Жизнь после игры

На этот раз забирала Шеврина из Академии я. Дракон, конечно, отжег. Сначала достаточно долго кувыркался с Ольтом, а потом, так и не поев, пошел обучать уму-разуму студентов. Под конец дня от него уже осталось одно тело, которое можно хоть в холодильник запихивать — не среагирует. Пришлось нести его на руках, причем Шеврин настолько оборзел, что даже не пытался держаться. Лежит себе и лежит, как обморочная девица… Персонально для меня он не тяжелый, носить его приятно, но сам факт несколько странен. Обычно дракон смерти все же умудрялся до спальни дойти своими ногами. — Ладно, я все понимаю, но чего ты не пожрал-то? — спросила его я, уже закидывая в кровать и укутывая пледом. Теперь самое время открыть экран и натащить побольше еды. — До кухни далеко было… идти… — Шеврин принюхался к большому сочному окороку и чуть не надгрыз мне руку, еле успела ее убрать. Вытянувшиеся белые клыки смачно клацнули, цепляясь за мясную кость. — Экраны вам зачем, телепорты? — продолжала выспрашивать я, подавая ему новые порции. В спальню тихой тенью проскользнул Ольчик, за его спиной притаилась Лимма, тоже активно принюхивающаяся к мясу. — Да сил не было уже экран открывать! — выдохнул Шеврин и взялся за новую порцию мяса. Еда в нем исчезала с фантастической скоростью, будто я ее в утилизатор спускала. Я провела ладонью по растрепанным черным волосам. Сбоку от Шеврина плюхнулся Ольчик, сминая покрывало и вытягивая натруженные ноги, кажется, где-то он хорошо так набегался… Слева от меня под бок подлезла драконидка, тычась прохладным личиком в руку, словно кошка носом. — Ну позвал бы кого-нибудь, хоть меня, — укоряюще посмотрела на дракона, в два укуса проглотившего курицу трансформированной пастью. Ну да, в нормальный рот такие объемы уже не пролезли бы. — На телепатию силенок не хватило, а на комм тебе писать бесполезно. Ты его когда последний раз открывала? — хитро прищурился дракон, и я внезапно поняла, что действительно не смотрела комм уже давно… не помню сколько. — Дня три… или четыре назад… — неуверенно припомнила. Впрочем, для меня дня три назад вполне могло оказаться и неделю назад, и две… Время летит слишком быстро, я почти в нем не ориентируюсь и мало что помню. — Так с голоду помереть можно, — буркнул Шеврин и отпил полкружки компота за один глоток. Ольчик и себе потянул здоровенное пышное пирожное с вишенкой на белой горке крема. — Да ты помрешь! — рассмеялся сверх и отсалютовал пирожным. — Тебе до помереть, как до соседней системы пешком… Дракон шутливо пихнул сверха кулаком в плечо, Лимма подлезла совсем уж мне под руку и выглянула из подмышки, как любопытная кошка. Я ей сунула под нос большой пряник, и драконидка откусила здоровый кусок. Сама же взяла себе пирожное — полную копию взятого Ольчиком. Хорошая штука эти экраны, удобная и полезная. — Я с тобой потом поговорю, — многозначительно улыбнулся дракон, при этом смотря на Ольта так… кажется, там будет не только разговор. Впрочем, я и не удивлена. Хотя можно бы сверха так сильно и не калечить, а то у него все силенки на реген идут. И не мазохист же… Но любовь-таки зла. Иногда я им сильно завидую. Завидую, что не могу вот так чувствовать, отдавать душу и тело, показывать всю себя, отдавать и брать. Порой бывает сильно больно из-за того, что я бесчувственная сволочь и мне нечего им дать. Они мне дороги, но не более того. А иногда это сильно бесит, особенно когда видишь, что для всей семьи ты не пустое место. Я не знаю, чем это лечить и лечится ли это странное дебильное состояние вообще. Быть может, я такой останусь навсегда… Не знаю. Тонкие, но крепкие ручки Лиммы обхватили меня за талию. Драконидка порядком обнаглела от безнаказанности и творила, что хотела. А гонять ее у меня рука не поднималась. Взамен я ей просто сунула в рот остатки пряника, чтобы была занята и не тыкалась еще и носом, а то может и такое быть, и почесала всю компанию щупами, так как рук на всех не хватает. В комнату ввалились довольные чем-то братцы золотые, Лэт и Шиэс. И начался обычный вечер с болтовней, чаепитием, вкусняшками и почесушками. Как-то странно так вообще… Жить и осознавать, что столько народу всегда будет рядом. И ведь еще не все пришли. Странно понимать, что так будет всегда. Но понимание этого уже не пугает и не отталкивает. Оно просто есть, граничит на пороге сознания и не мешает. Теперь я спокойнее относилась к тому, что вокруг меня всегда будет много народа, при этом они всегда будут касаться меня, дергать, щупать, обнимать, кусать и проявлять прочие признаки симпатии и собственничества. Для драконов это естественно, и мне придется с этим смириться, ведь пока что иного выхода нет. А потом пришел Эрстен и притащил за ухо Шеата, почти махая серебряным из стороны в сторону. — Принимайте вашего пиздюка! — дед шмякнул дракона на пол, от чего тот невольно взвыл. — Еще раз полезет мне кнопки на стул подкладывать — уши поотрываю! Шеврин попросту заржал, смех подхватили все остальные, Шеата подобрали — ухо к тому времени уже зажило — и усадили ко всей честной компании. Да, кажется, мелкий оболтус снова взялся за старое. Я чесала черного дракона, блаженно жмурящегося в тепле и уюте. Резерв у него уже постепенно восстанавливался, но все же еще недостаточно, поэтому я ему потихоньку заливала часть своего резерва. Не все, конечно, это ему будет слишком жирно, а немножко, чисто для поддержки, и чтобы показать, что мне как бы не все равно. — Знаешь, — задумчиво проговорила я, рассматривая Шеврина, — наверное, это несправедливо, что такой интенсив достается только Ольчику. Я за равенство — давай уже такой интим для всех! — Что? — глаза Шеврина округлились. — Так и помереть можно! — Я — против! — подняла руку Шиэс. — Ну не могу я, он же фактически я, только из другой параллели… — А я — за! — хмыкнул Эрстен, подмигивая Ольчику. — Чего только моего внука мучить? Равноправие так равноправие. — Он окинул дракона смерти таким ехидно-изучающим и нескромным взглядом, что я подумала, как бы Шеврину не досталось по полной программе. И будут у него не только сломанные ребра регенерировать… Ишь взял моду ломать чего-нибудь зеленому сверху в порыве страсти. — Ты же боялась, — Шеврин лениво приоткрыл один глаз, в коричневатой радужке плескались ехидные бесенята. — Я и сейчас боюсь, — согласилась я и щелкнула его по носу. В этот момент пришел Тарис, Шеат взялся тискать его, химероид в долгу не остался, защекотав дракона. Куча мала повалилась на пол, цепляясь за ноги остальных. — Но есть одно замечательное резиновое изделие, — в одном из моих щупов возник всем знакомый синий квадратик презерватива, — которое могут надевать абсолютно все мужчины любой расы и вида. И еще ни один не помер от этого. — Фе! Драконы себя прекрасно контро… — запечатанное резиновое изделие улеглось в аккурат на рот Шеврина. — Знаю я ваш контроль. Уже проходили. Держи, авось в жизни пригодится, — я смилостивилась и засунула ему презерватив в нагрудный карман рубашки. — Атака! — Шеат и Тарис дружно прыгнули обратно в кровать, вопя на два голоса и отдавливая волосы всем сидящим. Да когда ж они вырастут-то?