Вернуться или вернуть?

Со мной в Петербург отправлялась вся киногруппа в полном составе. Ещё я взял дополнительного оператора Лёшку, которому было почти пятнадцати лет. Подал я это в школе как поощрение ученика за отличную учёбу. На самом деле были мальчишки не хуже него. Но у Лёшки отец работал в Петербурге на стройке. Думаю, им обоим будет приятно увидеться. А там, глядишь, и вся семья переберётся в столицу. Для демонстрации гусеничных тракторов я взял Болота и двух тоже пятнадцатилетних мальчишек. Охранников было трое. Конечно же, ехал Васька, который очень сожалел, что всех собак пришлось оставить дома. Ничего, Зарян обещал за ними присмотреть. Я его простимулировал тем, что пообещал снять следующий фильм о дрессировке собак с ним в главной роли. Но это только после возвращения из Петербурга. Пока же мы были слишком заняты. Фильмов у нас было пять: «Прыжок Зверя», «Тракторы», «Прибытие поезда», «Голод в России» и «Аспирин». Цензуру по поводу голодающих правительство отменило ещё в ноябре прошлого года. Благотворительность стала поощряться, когда сам наследник царя Николай Александрович принял в ней участие. Печатать в газетах информацию о сборе денег по-прежнему было запрещено, но в остальном чинить препятствия перестали. Так что по поводу фильма вопросов не должно возникнуть. Лента об аспирине была самой натуральной рекламой. Ну и поощрительная премия близнецам. Они, когда себя на экране увидели, возгордились. Ещё бы! Там же шёл текст, что это изобретение братьев Деевых (близнецы у нас давно носили одну фамилию). Темпы работ сразу возросли. Я взял в Петербург килограмма полтора аспирина. Также в фильме были засняты члены семьи Афанасия Петровича. Супруга очень натурально демонстрировала головную боль, потирая виски. Младшая дочь изображала ребёнка с высокой температурой. И всем помог чудо-препарат аспирин, спрашивайте в аптеках вашего города! На всё про всё полторы минуты. Последнюю неделю перед поездкой Чернов спал урывками по два–три часа. Всё отснятое нужно было скопировать, плёнки обработать и упаковать. Кинопроектор везли один, потому что линз для изготовления больше не было. Если что, Серёга попозже закажет. Я оставил два кинопроектора в Екатеринодаре, хотя Вера Степановна тоже просила для себя в Крымскую. Афанасий Петрович как только расположился в купе, так сразу и уснул. Мне же пришлось присматривать за молодёжью и усмирять пацанов. Эмоции мальчишек зашкаливали. Я же оглядывал помещение вагона критически. Не так уж и плохо. От окон, конечно, сквозит, но летом это нормально. Даже душно, пока поезд стоит на станциях. Обеды в ресторанах по пути следования поезда меня немного удивили. Представьте, тормозит поезд на станции, проводник объявляет, что здесь господа могут откушать. В ресторане уже столы скатертями застелены, холуи стоят, ожидая господ. Мальчишки, не обращая внимания на мои слова, заглатывали еду буквально за пару минут и мчались обратно в вагон, опасаясь, что поезд уедет без них. Честно говоря, даже Васька, стоило нам отъехать от Екатеринодара, стал ходить за мной, как цыплёнок за курицей. Поездка на поезде нервировала мальчишек. В Воронеже мы сгрузили немного «гуманитарной помощи» и двинулись дальше. Пейзаж за окном становился всё более удручающим: пожухлая трава, пыль, ветер. Только перед Петербургом пошёл небольшой дождь. Он так и моросил, пока выгружали из вагонов наш багаж и технику. — Серёга! — обнимался я с другом. — Как ты тут, справляешься? — Нормально, — сиял друг довольной улыбкой. С собой он привёл на вокзал целый караван. Четыре повозки под продукты, две под наши чемоданы. Ещё две специальные конструкции под тракторы со сходнями. Передвигаться по городу на гусеничном тракторе я не рискнул. И ехать далеко, и кто его знает, как на это отреагируют городовые. А так в огромных холщовых чехлах силами лошадей доставили тракторы на территорию строящегося завода. Там же оставили мальчишек и охрану. Их расположат в бараке. Мы же с Афанасием Петровичем были приглашены к Сергею домой. Ничего секретного в строительстве заводов не было, потому Серёга открыто рассказывал при Чернове, как и что делает, сколько людей набрал, какие трудности. — Экскаватор нужен в Кривой Рог, — сообщил неожиданное Серёга, а я чуть у виска не покрутил, демонстрируя своё мнение на этот счёт. — Думаю купить, — продолжил Сергей. Вот это меня действительно удивило. Оказывается, в это время уже существовали такие машины! Только я всё равно с трудом представлял доставку такого агрегата. — Английский инженер Растом в позапрошлом году выиграл тендер на поставку своих машин в Россию, — всё говорил Серёга. — Я написал ему письмо, что готов выкупить экскаватор вне правительственного контракта. — Любезнейший Сергей Петрович, позвольте поинтересоваться: что сия машина будет делать? — заинтересовался темой беседы Чернов. — Это такая огромная лопата, которая заменит сто двадцать рабочих и поможет выбирать грунт. Мы с компаньоном будем строить огромный комплекс в Кривом Роге. Добывать руду, перерабатывать её, выплавлять чугун и высококачественную сталь для своих заводов в столице. — Да неужели?! — воскликнули мы с Черновым хором. — Николай, я же тебе писал, что если заниматься, то не только добычей руды, — укоризненно посмотрел на меня Серёга. — А то будем как те французы, которые тоже добывают в Кривом Роге руду и теперь не знают, кому её продать. — Хм… а высококачественная сталь означает, что вопрос с добычей марганца ты в Никополе решил успешно? — спросил я. — Потом расскажу подробности, — отмахнулся Сергей и снова вернулся к обсуждению наших вопросов. Российское техническое общество возникло по инициативе промышленников и преподавателей Санкт-Петербургского университета. Вот меня и пригласили для демонстрации самодвижущейся техники на Университетскую набережную перед зданием Двенадцати коллегий. Я примерно представлял, где это. Но моим подопечным всё казалось сказкой наяву. Петербург ошеломил моих учеников с первых минут. Мы приехали на три дня раньше назначенной даты, и почти всё это время я посвятил знакомству этих «цыплят», в том числе и Болота, с городом. Одно то, что они видели дворец, где проживает государь, уже не укладывалось в сознании провинциальных мальчишек. А тут ещё белые ночи. Причём я им всю дорогу зачитывал статьи из своего журнала и рисовал схемы, как движется солнце, о наклоне земной оси, но всё равно меня забросали вопросами на тему: «Почему всю ночь светло?» Наша группа привлекала к себе внимание. Я не сразу понял, что мы выделяемся на фоне столичных жителей Петербурга конца XIX века. Именно так, как может выделяться турист из XXI века. Гуляли мы по Невскому проспекту, я решил и сам посмотреть, а заодно и всей группе показать Пассаж. — Куда прёшь?! Видишь, господа иностранцы идут! — прикрикнул швейцар на какого-то мещанина, с поклонами пропуская нас вперёд. И я сообразил, что иностранцы — это мы. Покрой одежды, её качество и необычные аксессуары делали нас похожими на кого угодно, но только не на провинциалов с юга России. Шестнадцатого июля примерно в семь утра мы отправились на Университетскую набережную. Тракторы везли всё на тех же платформах в чехлах. Мальчишки волновались и радовались одновременно. Афанасий Петрович старался не демонстрировать своей нервозности, но пенсне то и дело поправлял. В его задачу выступление перед публикой не входило, но он будет снимать демонстрацию тракторов. — Погода сегодня хорошая, — пытался я отвлечь Афанасия Петровича. — С освещением повезло. С этим он не мог не согласиться и переключился на рабочий режим, рассуждая вслух, где лучше поставить кинокамеру. — Покажите немного общий план, так чтобы в кадр попали Зимний дворец, Исаакиевский собор, или сами смотрите, что будет удачнее, — рекомендовал я. — Затем, когда подойдут господа из комиссии, обязательно снимайте их. «Показательные выступления» были назначены на десять часов утра. Но мы были готовы уже в восемь тридцать. Проезжавшие мимо извозчики косились на нас, кто-то из пассажиров высовывался посмотреть на нечто задрапированное. В девять я велел снять чехлы и отогнать платформы и лошадей, доставивших тракторы, назад. Расставил мальчишек и велел Афанасию Петровичу начать съёмку. Мы с Серёгой не спеша прогуливались вдоль набережной, подошли ближе к тракторам. Мой кивок означал, что общего плана хватит. Следующий час тянулся бесконечно. — Может, я сбегаю с порученьицем? — суетился Болот, переживая, что о нас забыли и никакой комиссии не будет. Примерно в половине одиннадцатого члены комиссии всё же появились. В количестве трёх. Хм… негусто. Но две большие железные машины мужчин заинтересовали. Пока я приветствовал господ и доводил до них первичную информацию, Чернов снимал крупным планом этих «трёх калек». Те в свою очередь решили, что это какой-то очень странный и суетливый фотограф. И какое-то время постояли, замерев возле тракторов (вырежу потом эти кадры). — Болот, Селиман, начинайте, — отдал я команду. Парни заняли водительские места, двигатели взревели, а потом тракторы буквально рванули вперёд. По крайней мере создалось такое впечатление. Я-то знал, что скорость у них от силы километров тридцать в час. Но на фоне неспешных и редких извозчиков тракторы смотрелись гоночными автомобилями. Доехав до оговорённой ранее отметки, парни лихо развернулись и двинулись обратно. — Вот, наглядно продемонстрированы возможности двигателя на ситниковском топливе, — сказал я ошарашенным членам комиссии. — Здесь все документы и номера привилегий, — протянул я папку. Затем поинтересовался, где мне демонстрировать следующее изобретение? Господа из комиссии никак не могли прийти в себя. Они ожидали увидеть провинциального горе-изобретателя, который начнёт впаривать им очередной «прожект». Я же не только продемонстрировал готовую модель, но ещё и сообщил, что строится завод по производству более мощных тракторов. А когда господа долистают мою папочку до рисунков, где тракторы используют в качестве тягловой силы для перевозки пушек, причём по любому бездорожью, то, надеюсь, задумаются серьёзно. Если не задумаются, то у меня ещё журнал «Наука и жизнь» имеется, где я «выступаю с трибуны». В зависимости от результата нашей встречи, напишу или хвалебный отзыв, или статья будет о том, как техника, что может помочь стране в любой войне для подвозки оружия и людей, была проигнорирована, и прочие бла-бла. В целом, встречей я остался недоволен. Не то чтобы ждал оркестр и фанфары. Но и такое показное игнорирование меня возмутило. Между прочим, мне эта поездка обошлась в двести рублей, и это без учёта сборки тракторов. Господа из комиссии пригласили пройти за собой для демонстрации следующего изобретения. — Серёга, отправляй платформы, — попросил я. — Тракторы пусть идут своим ходом. А сам лови извозчика и сопровождай технику до издательства газеты, с которой ты неплохо общаешься. — На гусеницах по Петербургу? — усомнился Сергей. — Вес тракторов небольшой. Ничего с брусчаткой не случится, — отмахнулся я. — Пусть нас услышит и увидит как можно больше людей. Репортёру газеты пообещай фото трактора из числа тех, что я для журнала привёз. Перечисли технические характеристики, прорекламируй свой завод. Ну, не мне тебя учить. Больше задерживаться на набережной я не стал. Афанасий Петрович уже ждал. Мишка и Пашка несли технику, Васька — плакаты с чертежами. Лекционный зал мне выделили хороший. Окна в аудитории большие и высокие, как и потолки. И даже публики было уже с десяток человек. — Как же мы… — сразу растерялся Афанасий Петрович. — А мы им чертежи и сами аппараты покажем, — ничуть не смутился я тем, что все мои пожелания, отправленные заранее в письме, были проигнорированы. Возмущаться и качать права я не собирался. Мне вообще на это техническое общество было наплевать. Серёга хоть и ворчал, но здание-развалюшку прикупил. Устроил ремонт и перепланировку. Осталось нарисовать афиши и можно уже демонстрировать кино. Не сразу, но народ разберётся с этим «аттракционом». До того момента, как на фильмы обратят внимание высшие чиновники, мы успеем много чего показать. В общем, я совершенно спокойно читал лекцию. Такого вдохновения, с которым я выступал в первый раз перед Черновым, не было. Сыпал техническими терминами и долго разглагольствовал о физических законах и оптике в частности. Народ в аудитории начал позёвывать, явно дожидаясь, когда я закончу. — Аппарат и кинопроектор вы здесь видите, — сообщил я под конец выступления. — Жаль, продемонстрировать фильм мы вам не сможем. — Уважаемый господин Ситников, вы, кажется, из купцов? — поинтересовался седовласый дедок. — Мы вас внимательно выслушали. Ваша придумка абсолютная чушь. Это не может в принципе работать так, как вы описали! Афанасий Петрович после этих слов побледнел и схватился за сердце. Допустим, я тоже не ждал, что мне тут сразу нобелевскую премию выдадут, но и такого откровенного игнорирования не ожидал. Эти профессора, или кто там, в комиссии, совсем ничего не слушали? У Васьки, складывающего плакаты, заметно тряслись руки, а Мишка с Пашкой растерянно хлопали глазами, не понимая, что, собственно, произошло. — Уважаемые члены комиссии, приношу свои извинения за потраченное время. Я действительно из купцов. И вижу прежде всего коммерческую, а не научную выгоду в этом изобретении. — После этой фразы я поклонился и спустился с кафедры. — А вы пробовали что-то сделать с картинками? — застал меня чей-то вопрос уже на выходе из аудитории. — Да, конечно. У нас подготовлены для демонстрации три короткометражных фильма. К сожалению, это помещение не подходит, я заранее высылал вам свои требования, но, как видите… — ответил я. — А какое подходит? — поднялся со своего места молодой мужчина и последовал за мной. — Нужно затемнённое и ещё что-то в виде экрана. На всякий случай мы взяли белую простынь, — дополнил я. — То есть всё то, что вы только что говорили, реально существует? — продолжал расспросы мужчина. — Мне казалось, я чётко дал понять, что фильмы готовы к показу для широкой публики. — Подождите, — притормозил нас незнакомец и вернулся в аудиторию. — Господин Пуркеев, вы отчего не подобрали помещение согласно просьбе милейшего Николая Ивановича? Ответа я не услышал, похоже, в комиссии нашёлся здравомыслящий специалист, оценивший моё «изобретение». Комнату для демонстрации фильмов нам оборудовали в течение получаса. Пришли какие-то рабочие, вынесли часть мебели в коридор, мою тряпицу как-то закрепили на стене, прикрыв ею чьи-то портреты. Но главное, теперь на окне были плотные портьеры, сквозь которые не проникал свет. — Можно начинать, — сообщили мне члены комиссии, устроившись в креслах. Афанасий Петрович уже всё расставил и был готов крутить ручку кинопроектора. — Мини-трактор! — огласил я название первого фильма. Затем показали прибытие поезда, третьим шёл «Зверь». Дружный возглас учёной братии огласил аудиторию. Думаю, оценили. Ещё три раза прокрутили по кругу все фильмы. Тот седовласый старик долго собирался с силами, не зная, как со мной беседовать дальше. Он же меня, по сути, прилюдно обосрал, и было очевидно, что извиняться ему не хотелось, но и не заметить моё изобретение он не мог. В результате мы договорились, что мне пришлют ещё одно приглашение для демонстрации уже перед большим числом людей. — Господа, если по срокам это затянется, может получиться так, что я не смогу присутствовать лично, — довёл я информацию. — Но в Петербурге живёт мой компаньон, он предоставит всё в лучшем виде. Вечером у Серёги дома я, конечно, не удержался и высказал всё, что думал об этой комиссии и ситуации в целом. Но, в принципе, ситуация была ожидаемой. Не так просто и в это время изобретателям пробиться наверх. Если нет известного покровителя, то, считай, никто и не заметит открытия. — У тебя хоть есть, кого поставить директором кинотеатра? — спросил я Сергея. — Да, Аркадий Аносов. Думаю, он справится. Так-то он мне и самому нужен, но кинотеатр — это реальные деньги, быстрые и без особых хлопот. Кстати, надо бы и охрану нанять на случай беспорядков. — Тогда доставай краски, будем афишу для кинотеатра рисовать, — скомандовал я.