Вернуться или вернуть?

Безусловно, четырех учеников мне было мало. Серега ещё вспомнил, что читал раньше объявления в газете. Сергей отыскал по ним одного недоучившегося студента. Парень предлагал услуги домашнего учителя, хотя закончил только два курса Харьковского университета по специальности нравственных и политических наук. Первое впечатление от Клима Макарова было двоякое. Какой-то затюканный и битый жизнью. Еще мне не понравилось то, что из университета Клима исключили за то, что он «ходил в народ». То есть примкнул к тем безобидным народовольцам, которые ходили по деревням и вели пропаганду среди крестьян. Клим Макаров честно обо всем рассказал. Про то, как был бит самими крестьянами, про то, что маменька хлопотать и платить за учебу в университете не стала. Отец парня уже помер, зато осталось четверо братьев и сестер, которых тоже нужно поднимать. Семья хоть и была обеспеченной, но без главы семейства жить стало сложнее. Самого Клима из дома выставили, отправив на вольные хлеба. В общем, я назначил пока этого недоучку своим помощником и даже жалованье ему поставил в два рубля. Первое занятие немногочисленных учеников получилось уже после Рождества. Лекцию я начал со знакомства с микроскопом и миром микробов. Кажется, немного перестарался. Парни теперь так подозрительно разглядывали собственные руки, что пришлось их успокаивать и отправлять к умывальнику. В целом, первым занятием я остался доволен и засел писать статьи для будущего журнала. Серега с Артёмом тоже много писали и подсовывали мне проверять грамотность. Для оформления земельных участков нам пришлось готовить огромное количество документов. Тому же юристу, чтобы подать прошение, требовалась изначальная информация. С купцом Казимировым нам очень повезло. Он стал основной движущей силой наших земельных покупок. Остальные купцы не пожелали вступать в новое товарищество. Не то сомневались, не то нужных денежных средств не имели. Хотя долю пая мы оговаривали. Могли дать каждому процентов по десять. А так у нас получилось всего четыре соучредителя закрытого акционерного общества. Бумажной волокиты с покупкой земли возле Крымской было много. Считай, всю зиму занимались этим вопросом. Артём, пользуясь тем, что нашел выходы на «нужных» людей, раздавал взятки и подарки, попутно выспрашивая еще возможности прикупить наделы. За станицей Пашковской дальше на северо-восток были нераспаханные степи, где мы купили еще надел. Оттяпал Артём столько, что даже у меня вызвало недоумение. Что такое распахать степь по нынешним временам? Это же тяжелый труд. Здесь трактор нужен, а не лошади, пусть и с металлическим плугом. И что вы думаете? Артём приволок минитрактор из будущего. — Коваленко, ты совсем страх потерял?! — возмущался я. — Ты как это легализовать собираешься?  — Туда в фургоне отвезем, когда распашем, то разберу на детали. Когда-нибудь повторим на своих заводах аналог. У меня еще культиватор есть в чертежах. — А пахать ты как будешь? — не велся я на такое объяснение. — Там на десятки километров никого в округе. А если и заметим людей, то у меня маскировочная сеть припасена. Накинем на трактор. Но и обычный плуг возьмем с собой. Заодно потренируемся, — чуть тише добавил друг. В общем, трактор из подвала я не разрешил выкатывать. Пусть пока в будущем постоит. Весной посмотрим. Только-только с трактором разобрались, как Артем снова умчался покупать землю. Григорий Романович Казимиров узнал по своим каналам, что можно прикупить землю в районе деревни Роговинка. Я не сразу въехал, зачем нам там земли и где это вообще. Серега мне молча карту подсунул. — Да ни хрена ж себе!!! — взвыл я, когда понял, куда Артёма понесло. — Он что, совсем берега потерял?! Решил к станкостроительному заводу металлургическую отрасль присобачить?! На Курскую магнитную аномалию замахнулся. Как ему вообще продали там земли?! — Аномальное поведение компаса в этом районе зафиксировано не так давно, — терпеливо пояснял Серега. — О том, что железо есть в районе Курска, власти знают, но Иван Петрович поехал выкупать землю на том участке, где нет официальных данных. Мы же пользуемся источниками из будущего. — А ты чего молчал?! Мне не сказал? — попенял я Сереге. — Ну… чтобы потом поставить перед фактом. — Черт с вами, — махнул я рукой. — Накупить земли — это еще не значит построить обогатительное предприятие. — Я тоже на днях уеду с Казимировым, — сообщил Серега. — Появилась возможность вложиться в одну или две шахты под Ростовом. Там сейчас тендер готовят. Немцы и еще какие-то иностранцы принимают участие. Мы хотим перебить и приобрести себе во владение. — Дело хорошее, — одобрил я. — Как тебе Григория Романовича удалось раскрутить? — Мы ему подсунули данные якобы с экспертизой ученых из Петербурга о том, что антрацит этого региона сейчас самый высококачественный не только в России, но и в Европе. Что, между прочим, чистая правда. — Только если Артём рассчитывал на выплавку металла, то этот уголь не подходит, — припомнил я. —  В любом случае свой уголь нужен, — возразил Серега. — Нужен, езжай, денег не жалей на покупку шахты, — напутствовал я Серегу. В общем, к началу марта я остался в городе без друзей. Но скучать было некогда. По выходным занимался с подростками, а в остальные дни недели я с самого утра бегал на стройку, контролируя отделочные работы. Обедать ходил в новый дом. Иногда там оставался ночевать. На второй неделе получилось, что в старом доме я не был четыре дня. А, вернувшись, заметил нечто странное во дворе. Не сразу до меня дошло, что к нам наведывались воры. Дом с закрытыми ставнями и усиленными дверьми взломать не сумели, как и склад. Разграбили только летнюю кухню, утащив все, до последней сковородки. Кастрюли сами по себе ценности не представляли, но сам факт был неприятен. Писать заявление в полицию я не пошел, но ждал возвращения Артема и Сереги с большим нетерпением. И следующие несколько ночей не только оставался в старом доме, но еще и Зверя брал с собой. Алабай без дела не гавкал. Но раза три за ночь он басовито «бухал» возле ворот. Я так подумал, что были попытки перебраться через ворота. Когда вернулся Артем, я ему сразу поведал о такой напасти. — Приедет Серега, сходим в будущее, прикуплю тебе пневматический пистолет. Он хоть и игрушка, но хотя бы иллюзию оружия создаст. — Ты лучше лицензию на охотничье оружие оформи, — предложил я. — И тогда купишь ружье. Все лучше качеством, чем в это время. — Можно и здешнее оружие присмотреть, — не стал отвергать мою идею Артем. — Как-то мы совсем расслабились. Поставили двери с замками и решили, что этого достаточно. Серега проникся и загорелся идеей с покупкой оружия. — Лицензия не нужна, — заверял он Артёма. — Это если в магазине или через интернет брать. А мы просто с рук купим. Продавцу без разницы, зарегистрируем мы оружие или нет. — Лучше нормально оформляйте, — притормозил я Сергея. — Хорошо, документы подадим, но ружья и патроны купим сейчас. — Главное, не забыть с этим смещением во времени, когда подали документы, — хохотнул Артём. — А то здесь три месяца, а там всего полдня пройдет. Пневматическую пугалку мне принесли в тот же вечер. Я немного потренировался, попросил к нему кобуру и взял с собой, отправляясь в дом на Екатериновской. Приближалась масленица, у Павлины Конкордиевны были какие-то планы. Сергей с Артёмом снова ушли на закупки в будущее. Портного Петрова я уже разместил в новой мастерской на втором этаже нашего доходного дома. Правда, пока подниматься приходилось по приставной лестнице, но Юрия Харитоновича всё устраивало. Его помощников тем более. Мы им выделили две машинки «Зингер», оборудовали помещение столами для раскроя, манекенами и прочими «портняжными радостями». Теперь требовалось заполнить склад материалом. Английское сукно я получил на вокзале несколько дней назад. Еще раньше прибыл ивановский ситец. Будем сочетать ткани местные и из будущего. Именно за ними пошли парни. Я еще просил посмотреть специальную машинку для сапожников. Снова все были при деле. Склад для магазина мы оборудовали на чердаке. Сами утепляли и покрывали изолирующими материалами. Таскать было неудобно, но и выбора не было. Строить еще один склад — это очередные затраты по времени. Хотя я проклял все на свете, когда мы перетаскивали заказанные шляпы из салона в Петербурге. Следить приходилось за каждым шагом грузчиков. А у нас же еще и лестницы нормальной не было. Целый день «развлекались». Зато алиби себе обеспечили. Я так кричал на рукожопых грузчиков, что все точно знали, что шляпы прибыли багажом из столицы. А кто там узнает, что еще в коробках было? Пора было и вязальщиц носков устраивать в мастерской. В ней меня как раз и застал Васька, прибежавший с запиской от Сереги. Они уже вернулись, но, отрабатывая версию о грузах с вокзала, заехали за фургоном, а Ваську послали за мной. Кучера Артём не брал. Научился уже сам управляться. Так что предполагалось, что загрузим ткани, заодно покатаемся по району, что будет оправдано. Снег таял и грязища была кругом такая, что приходилось выискивать дорогу получше. Я предлагал воспользоваться этим обстоятельством и побольше переправить товаров в магазин. В этот день успели только ткани перевезти. Потом отправились ужинать в новый дом, там и заночевали. Умаялись за день так, что куда-то ехать уже никому не хотелось. Только утром конюх на бричке отвез нас в старый дом. В общем, едем мы обсуждаем очередные планы, а там сюрприз! У наших ворот полиция дожидается. Я вначале подумал, что просто мимо шли, ну… мало ли… Но тут Фроська из-за угла выскочила. — Вот они! Убивцы! Я всё скажу, я всем скажу! — завопила баба. Служивых людей мы в дом пригласили, а Фроську оставили за воротами. Суть претензий соседки была такая, что, как говорится, и смех и грех. Муженек ее с сыном залезли к нам во двор и не вернулись. — Так это они своровали всю посуду из летней кухни, — сообразил я. — Это мне нужно крик поднимать. — Ефросинья Ильинична заявила, что вчера вечером ее родственники зашли к вам спросить соли и не вернулись, — густым басом поведал городовой, сопровождающий полицейских. — Господа, мы в доме не ночевали. Сами видели, что двери при вас открывали, — взял слово Артем. — Можете опросить свидетелей в доме на улице Екатериновской, где мы ночевали. Конюх еще у ворот стоит. Куда делись воры, нам неведомо. Серега после слов Артёма заерзал и вопросительно глянул на меня. — Но осмотреть дом вы, конечно, можете, — продолжал Артем и повел за собой. Осмотр много времени не занял. Полицейские дольше разглядывали чудо-печку на кухне, а затем унитаз. Водопровода в доме не было. Ведро с водой стояло рядом, но удобства у нас были вполне цивильные. Артем предложил еще и подвал посетить. Замок на люке отомкнул и, взяв керосиновую лампу, начал первым спускаться вниз. Так-то в подвале у нас много чего хранилось, но упаковано было для перевозки в фургоне. Все в ящиках или в мешках. Поди разбери, что тут за припасы лежат. Артём провел полицейских через весь подвал, демонстрируя, что здесь тоже никого нет. — А чегось это не заперто? — заметил городовой то, что я сам не заметил. Теперь мне стал понятен Серегин взгляд. Мы, таская рулоны с тканями, умаялись так, что забыли закрыть засов изнутри. Это при прохождении через подвал со стороны дома ничего не происходит. А с обратной стороны у нас портал в другой мир. Подозреваю, что две мумии лежат на противоположной стороне. — Вы правы, — вмешался я. — У нас здесь ящик с англицким инструментом стоял. Наверное, воры ухватили его и скрылись, решив не делить добычу с бабой. Версия так себе, но полицейские задумались. — Давайте попьем чаю и все запишем, — поспешил на выход из подвала Артём. Пока он предоставлял полицейским условия для написания рапорта, попутно дарил чернильные ручки, я завел во двор нашего конюха с бричкой. Серега собирал на стол: чай, печенье, водочку, соленья на закуску. В доме этого времени холодильника не было, но в другом имелся. Сергей сбегал и принес сало с бужениной. Предполагалось, что это хранилось в летней кухне. После третьей рюмки водки рапорт стал писаться не в пример легче. Шинели полицейские сняли и с интересом слушали разглагольствования Артема. — Пока мы в отъезде были по делам, Николай Иванович за домом присматривал, но не каждый день, — рассказывал Артём. — Даже собачку брал свою. Тимофей Ильич, не хотите ли редкой породы собаку? Подарю. Полицейский чин задумался. Артём же переключился на описание служебных качеств московской сторожевой. — Специально выведенная охранная порода, — расписывал друг. — А сучку еще можно? — подключился городовой. — Я бы двух щенков взял. После второго графинчика Серега снова побежал за закуской, я полез за капустой в подвал. Пока на кухне заправил маслом и лучком, народ в столовой уже стал распевать песни. — Как на грозный Терек да на высокий берег, Выгнали казаки сорок тысяч лошадей. И покрылось поле, и покрылся берег Сотнями порубанных, пострелянных людей. Любо, братцы, любо, Любо, братцы, жить! С нашим атаманом не приходится тужить! Любо, братцы, любо, Любо, братцы, жить! С нашим атаманом не приходится тужить! — выводили Артём с Тимофеем Ильичом. — Не так поете, — прервал их городовой на втором куплете и сам запел:  — Как на Чёрный Ерик, на высокий берег, Выгнали нагайцы сорок тысяч лошадей. И взмутился Ерик, и покрылся берег Сотнями порубанных, пострелянных людей… Мне с Серегой только и оставалось слушать, радуясь, что изначальную цель визита полицейские позабыли. — Откуда там сорок тысяч лошадей взялось? — делился Серега со мной вопросами. — Пусть одна основная, вторая заводная. Еще две для поклажи. Тогда тех нагайцев десять тысяч. Неужели столько было? — Думаю, авторы малость приукрасили, — согласился я. — Вспомни, как императора встречали. Под Екатеринодаром всего пять тысяч собралось. И что творилось? Запасы продовольствия для себя и коням казаки, безусловно брали. Но этого не хватило. Начали скупать в городе. Мне припомнилось, как резко подскочили цены. Маруська тогда жаловалась, что курица уже не десять, а тридцать копеек стоит. И это было пять тысяч всадников в мирное время. А прокормить десять тысяч нагайцев в течение нескольких дней, пока казаков выбивали где-то не то у Терека, не то у Ерика, весьма сомнительно. По идее, кони должны сожрать все в округе, включая кору на деревьях. Долго обсуждать сюжет песни не пришлось. Пьяненький Артём заприметил нас, стоящих в дверях. — Племяш мой, Серега, — сообщил он тем, кто мог позабыть. — Я ему гитару испанскую купил. Щас он нам споет. — Дядя Иван… — укоризненно посмотрел Сергей. — Чё, зря гитару тащил? Спой нам что-нибудь казацкое. Пришлось Сереге в лучших традициях попаданцев исполнять песни ещё не родившихся авторов. В данном случае Розенбаум подошел идеально. — Только бурка казаку во степи станица, Только бурка казаку во степи постель… Петь Сереге пришлось три раза. — Зарян, дружище, — обнимался уже во дворе с городовым Артём. — Заходи, если чё. Всегда приму как брата. Усадить городового и следом затолкать в бричку полицейских удалось с большим трудом, но все же мы их выпроводили. — Серега, бери эту пьянь и тащи в будущее, — подтолкнул я Артёма в спину. — Как проспится, пусть собак добывает, где хочет. — Раздавать взятки борзыми щенками… — начал философскую мысль Артем, но Серега уже допинал его до входа в подвал. Надеюсь, что с полицией мы подружились и жалоба Фроськи не уйдет дальше. Но подстраховаться все же стоило. Демид, когда развез полицейских, вернулся за мной. Вечером я живописал Павлине Конкордиевне несколько подправленную версию. Честно поведал, что посуду из летней кухни своровали несколько дней назад, а я не стал поднимать шум. Воры, почувствовав безнаказанность, еще раз полезли. А как мы помним, у Сергея Ивановича большие связи. Потому «враги повержены» и на пути в Сибирь. Мой расчет оказался верен. Проверять так или нет, Павлина Конкордиевна не стала. Уже с утра пораньше она помчалась к бывшей соседке. И часа не прошло, как вся улица была в курсе, что воры в лице мужа и сына Ефросиньи попались на горячем и были высланы на каторгу. О том, что времени прошло слишком мало, а судейская машина и в этом времени неповоротлива, никто не задумался. Впрочем, скоро эта версия обрастет дополнительными деталями и видоизменится. Даже если полицейские начнут утверждать обратное, кто же им поверит? У господина Иванова такие связи!