Постоянная бдительность

      — Милый мой котелок, милая метелочка… — во все горло подвывал Карлус, старательно размазывая пыль по очередной книжной полке, которых за эту треклятую ночь третьекурсники перемыли немыслимое количество: — Милый мой гобелен, миленькая полочка… Все отмоет легко паренек толковенький!       — Хватит, прошу! У меня уши уже в трубочку сворачиваются! — простонал Аластор, морщась от усиления вызванной недосыпом головной боли, продолжая в то же время на автомате вяло перекладывать и протирать книги влажной тряпкой, нисколько не заботясь об их сохранности.       — Зато ты все еще не спишь, — улыбнулся ему Карлус, энергия которого, казалось, была неистощима даже в этот предрассветный час. К сожалению, причиной этому был банальный холод, от которого надетая на него легкая пижама не обеспечивала совершенно никакой защиты. Тепла не приносил и тот факт, что рукава ее пришлось закатать уже после пары часов работы, так как, будучи намоченными, они собирали на себя пыль сильнее тряпки.       — И в этом нет ничего хорошего, — проворчал Аластор, обреченно взглянув на часы, которые только недавно пробили шесть утра, дабы отвлечься от мерного стука перебираемых им книг хоть на пару мгновений: — Как и в твоем творении. Ни рифмы, ни ритма. Разве что автобиографическая составляющая заинтересует нашего будущего работодателя. Будет знать, на какие наряды нас продуктивнее назначать.       — Обижаешь! Я придумывал ее целых десять минут, — шутливо возмутился Карлус, опасливо покачиваясь на старой хлипкой табуретке, скрипы которой стали идеальным аккомпанементом к новопридуманной песне: — И со своей задачей она справляется блестяще!       — В отличие от Блэка, — прошептал Аластор себе под нос, вот только Карлус, спрыгнувший секунду ранее со скрипучей табуретки, его прекрасно услышал: — Осторожней! Навернешься — искалечишься, а я наложением рук лечить еще не научился.       — Не ворчи, — произнес Поттер заботливо, забирая у Аластора очередную стопку очищенных книг: — Его никто не обязывал грудью нас защищать. Он предупредил нас, и хватит с него.       — В чем-то ты прав. С ним бы мы провозились с этим бардаком намного дольше, — нехотя признал Грюм, поправляя свои безнадежно растрепанные волосы задеревеневшими руками. Взгляд его прошелся по десяти отмытым их руками стеллажам, которые составляли четверть библиотеки, и с нетерпением впился в прочно закрытую заклинанием входную дверь.       — А бардак-то у них порядочный! Судя по количеству пыли, они тут не убирались со времен Основателей, — усмехнулся Карлус, бодро расставляя последние, как ему верилось, книги.       — Однако он мог бы предупредить нас заранее, и тогда бы мы не попались так нелепо! — прошипел Аластор, вставая и делая несколько неловких шагов, чтобы размять затекшие ноги и отогнать неприятные воспоминания. А кому ж захочется вспоминать о том, как, повинуясь сигналу тревоги, они, точно неудачники третьесортных комедийных рассказов, успели разве что поднять голову и встретиться взглядами с вошедшей библиотекаршей, прежде чем поймать оглушающее заклятие. Еще меньше ребятам хотелось вспоминать последовавшую затем лекцию, которая больше подошла бы трехлетним детям. А после их вообще заперли здесь без палочек в компании с наколдованными тряпками и ведрами, наказав занять себя полезным трудом.       — Значит, не сумел, — отрезал Карлус, не желая начинать очередной разбор полетов и занять чем-то нещадно чешущееся горло. Впрочем, особо ему это не принесло облегченья и громкий чих все же огласил библиотеку. Стеллаж, за который Карлус интуитивно уцепился, вздрогнул и устоял, чего нельзя было сказать о разлетевшейся в хлам табуретке.       — Какой раритет угробили! — нервно смеялся Карлус, когда Аластор помогал ему оказаться на земле. Тот, перепуганный, подскочил к другу буквально за секунду до обвала и почему-то не разделил его веселья.       — Или не захотел марать свои белы рученьки! — проворчал Грюм, едва Карлус оказался на земле. Несмотря на свой рост, Поттер был немногим тяжелее третьекурсниц Пуффендуя, которые умудрились в осеннюю грязь заявиться на квиддичный матч на каблуках с закономерными последствиями в виде сломанных каблуков и вывернутых стоп: — На наказании, противоречащем всяким нормам школьного устава!       — Я извиняюсь, — произнесли тихо за их спиной в открытую щелочку входной двери. Пока Карлус, совершенно не заметивший новоприбывшего, поднимался на ноги, Аластор милостиво разрешил Блэку, а это был именно он, войти.       — И что ж вас привело так рано в нашу скромную обитель? — усмехнулся Грюм ядовито, позабыв от злости даже про свою головную боль. Блэк же тем временем робко проскользнул внутрь, прикрыв за собой дверь. Одет он был как всегда опрятно и по форме.       — Я хотел вернуть вот это… — робко протянул Блэк, теребя в руках сложенную мантию. Аластор перевел свой взгляд на Карлуса, который только сейчас заметил новоприбывшего и поспешил было кинуться к нему, если б рука Грюма не сдержала его.       — Так все же? — вопросительно протянул Грюм, буравя Блэка мрачным взглядом. Тот аж весь сжался, выставив сложенную мантию как щит перед собой.       — Я понимаю, понимаю! Я сильно вас подвел!!! — жалобно произнес Альфард, в своем страхе и самобичевании, не обращая внимания на мотавшего головой Карлуса: — Я поздно увидел мисс Дин, и, чтобы не выдать себя, замяукал, как только она отошла в сторону! Но она шла, уткнувшись в книгу, кто б подумал даже, что она зайдет в библиотеку так поздно!       — Это я уже понял. Но как же ты сюда прийти додумался? — протянул Аластор заинтересованно, беря в руки половую тряпку и скручивая ее на манер удавки: — Не помогай потенциальному врагу, Карлус!       — Я хотел посмеяться над вашим провалом! — после минутной заминки сообразил оттараторить Блэк данный ему вчера Грюмом пароль на случай, если им доведется разделиться. Так делали в любимой друзьями серии книг, да и сам отец Аластора именно этой фразой отличал вечно надменных и неторопливых порученцев Поллукса Блэка. И хотя Альфард произнес пароль в совершенно не схожей с его отцом манере, Грюм кивнул, приглашая товарища к себе.       — Сразу бы так! — проворчал Аластор устало, опуская руки и освобождая Поттеру путь. Тот поспешил оказаться рядом с Альфардом, дабы успокоить его и привести к Грюму едва ли не за руку для скорейшего получения новых указаний на основе разработанного парой часов назад плана.       — Он прав, нам стоит поторопиться, — с улыбкой произнес Поттер, расстелив мантию и заняв на ней центральное положение. Рядом с ним тут же плюхнулся робко улыбающийся Альфард, весьма громко сетующий на свою неосмотрительность.       — Я думаю, тебе лучше сесть, — неуверенно произнес Блэк, глядя на нервно потирающего руки Аластора, одарившего его в тот момент очередным требовательным взглядом: — Нас не подслушают, ведь о вас просто забыли. Я подходил к мисс Дин, а она лишь отмахнулась.       — Печально и ожидаемо, — констатировал Карлус, глядя, как его друг устало падает по правую руку от него: — Хоть бы наши палочки оказались у декана. Она ж посеет их в своем бардаке! Зато хоть баллы не снимут, так что не волнуйся, Альф!       — А ему и нечего волноваться, его везенье не чета нашему — он и при палочке вон как двери ловко открывает, да и выспаться сумел, — усмехнулся Грюм, глядя на расслабившегося Блэка. Тот, при поддержке Поттера, гордо вскинул бровь и произнес иронично: — Не твоими стараниями. Палочку мне вернула староста, когда закончила обход. И как же она у нее оказалась, все никак не пойму?!       — Тогда ты везучий вдвойне, — оперативно встрял между друзьями Карлус, дабы помешать им испепелять друг друга взглядами. Впрочем, бояться драки ему не стоило: пыл Аластора тут же охладил новый приступ головной боли. Раздражение сменилось виной в глазах Альфарда, когда он вновь взглянул в покрасневшие от лопнувших капилляров карие глаза.       — Что ж, значит, ты легко сможешь и в сумку Реддла заглянуть, — огорошил всех собравшихся Аластор, стараясь абстрагироваться от боли, как учила его мать. Помогало это с переменным успехом, и это его сильно нервировало — будущий аврор просто не мог иметь слабое здоровье с теми стрессами и перегрузками, что сопровождала работа, о чем ему не раз рассказывала мать, Марианна Грюм, работающая главным медиком при корпусе авроров. Потому то его объяснения причин, по которым с подобной нетактичной просьбой он обратился именно к Альфарду, было скупым и рубленым. Однако на помощь ему, как всегда, пришел Карлус, заполнив пробелы красочными подробностями и невероятными теориями — порождениями своего богатого воображения, которое и не позволяло ему рано ложиться спать по ночам.       — Вы опять? — вздохнул Альфард устало, когда оба монолога в его голове смешались в невероятную кашу. Он так и не понял, что же плохого было во взятых его другом книгах, однако, по мнению его друзей, Реддл готовился стать чуть ли не новым Властелином Мира с замашками дементора, разжижающим разум и питающимся душами. И любые попытки защитить Тома разбивались о недостаточность данных. Оттого-то с чистой совестью Блэк принял предложение Карлуса разузнать содержание злосчастной книги как можно точнее. К тому же это было намного безопаснее их ночных прогулок: по своей наивности Блэк был абсолютно уверен в готовности Реддла честно и подробно ответить на данный вопрос.       За расспросами и уговорами, плавно перетекшими с подачи Поттера в обсуждение любимых книг, пришла пора завтрака. Именно тогда о невольных узниках библиотеки вспомнили — Дженис Малфой решительно распахнула дверь, чтобы застать друзей за колдовством: ребята не слишком успешно практиковались в обратной трансфигурации ведер и тряпок в нитки и конфеты, которые в ту ночь мисс Дин нашла в своих карманах.       — Брысь на завтрак! Заболеете еще, а мне потом отвечать! — милостиво произнесла староста, придирчиво оглядев результат их трудов и сняв с предлагающего полакомиться конфетками колдующего Поттера десяток баллов. Палочки она вручила каждому в руки: — Оденьтесь и умойтесь как следует! От вас за версту несет затхлостью!       Те лишь кивнули и поспешили убраться с глаз. Однако энергии им хватило лишь на бег до своих комнат. Стараясь игнорировать вставших к тому времени Нотта с его расспросами и Мальсибера с его подколками, Карлус, уступивший свое первенство на душ Аластору, поспешил покинуть комнату вместе с наспех собранными сумками, едва успев кое-как одеться. Это привело к очередной потере баллов. Впрочем, на занятиях Карлус потерял еще больше за сон и невнимательность на уроке, несмотря на старания более-менее оправившегося от головной боли Аластора прикрыть его. Поэтому не было ничего удивительного в том, что вот уже третий вечер Карлус не спешил возвращаться в гостиную: выслушивать насмешки одногруппников, величающих его теперь не иначе как Спящей Красавицей, ему порядком надоело. А дать им по морде не хватало сил.       Так Карлус прогуливался по внутреннему двору Хогвартса, ожидая прибытия Грюма. Тот задержался буквально на несколько минут по просьбе мистера Бейли, чтобы обсудить некорректность статистических данных в его работе об опасной болотной живности. Кажется, профессор говорил что-то о неучтенных Аластором умерших, да только Карлус не успел расслышать их из-за очередного приступа мучавшего его весь день удушающего сухого кашля, из-за которого Поттер поспешил покинуть аудиторию, чтобы не мешать другу.       На улице в тот день было не протолкнуться, несмотря на типичную для последней недели мартовскую погоду: пробирающий до костей студеный ветер, затянутое тяжелыми темно-серыми тучами небо и непроходимые от слякоти дороги. Карлус медленно брел по двору, стараясь не задевать кучкующихся студентов, в поисках тихого места, дабы успокоить свою головную боль. Ноги сами вели его к озеру — из рассказов Флимонта, любившего пешие прогулки, ему уже было известно, что в ветреную погоду там обычно пустынно. Поэтому встреча с компанией Реддла, идущей ему навстречу со стороны озерной поляны, была неожиданностью. Он смерил их настороженным взглядом, они же посмотрели насмешливо, сам же Том и вовсе не удостоил его взглядом. Карлус лишь поморщился и повернул на соседнюю дорожку, ведущую к пристани.       Вопрос отсутствия в Реддловой компашке Альфарда занимал Карлуса недолго. Едва он подошел к пристани, как взгляд его приковала к себе молодая девушка, его одногодка. Она налетела на него вихрем, дергала за мантию. Ее руки мертвой хваткой вцепились в его плечи, а яркие голубые глаза на аккуратненьком пухленьком личике были расширены в немом ужасе.       — Мамочка! — лепетала она, и ветер уносил ее слова в сторону бушующего озера: — Помогите!!! Мамочка!!!       — Что произошло? — произнес не на шутку взволновавшийся Карлус, стряхивая с себя вот уже который день преследующую его апатию.       — Там страшно! Больно! Жутко! — захлебываясь, тараторила она, таща Карлуса за собой к пристани. Тот не противился ее порыву. Вероятно, думал он, она повстречала дикое животное и перепугалась до чертиков. Сколько он знал Элиэну Хилл, эмоциональную мечтательницу с Гриффиндора, ее фантазия и энтузиазм делали яркими и необычными не только ее проекты, но и ее кошмары. Девушка до дрожи боялась огромных непонятных объектов, оттого редко ходила одна. Карлус встревоженно огляделся по сторонам в поисках ее подруг, но тропа была зловеще пуста.       — А где твои подруги? — встревоженно спросил Поттер, успокаивающе сжав ледяные пальцы Эли. А ведь она одета намного теплее, даже не забыла шарф и шапку, не дающую растрепаться ее пышным нежно-рыжим волосам.       — Исчезли! Испарились! Я не могу их видеть! — причитала девушка взволнованно: — Помоги мне найти их!       — Как они исчезли, Эли? — прокричал Карлус торопливо, в то же время пытаясь побороть отдышку. Он едва поспевал за обычно спокойной, чуть полноватой девушкой.       — Мы гуляли у пристани, потом тени, потом паденье! Потом боль и шум! Потом бег, потом рык, потом ветки! — тараторила она невнятно, точно пьяная, и слезы катились по ее лицу. Растроганный, Карлус прижал ее к себе: — Потом тепло…       — Успокойся, прошу! — произнес он у самого ее уха, для этого ему пришлось слегка наклониться: — Я плохо понимаю тебя. Пожалуйста, говори подробнее!       — Помоги мне! — произнесла она, и звук волн заглушил ее слова. И как только Карлус умудрился проморгать момент, когда они добрались до пристани, оказались у самой воды: — Я не знаю, где я нахожусь!       Эти слова поразили Карлуса разрядом молнии. В изумлении он сделал резкий шаг назад, и доски протестующе взвыли. Резкий толчок, и Карлус оказался в ледяной воде, даже не успев вскрикнуть. Впрочем, Элиэна с охотой сделала это за него.       «Так вот почему так быстро…» — пронеслось в голове у Карлуса за секунду до того, как свет в глазах померк. Впрочем, очнулся он буквально через пару мгновений, когда его сильно тряхнули, вызвав острый приступ головной боли.       — Какого лешего его понесло сюда?! — ругался Аластор у него под ухом: — Эта пристань уже лет пятьдесят как сгнила и все это знают, на новую ходят!       — Не надо! — прошипел Карлус, однако просьба его потонула в надрывном кашле, сотрясшем все его тело. Только чудо позволило Аластору не уронить неожиданно дернувшегося Поттера в воду.       — Да не дергайся ты! — произнес Аластор взволнованно, оттого и грубо. Друг в его руках вновь висел тяжелым безвольным кулем мокрых одеяний: — Эй, как тебя там! Тащи полотенце!       Спустя пару мгновений Карлус почувствовал тепло накинутого на плечи полотенца. Тепло помогло утихомирить кашель, однако спокойствия ему это не принесло: боль обрушилась на его щеки.       — Не спать! Подъем! — орал Аластор другу в ухо своим самым громким командирским тоном, который просто не оставлял Поттеру выбора. С трудом мальчик разлепил тяжелые веки, чтобы с удивлением обнаружить, что свет не бьет ему в глаза, как не раз описывали подобные пробуждения в книгах, ведь на улице сумерки. Быстрый взгляд в бок позволил узнать, что полотенце, которым его спеленали, являлось одеялом, за обращение с которым подобным образом мисс Малфой с легкостью лишила бы их факультет около тридцати очков. Вот только собравшихся рядом с ним людей не заботило мнение старосты. Взволнованный Аластор, ранее щупавший его голову, теперь уверенным движением руки повернул лицо друга чуть в бок, чтобы заглянуть в его глаза. Увиденное явно удовлетворило Грюма, и он отступил на шаг назад к стоящей неподалеку фигуре.       — Зря боялись! Вроде, сотрясения нет, — произнес Аластор в темноту: — Только вот идти он все равно не сможет. Может…       — Эй! Может сначала объясните мне, что происходит?! — возмутился Карлус, сильнее кутаясь в одеяло. Голос мальчика был хриплым, однако собравшиеся сумели разобрать его слова, чтобы дружно проигнорировать: — Где Элиэна? Это она привела вас?       — Конечно, я знаю такое заклинание! За кого ты меня принимаешь?!.. Что? Карлус, причем тут Эли? — удивленно повернулся к нему Аластор: — Я ее даже не видел, пока искал тебя! Весь двор оббегал, между прочим! Тебе повезло, что Кейт решила прогуляться здесь. Получше места не нашлось?       — Тут тихо, — негромко произнес мелодичный голосок, принадлежащий среднего роста девочке в теплой мантии с волосами кремового цвета, завязанными в низкий хвостик: — Тебе лучше позаботиться о друге, а не тратить время на глупые подозрения. Он выглядел больным и до своего часового купанья.       — И без тебя знаю! — рявкнул Аластор, заставив гриффиндорку испуганно сжаться: — Лучше придумала бы способ, как вернуть его в спальню! Ты ведь отвергла все мои варианты!       — Можно было бы позвать взрослых, у них бы хватило сил дотащить его в замок, — предложила девочка робко, обеспокоенно глядя на Карлуса. Мальчик улыбался ей одобряюще, точно стремясь извиниться за грубость товарища и поблагодарить за свое спасение. И та не могла не подарить ему, всклоченному, кашляющему и дрожащему, ответной улыбки.       — Еще чего! Сами управимся! — взвился Аластор, рывком поднимая Поттера и подталкивая его в сторону замка. Однако прежде он резким движением руки стукнул каждого по плечу своей палочкой: — Если понадобится, я сам дотащу его! И уж тем более сумею вылечить! Пошли!       Кейт же обеспокоенно провожала их взглядом, и ветер трепал ее мантию. И пусть мальчиков было не видно, однако кашель Карлуса и команды Аластора были слышны за милю. Не отдавая себе отчета, девочка молитвенно сложила руки, искренне надеясь на благополучный исход данного дела. Она не раз видела, как Аластор таскал зелья с уроков, что было строжайше запрещено делать, и не сомневалась, что Бодроперцовое Зелье есть у него в запасах во множестве экземпляров. Однако таким же магическим самолечением в свое время занималась и мать Кейт, бедная маглорожденная волшебница, что позволило осложнению от банального гриппа забрать ее в могилу восемь лет назад, не позволив отметить двадцать пятый день рождения. Поэтому девочка твердо решила для себя завтра не выпускать их из вида, ведь от магии она с тех пор не ждала ничего хорошего.       Карлус Поттер же совершенно не задумывался о дальнейшей своей судьбе. Все мечтания его ограничивались лишь теплой постелью и они же заставляли его упорно переставлять ноги, несмотря на падения и мешающие стены. Впоследствии мальчик совершенно не мог вспомнить, как добрался до своей кровати.       …Этот подземный коридор был темным и прохладным даже в самые жаркие июньские часы, что уж говорить о марте. Однако Тому Реддлу это не помешало облюбовать его в качестве укромного места для обдумывания своих планов. Оттого мое появление вызвало у него раздраженье, умело скрытое им за теплой улыбкой.       — Альфард? Какими судьбами? — произнес Том, сдвигаясь чуть в сторону, освобождая мне место на маленькой скамеечке под факелом. В руках у Реддла ветхая книга, явно древняя, и она сразу же привлекает мое внимание.       — Да так, хотел отдохнуть от шума большого зала. Что это у тебя? Новое приобретение? — сказал я с искреннем любопытством, стараясь не думать об утреннем разговоре с двумя доморощенными детективами.       — Понимаю и поддерживаю, грязнокровкам свойственно бурное веселье, к сожалению, — произнес Том задумчиво: — А что касается книги... В библиотеке взял.       — И о чем же столь древний фолиант? — спросил я, стараясь украдкой заглянуть в текст. Вот только шрифт уж больно витьеватый, с закосом под рукописный, и прочитать что-либо невозможно. Однако у меня было много практики — треть книг библиотеки Блэков оформлены так же.       — Да так, о нашем разуме и возможности влияния на него, — похвастался Том нарочито небрежно, захлопывая фолиант прямо перед моим носом: — Впрочем, не будем о занудном, не так ли? Лучше расскажи мне о своей встрече с Министром Магии. Давно уже обещаешь!       — Да, да! Конечно же! — кивнул, пребывая в шоке, задыхаясь от ужаса, ведь данный разворот повествовал о различных способах гипноза, большинство из которых могут нанести непоправимый урон памяти гипнотизируемого, как об основном методе…       Карлус проснулся от недостатка воздуха, захлебываясь сухим кашлем. С грохотом на пол упал стул. Вскоре кто-то усердно начал растирать его взмокшую спину в тщетной попытке облегчить его состояние.       — А твое зелье точно не было просроченным? — взволнованно спросил похлопывающий его по спине мальчик, в котором Поттер опознал взволнованного Альфарда Блэка, одетого в богатого вида темно-зеленый домашний халат. На уставленной склянками и стаканами тумбочке рядом с ним валялась его палочка.       — Не болтай глупостей! — рявкнул Аластор поблизости, гремя склянками под своей кроватью: — Неделю назад брал! Ты сам видел эффект, пока трепался о своих высокопарных диалогах с Реддлом! Проблема в болезни, а не в лекарстве! Он явно не простую простуду подцепил!       Приступ кончился, и Поттер обессиленно опустился на влажную от пота кровать, что неудивительно, ведь в спальне ужасно жарко, словно в духовке. Комната расплывается перед глазами, голоса друзей бьют набатом у него в голове, в ушах шумит. Глотать неприятно, каждый вдох выходит с сипом.       — Можно потише? Вы перебудите всех вокруг… — произнес он с усилием, дабы сделать слова понятными. Однако Блэк поспешил успокоить его, поднимая свой стул:        — Твой упрямый телохранитель накрыл нас звуконепроницаемым куполом, так что соседей не перебудим! Да и нет их еще! Час до отбоя, как-никак.       — Я благоразумный!.. Вот, нашел! — проворчал Аластор, потряхивая маленькой янтарной склянкой.       — А это точно полезно? — спросил Блэк нерешительно, заботливо укутывая больного одеялом.       — Полезнее твоих разведданных, уж точно! — зашипел на него Грюм, наливая зелье в ложку: — Твой уважаемый декан делал, а я только сегодня упер из лазарета. Таким лечат воспаление легких. Так что тридцать восемь и семь должно осилить гораздо лучше Бодроперцового!       Альфард помог Карлусу приподняться для приема горького на вкус лекарства, вызвавшего новый приступ сухого кашля, помешавшего проглотить всю поданную для запивания воду. Впрочем, вскоре оно начало действовать, и Поттер почувствовал достаточное улучшение для того, чтобы вслушаться в диалог сидящих у кровати друзей и понять его смысл.       — Из моих размышлений выходит, что твой ненаглядный дружок ставит эксперименты на людях! Промывает им мозги, что б они выполняли его команды! — с остервенением доказывал сидящий на самом краю кровати Аластор, так и не снявший с себя прогулочную мантию.       —Но это же бред фантастический! Он бы не стал! — Альфард чинно сидел на стуле неподалеку, нервно теребя пояс халата: — Тем более, что практических знаний в книге не предлагалось!       — Не будь так уверен! Я недавно был в лазарете. Там три койки занято компашкой Эли и еще столько же их жертвами. Они водили бедных парней по лесу до первой глубокой ямы, неся при этом бессвязный бред, — с иронией рассказывал Грюм: — Нашему, правда, повезло особенно. Видать, сильно Реддл невзлюбил его!       — С чего бы ему? — удивлялся Блэк наивно, вызвав у Аластора приступ раздражения. Впрочем, высказать его Грюм не успел, вынужденный придерживать вновь раскашлявшегося друга.       — Жаль, что Флимонт еще не брался за разработку лекарственных зелий, — спустя сорок минут похрипывал Карлус среди прочего своего бреда о вреде докторов. Температура его, если верить диагностирующему заклинанию, стремилась к сорока градусам. Дыхание стало поверхностным.       — Нет! Я не могу больше это слушать! Иди за врачом! — произнес Грюм взволнованно, выталкивая Альфарда из комнаты под удивленные взгляды вернувшихся соседей. Наступило время отбоя.