Зло из Прошлого...

— Эй, парень! Очнись! — склонился над юным пареньком один из мужчин. Перед глазами всё было очень расплывчато. Незнакомый голос вытягивал его из забытья, а грубое касание запястья возвращало чувство действительности. Зеленоглазый юноша схватился за лоб, сощурившись. Ощущения были такие, будто дали кувалдой по голове. Столь дикая боль раскалывала изнутри, вызывая ложное чувство подступающей дурноты. С трудом заставив себя открыть глаза, юный шатен, одетый в обыкновенную белую футболку, джинсы и кроссовки, увидел совершенно непривычную для себя обстановку. Иккинг очнулся в… шатре. Внутри всё было расставлено не на европейский лад. Окружающая обстановка выглядела абсолютно иначе. Под собой он заметил необычный ковёр на котором красовались различные узоры, расписные рисунки. Слева, ближе к выходу, он заметил небольшой деревянный стол, на котором лежало нечто, походившее на… перо и пергамент. За столом находилось два обыкновенных, на вид слегка потрёпанных временем стула. Справа от выхода, внутри шатра, находилась бочка с водой. Иккинг машинально встал и первое, что ему хотелось сделать — умыться, тем самым прояснив ещё по-прежнему расплывчатые мысли. Сделав это, головные боли постепенно сошли на нет. Оглянувшись назад, он заметил того самого мужчину, что помог ему очнуться. Однако одеяние этого незнакомого человека Иккинга весьма удивило. Слегка худой, как и юноша, но выше на полголовы, мужчина был одет в белую джалабию, на голове аккуратно ложилась красно-белая арафатка. Чёрный агал обвивал макушку, удерживая арафатку на месте, не позволяя ей при малейшем дуновении ветра слететь с головы. Лицо незнакомца напоминало по своим очертаниям араба: тёмного цвета кожа, крупные миндалевидные глаза, чёрные волосы, большая часть которых укрыта под арафаткой. Судя по выражению лица, мужчина явно не испытывал удивления от появления совершенно не похожего на него внешностью юношу. Светлая кожа, каштановые волосы, изумрудные глаза — всё полностью отличало Иккинга от незнакомца. — Кто ты? — спросил Иккинг, собирая мысли в единую кучку. — Аль-Шахидир моё имя, — с небольшим восточным акцентом ответил мужчина, чей лик оставался спокойным. — А как звать тебя? — Иккинг Хэддок, — посматривая вокруг, ответил юноша. — Что это за место? — Мой шатёр, — улыбнулся он. — Но если ты имел в виду местность в округе, то ты находишься в пустыне Аша-Зири. Парень сглотнул от изумления. Глаза расширились настолько, насколько это было возможно. — В пустыне?! Но, как я вообще здесь появился? — опешил он. — Мои люди нашли тебя посреди дюн, неподалёку отсюда, — казалось, удивлению Иккинга не было предела. — Но как ты оказался там один, среди песков, мне также интересно. Может, ты отстал от своей группы? — Какой группы? О чём вы говорите? — непонимающе посмотрел он на Шахидира. — В пустыне Аша-Зири нечасто появляются люди, подобные тебе, Иккинг, — отметил мужчина. — Кроме моего небольшого племени здесь нет никого. Мы — бедуины. Иккинг поразмыслил про себя: «бедуины… кочевники… пустыня… Что же это?.. Африка?.. Ближний Восток?.. Название, не знакомое ему…» — И, куда вы направляетесь? — поинтересовался парень, оставляя на время попытки выяснить, как он вообще оказался так далеко от дома. — Сейчас у нас небольшой привал. Наши верблюды нуждаются в отдыхе, как и мы сами, — принялся рассказывать Шахидир. — Вода в оазисе, где мы в данный момент находимся, почти исчезла. Её едва хватит, чтобы пополнить запасы. Правда, не так далеко, в полдне пути есть Заброшенный Источник. Но в последнее время там творится какая-то чертовщина. Да ещё проклятые ассасины доставляют нам массу хлопот. — Стоп-стоп-стоп, погодите! — вытянул руки вперёд Иккинг, останавливая рассказчика. — Можно хотя бы… взглянуть на карту? Она есть у вас? Мне нужно понять, насколько далеко от дома я нахожусь сейчас. Шахидир достал карту. Развернув её, парень с досадой вздохнул. Там были лишь начерченные пером незначительные линии их передвижения. На карту Мира, или хотя бы страны, в которой находились бедуины, она вовсе не походила. Но всё же от этой карты был свой плюс. Крестиком указано местонахождение племени Шахидира на данный момент. Судя по объяснению бедуина, меткам и линиям на карте, где-то в трёх днях пути располагался оазис, именуемый Маль-Та-Хар. — А это что за место? — полюбопытствовал парень, указав на рисунок города. — Город лучше обходить стороной, — сухо заявил мужчина. — Уж поверь мне. — А, вот же, оазис! — указал Иккинг на рисунок оазиса, что находился совсем недалеко от нынешней метки. — Это и есть тот самый, где происходит чертовщина. — А что именно там не так? — Он больше не выглядит, как оазис. — Пересох? — Нет, — качнул головой бедуин. — Но там теперь обитает зло. Оно породило лес, превратило пески в рыхлую землю, которая без труда заглотит любого, кто подойдёт к ней слишком близко. Там действительно много воды, но никто туда не ходит. Даже ассасины остерегаются его, хотя это вроде как по их части. — По их части? — переспросил Иккинг. — Ну, они… — диалог их прервал явившийся в шатёр бедуин. Одет он был таким же образом, как и Шахидир, только арафатка была бело-серой: — Эфенди! Альмистанкау! Они напали на племя! — панически воскликнул прибывший. — Шайтановы отродья! — достав из-за чёрного пояса ятаган, Шахидир выскочил из палатки. Иккинг последовал за ним. Выйдя из палатки, парень поразился. Вокруг действительно всё утопало в песках. Золотистые крупицы бесконечным покрывалом ложились на безжизненную землю. Палящее солнце средь ясного неба выжигало местность своими лучами. Несмотря на возникший жуткий зной, а вследствие и сильные головные боли, парень усмотрел перед собой немыслимое. Пятёрка бойцов, вооружившись изогнутыми клинками, отбивалась от существ, по своему виду очень напоминающих деревья. Их (деревья) обвивали густые зелёные лианы. Безликие создания, чьи ветки свисали по бокам ствола, словно руки, издавали презлющий гул. Лианы, подобно плетям, хлестали воинов, которые защищали свои семьи — женщин и детей. Они вытягивались, словно резиновые, пытаясь выбить оружие у людей. Три чудовища, ростом с двух взрослых людей, обладающих недюжинной силой и ловкостью, напирали на защитников. Те, очевидно привыкшие к многочисленным схваткам с различными недругами, уклонялись, пригибались. Кто-то из бедуинов сумел отсечь тянущуюся к нему лиану. Монстр взвыл, словно чудовище из преисподней. Двое других Альмистанкау разъярились, словно пустынные волки, выбив оружие из рук наглеца и схватив его своими лианами. Чудовища оплели несчастного ими и принялись на глазах Иккинга, бедуинов и семьи того воина сжимать конечности и шею, подобно анакондам. Воин страшно задёргался, глаза его, казалось, лопнут. Иккинг, сам не понимая зачем, выскочил наружу, и принялся всячески подавать сигнал двум чудовищам. Те обратили на него внимание. Одно из чудищ выпустило из другой «руки» лиану, чтобы связать юношу. Парень собрался уклониться, однако зелёная плеть неожиданно остановилась в шаге от шатена. Лиана, словно разрезанная на две части, раскрылась, будто бутон. Её концы, подобно лепесткам, тыльной стороной сформировались в ладонь. — Следуй за нами, человек, — донёсся, будто из чудовища, странный хриплый голос, совершенно не знакомый на слух. — Отпусти их. Позволь им уйти с миром! — воскликнул Иккинг, превозмогая солнечные потоки. — Здешние существа все одинаковы! — ослабило хватку воина одно из Альмистанкау. — Губят, режут, жгут! — Они — мирные! Им всего лишь нужна вода. Посмотрите на них, — показал он на перепуганных женщин и девочку, которая кричала на своём родном языке слово «папа» (как думалось Иккингу). Кричала она тому самому воину, что находился в плену у лиан. Шахидир жестом показал трём другим бойцам ждать. Ни в коем случае не вступать сейчас в бой. — Разве они похожи на убийц? — Откуда такое наивное доверие к незнакомцам, человек? — голос на удивление стал более ровным. Услышав его снова, Иккинг вдруг подумал: «знакома она мне. Эта… интонация…» — Их… — пытался вспомнить слово, которое сказал один из воинов. — Эфенди спас меня. Иначе я бы так и умер в песках. — Тогда следуй за моими слугами в моё пристанище, — вновь прохрипело создание. Лиана так и оставалась протянутой. — Зачем вам я? — Он не пойдёт с вами! — вступил в разговор Шахидир. — Эфенди, не надо, — взволновался один из воинов. — Этого юношу нашли мы. Я лично за него в ответе. Куда пойдёт он, туда пойдёт всё моё племя! — серьёзным тоном отметил бедуин. — Мы не бросаем своих на произвол! — Вам не найдётся места в наших владениях, — жёстко отрезало чудовище. — Мальчик — не вы, не душегуб-ассасин. — Так, а теперь… — вдруг в глазах у юноши опять всё начало плыть. Шахидир незамедлительно снял с себя свою арафатку, и надел её на голову Иккинга. Сам же эфенди направился в свой шатёр, достать из небольшого сундучка запасную, такого же цвета, арафатку. Через мгновение, парень почувствовал некоторое облегчение. Мысли немного прояснились, головокружение прекратилось. — А, может, вы всё-таки измените своё решение? — произнёс Иккинг. Чуть позже с ним поравнялся Шахидир. — Мы останемся здесь, — выпустило чудовище из своих лиан одного из воинов. — Папа, папа! — воскликнула девочка, подбегая к отцу. Совсем маленькая, годика четыре. — Всё хорошо, солнышко, — откашливаясь, приходя в себя, произнёс упавший на песок воин. — Когда солнце скроется за горизонтом, мы двинемся в путь к оазису. Но, чтобы добраться назад, нам понадобится много воды. — Нам нужно беречь воду для себя! — воскликнули недовольные бедуины. — Тихо! — громко крикнул Шахидир. — Вы ведь позволите им пополнить запасы воды в вашем оазисе? — обратился к Альмистанкау Иккинг. — Позволим, — кивнуло Альмистанкау. — Возле оазиса есть небольшой ключ. Там — чистейшая родниковая вода. — Принести бочки с водой для Альмистанкау! — приказал Шахидир. Люди были не очень довольны этим решением. Многие заподозрили ловушку, что создания просто хотят их гибели. И достаточно просто осушить их запасы воды, чтобы пустыня сделала за чудовищ всё остальное дело. Впрочем, только у Шахидира бочка была заполнена хотя бы наполовину. Запасы остальных членов небольшого пустынного племени оказались куда скуднее. У кого-то в бочке из-за жуткой жары вода уже не годилась для питья. У других воды было слишком мало. Тем не менее, приказ Эфенди был исполнен. Трое существ протянули свои уже потерявшие естественный цвет лианы и принялись жадно поглощать воду из бочек. — Этого хватит до захода солнца, — осушив бочку до дна, произнесло одно из существ.

***

Время летело достаточно быстро. Иккинг, сменив своё привычное одеяние на одеяние бедуина, принялся помогать племени собирать основные необходимые вещи в большие сумки, а те — погружать на верблюдов. Он был весьма благодарен, как чуть позже от одного из бедуинов узнал, шейху, Шахидиру, за помощь. Когда солнце наконец погрузилось за песчаный горизонт, а небо окрасилось чёрно-лазурными красками уходящего дня, юноша впервые ощутил лёгкое дуновение. Стремительно наступала прохлада. Как только Иккинг помог шейху собрать палатку и погрузить её в сумку другому верблюду, Альмистанкау заговорили: — Пора отправляться. — Мы готовы, — кивнул Шахидир. И так Альмистанкау повели бедуинов в оазис. Пока они шли, Иккингу представилось время, чтобы подумать и вспомнить хоть что-то. Как он оказался посреди пустыни? Почему всё это не сон? Хотя… медленно шагающие исполины, обвитые «живыми» лианами заставляли Иккинга отбрасывать все мысли, что он находился в привычной ему реальности. Если кочевников-бедуинов с верблюдами ещё можно было привязать к действительности, то монстров, за которыми они шагали, да ещё бились и… вовсе тех не боялись… Наводило на помутнение рассудка. Но сном это не являлось однозначно — приступы головной боли, жуткая жажда после пробуждения… А сейчас вечерний ветерок? Все эти ощущения говорили о некой мистичности всего, что окружало его. И для чего понадобился Иккинг кучке говорящих деревьев? Всё это грозило взрывом мозга, если не найдётся в дальнейшем какого-нибудь логического объяснения. Впрочем, это лишь одна из причин, почему Иккинг Хэддок, оказавшийся внезапно в пустыне, следовал за Альмистанкау.