Серый дым плавно крутился в воздухе, извиваясь, как змея, и растворяясь. Высокий парень в унаследованной шапке-ушанке делал затяжку, рядом на диване сидел маленький немец в очках и крупно дрожал. В доме РФ, который раньше принадлежал СССР, Германия чувствовал себя в какой-то степени защищенным от мира всего. Желтые обои в цветочек; вещи, разбросанные повсюду благодаря российскому народу, что не привык убираться и много места, где можно разгуляться душе и телу; ковёр на стене, за которым СССР прятал от своих детей небольшой выбор спиртных напитков, многое другое, что напоминало те времена, когда Германия, а в то время его звали ГДР, только попал в дом Советского Союза и привыкал к его жителям.
— И поэтому ты психанул. Решил сбросить все проблемы на меня? — холодно спросил федерация, смотря на приёмного брата. — Я знаю, что у тебя были с психикой проблемы, но не до такой же степени, чтоб…
— Нет, — грустно ответил немец, опустив взгляд на руки. — Я хотел отомстить отцу за его прошлое и извиниться перед тобой и Союзом…вместо него…таким вот способом.
— Ты мог вступить в мой союз и…
— Прости… Он… Он за полгода добил меня окончательно, я устал от него и его планов! Народ его поддерживает, а я чуть ли ни каждую неделю навещаю больницу, а о том, как он «лестно» обо мне отзывается, можно книгу писать!
—
А ты, бестолочь, думал, что я тебя хвалить буду? А ты, русский, появись только в Рейхстаге, и смерть твоя будет мучительней, чем у евреев, свинья!
Услыхав голос отца, Германия вздрогнул и огляделся, а Россия нахмурился, вспоминая злодеяния нациста. Федерация помнит эту тварь! Помнит и всё то, что тот сделал! Помнит, откуда у него и родных по всему телу и душе шрамы!
А эта сволочь спокойно вышел из стенки напротив живых стран и убийственно смотрел на сына.
—
Заткнись, Рейх, — этот голос принадлежал Союзу, и вскоре его обладатель тоже вышел из стены. Два призрака переглянулись, взгляды их были наполнены ненавистью и злобой друг к другу. Если бы они были живыми, то ни один из них сюда точно не пришёл.
—
Напомнить тебе, как я выколол твой правый глаз в 41-м, а?! — с удовольствием произнес Рейх.
Они, наверное, и дальше бы собачились, а потом и подрались, но их монолог прервал Россия, бросив потушенную об себя сигарету в призраков. Она прошла сквозь них и попала точно в мусорное ведро.
— Пап, что за приколы? — на эмоциях спросил Россия. — Как это понимать?
На слово «пап» Рейх брезгливо поморщился. Он считал, что ребенок должен уважительно обращаться к родителю и всегда следовать дисциплине, а нежности, наподобие «мама», «папа», растят из будущего воителя соплю. Именно поэтому с детства Германии разрешалось обращаться к нему «Отец» или «Мой фюрер». Хотя ФРГ всегда выбирал первое.
Призрак коммуниста тяжело вздохнул и, подойдя к сыну, через силу усадил его рядом с Германией. Последний слегка дрожал и, сняв очки, начал их протирать об свою рубашку, стараясь не встретиться со взглядом отца.
—
Россия и Германия… как бы вам помягче объяснить, — Советский Союз старался подобрать слова, чтобы его правильно поняли.
—
Скажи, как есть, чего тянешь!
Призрак на секунду прикрыл глаза. С нацистом он не согласиться не мог и, взяв себя в руки, подошел к сыновьям. Присев на корточки перед ними, он взял ладони России в свои. Даже в таком положении голова коммуниста была выше обоих государств. Когда же Союз хотел взять ладони Германии, его рука прошла сквозь страну. Матюгнувшись на свое новое «тело», СССР погладил сына по голове и отпустил ладони.
—
Понимаете, страны не умирают. Телесно их оболочка теряется, но они остаются жить в виде духов, которых не видно. Но бывают исключения, — Союз перевёл взгляд на Рейха, который сдерживался, чтобы не выкрикнуть что-нибудь оскорбительное и не поубивать всех присутствующих в комнате. —
Когда дух не закончил дело и всей душой жаждет его завершить…в общем, он может стать призраком и приходить к близким, чтобы те закончили то, что он начал.
— Почему только к близким? — подняв взгляд, спросил Германия. — Разве не логично идти к тому, чьи интересы совпадают с собственными?
—
Ох, Германия, если бы всё было так, как ты говоришь, то от мира ничего не осталось… а вообще тут виновата кровь. В тебе течет кровь Рейха, поэтому ты его видишь и он может тебя касаться, как и ты его. У меня нет кровных связей с тобой, поэтому…
— Пап, а я-я тут причем? Почему Германия видит тебя? Почему я вижу его?! — Россия ткнул пальцем в нациста, как делал это в детстве, за что получал нагоняй от отца.
— Потому что этот паршивец подчинился тебе! — нацист потянулся за револьвером, но автомат за спиной у СССР заставлял сдерживаться. —
Он полностью отдал тебе свою территорию и власть! А ты, тупица, согласился!
Германия с сожалением посмотрел на РФ. Его мучила совесть, потому что из-за своей слабости, русский будет мучиться, как и он. С Россией он был знаком с подросткового возраста, но, когда они выросли, отношения перешли на нейтральные, поэтому ФРГ не догадывался, как будет вести себя федерация, но он знал точно одно: Россия — страна, которая умеет сочувствовать, несмотря на свою, с первого взгляда, суровость и на все рассказы, что выдумывает США.
—
Рейх хотел сказать, что таким образом он, Германия, стал частью твоей семьи, и поэтому…у вас появилась не кровная связь.
— Называй это, как хочешь! — махнул рукой нацист.
—
Она позволяет видеть призраков родных. То есть остальные мои дети, тоже увидят меня и Рейха. Поэтому, Россия, тебе придётся постараться им все правильно объяснить, — уже который раз игнорировав выпады Рейха, продолжал СССР.
После этого русский будто завис. Парень не моргал и смотрел в одну точку, пытаясь осмыслить сказанное, но информация была тяжелая, и быстро переварить не получалось. Зато у Германии мозговой центр работал лучше, ибо ему ещё полгода назад отец на пальцах объяснил своё пребывание.
— То есть и вы, получается, теперь тоже родственники? — этим вопросом Германия завёл в тупик всех присутствующих.
—
НЕТ! — одновременно испуганно проорали коммунист и нацист.
—
Нет, придурок! Мы прошлое, а вы настоящее, поэтому история будущего пишется с вас! — выпалил, как из автомата, Третий.
Была ли это правда или Третий Рейх и СССР не хотели признавать насильное родство, но молодые страны об этом всё равно не узнают.
—
Великий народ! Рейх, ты до чего сына довел-то? — только сейчас Союз решил осмотреть своего новоприобретённого сына, не веря глазам. —
Он еле живой! Весь в бинтах! Ты его до смерти замучить хотел?
—
Мой сын! Мне и решать, что с ним делать! Не суйся, коммунист! — двигался нацист быстро, и уже через секунду в СССР был воткнут нож в правое плечо, а Рейх торжественно крикнул.
—
Второй нож в спину, Союз!
—
Проклятье! — прорычал Советский Союз и, встав, дал в ответ немцу подзатыльник, отчего нацист рухнул на пол с приглушённым хрипом. Рука у Союза всегда была тяжелая. Вытащив нож, СССР выкинул его куда-то в сторону, пока слушал маты на немецком от Рейха. Призраки не чувствуют боли нанесенной живыми, но про раны нанесенные таким же призраком речи не шло. —
Твою мать! Мерзкий фашист! Не волнуйся, Россия! Второй раз не умирают! Я сейчас эту псину нацистскую с калаша расстреляю, и ближайший час он нас трогать не будет.
— Мечтай! А я тебе напомню насколько мой нож острый!
— Германия, я теперь понимаю тебя, — прошептал Федерация и дал себе пощечину, но видения не исчезли. — Помогу, чем смогу!.. И как ты со своей психикой ещё в окошко не вышел?
ФРГ промолчал по этому поводу и не стал признаваться, что действительно хотел так со всем покончить.
— Пап, а что у тебя за цель? — опомнился парень. — Ты же не прост так появился?
—
Моя цель заключается в защите моих детей от таких, как он! — снимая с плеча АК, прошипел коммунист. Рейх на это хищно улыбнулся и достал пистолет, после чего поспешил поднять нож.
От этого представления Россия и Германия отсаживаются в дальний угол дивана. Намечается очередная драка, в которой живым странам участвовать не особо хочется.
—
Но увы, я сейчас должен быть у Украины и вправлять ему мозги, но он оборвал со мной все связи. Заявил, что не хочет иметь дело со мной и я ему никто. А духовные связи намного важнее кровных. Вот если Германия скажет, что не имеет ничего общего с Рейхом, то видеть отца не будет, но из-за кровной связи этот долбанный нацист все равно сможет его избивать, — перезаряжая автомат, ответил коммунист. —
Я как видишь, не Рейх, чтобы прибегать к насилию над собственным чадо… Другим моим детям помощь особо не нужна. Но я бы твою экономику подтянул, а то народ скоро бунт поднимет. Другим помогаешь, а себе не можешь…альтруист фигов!
Россия отвел взгляд и тихо пробубнил: «Без тебя не знал». Рейх усмехнулся и подумал, бывает же так, что жизнь разворачивается на фиговый угол и дерьмовый градус.
—
В тот момент, когда у вас появилась не кровная связь, она кстати появляется быстро, как только страны согласятся, даже бумаги не нужны, помощь нужна была тебе очень срочно, особенно, когда америкос грозился сбросить на Москву ядерную бомбу. Вот тогда я и смог…появиться.
— А к сыну моему на хрена пошёл?! Своих пятнадцати не хватило?! — решил напомнить о себе Рейх, крутя в руках нож.
—
Не знаю, — рявкнул Союз. —
Почувствовал, что с Германией что-то не то, вот и поспешил, и, как видишь, не зря!
Предчувствия у Союза появились сразу после первого года войны, о чём тогда сам молодой папаня не подозревал. СССР тогда только благодаря своему предчувствию успел спрятать Казахстан, Узбекистан, Грузию, Армению, Молдавию и Таджикистан за час до прихода на то место фашистской армии. Остальные: Россия, Украина, Белоруссия, Азербайджан, Эстония с близнецами Литвой и Латвией — благополучно, не думая своими мозгами, пошли устраивать засаду вражеской армии. И удача была на их стороне. Союз тогда чуть инфаркт не получил, узнав о такой выходке своих детей. Хорошо, что инфаркт не получил, зато психическое расстройство, которое выражалось в постоянном желании заботиться и защищать, навсегда осталось с ним.
— Зря! Я все равно не позволю этому предателю спокойно жить!
А дальше началась перестрелка. Пули-призраки проходили сквозь стены и не рикошетили, именно поэтому Россия и Германия остались живы. Когда патроны закончились у обоих противников, СССР бросился в атаку, вооружившись прикладом автомата, а Рейх ножом. В этот момент два брата быстрее пули вылетели из дому и направились к Беларуси.
***
Через месяц РФ и ФРГ все-таки подписали договоры. Россия в Берлине — Рейхстаге, а Германия в Москве — Кремле. Оба призрака в тот день не появлялись на глазах у молодых стран, наверное, ночью Союз утащил куда-то Рейха и весь день держал, чтобы тот не сорвал большие планы. Но кроме призрака-нациста их пытался сорвать США, который на эмоциях наложил на Россию и Германию всевозможные санкции и грозился войной. Россия, послав в ответ такие же санкции, сказал американцу: «Несмотря на все запреты и санкции, терпеть несправедливость и угрозу ближним я не стану и, не сожалея, нарушу любые правила, которые будут мне препятствовать».
— Запомни, Пиндос, мой отец хоть и проиграл тебе холодную войну, но я тебе подчиняться не намерен! Германия сам решился на это, и ты не суйся!
По бумагам оба парня теперь друг другу братья, ибо общий союз. Их союз дал толчок для других стран, и теперь народы Беларуси с Казахскии и Киргизийским тоже желали объединиться. Россия тогда пошутил, что теперь он похож на отца, на что СССР ответил, что таким как он, федерация не будет. Ибо в отличие от коммуниста, русский дает им больше свободы и менять у них ничего не собирается, хотя в некоторых сферах жизни произошли изменения.
—
Доволен, Федеративная Республика Германия! — рычит нацист, когда СССР ушел за Российских Федераций, чтобы разбудить того. —
Доволен своей жизнью, мелочь?
— Отец, я говорил тебе, что теперь меня зовут Германская Федеративная Республика. И да, я доволен. Союз с Россией дал мне больше преимуществ, чем с ЕС.
—
Ты сделал это, чтобы отомстить мне, да? А о народе подумал? — призрак нервно усмехнулся, глядя на сына. Флаг не поменялся, он вообще у союзных стран России — Беларуси, Казахстана, Киргизии, Абхазии — не поменялся, —
Да?! Отвечай, тварь неблагодарная!
— Частично…я говорил на совете стран, по какой причине так поступил. А народ хоть и поддерживает тебя, но помнит холокост и остальное, — Правительство припомил, как народ просил прислушаться к Рейху, но обходиться без убийств. Германия тогда от души по смеялся, потому что так не бывает, — Отец, пожалуйста, дай нам пожить! Из-за тебя Союз не может успокоиться и дать жить спокойно России.
В это время из кухни выходит сонная и зевающая Беларусь с кружкой чая в руках. Посмотрев на немцев и тяжело вздохнув, девушка говорит:
— Рейх, отвалите уже от него! — Беларусь знает, что за разговоры ведет нацист, и всячески пытается отговорить его от безнадежной идеи. — Уже два года прошло, а вы все на старой шарманке. Я сейчас батьку позову. Вы ни себе, ни нам жить не даёте!
—
Заткнись! Не тебе меня учить!
***
** — А потом он сказал, что вступит в Евросоюз, хаха! — смеясь, рассказывал последние новости Россия Германии. Немец кивал в ответ и тоже улыбался, держа в правой руке бумаги, что требовали заполнения. Вид Германии прищел в норму и в весе он поправился.
Вдруг мимо них, будто торнадо, пронеслись призраки, что-то друг другу говоря.
—
Здавайса руский!— на ломаном русском прорычал нацист, хищно улыбаясь и держа в правой руке занесенный для удара нож, а в левой револьвер.
— Нахой пошёл! — пародируя врага, ответил СССР, перезаряжая калаш. **
***
И так прошло несколько лет. Рейх и Союз чуть ли не каждый день норовились подраться, а когда до драки не доходило, что происходило очень редко, они могли пойти помогать своим сыновьям с политическими проблемами. Но почти никогда это не приносило пользы, потому что каждый родитель видел мир под своим углом в отличие от детей. Россия с удовольствием подкалывал Рейха, за что получал массу угроз от нациста, но федерация всегда стоил невозмутимое лицо и умело огрызался в ответ. После чего получал ремня, уже от Союза.
«Россия, ты - придурок! Я же волнуюсь за тебя!»
А Германия с радость слушал рассказы Союза о прошлых временах и «заделывал» дырки в истории своего деда и отца.
И так было каждый день, пока оба призрака не исчезли. Просто, однажды проснувшись, союзные страны не нашли их. И всё! Зато две записки, написанные каким-то макаром, были обнаружены глазастым Абхазией. Одна была написана по-русски, другая по-немецки.
Первый листик был исписан с обеих сторон и слегка корявым почерком, было видно, что его автор торопился, но красоту старался соблюсти.
«Дорогие мои дети, вот и пришёл мой конец пребывания с вами. Рейх, наконец-то, отказался от идеи завоевания всего мира, и я могу уйти со спокойной душой. Украина осознал свою ошибку, и теперь я направляюсь к нему, чтобы помочь, так что на собраниях, может, встретимся!
Я очень люблю вас, дети мои. Надеюсь, ваш союз будет крепок и нерушим. Возлагаю на тебя большие надежды, Россия, так как ты самый старший и оберегаешь уже шесть стран (это ничто по сравнению с тем, когда вас было пятнадцать…так вы ещё и мелкими были). Надеюсь, ты сможешь помирить остальных братьев и сестёр. И да, сделай уже к дому пристройку…»
Прослушав эти строки, Российская Федерация тяжело вздохнул, вспоминая, как отец каждое утро напоминал про это, а он отмахивался и говорил, что сделает и отец сам оценит работу. А уже поздно!
«Вы живите в мире и согласии и всегда помните, «вместе — мы сила», без помощи друг друга в этом мире живется очень сложно, и на то у вас было два ярких примера. Постарайтесь не ввязываться в войны и главное: НЕ СЛУШАЙТЕ АМЕРИКОСА!!! ВСЁ, ЧТО ИДЁТ ОТ ЗАПАДА, — ЗЛО!!! Я проиграл ему войну, и за это поплатился жизнью, очень надеюсь, что вы не повторите моих ошибок. Пресекайте любой нацизм сразу, а не ждите, пока из него вырастет Четвертый Рейх…что-то моё предсмертное письмо не похоже на письмо, скорее какой-то доклад, хм…наверное, я просто не умею писать письма. Помните, дети мои, я вас очень люблю и всегда буду любить!»
Вслух, со слезами на глазах читал Казахстан и, когда он закончил, лицезрел, как Беларусь тихо плачет, а Абхазия успокаивает её, говоря, что рано или поздно это бы случилось. Конечно, всем в доме не хватало наставлений отца, но страны уже взрослые и должны справляться сами.
— Германия! — кричит Киргизия, и на её крик откликается немец. — Меня Абхазия попросил передать тебе этот листик, он говорит, что никто его не читал — это личное. Я не успела его передать сразу, прости.
Страна передает заветный листик и, что-то пробурчав, типа: «Черт, Узбекистан звонит!», в спешке уходит.
— Я понял, спасибо КР.
— Не за что.
И нет ничего удивительного в том, что Казахстан, Абхазия и Киргизия и другие союзные страны говорят на русском. С того момента, как республики вошли с состав РФ, их еще одним государственным языком стал русский. И у Германии тоже.
Развернув листок, ГФР видит небольшие предложения, написанные аккуратным мелким почерком, но сам текст не доходит и до половины листка, и значительная часть была зачеркнута.
«Что я могу сказать тебе на прощанье? Какой ты недостойный сын, ты и так знаешь! В общем, бестолочь, долгих тебе лет жизни… но я всё равно надеюсь, в будущем ты поймешь мои слова и захватишь Польшу! А затем и весь мир!.. Хотя такого идиота, как ты, армия вряд ли послушает…вот как так получилось, что из всего рода завоевателей родился ты?»
<center>Третий Рейх
Конец
Ладно, не конец, вот ещё немного текста.
О том, как Союз помогал Рейху письмо для сына писать
На кухне за столом сидят двое и держат в руках ручки. Только вот если коммунист пишет и спешит, то нацист глазеет в потолок и размышляет, крутя пальцами синюю ручку.
— Ты чего не пишешь, времени немного осталось, — отрываясь от текста, спрашивает Союз и смотрит на пустой листок врага.
— Что мне этому придурку писать? Какой он прекрасный у меня?
— Он у тебя на самом деле прекрасный сын…напиши ему напоследок, что любишь его, он же все-таки твой сын, сделай приятное за столько лет мучений…
На слова СССР Рейх морщится и, покрутив ручку в руках, пишет первые два предложения.
—…напиши, что желаешь ему в будущем здоровья и счастья, может, есть ещё какие-либо пожелания…
Рейх подозрительно покосился на Союза, но возражать не стал. Буквы аккуратно, не спеша ложились на лист и соединялись в предложения. Третий Рейх уже подхватил свой поток мыслей и не слушал советы, писал от себя. Вскоре оба отца закончили письма и, сказав друг другу пару «ласковых» слов, ушли. Точнее первым ушёл немец, а СССР остался и прочитал письмо Рейха для Германии.
— Что и ожидалось! — комментирует в пустоту коммунист, берёт ручку нациста и начинает исправлять. Ну как исправлять, зачеркнул одно ненужное слово (
не долгих тебе лет жизни…) и последнее предложение (
Надо было тебя все-таки пристрелить!).
ГФР, возможно, купится, ведь он всё равно считал Рейха своим отцом, несмотря на всю ту причинённую им боль.
