Вернуться или вернуть?

За полторы недели до званого обеда мы успели сделать многое. Пока мой дом по здешним меркам выглядел «чистенько, но бедненько». Срочно требовалось заполнить его атрибутами демонстрации достатка. — Про Машку не забудьте, — напутствовал я друзей. — Ей принесите платье, белый фартук и чепец. — Где это все брать? — ворчал Артём. — Сексшоп навестить, что ли? Через три дня начали подносить вещи. Мне гардероб сменили полностью. Я тупо набил гвоздей на стенах спальни и развешивал все эти костюмы. — Серега, ты делал фото Собора Александра Невского. Распечатай. И изображение императора где-нибудь найди. Все в под стекло и в рамку, чтобы никто случайно не потер пальцем. — Можно еще Питерских фото добавить, — предложил Сергей. — Я там немного поснимал. Оформлю под старинные фото без цвета и развесим по стенам. Два раскладных стола и к ним десяток стульев друзья тоже принесли. Имеющийся стол передвинули в гостиную. Срочно застилали полы коврами и цепляли хрустальные люстры. После свечей видок у этих люстр такой, что я всегда сочувствую Машке, оттирающей хрусталь. Керосиновых ламп тоже приготовили. Наконец решили, что к званому обеду готовы, и занялись другими делами. У нас же магазин будет называться без затей: «Мужская одежда». Артём предложил продавать не только готовую мужскую одежду и белье, но и носки. — Во, шикарная вещь, — демонстрировал Артём какую-то «Чиндайку». — Носки за пять минут вяжет. Меня бывшая теща учила в свое время. Я смотрел на этот гибрид мясорубки и непонятно чего с большой долей скептицизма. — Вначале вяжется резинка носка на другой машинке, — продолжал Артём, попутно прикручивая эту «Чиндайку» к столу. — Затем все петли нанизываем по кругу. Смотрелось все занятно. И пусть время я не засекал, но реально прошло пять минут, когда Артем снял с вязальной машинки почти готовый носок. Требовалось только соединить мысок и шов по резинке. — Держи, — всучил он мне изделие. — Один? А второй? — Нечего тебя баловать, — снял он машинку. — Лучше подумай, кто это будет делать. — Выбор небольшой. Покажем Катерине. Если справится, то поручим ей вязать носки. Чем хороши женщины этого времени, — продолжил я просвещать Артёма. — Тем, что пашут целыми днями, не задавая вопросов мужчине. — Местные материалы нужно сразу подбирать, — вклинился Серега. — Думаю, что изо льна или шерсти это будет пользоваться спросом. — Осталось еще с сапожником договориться, — напомнил я о другом волнующем нас вопросе. По нашей задумке доходный дом сдавать жильцам не будем. Весь второй этаж займут мастерские. Все, что они произведут, потом продадим в магазине. Кстати, я уже хотел привести портного Петрова и показать ему новое место работы. Если подпишем договор, то Петров может начинать работать. Печь в его мастерской уже опробовали. Окна, двери имеются. Полы на днях закончат стелить. А всем остальным обеспечим быстро. — Как на нас бабы смотрели, пока мы эти выкройки выбирали, — продолжал делиться Артём впечатлениями. — Специально искали на немецком языке. Тут еще калька, картон, мелки и прочая чухня, — сдвинул он коробку в сторону. — Не такая уж и чухня, — заверил я. — Сейчас даже принесенные тобой ножницы целое состояние стоят. — Ерунда всё это, — отмахнулся Артем. — Я насчет заводов хотел поговорить. Вы же планируете аккумуляторы, инверторы и прочие сопутствующие предметы выпускать. Так? — Так, — подтвердил я. — А станки где возьмете? — Сергей узнавал, когда был в Петербурге. Все можно заказать в Германии. А паровые машины из Англии привезти. — Цену я не спрашиваю, предполагаю, — кивнул Артём. — Потому, голуби мои, считаю, что первым нам нужно строить станкостроительный завод и самим выпускать необходимое оборудование. — Эк ты замахнулся, — хмыкнул я. — Давай я тебе напомню, что из нас троих никто специального технического образования не получал. Рекламный плакатик на стену в магазин я тебе нарисую без проблем, но не металлообрабатывающий станок. — Кто тебя заставляет проектировать станки? Найдутся люди. У меня сосед дядя Миша на пенсии давно, но здравости ума не растерял. Я ему подкинул вопрос. Типа есть молодые энтузиасты, которые хотят реконструировать в чертежах историю станкостроения. Ну… там еще лабуды наплел. Главное, что неплохо заплатил деду. — Артём, я не против, если ты действительно сможешь решить этот вопрос, — пожал я плечами. — Строй хоть космопорт, главное, чтобы денег хватило. — Там мы квартиры почти пристроили. Но оформление займет какое-то время, — ответил Артём. — Здесь же вы только начали ковырять клады. На Российскую биржу я пока не планирую выходить. Если кто не в курсе, то уже начался один из самых больших экономических кризисов. Ориентировочно он продлится до 1903 года. — Дядя Иван, еще что-то можно успеть сделать, — вклинился Серега. — Крушение биржевых ценностей на петербургской бирже случится только 23 сентября 1899 года. — Еще на Нью-Йоркскую фондовую биржу хотелось бы наведаться. Жаль, что купить акции Coca-Cola не получится. Они до середины двадцатого века не будут выставлять ценные бумаги на продажу, — добавил Артём. — Хотите, джинсы всем привезу? — Кому они сейчас нужны? — скривился я. — Вообще-то сейчас в России еще не на чем развернуться. Я тут посмотрел по поводу акций Верхних торговых рядов, ГУМа в нашем времени. Хорошая прибыль, но закончат их строительство еще только в 1893 году. А до этого у нас голод в России и неурожай зерновых. Россия закроет экспорт пшеницы, а ячмень просто не уродится. Цены в Европе на зерно резко скаканут. — Будем голодающих спасать? — поинтересовался Сергей. — Если успеем, — заметил я. — Осталось два-три года. У нас нет ничего. Ни земель, ни работников. Дальше я напомнил, что хотел выпускать газету, но уже передумал. Это будет журнал. И мне нужно оборудование «под старину». Где-то искать здесь я не хотел. Попросил Артёма узнать и желательно разместить такой заказ. — Любой каприз и даже за мои деньги, — согласился друг. — Будет тебе оборудование для типографии со всеми причиндалами и нужным шрифтом. Они снова хотели уйти, но я их притормозил, напомнив, что принято регулярно исповедоваться в церкви. И лучше в это воскреснье сходить, чтобы дальше освободить себе время. — Интересно, а будут строить Свято-Екатерининский собор? — рассуждал Серега по пути в церковь. — Его должны были возвести в честь спасения императорской семьи. Все сроки прошли. Крушения поезда точно не было. Император вернулся в Петербург. Пойти на исповедь мы решили в ту церковь, что была ближе к новому дому. Старая деревянная церковь святой Екатерины нас более чем устраивала. Вот тут Серега и вспомнил, что на месте этой церквушки был построен собор. — Предполагаю, что собор все равно возведут, — отозвался Артём. — Просто повод используют другой. Не оставят же в центре города такую развалюху? Я еле успел на него шикнуть. Хорошо, Павлина Конкордиевна с нами не пошла, а то было бы разговоров. Неделю, оставшуюся до званого обеда, Артём с Серёгой сновали из одного времени в другое. И обязательно вдвоем. Мы тут случайно обнаружили еще одно свойство портала. Когда я делал в доме ремонт, Сергей привел мне гастарбайтеров из будущего. Работяги несколько дней провели здесь, так и не поняв, что оказались в другом времени. А вот когда вернулись, то напрочь забыли о том, что где-то работали. Сергея это сильно напугало. Пока гастарбайтеры ничего не поняли и не сопоставили даты на телефонах, он побыстрее им заплатил, чтобы еще больше вопросов не возникло. И порадовался, что нанимал микроавтобус. Не должны они вспомнить место, где так странно поработали. Потому Артём с Серегой ходили теперь только парой. Так даже проще было таскать грузы. Приносили они с собой всегда много. Третий этаж склада медленно заполнялся. Пока там складывали то, что понадобится нескоро и не испортится: инструменты, скобяные изделия и так далее. Но к званому обеду друзья пришли заранее. Еще и свеклы с морковью принесли на салат. — Мелкая местная морковь, — жаловался Артём. — Нужно будет семян переправить да по станицам раздать. — Не раздать, а дать вырастить и заказать себе часть урожая, — поправил я. — А еще у местных пшеница смешная, — вспомнил Сергей. — Рожь напоминает. Можно им и пшеницы продать. — Ближе к весне посмотрим, — не стал я отказываться. — Несите овощи в летнюю кухню. Готовить внутри дома я не думал. Вернее, не хотел пускать Катерину на кухню. Она хоть и исполнительная, но, как всякая баба, начнет трепать языком, о чем видела. Ни к чему мне это. Я даже сам убираюсь, что вызывает недоумение у местных. — Сварочный аппарат купил, хочу опробовать, — тем временем рассказывал Артём, что еще они принесли. — Ты когда-нибудь занимался сваркой? — засомневался я. — Не… вот и хочу попробовать. Видео посмотрел. — Он считает, что все равно в этом времени лучше нас никто не сварит конструкции, — пояснил Серега. — Пусть тренируется. Насчет сварочного аппарата я точно ничего против не имел, но сильно сомневался в умениях друга. К тому времени, как приготовились овощи, обсудили много чего. Все сваренные заготовки оставили Катерине на следующий день. Хотя делать селедку «под шубой» Артём собирался лично. Машка с утра немного помогала матери, но потом я увел ее в дом. Велел примерить наряд, который принесли парни. Платье они ей не нашли, но взяли строгую темно-синюю блузку и широкую юбку к ней. Как и ожидалось, длина юбки была чуть велика. Машка тут же села ее подшивать, переживая, что не успеет до прихода господ. После примерила белоснежный передник и странный чепец. Головной убор, я подозреваю, Артём все же в сексшопе купил. Но, в целом, всё подошло. Подавать на стол Мария была приучена. Я еще раз с ней все обговорил. Вместе расставили посуду и приборы. Гостей приглашено было девять человек. А сколько на самом деле придет, я не знал. Потому Машка получила указания лишнюю посуду со стола прибрать. Убедившись, что девчонка с поручением справится, я пошел переодеваться. Серега еще раз прошелся по дому, проверил замки. Обед был назначен на два часа дня. Но уже в половине второго приехал Аносов. Его кибитку с кучером загнали во двор. В принципе, «место для парковки» еще на два экипажа имелось. Остальным придется отсылать возниц домой и договариваться о времени, когда забирать хозяев. Лукьян Кузьмич прибыл заранее не просто так. Очень уж ему хотелось сунуть нос, куда не нужно. Увиденное его несколько разочаровало. Дальше гостиной и столовой пускать гостей я не собирался. Вопрос показать дом игнорировал, ссылаясь на то, что сейчас там гостят Ивановы и не велели показывать свои вещи. Да и не убрано у господ в спальнях. Пришлось Аносову довольствоваться гостиной. Артём как раз предложил опробовать разлитый в графин коньяк. Пока ждали других гостей, эта парочка обсудила множество вариантов закусок к этому благородному напитку. Купец Макромыш пришел вторым, почти следом за ним давний приятель Ситникова — Яков Олегович Лукашин. Затем долго никого не было. Казимиров и Зотов явились одновременно. И, собственно, всё. Не так уж и плохо. Из девяти пятеро купцов приняли мое приглашение. Из них Казимиров купец первой гильдии. А это большой человек по местным меркам. Кивнув Машке, я пригласил гостей отобедать. Она как раз успела убрать лишние приборы и помчалась звать мать. Холодные закуски уже ожидали на столе, но рыбу предполагалось подать чуть позже. Застолье было неспешным. Купцы с присущей им обстоятельностью вкушали, интересовались, что да как. Я следил за выпивкой, но с тостами старался не частить. Мне еще разговоры вести. Купцы это и сами понимали. Хотя качество откупной водки обсудили. Позже всем было предложено перейти в гостиную, куда подадут кофию и чай с десертами. Там же желающие могут покурить. Наконец, мы перешли к теме «собрания». Слово взял Артём. Вводить в курс дела он начал издалека. Про то, как трудно найти для бизнеса толкового управляющего, про «кадровый» голод и так далее. Но если иметь товарищество купцов, то все решается просто. Он сам хоть из мещан, но готов вложиться и заодно приобрести себе гильдейское свидетельство. Купцы все слушали, но явно не понимали, о чем им Артём втирает. Я не сильно и надеялся на успех. Человеку, родившемуся в следующем веке, трудно понять менталитет этих людей. Потому, подождав, пока Артём закончит, взял слово. Бакинская и Грозненская нефть давно поделены. Но у нас тут рядом станица Крымская. И железная дорога рядом проходит. В глазах купцов появилось осмысленное выражение. Всё, что касается денег, они понимали. Мы предлагали добычу и переработку нефти на паях. По деньгам могли бы и сами справиться, но не хватало знаний и выходов на «нужных» людей. Дальше перешли на тему образования и изобретений. — У Николая Ивановича есть привилегия, — продолжал Артем. — Он придумал, как может сжиматься под давлением масло и двигать механизм. Насчет привилегии Артём немного приукрасил. От доверенного юриста Сереге пришло письмо из Петербурга. Рассмотрение привилегий дело не быстрое. Возможно, процесс растянется на целый год. Пока же результатов не было. — А если никто не захочет покупать эти механизмы? — задал резонный вопрос Аносов. — Вообще-то я уже планирую их выпуск, но если еще кто захочет, то лицензию Николай тысяч за двадцать продаст. Купцы покряхтели, посопели, но не решились возражать «умному господину». Пока они осмысливали услышанное, Артём затронул тему купеческих детей, с которыми мы готовы заниматься. Я тоже подключился, добавив, что возраст может быть любой, но желательно старше двенадцати. — Если получится что путное, то хорошо, а не будет у отпрысков желания, то и я настаивать не буду. Пока заниматься можно по воскресеньям в моем доме, но Иван Петрович уже присмотрел владение на Гимназической улице. Как только там решится вопрос с документами, то помещение сменим. — На Гимназическую моему Митьке удобнее будет ходить, — заметил Лукашин. Остальные снова промолчали. Вскоре за Макромышем приехал экипаж. Почти сразу и Лукашин уехал. Серега пошел провожать Аносова, чья кибитка была у нас во дворе. Через полчаса я остался наедине с купцом первой гильдии Казимировым. Решил воспользоваться ситуацией и конкретно пригласить на учебу среднего сына купца. Насколько я помнил, парень имел травму ноги и считался калекой. — Болеет Алёшка, — покачал головой купец. — Того гляди помрет. Дохтор очень уж тяжело лечит. Естественно, я не удержался и поинтересовался, какая ещё болезнь помимо хромоты. Оказалось, что «срамная». Пресловутый сифилис. Мне сразу захотелось отодвинуться от купца подальше, помня о том, что бытовой сифилис передается через предметы общего пользования и не факт, что сам Казимиров здоров. Но нужно воспользоваться шансом. В общем, «по секрету» рассказал, что у Ивана Петровича есть редкий препарат. Его очень мало и неизвестно когда еще привезут, но я могу попросить для лечения купеческого сына. Сифилис этого времени считался практически неизлечимой болезнью. Конечно, практиковали так называемую «химиотерапию». Самое интересное, что были и положительные результаты от такого лечения (если пациент не умирал раньше). Не совсем, но болезнь немного приглушали. Хотя я не желал бы испытать на себе все эти вдыхания паров ртути. — Вот удружил, вот спасибо! — позже возмущался Артем. — Ты сам хотел установить деловые связи с купцами. Вылечи Казимирова сынка и будет у тебя должник. Посмотри у них там еще, чтобы больных в доме не было. — Да уж, проведу лекцию, не волнуйся, — пообещал Артём. Впечатлений от того визита у него потом было много. Впервые Артём попал в «настоящий девятнадцатый век». Профилактику устроил всему семейству, кроме старшей дочери, та была замужем и в доме родителей появлялась редко. Артём в качестве «откупных» попросил младшего сына в ученики. Среднего сына калеку, да еще сифилитика, привлекать не стал. Аносов тоже пообещал, что пришлет младшенького на мои занятия. После долгих раздумий и Лукашин решил отправить своих двоих сыновей. При условии, что задействовать я их буду только в воскресенье после посещения церкви. Пока собирали немногочисленных учеников, Артём закончил формальности с документами. Дом на Гимназической был выкуплен, отмыт, очищен от насекомых и ждал учеников.