Преодолеть судьбу

      Солнечный диск медленно выглянул из-за тучи, протянув свои теплые лучи к мокрой земле, играя каплями дождя на свежей траве, согревая продрогшие листья и возвещая грядущий теплый вечер. Солнечный луч осветил черную кнопку носа высунувшегося из укрытия зайца. Косой принюхался, сделал небольшое движение вперед и замер, едва шевеля ушами, а в следующее мгновение скрылся в норе. По тропе шли двое матерых волков. Они обеспокоенно вынюхивали землю. Прошедший недавно по-весеннему короткий, но сильный ливень смыл следы. Один из хищников замер, всматриваясь вдаль. Ухо с трудом уловило отдаленный звук. Дав команду спутнику, старший бросился к его источнику. Ребенок был жив, и это главное. Дело оставалось за малым – найти и вернуть в стаю. Пусть непутевый, пусть его шерсть черна как ночь, но он один из них. А нынче потеря любого члена стаи чревата. Клан, изрядно потрепанный войной, остро нуждался в любых бойцах. И пусть лапы его никогда не смогут нестись наравне с серыми, а зубы не задавят самца косули, но он сможет учуять тех, кого не под силу учуять остальным.       Пара волков стремительно приближалась к щенку, когда тот мгновенно затих. Беда! Хищники сорвались в бешеный ритм. Мальчишке грозит опасность. Он наверняка уже учуял своих и не мог перестать их звать, если ему ничего не угрожает. Пусть щенок слаб телом, но умом обладал всегда острым.       Мирул вылетел на край оврага и замер, затаив дыхание. В полуметре от Люта замер чужак. Враг, чей запах щекотал ноздри и заставлял шерсть на загривке вставать дыбом, а морду кривиться в оскале. Молодой, не старше пятнадцати весен… в полуметре от его сына. Стор медленно подошел и замер бок о бок с товарищем, понимая: одно неверное движение, и чужак разорвет щенка. Да, их двое, и они легко могут задавить вражеского отпрыска, вот только не в их чести убивать едва вставших на лапы щенков, а тем более рисковать совсем молодым членом стаи. Стор перекинулся и поднял руку.       – Отойди от мальчика, – спокойно проговорил мужчина, второй рукой сдерживая перепуганного отца.       Волчонок оскалил пасть, но к Люту не приблизился, лишь сверкал глазищами.       – Отойди, дай нам забрать ребенка и можешь уходить.       – Это граничная территория, – на другом краю оврага появились еще трое. Один, в обличие человека, и двое, покрытые шерстью.       Перевес оказался на стороне чужаков. Стор чувствовал, как дрожит под его ладонью спина друга. Страх. Дикий животный страх. Стор знал: Мирул не боялся смерти. Он погибнет в бою, достойно. Они вдвоем будут биться против четверых до последнего вздоха и заберут с собой не одну жизнь, но Люту, юному Люту, которому едва минуло семь весен, еще так рано погибать. Пусть Мирул корил себя, обвинял супругу, проклинал богов за то, что подарили ему черного щенка в такие непростые времена, но Стор знал. Друг любил своего отпрыска. Любил и готов был в любую секунду броситься на врага, защищая его. Пусть врагов вдвое больше и шансов у них не было. Он не отдаст мальчика без боя.       – Я не хочу драки, – так же спокойно проговорил Стор, сжимая в кулак серую шерсть товарища.       – Еще бы, – усмехнулся оппонент. – Нас больше.       – Лишь на одного, – парировал Стор. – Щенок, – он кивнул на дно оврага, в котором так и замерли дети, – не успеет оказать сопротивления и умрет быстро.       Стор не пытался угрожать и запугивать врагов. Он здраво оценил – Мирул был ближе к мальчишкам и успеет порвать глотку подростку раньше, чем эти трое успеют спуститься на дно оврага.       – Драт, – спустя время позвал враг, но волчонок лишь повернул в его сторону белое ухо, не сводя глаз со Стора, – мы уходим. Ни к чему сейчас лишняя кровь.       Названный Дратом фыркнул, бегло принюхался к Люту и в три мощных прыжка выбрался из оврага, следуя за своими товарищами. Он еще обернулся напоследок, глянул на ребенка и скрылся в леснике.       Мирул обернулся в ту же секунду и прижал к себе затихшего, перепуганного сына. Стор еще долго всматривался меж деревьев, пытаясь понять, случайной ли была эта встреча, почему волки из клана Дороса так легко отступили и чем Лют так привлек сына их вожака. А в том, что белоснежный Драт был сыном Дороса, он уже не сомневался. О нем говорили в соседних кланах. Рассказывали одиночки. Волчонок слишком рано встал на лапы и подавал большие надежды. А то, что Стор не сразу рассмотрел белый мех, так тут не мудрено. По всей видимости, щенок спустился в этот овраг далеко не на лапах. А после дождя на дне скопилось немало грязи.       Он помог Мирулу выбраться на твердую землю. Убедился, что Лют не пострадал, и, периодически оглядываясь, направился к дому. Продрогшего, перепуганного мальчишку следовало вернуть матери, отогреть, накормить. А уж после можно и взбучку устроить. Когда отойдет. Нечего перед грозой в лес соваться. Да и старших проучить не помешает. Не доглядели за щенком, а ведь должны были следить во все глаза.       Трое волков без происшествий добрались до дома. Мелкий был передан на руки Фрей, Стор и Мирул отделались грозным оскалом волчицы и поспешили ретироваться. Следовало еще доложить вожаку о происшествии. А после можно и отдохнуть. Стор мысленно улыбнулся, представив, как прижмется к округлившемуся животу супруги, как вдохнет ее родной запах с такими долгожданными нотками будущего потомства и помолится богам, чтобы послали ему умного и спокойного первенца. Он заслужил. Они так долго ждали его, и Стору совсем не хотелось оказаться в шкуре Мирула. Страх потерять дитя до сих пор плескался в глазах друга.       В темную комнату не пробивался ни единый отблеск луны, затянутой тучами. Лют в тысячный раз перевернулся на другой бок, за что получил грозный рык матери. Ребенок попытался затихнуть, но стоило ему закрыть глаза, как перед ним снова и снова всплывал вид огромного белого волка. Его жёлтые глаза смотрели с любопытством, но Лют знал – перед ним враг. Пусть он не совсем еще понимал, что это значит, но уже выучил, что чужаки опасны и их надо избегать. Вот только мальчик так и не понял, что они делят. Ведь волк перед ним был такой же, как его родичи, только с белой шерсткой. И он не выглядел страшным убийцей. Возможно, он даже хотел помочь, и сам испугался, когда появились отец и Стор. Чужак все никак не хотел выходить из головы маленького Люта, и тот снова заворочался в постели, за что был схвачен зубами за холку.       – Фрей, оставь его, он переволновался, – донесся до него голос отца.       Мать разжала зубы, недовольно проворчав что-то, чего ребенок не понял.       – Если бы ты лучше следил за своим сыном и учил его, ему бы не пришлось волноваться, – обернувшись двуногой, проговорила волчица недовольно.       – Ты, как мать, сама должна следить за ребенком.       – Еще один упрек, Мирул, и спать ты пойдешь на улицу.       – Прости, – тут же сменил тон отец.       Мама обняла Люта, прижимая его к груди.       – Спи, – уже мягче проговорила волчица, погладив ребенка по черной макушке ладонью, – спи, я с тобой.       Лют вдохнул запах матери и затих. Все-таки спать, прижимаясь к двуногой форме волчицы ему нравилось гораздо больше, хоть так и было немного прохладно. Но со спины пушистым теплым боком прижался отец, и мальчик, наконец-то, провалился в глубокий сон.

***

      Мальчик метался по комнате, не находя себе места. Там, на главной поляне, проходило такое важное событие, и Лют хотел хотя бы краешком глаза посмотреть на него. Сегодня молодые волки доказывали свою силу. Собрались шесть кланов, такая честь выпадала редко – принимать соседей для проведения испытаний. А маленького Люта заперли дома. Волчонок пытался посмотреть в щель закрытого ставня на окне, но оттуда ничего не было видно. Стор однажды рассказывал, что на таких испытаниях молодняк показывает свою силу, участвует в боях, хвастается навыками. А еще на такие события часто приходят и молодые самки, чтобы выбрать себе пару. Люта волчицы не интересовали в силу возраста, а вот посмотреть, как дерутся, пусть и не по-настоящему, но все же довольно серьезно, взрослые волки – хотелось.       Мальчик в очередной раз попытался увидеть что-нибудь через щель и наткнулся на взгляд соседа.       – Лют, ты тут? – позвал парень, хотя прекрасно знал это.       – Да, – с охотой отозвался ребенок. Он уже понимал – Алеб снова задумал баловство.       Старший товарищ отворил ставень и помог Люту выбраться на свободу, затем молча оба бросились за стены хижины. Если взрослые их поймают, снова устроят взбучку. Мальчишки осторожно добрались до главной поляны, где уже собралось изрядное количество двуликих. Лют впервые видел такое количество волков в одном месте. Их клан был довольно скудным на обитателей и насчитывал всего двадцать семь особей, включая маленькую Шаю, которая и ползать-то толком еще не научилась. Здесь же их было столько, что не сосчитать.       – Через пару-тройку весен и я буду в таком участвовать, – с придыханием проговорил Алеб. – Если постараешься и сможешь встать на лапы пораньше, будем сражаться вместе, как Рован и Джор. Им так повезло, что они родились с разницей всего в одну весну.       Лют почти не слушал приятеля, он во все глаза наблюдал, как в центр поляны вышел небольшой, но длиннолапый бурый, тряхнул шкурой, принюхался. Соперником ему вышел Рован. Лют хорошо знал его, он еще две весны назад встал на лапы, но показать свою силу смог только этим летом. Таковы традиции – испытания не проводят для пары волчат. Стор как-то рассказывал, что был год, когда против едва вставших на лапы четырнадцатилетних мальчишек вышел огромный двадцати с лишним годов волчара, успевший уже поучаствовать не в одном десятке охот и даже в стычке с соседним кланом, забредшим на их территорию. Мальчишки, говорят, тогда перетрусили, но опытный волк не стал биться в полную силу, пожалел вчерашних детей, позволил им покрасоваться. О его силе и так знали многие волчицы, а ему большего и не надо было. Впечатлить девушку, да создать семью. Лют тоже хотел поскорее встать на лапы и тоже показать всем, что он не порченный, не обуза и вполне способен помочь клану. Доказать отцу, что им можно гордиться. Доказать матери, что он способен продлить род и подарить стае новых, крепких и сильных членов. Но ему было только девять, и его черная шерсть клеймом покрывала холку и пах.       Незнакомый запах долетел до чувствительного носа Люта сегодня слишком поздно. Слишком он увлекся боем, засмотрелся на соперников, замечтался и обнаружил приближение чужака лишь за секунду до того, как тот показался перед мальчишками.       – Какие интересные у нас зрители, – рыкнул незнакомец, двигаясь в сторону ребят.       Алеб, будучи старшим, среагировал моментально, закрывая собой Люта и чуть скаля совсем еще маленькие клыки.       – Не бойся, не обижу, – усмехнулся чужак и улыбнулся.       Люта передернуло от страха. Незнакомец был огромным, серым, со шрамами на лице, чего мальчику видеть у двуликих еще не приходилось, а клыки, показавшиеся в этой «доброжелательной» улыбке, были огромными. Такими и в волчьей форме не каждый мог похвастаться, а тут двуногая.       – Чей будешь, черныш? – снова заговорил чужак.       – Мы на своей территории, – огрызнулся Алеб, – а вам нельзя с нами разговаривать.       – Ребенок прав, – со стороны главной поляны подошел Стор, и Лют немного успокоился. Он доверял другу отца. – Говори со мной, Эндер.       – Твой щенок? – чужак развернулся к взрослому волку, и Лют хотел было уже сбежать, но тон и вопрос, который задал незнакомец, остановили его.       – Нет. Что ты от него хочешь?       – Хочу говорить с его отцом. Хочу забрать мальчишку в свой клан.       Лют перестал дышать. Забрать? Он не хотел. Только не это. Незнакомец был таким страшным, пугающим.       – Зачем он тебе? – заметно напрягся Стор.       – Я хочу говорить с его отцом.       – Я старше его отца, говори со мной.       – Хочу забрать щенка в семью. Зачем вам полудохлый черныш? У вас война. Пусть Таман выберет себе пару воинов из моего клана.       – Зачем он тебе? – настойчивее проговорил Стор, выделяя слово тебе.       – Моя волчица погибла родами. Я одинокий волк. А черныш поможет скрасить мое одиночество.       – Это невозможно. Мальчик не свободен.       – Да брось! – рассмеялся Эндер. – Сколько ему? Семь?       – Девять. Но это неважно, он помолвлен с моей дочерью.       Чужак резко перестал улыбаться и злобно обернулся на Люта, отчего тот вздрогнул и попытался спрятаться за спиной приятеля.       – Помолвку нельзя разорвать, ты знаешь. Только сам волчонок может это сделать, но для этого он должен доказать клану свою силу.       Эндер долго сверлил взглядом Люта, после успокоившись, снова взглянул на Стора.       – Передай его отцу, что я вернусь через шесть весен и повторю свое предложение. Если ваш вымирающий клан, конечно, переживет эти весны. Я слышал, у Дороса подрастает славная замена. Еще более сильный и кровожадный отпрыск.       Эндер ушел. Стор проводил его взглядом, а после отослал Алеба домой.       – Лют, послушай, - начал волк, когда они остались вдвоем, – Ты еще мал и, возможно, не поймешь, но я делаю это для твоего блага. Сегодня мы с твоим отцом проведем обряд помолвки. Ты сможешь разорвать помолвку позже, когда вырастешь, но сейчас тебе это необходимо. Ты привлекаешь сильных волков. Ты пахнешь слабостью и покорностью. Ты должен пытаться стать сильнее. Должен тренироваться. Я поговорю с твоим отцом, и он усилит ваши тренировки. Тебе придется повзрослеть, мой мальчик.       Стор потрепал Люта по черной макушке и подтолкнул в сторону дома. Мальчик не совсем понял про помолвку. Шае всего две весны от роду. А вот про слабость он понял очень хорошо, и поклялся себе, что сделает все возможное, чтобы стать сильнее.

***

      Лето сменилось осенью, осень – зимой. Двуликие спасались от холодов в волчьих шкурах. Одиночки собирались в одном доме и грелись друг о дружку, и лишь в двух хижинах горели дрова.       Лют кутался в оленью шкуру и завидовал Шае, которая полностью спряталась в объятиях матери-волчицы. Он уже был большой и под бок матери не помещался, оставалось лишь прижиматься поближе к ней и приглядывать за огнем. Зима нынче пришла суровая. Двуликие уже давно не видели таких метелей и морозов. Спасая своих двуногих волчат, Фрей и Элис решили ютиться в одной хижине. Невиданное дело – Фрей добровольно делит дом со старшей товаркой. Но нынешняя зима внесла многие коррективы в их привычный лад. Группа охотников ушла еще пять дней назад, и до сих пор от них не было вестей. Лют знал, отец и Стор найдут дорогу домой, но вот найдут ли они до этого оленей? Им бы не помешал его нюх, но… в свои двенадцать весен Лют даже и помыслить не мог о том, чтобы встать на лапы. Куда ему? Ниже Алеба на целую голову, да и в плечах меньше почти в половину. Как бы Лют не старался тренироваться, как бы не хвалил его Мирул, но мальчик понимал – слабое от рождения тело останется слабым. Но он не собирался сдаваться. Уже сейчас в своей двуногой форме Лют чуял запахи дальше и тоньше любого из его клана. Он мог безошибочно определить, что к стае приближается чужак и заранее предупредить взрослых. Обычно это были одиночки, искавшие новый дом или подруг, но клан Тамана оставался для них неинтересен – малочисленный и ослабленный. Да и последняя молодая волчица прошлым летом нашла, наконец, свою пару и теперь пыталась строить семью. До появления новых волчат им, конечно, далеко, но, может, через пару весен.       Лют вздохнул и скинул шкуру, направляясь к выходу.       – Куда? – тут же спросила мать, в мгновение ока приняв двуногую форму.       – Пойду посмотрю, может, отец близко.       – Ты голоден?       – Нет, просто их долго нет.       – Олени в такую погоду могли далеко уйти. Не переживай, они скоро вернутся с добычей.       – Я все же выйду.       – Замерзнешь.       – Я быстро.       Мать укоризненно покачала головой и подняла с пола сброшенную шкуру.       – Накинь. Там метель.       Лют кивнул, завернулся в шкуру и быстро выскочил за дверь, стараясь не выстудить помещение. Ледяной ветер в ту же секунду швырнул ему в лицо горсть колкой снежной крошки. Мальчик постарался принюхаться. Он чувствовал запах холода и снега. Чуть дальше – запах дыма, идущий от хижины Тамана. Лют глубже втянул носом морозный воздух. Слишком сильный ветер. В такую погоду дальше ста шагов ничего не унюхать. Ветер резко сменил направление, снова обжигая лицо колючим снегом. Лют уловил запах леса. Очень слабый запах белок, видимо, те прятались недалеко, и ветер донес до мальчика их дух. И снова дым от печи. Он стоял и втягивал воздух, словно ожидая, когда же ветер принесет запах отца. Когда подует с нужной стороны. Из-за метели он не видел ничего на расстоянии вытянутой руки. Как же отец и Стор найдут дорогу домой в такую метель? Скорее всего, они сейчас пережидают где-нибудь под елями. Смирившись, Лют развернулся к хижине, когда порыв ветра сильно толкнул его в спину, и мальчик почувствовал запах крови. Он уцепился за эту нить, потянулся по ней, прошел несколько шагов в сторону леса, принюхался. Да, это был именно запах крови. Вот только кровь-то была не оленья, а волчья. Страх за секунду сковал тело мальчишки. Он замер, не зная, как поступить – бежать вперед на помощь раненому или бросаться к хижине вожака. А вдруг это раненый чужак?       Здравый смысл все же победил, и Лют бегом направился к Таману.       – К деревне кто-то приближается, – с порога выдал мальчик. – Это волк, и он ранен. Таман не стал уточнять деталей, ужом соскочил с лежанки и выскочил на улицу.       – Предупреди остальных волков, – подсказала Бетра, волчица вожака, и Лют бросился выполнять.       Через минуту вся стая была готова дать бой или оказать помощь. Лют с тревогой пытался уловить тонкую нить запаха, но то ли ветер уносил его в другую сторону, то ли раненый волк сбился с пути, но он ничего не чувствовал.       Вожак, устав ждать, дал команду и в сопровождении трех волков медленно двинулся в сторону, откуда Лют почуял запах.       – Он там, – догнал их мальчик, едва снова уловив искомое.       Волки замерли. Теперь даже они чуяли волчью кровь. Спустя, казалось, целую вечность, Лют разобрал знакомый запах. Это были Стор и Рован. Он, не раздумывая, бросился в их сторону, за ним последовали остальные. Волки показались из метели, и Лют замер. Серая шерсть покрыта кровью, правая лапа Рована болтается неживой плетью. Едва заметив своих, оба волка без сил повалились в снег.       Лют с ужасом смотрел, как члены стаи молча бросились им на помощь. Волков аккуратно подняли на руки и понесли к теплым домам. Да, им срочно требовалось обратиться, иначе раны могут стать смертельными, а сделать оборот на таком морозе, потеряв столько сил… но не это пугало Люта. Вернулись двое из четырех. Он еще долго стоял, вглядываясь в метель, пытаясь уловить запах отца. Он слышал, как взвыла мать, как подхватила ее вой другая волчица. Но продолжал ждать и надеяться. Он не хотел верить.       – Лют, идем, – тяжелая рука вожака легла на хрупкое детское плечо.       Мальчик лишь махнул головой, словно отгоняя назойливую муху.       – Идем, сынок. Твой отец храбро сражался и теперь смотрит на тебя со звезд. Идем, твоей матери сейчас нужна поддержка.       Лют не стал сопротивляться. Пошел за Таманом, а в голове билась мысль – если бы я был рядом, то учуял бы опасность. Но слабое тело было еще очень далеко от первого оборота.       Стор с тоской смотрел на вмиг постаревшую Фрей. Гордая, сильная волчица. Он помнил, какой она была до того, как выбрала Мирула себе в пару. Помнил, как за ней бегали половина клана и даже сам Брен, сын вожака. Да и чего скрывать, сам Таман мечтал о скорой свадьбе сына с Фрей. Но она выбрала спокойного и не самого сильного Мирула. Чем уж ей приглянулся середнячок, никто не знал, но от их союза успел появиться только маленький Лют. И вот теперь Мирула не стало, и Фрей словно догнала Стора в годах. А ведь ей чуть больше восьмидесяти весен. У нее на руках совсем юный щенок и такой удар.       Стор не знал, как утешить убитую горем вдову. Он своими глазами видел, как из снежной метели словно стрела выскочил белый волк и сходу вцепился Мирулу в горло. В тот миг Стор хотел помочь другу, но другой выродок из клана Дороса повис на его холке. Но Мирул не пал, сбросил врага, харкая кровью, вцепился тому в морду, лишив как минимум глаза. Их было четверо против белых. Стор не знал, сколько врагов их окружило. Белые тени нападали неожиданно. Серые шкуры были слишком заметны на снегу, а вот белые сливались с метелью. К той минуте, когда двое белых едва не оторвали лапу Ровану, Мирул уже не дышал, а Стор едва держался. Относительно целым оставался Саст, но и его шкура уже изрядно была покрыта кровью. Белые отступили так же стремительно, как и появились, бросив своих погибших товарищей, один из которых, как потом заметил Стор, пал от зубов Мирула. Тот даже с разорванной артерией не сдался – поймал одного из белых и вцепился в горло мертвой хваткой, так и не выпустив врага.       Саст сглупил, обратился в двуногую форму, надеясь залечить самые опасные раны, но ослабленное боем тело подвело. Сил на второй оборот уже не осталось. Они пытались вдвоем с Рованом отогреть его, но к полуночи дыхание Саста прервалось, и потрепанные и едва живые, они с трудом двинулись в деревню. Как добрались, Стор не помнил. Видать, не зря говорят, волк к своей волчице всегда дорогу найдет. Он и нашел и Рована довел. А теперь смотрел на осунувшуюся, постаревшую Фрей и думал, что ей от этого знания уже никакого толку. Не вырастит она щенка одна. Не сможет. Волчонку нужен отец, или наставник. Мужская рука. А уж такому, как Лют, и подавно.