по квартире разнеслась чарующая кантри — мелодия — Kenny Rogers «The gambler». Лежа на диване, мужчина, положив руки под голову, задумчиво рассматривал потолок и слушал слова песни. «Ты должен знать, когда держать, а когда отпустить. Когда пришло время уйти и когда надо бежать. Никогда не пересчитывай свои деньги, сидя за столом. Для этого будет ещё достаточно времени, когда дело будет сделано». После последних строк игла проигрывателя плавно замерла и комната опять погрузилась в тишину. Но в голове Роджера слова все еще звучали, он повторял их про себя вновь и вновь, пока сон полностью не поглотил его. *** Наступило утро пятницы. Солнечный свет нагло проник в дом и пощекотал нос мужчины, от чего тот нахмурился и раздраженно приоткрыл глаза, но тут же с матом закрыл их обратно. Он не выносил дневного света. Его голубые глаза были очень чувствительны, поэтому Роджеру постоянно приходилось носить очки. За столько лет у него уже накопилась целая коллекция солнцезащитных аксессуаров, совершенно разных по форме и цвету, но каждый месяц он все равно покупал новые. Коллеги по работе даже пытались пошутить на эту тему, но столкнувшись со злым и мрачным взглядом поверх цветных стекол, сразу же умолкали. Прикрывая глаза рукой, Роджер кое-как добрался до окна и быстро задернул шторы. Еще раз проматерившись, он отправился в ванную. Плеснув холодной водой себе в лицо, мужчина медленно посмотрел на себя в зеркало: покрасневшие глаза, отдающие холодом, тонко поджатые губы, обрезанные острыми ножницами светлые волосы и трёхдневная щетина на щеках. Хмыкнув, Роджер взял с полки клинковую бритву и стал плавно водить ей по коже. Порезавшись у горла, он заворожено пронаблюдал, как стекает густая кровь вниз по шее, но затем он опомнился, взял пластырь и приклеил к порезу. Закончив утренние процедуры, он медленно потягивал свой горячий кофе без сахара на маленькой кухне, параллельно читая некрологи в газете. Заметив знакомое лицо одной из своих жертв, Тейлор довольно усмехнулся и отпил горького безвкусного напитка из черного стакана. Когда часы пробили девять утра, Роджер уже выезжал из гаража на своей горячо любимой «плимут фьюри» 58-го, модель с удлиненным кузовом и большими плавниками. Эта «адская машина», как ее называли между собой коллеги Тейлора, была для мужчины всем: женой, любовницей и просто верной подругой. Он ласково называл ее «Кристиной», и мог убить любого, кто обидит его малышку. Садиться или дотрагиваться до нее нельзя было никому, кроме Роджера. Он не терпел в своей машине посторонних, и однажды чуть не продырявил Бадди руку отверткой за то, что тот попытался сесть за руль, пока его не было. Их с трудом расцепили, но Бадди все равно пострадал: Роджер в ярости успел ему сломать челюсть с одного удара. После этого, и в мыслях ни у кого не было трогать «раритет» Тейлора, особенно, когда Бадди смог говорить и стал всем рассказывать, что в салоне пахнет такой гнилью, будто там что-то сдохло, а радио крутит только одну станцию WDIL с рок–н–роллом, и причем все эти исполнители погибли в автокатастрофе. Заехав в ворота автомастерской, Роджер припарковал «Кристину», и, нежно проведя по капоту напоследок, отправился работать. Не успел он зайти в помещение, как его тут же окликнул их шеф, семеня к нему на своих толстых отекших ногах в дорогих, до блеска начищенных туфлях. Роджер окинул его презрительным взглядом и стал ждать, пока этот боров притащит к нему свой жирный зад. Идти навстречу он не собирался, их шефу не помешает пройтись, может, хоть пару калорий скинет, а то совсем уже зажрался. Подойдя ближе, начальник хмуро посмотрел на него, пытаясь отдышаться. Взяв свой баллончик от астмы, он пшикнул пару раз им в горло и облегченно выдохнул. — Смотрю, ты вконец обнаглел! Приходишь, когда вздумается, да и то опаздываешь! Я же тебя в любой момент могу в бараний рог скрутить, ты не забывай! — зло выплюнул он. Роджер спокойно смотрел в маленькие крысиные глазки напротив, мысленно представляя, как бы засунуть эту тушу под пресс и несколько раз нажать на рычаг, чтобы остатки потом и лопатой соскрести нельзя было. Мечтательная улыбка невольно расползлась на его бледном лице. — Чего лыбишься, гаденыш?! Еще одно опоздание или неявка и я тебя выкину отсюда, понял?! — не дождавшись ответа, начальник оттолкнул Тейлора и, медленно переваливаясь с ноги на ногу, пошел в свой кабинет. Роджер лишь брезгливо стряхнул отпечатки этих липких, жирных рук со своего комбинезона, и огляделся по сторонам. Все это время за ними наблюдали несколько любопытных глаз его коллег. Конечно же они были рады, что этой выскочке Тейлору сделали выговор! Хотя все, включая Роджера, знали, что этот старый осел никогда не выгонит бесценного работника, умеющего даже из самой безнадежной развалюхи сделать такую конфетку, словно она только что с конвейера сошла! Да такой талант не упустит ни одна приличная автомастерская! За это Роджер всех восхищал и бесил одновременно. Душой компании он, естетственно, никогда не был, предпочитая работать в одиночку, а его дикая любовь к собственной тачке всех только еще больше напрягала, и делала изгоем в компании «настоящих мужчин», готовых после работы пропустить по стаканчику пива, рассказать веселые истории, поугарать над Грегом за его тупость и пообсуждать большие прелести официантки. Чудаковатый Роджер ну никак не вписывался в этот замкнутый круг. Единственным, кто общался с ним по своей воле, был Дени. Этот молодой паренек подрабатывал здесь, чтобы накопить деньги на колледж. Он был веселый и общительный, с зализанной прической из старых сопливых кинофильмов и в штанах с подворотами. В коллектив он влился довольно быстро, благодаря подвешенному языку и готовности учиться чему-то новому у старших и более опытных. Но своим кумиром мальчишка считал именно Роджера. Он всегда восхищенно наблюдал, как тот в одиночку ремонтирует старые автомобили и буквально через несколько месяцев, те сверкают, новехонькие и идеально отполированные, словно на ретро- выставке. Тейлор поначалу с неохотой отвечал ему на всякие глупые вопросы и терпел навязчивого парня возле себя. Но, через несколько месяцев он позволил мальчишке проехаться с ним за запчастями в другой город на «Кристине». Тот прыгал от радости чуть ли не до потолка, но когда сел на пассажирское сиденье, обтянутое красной кожей, его чуть не стошнило от запаха гнили в салоне, но он сдержался и натянуто улыбался всю поездку. После этого Дени поклялся, что никогда больше не сидят в эту чертову машину. Роджеру, конечно же, он такого не сказал. Именно поэтому, наверное, Дени и считают единственным «другом» Тейлора. ~ Парень неожиданно появился перед носом Роджера, сверкая своей белозубой улыбкой. — Привет, чувак! Вот это толстяк тебе разнос устроил! Но ты не парься, он скорее подавится от злости, чем отдаст твои талантливые руки кому-то другому! — уверенно протараторил Дени. — Лучше скажи мне, чего я не знаю! — холодно ответил мужчина. Дени задумался, абсолютно не обращая внимания на недружелюбный тон собеседника. Он уже давно привык ко всем «колючкам» Тейлора и научился с ним разговаривать «по-своему». Пусть он и был моложе, но общались они на равных, словно и не было этих 10-ти лет разницы между ними. Эта была особая «методика» Роджера, который однажды сказал ему: «Мы — коллеги, ну так и давай разговаривать, как два нормальных мужика, у которых есть общее любимое дело, а не как учитель с учеником! Идет?». Конечно же, Дени согласился и зауважал Тейлора еще больше. Другие ему не позволяли с собой так общаться, требуя почтения к старшим, хотя это было больше похоже на «дедовщину» для совсем еще зеленого юнца или игру с собакой: принеси то, подай это, сбегай туда-то; поэтому Дени старался всегда быть ближе к Роджеру, который считал его за такого же человека и не издевался над ним. Тем более, как оказалось, помощь тому явно была не лишней, все-таки работать одному было слишком тяжело, а с Дени работа пошла быстрее и легче. — Вспомнил! — парень радостно взмахнул руками, — Я хотел пригласить тебя сегодня в один паб неподалеку и узнать твой положительный ответ по этому поводу! — Дени заговорщически подмигнул, играя бровями. — Нет! — резко остудил его пыл мужчина. — Ну, Родж, давай! Там будет весело! Тебе просто необходимо хоть раз вылезти из своей берлоги и развлечься! — стал канючить парень, строя жалобные глазки. — Я все сказал! — злые нотки, проскочившие в его голосе, подавали сигнал остановиться, пока не разразился ураган, и не затрагивать больше эту тему, но Дени упрямо стоял на своем. Он должен был вытащить бледного мертвеца Роджера на свет Божий! — Ладно, — устало выдохнул мужчина, у которого от этого спора уже начинала болеть голова, — Но если мне там не понравится, а мне там НЕ понравится, то я еду домой! Глаза Дени засияли, словно тысячи звезд, и он с трудом сдержал свой порыв обнять друга, так как знал на собственном опыте, что тот шугается любых объятий, словно чумы, поэтому просто мило улыбнулся, и довольным тоном сообщил: — Как скажешь, приятель! Но сегодня ты домой не поедешь, это я тебе гарантирую!