Эпилог
30 марта 2019 г. в 22:59
— Кажется, идея Варрика об эпилоге в Тевинтере была не так уж плоха, — вздохнул Фенрис, мельком глянув в окно — там струился по стеклам затяжной осенний дождь. — Здесь ужасно холодно.
— Это же еще только осень, — рассеянно откликнулся Андерс. — Зимой может выпасть снег.
Фенрис передернул плечами, недовольно пошевелился и спихнул с себя рыжего кота. Тот недовольно мявкнул, но перебрался на Андерса.
— Это означает, что нам всю зиму придется провести под одеялом? — поднял бровь Фенрис, откладывая книгу. — Я не вижу иного способа выживать в этих диких краях.
— Ну какие же это дикие края, — маг все-таки отвлекся, отложил карандаш и почесал серого кота, лежащего у него под боком. — Это почти моя родина. Здесь все так живут. В Круге на зиму выдают подштанники и фуфайку. А провести с тобой под одеялом несколько месяцев — идея довольно заманчивая, но, боюсь, неосуществимая. К тому же ты первым заскучаешь — и нам придется срочно куда-нибудь отправиться, чтобы кого-нибудь поубивать.
— Нас здесь и без того считают странными, — Фенрис отпихнул и черного кота, чтобы не мешал прижимать мага. — Вроде бы сторонятся. Это потому, что я эльф? Или потому, что мы... м-м-м...
— Это потому, что мы держим кошек, — фыркнул Андерс. — Здесь все любят собак, а кошек держат только против мышей. В сенях или вообще на улице...
— Признаться, я бы и сам предпочел собаку, — обвиняюще заявил Фенрис. — Как у Гаррета. А не всех этих...
— А они тебя любят, — Андерс почесал рыжего, который устроился на его бедре головой и незамедлительно затарахтел.
— Это я заметил, — бросил эльф. — Постоянно спят на мне.
Он не осознавал, что в этот момент поуютнее устроил холодные ноги на боку полосатого.
Полосатый был самым толстым и самым индифферентным, и только поэтому Фенрис относился к нему... снисходительно. Прочие — серый, черный и рыжий — его ни во что не ставили и, кажется, искренне считали удобной лежанкой и ходячей кормушкой.
— Я и говорю — любят, — Андерс даже рассмеялся. — Кошки никогда не придут к тому, кого не любят. Ты и сам похож на кота — такой же сдержанный и гордый, но когда тебе хочется, подставляешь уши и едва ли не мурчишь.
— А ты... — у Фенриса даже слов от возмущения не нашлось. — Отступник-террорист!
— Беглый убийца, — парировал маг. — Это я про тебя. Кстати, твоя очередь идти до лавки, потому что я занят.
— Манифест не пишется? — съязвил эльф.
Тащиться до поселковой лавки не хотелось абсолютно. На улице было мокро и холодно, ноги утопали в знаменитой ферелденской грязи. А еще хозяйка лавки строила ему глазки, и приходилось терпеть. Фенрис понимал, что жить здесь можно, только если поддерживать с местным населением добрососедские отношения, поскольку Андерсу место в Круге, а ему самому — в эльфинаже. Кажется, только теперь он начал Андерса немного понимать.
Когда не скрываешься и не дерешься на улицах, жить оказалось нелегко.
— Не понимаю, как у Варрика так ловко выходит, — огорченно откликнулся Андерс. — Я хотел записать все, что думаю... Вроде мемуаров. Про магов, про храмовников... Что я чувствовал, когда начинал все это... Но не выходит. Наверное, Хоук прав, и я никудышный летописец.
— А в чем ты вообще «кудышный»? — хмыкнул Фенрис и тут же отпихнул от себя чужую руку. — Не приставай, холодно. Разве что на это годишься.
— Так давай погреемся по-ферелденски, — блеснул глазами маг. — Думаешь, отчего большинство дней рождения тут отмечают в конце лета и начале осени?
— И ты продолжаешь утверждать, что край не дикий? — усмехнулся эльф. — Убери руку, говорю. А если чего-то хочешь, то сначала сгони весь свой кошачий выводок с кровати. За дверь! Не люблю сторонних наблюдателей, мне Изабелы хватило.
— Они не уйдут, — скорбно отозвался Андерс. — Потому что хотят жрать. А у нас — пусто, хоть шаром покати. Одни яблоки остались.
— Содержать тебя невыгодно, — сделал вывод Фенрис, но со стоном спустил ноги с кровати.
Вставать придется. И в лавку идти тоже придется. Чего уж там — действительно в прошлый раз Андерс ходил сам. И пока его не было, коты, конечно, облепили со всех сторон...
Однако пока Фенрис, постанывая и ругаясь, одевался, в дверь постучали. Андерс тотчас встрепенулся и потянулся к посоху, но эльф вяло махнул рукой — видел сквозь мутные потеки на стекле, что у крыльца топчется почтальон — усатый мужик, гордый владелец настоящей редклиффской лошади.
— Эй, хозяин, — приветствовал он эльфа. — Письмо привез. Ох, и странное письмецо! Как вам всегда приходят.
— Благодарю, — Фенрис брякнул кошелем на поясе — в лавку же собирался! — и выудил оттуда пару серебряных монет. — Держи. Сам знаешь, лучше не распространяться.
— Да уж знаю, — улыбнулся тот в усы. — Только у меня, кроме письмеца, еще и посылка имеется. Плотненькая, тяжеленькая.
— Понял, — эльф выудил и золотой. — Давай сюда.
— Вот за что ты мне нравишься, остроухий, так за то, что понятливый, — мужик попробовал монету на зуб и снял с седла увесистый сверток. — Это твое, а я знать ничего не знаю.
Фенрис принял из рук посылку — и на душе потеплело. На сургучной печати — немного смазанный герб Амеллов...
— Спасибо, — сухо бросил он, запирая дверь.
И ни в какую лавку не пошел, конечно. Любопытно было.
— Кто там? — бросил Андерс, стоило эльфу вернуться.
— Доставили, — потряс свертком Фенрис и протянул возлюбленному конверт. — Распечатай, но не читай, мне тоже интересно.
— А что там? — маг послушался — и сургуч на конверте тотчас оплавился, разделяясь на две половинки.
— Похоже... Книга, — Фенрис торопливо разодрал обертку. — Две книги. Нет, три! Одна... Нет, ну ты посмотри! Он все-таки ее издал! Та самая. Еще сборник анекдотов, часть вторая... Значит, Варрику все-таки это удалось. В уборную положим. А третья... Поверить не могу!
— Ну! — потребовал Андерс.
— Трудная жизнь в Верхнем Городе, — процитировал Фенрис название. — Интересно, про что? Тоже про нас? Про всех нас?
— Прочтешь мне вслух? — ласково предложил Андерс. — Люблю, когда ты читаешь.
— Только если ты обещаешь, что не будешь под это засыпать, — буркнул Фенрис и, отложив книги на тумбочку, присел рядом с магом и потребовал. — Разверни.
Письмо было от Хоука. Собственно, несмотря на то, что книги принадлежали перу Варрика, Фенрис не сомневался, от кого могла прийти весточка с гербом Амеллов.
Читать приходилось с Андерсом наперегонки, но эльф успевал. Своим кошмарным почерком Гаррет рассказывал о себе — что перебрался в Орлей; о Карвере, который — несколько слов были жирно зачеркнуты, почти вымараны — обольстил и соблазнил некую эльфийку; об Изабеле, что вляпалась в разборки с Антиванскими Воронами; о Мерриль, которая собралась замуж... Кончалось письмо несколько тревожно: Хоук писал про то, что, кажется, «Трудная жизнь» станет бестселлером, но ему не удалось связаться с автором...
— Варрик давно не отвечает на письма, — заметил Андерс. — Я вообще не уверен, что до него они доходят. Меня это беспокоит.
— Узнаем, — жестко решил Фенрис. — Хоук теперь не успокоится. Варрик не мог пропасть, ты же его знаешь!
— А «Притяжение противоположностей» так и не стала популярной, — хмыкнул маг. — Почему-то я не удивлен.
— Там слишком мало небылиц, — краем губ улыбнулся Фенрис. — Надо написать Авелин, она должна знать, где Варрик и что с ним.
— Напишем, — Андерс поднял голову и притянул его к себе, целуя нежно и так захватывающе... Фенрис оперся рукой о что-то мохнатое, что его, кажется, укусило, но не обратил на это внимания.
И только когда Андерс отстранился, тяжело выдыхая, увидел, как рыжий кот, гордо воздев хвост трубой, оскорбленно удалился на подоконник. И услышал слова Андерса:
— А в лавку пойдешь. И не забудь прихватить свежего сыра.