Скандинавский волк

      Финляндия... Удивительный парень, и не потому что занимает первые места в каких-то очень важных рейтингах или снежки кидать умеет метко, а потому что просто смог создать чудо для того, кто знал его уж слишком хорошо даже как очередной знакомый по работе. Так себе статус в списке коллег, но правда есть правда. Не переминаясь с ноги на ногу, не раздумывая над решением часами, стоя у зеркала в коридоре неожиданно встал из-за стола в их офисном кафе, прошел мимо замолчавших в секунду братьев, прислонился к столику Эстонии и позвал его к себе. Домой... Не на квартиру с ночевой, а на родину.       После того непонятного до конца случая пара никак не сталкивалась в обычной жизни. Гостя, конечно, утром проводили в ванную, угостили горячим кофе из турки и свежими тостами, но разошлись они при стойкой тишине, не прекращавшейся почти всё утро. Не до этого как-то было... Потом туман морока, работа, воздух города, как пропитанные ядом сигареты и огромная куча бумаг. И небо... Одно небо над головой, да и только, если не считать очень странных мыслей на дне чашки утреннего кофе и греющего кожу чужого тепла, будто метка.       — Мне кажется, тебе туда съездить нужнее, чем мне, — подытожил Финляндия, словив краем пару проницательных взглядов в его сторону и будто бы сразу прикрыв от них своего коллегу, как от вражеских пуль. Более они никому не были сильно интересны в этом кафе, да и народу слишком много, чтоб из-за одного диалога развелась шумиха.       — Буду счастлив... — и он был... Корила только язва: а вдруг ответил не так или зря ему в глаза смотрел, ещё и с такой паузой продолжил, будто уснул. Опустил понурый взгляд в стаканчик сливочного мокко и заметил как в нем пусто, будто в его душе. После ночи на чужой квартире спать дома стало совсем душно, и не дом это его вовсе, а сплошной рабочий офис с кроватью где-то там, за поворотом, а шумное шоссе за окном уже все мозги выело — спать невозможно. Нет той наполненности сосуда души, и тянет за ней, словно едкий наркотик.       Финляндия кратко кивнул, удалился к себе, перекинувшись парой простых финских словечек, а тот и не заметил. Сидел в прострации и думал о бытие своем, как о высоком грехе, хотя верующим и с двести раз не являлся, но библию от чего-то вспомнил, спихивая пустой кофейный стаканчик в сторону. Нафиг он нужен такой пустой... Но еще кофе не потянул бы, хоть трави этого серого таракана.       — А глаза у тебя красивые... — тихо протянул Норвегия уходящему Эсту вслед. Удочку закидывал, рыбка-то золотая, но правду он сказал или польстить решил — это уже одному чёрту известно на его дальних карачиках.       Позже пришли билеты на самолет. Фин предложил поехать традиционно, так как смысла использовать личный не было, да и зачем лишний раз тратить кучу денег. Кто хочет раскошеливаться народными налогами направо и налево, тот пусть и тратится, и оба отличительной были с этим согласны. Встреча прошла молчаливо, полёт — приятно, и странно, что перекинулись за все время только парой слов, пока Эстония сам не прикорнул на плече финна, не прочувствовавшись в коем-то веке слабой долей удовлетворенности, наполнившей буквально донышко ноющей души.       Почему-то он ожидал, что сам Фин против не будет. Так и случилось: парень приобнял коллегу за плечо, листая ленту новостей в телефоне, даже не смущаясь того, что чужой может это увидеть, достаточно глаза распахнуть. Нет никакой личной жизни? Странно. Есть по-любому, а значит, либо ему все равно на весь мир, пусть хоть вопят о чем-то своём, либо просто доверяет чужой стране, как самому себе. И почему Эст больше верил в первое?...       — А этот котик довольно милый... — офисная серая крыска сонно и довольно тихо произнёс свои слова, чуть приподнимая кисть руки, как бы силясь показать, но так её и не поднял. Там действительно промелькнули фотки с котиком. Кажется, теперь он стал больше похож на большую вафельную подушку, потому что волк положил свою голову поверх его. Знал бы этот малой, как сам похож на усталого серого кота, худого и крайне смело смотрящего на мир.       С приземлением на территориях чужой страны оба немного поежились. Тут заметно холоднее, чем у их офиса, хотя казалось бы, родины обоих разделены проливом, причём небольшим. Возможно, просто привыкли... В здании аэропорта, конечно, теплее, потом на такси, поскольку личного водителя Фин не предупредил, да и не собирался, походу. В машине они вновь молчали, молчали и тогда, когда вышли у его дома. Здание, выполненное в приятном определённом новом стиле, этажей в пять, да и вообще высоток тут почему-то мало. Внутри так же ухоженно и красиво, и это нормально на самом деле. У многих по две-три квартиры в одной только столице, и делают так даже не ради шика или удобства, а ради крайней необходимости, когда, к примеру, нужно тихо принять крайнего гостя или если имеется преследование.       — Ты живёшь здесь? — казалось бы, глупый вопрос: они же сюда приехали, но на самом деле он мог просто оставить тут Эстонию погостить, а сам уехал бы на другую квартиру. Ну или живёт он в основном не тут, но остановятся они пока что на мало значимом месте. Его, конечно, поняли. Эст вдруг чётко понял для себя, что не хотел бы оставаться на чужой квартире один. Вряд ли стало бы легче, чем в оперативном офисе.       — Да. — пара вышла на последнем этаже, и остановилась у определённой двери. Понятно, что в этом доме он живёт не один, — Закинем вещи. Я хотел бы показать тебе несколько мест, раз уж ты только на выходные, — на самом деле, с рюкзаком расставаться не очень-то хотелось, но увидеть устроенный привычно самому хозяину дом делалось больше, к тому же, даже той самой ночью он будто пропустил все окружение мимо себя. Не помнил почти что ничего, хотя вспомнил бы — поверил с натяжкой. Уж слишком все казалось чужим.       А тут у парня более чем обустроено: в широкой квартире сразу видно открытую гостиную, одна стенка которой довольно грамотно покрыта олдовыми плакатами с играми старого времени. Новые плакаты красовались на другой и выглядели уже не так интригующие, как минимум потому что многие представленные видеоигры он уже знал. Два стеллажа, умещавших на себе кучу лего-фигурок, пару чашек от компаний разработок, обычных фигурок, несколько иных коллекционных штук. На стене висел плазменный телевизор, а под ним стояла приставка, и почему-то Эст готов поклясться, что сможет найти здесь ещё хотя бы одну.       — А ты задрот, — немного громковато произнёс парень, желая быть услышанным хозяином квартиры, и продолжил осмотр. Хотя сам Финляндия довольно быстро и тихо оказался в дверном проёме, наблюдая уже за самим гостем. Довольно интересно было наблюдать его реакцию со стороны, разгадывать эмоции, так слабо отзывающиеся в чужом лице.       — Это было обидно... — хотя на самом деле нет. В комнате был ещё один телик, но очень старый, ещё совковский, и под ним ещё две приставки, такие же старые, как и их крупногабаритных экран. Не, этот тип точно задрот... Эстония как-то слышал, что здесь люди очень любят выражение себя в комиксах, есть своя линейка производств видеоигр, да и в целом немного рая для гик-триппа. То-то парень так много рисовал в кафе, даже рисунки часто оставлял. Видимо, их было слишком много, как вывода собственных чувств, — Могу показать свою гордость. — Фин вышел из проёма в глубь квартиры, ненадолго удаляясь от него, пока крыска интереса ради провёл пальцем по полке стеллажа. Чисто... Здесь кто-то иногда бывает и даже убирает, вероятно, дом-работница.       Эст вышел в коридор и встретился как раз с финном, но на руках у того был средних размеров белый плюшевый муми-тролль. Такой очаровательный, мягкий, почему-то врезавшийся своим самым проницательным углом в юность Эстонии. А на руках у высокого парня это выглядело ещё милее.       — Ты только что стал слишком очаровательным в моих глазах, но я понял, почему гордость. — все любят муми-троллей. К ним не нужно питать вселенской любви, уж слишком они очаровательны и милы. Ему аккуратно передали игрушку, словно маленького ребёнка, показывая всю свою бережность по отношению к этому маленькому дитя, — Скажи, ты ведь спишь с ним? — Фин кивнул, не скрывая правды, вообще не переживая о информации, переходящей в чужие руки. А муми-тролль и вправду мягкий. Эст не сдержался и обнял его. Давно он никого не обнимал, даже тепло на душе стало, и ведь это только игрушка...       — Он полноценный член моей семьи. Сам знаешь, что с тобой будет, если сделаешь с ним что-нибудь. — ох... Достаточно кусачий волчара для таких игр.       Они вышли очень скоро, надеясь провести время приятно. В этой стране улицы гораздо тише, а людей от чего-то в разы меньше. Очень быстро отметилось наличие огромного количества мелких узко направленных забегаловок и магазинов. Удобные условия для частного бизнеса? Приятно, особенно учитывая, что почти везде на входе висели поп-стикеры или окно и дверь украшала какая-нибудь гиковская "натура". Даже уютно, что люди могут себе такое позволить, да ещё и не в единичном количестве. Показатель качества жизни...       Заходя в уютное кафе с тематикой... муминов, парни решили перекусить с паузой после полета. Ох, но тут делают безумно вкусные финские десерты, так что Эстония не смог отказаться! Финляндия отписался кому-то, потом по звонку сообщил, что вернулся на несколько недель. Это странно...       — Пригласил меня на выходные, а сам слинял от работы почти на месяц? — Эстония не придирался, да и не собирался докапываться в принципе, но как-то обидно было, что его сердце в коем-то веке успокоились, а теперь получает осознание, что могло бы растянуть момент, но никто не позволит. Это жутко неприятно, если тому парню напротив это неизвестно. Да, он холоден снаружи, но вряд ли изнутри.       — Просто переживаю, что без работы ты "засохнешь", — ещё немного, и он мог бы назвать его цветком. Прибалтийцы всегда такие? В прочем, холодную страну это никак не задело, даже дало лёгкий повод расслабиться. На предложение "куда пойти дальше" ему ответили понурым взглядом и лёгким прихмуром. На холоде долго не протянут с морозом под ручку, так что места следовало выбирать аккуратнее. На самом деле, в Хельсинки мало куда можно сходить, если ты не любитель истории и гик-триппа, но сейчас главной целью было отвлечь гостя, а не пытаться показать себя с лучшей стороны.       Решение пало на несколько мест. Столица не особо отличалась архитектурой старины, внушающей готикой или сочным набором списков посещения, несравненно оставалась одним из победителей самых уютных размеренных городков мира. Сюда нужно ехать, заранее имея при себе план посещения, или рискуешь потерять поездку. Естественно, поехали они по точкам доступа самых тёплых местечек города: попали на какую-то художественную выставку, зашли в пару музеев кассетных фильмов, посетили огромную залу по свежим играм и фильмам, больше напоминающую небольшой комик-кон.       Эст понял, что сюда клёво было бы периодически заезжать развеяться. Уж много интересных мелких лавок чуть ли не на каждом шагу, а ещё эта особая северная природа, заполняющая город и делающая его настолько свободным и тихим, словно и не столица вовсе. Так непривычно... Даже в Праге иначе, а там чуть ли не каждые сто метров новый лес. Власти заметно приветствуют нововведения и в архитектуре, и в политике — очень уж заметно. Свои мысли парень высказал хозяину территорий, на что тот кивнул и даже предложил обращаться к нему за помощью. Он у себя знает каждый угол.       — Буду рад, если останавливаться станешь у меня на квартире. Одиноко там иногда... — но так Эстония и не понял, почему же Фин позвал его с собой на родину. Зачем? Почему именно он?       Северные европейцы, видимо, из-за холода немного активнее остального мира, потому что сложно объяснить, как с таким безукоризненным лицом парень умудрялся живо показывать интересные места и рассказывать о них подробнее, будто жизнь там прожил. И не чеканил он, не робот ведь. С другой стороны, прожил же... Прогуляли часов пять так, пока прилетели только к обеду, и, по-хорошему, уже давно темно. Не баиньки, конечно, далеко ещё даже до полуночи, но фонари ослепляли пешеходные дорожки, а город даже как-то оживился, если сравнивать со днём. Готовый отморозить щеки до конца, Эстония вдохнул морозный воздух, чувствуя, как неприятно слипаются ноздри, и задрал голову к небу.       — Так же красиво... — и даже не застыл, как в прошлый раз, хотя пальцы мелко подрагивали. Фин сказал, что вызвал машину и ещё хочет кое-что ему показать, но не сказал что. Стоял теперь рядом с ним, засовывая телефон в карманы утепленной куртки. Небо вновь усыпано звёздами, но гораздо ярче, а ведь тут бывают полярные сияния, и парень очень хотел бы увидеть хоть одно. Ему стало немного теплее. Не в том смысле, что физически, а душевно — хотелось петь. Даже не плакать, как в прошлый раз. Он успел все обдумать уже давно, пусть все никак не мог свыкнуться с мыслью, что оказался привязан к своему фантастичному образу.       — Так же красиво, как что?... — тихо над ухом прошептал Фин, подходя совсем близко, но не закрывая и кусочка неба. Вновь тот завороженный взгляд, только уже не кукольный. Мальчик понял свою ошибку: он так долго убегал не от того, от кого на самом деле нужно было. В итоге даже как-то прислонился к волку, не раздумывая над тем, что сам ответил, дурак очумелый: вдруг вспомнил совсем другой день, когда сидел у себя в кабинете, боясь быть пойманным. Сидел и думал о том, как Фин похож на ледяного короля: своей белезной кожи, острыми клыками, роднившими с северными суровыми жильцами, подмороженными инеем светлыми волосами, снег в которых застыл ещё до его рождения. И глаза... Его глаза...       — Как твои глаза, Фин... — забылся, что с него взять. Финляндия, на удивление, тихо хохотнул, даже не обратив на это должного внимания, как на что-то особенное, но Эста это быстро привело в себя. Неловко же ему стало, — Ой, прости! Твои глаза красивые, да, но... В смысле, просто небо... Они такие же глубокие... — пока ситуация не дошла до абсурда, а гость не начал неловко размахивать руками в эпик апогея ситуации, волк сплел свои холодные пальцы с его, легко улыбнувшись и выдыхая горячий пар с бледных губ.       — Руки у тебя замерзли, — отметил он, не зная, как стыд греет изнутри грудную клетку. Но спасибо, что дразнить не начал. И не тот рядом с ним человек, чтоб дразнить кого-то за глупую ошибку, за что Эсту опять стало стыдно. Минута тишины... Первая секунда, вторая... Балтиец долго не продержался, наклоняясь в сторону высокой страны, облокачиваясь головой о чужое плечо. Ещё немного, и ему станет слишком обидно для этого вечера. Вроде, скоро подъедет машина, так?... Как же удивительно быстро они начали доверять друг другу. Волчье чутье?