***
Шёл слабый дождь. Женщина охрипшим голосом читала молитву, пока гроб закапывали. На ветках деревьев расположились чёрные вороны, как бы провожая умершую. Иногда они каркали, но в основном сохранялась гробовая тишина. Когда всё закончилось, все начали расходиться. — Изуку? — Урарака положила руку на плечо Мидории. Изуку не плакал, сил не было. — Идёшь? — Я ещё постою, попрощаюсь… — Тихо ответил Изуку, убирая со своего плеча чужую руку. Девушка кивнула и двинулась в свою сторону, часто оборачиваясь назад. Изуку сел на землю, напротив могилы. Закрыв лицо руками, он вспоминал все те счастливые моменты, которые провёл с Инко. Они пролетели в памяти быстро, но Изуку было этого достаточно. В душе поселилось чувство пустоты, что больше его никто не будет ждать дома. По щекам вновь скатилось несколько капель слёз, Изуку убрал руки от лица, давая взор на монохромную фотографию Инко, стоящую в рамке напротив Мидории. — Да ладно, я же вижу тебя. — Шепчет Изуку, смотря в сторону тёмного леса. Среди деревьев за ним наблюдают, и Изуку знает кто. Его проклятье. Он смотрит на Мидорию. Последний знает, что на лице его «Проклятья» стоит звериный оскал. Изуку не до этого, пусть его хоть на месте убьют. Изуку отводит взгляд от зловещей фигуры, вновь смотря на могилу. Сейчас он ничего не боится.Проходит несколько дней. Изуку уже получил письмо о его зачислении в Юуэй. Письмо очень воодушевляющее, но Изуку смотрел его равнодушно. Он рад, но виду не подаст. Потому что не может.
Всемогущий помогает Мидории, став ему как бы приёмным родителем. Не оставлять же его одного? Изуку продолжает свои тренировки, не смотря на то, что сейчас морально слаб. Все те чувства, которые он испытывал со дня смерти матери и до настоящего дня, перерастают в злобу, жажду мести и крови в сторону убийцы. Страх перерастает в прежний, который был ранее, но более меньший. У Изуку есть причины на то, чтобы стать героем, и теперь их в два раза больше. Он не должен этим гордиться, но и его можно понять.