Жизнь после игры

Нечаянно меня было заклинило, и я создала… Впрочем, по порядку. Дело в том, что я имею эдакую противную особенность совершенно случайно и почти не задумываясь создавать то, что мне понравилось или чем-то зацепило, или же просто взбрело в голову. Об обычных предметах быта почти речи не идет, на это уже никто не обращает внимания и все только рады отсутствию необходимости бегать за шампунем или мылом. В данном случае речь идет о живых существах, которые создаются практически без моего участия. Подумала, красочно представила, захотела — оп-па! — оно уже есть. Бороться с этим наша семейка пыталась сначала словами, но уговоры не помогали, и мне сделали блокирующие силы браслеты. Впрочем, моя дурная способность расплываться и терять эти браслеты тоже изрядно портила семье малину. Браслеты обычно хранил Ольчик, как самый адекватный в семье. Да и найти его было в разы проще, чем отыскать того же Шеврина или деда. Но увы, частенько именно в тот самый момент, когда что-то создавалось, браслетов на мне не было — обычно я их не надевала на стройки или еще какие работы, где они только мешают создавать нужные объемы материалов. Так и повелось, что создавалось всякое добро без браслетов, но никого обычно не кумарило до этого дня. Я уж не помню, с чего именно все началось, но приспичило мне создать армию клонов, да не простых, а… нет, не золотых. Полудемонов. Ну приспичило и приспичило, ничего дурного в дополнении армии уже имеющихся женщин-воительниц с собственным флотом я не видела. Создала тех, создам и этих. Загвоздка заключалась в том, что даже полудемонам для развития в искусственной среде нужна была кровь, желательно человеческая. Но это не проблема, поскольку кровь создать даже проще, чем целое тело… Я всего лишь прикинула, подумала, что было бы неплохо создать такое… и оно создалось. Не армия, конечно, всего лишь огромный бак для хранения крови с трубками, ведущими куда-то за него. И все бы ничего, но эти две трубки были подсоединены к двум пластиковым саркофагам, в которых на мягких удобных синтетических подушках лежали тела полудемонов. Как на тот грех получились блондины. И я бы даже успела это все убрать или развеять, пока не выросло окончательно, но тут пришел Шеврин. И увидев такую композицию, с порога заорал: — Это что вообще такое?! — Ну… я хотела армию клонов, получилось пока двое… — глядя на дракона смерти с горящими черными глазами, я как-то стушевалась. Получается, я сделала что-то совсем не то. — Какая армия клонов?! — дракон кинулся ко мне, я отскочила и завернула за бак. — Какие двое? Что ты создаешь всякую дрянь? — Ничего не дрянь, были бы тебе помо… — увернуться от трансформированной лапищи я уже не успевала. Одной ладонью он крепко стиснул мне рот, а другой создал золотистый ошейник и нацепил мне на шею, едва при этом не придушив. Впрочем, что мне не грозило… — Ну за что? — Чтобы ничего не создавала ненужного! — припечатал Шеврин. А потом, чуть успокоившись, пошел осматривать саркофаги. — Ну вот на хрена они тебе, а? — допытывался он, а я лишь терла шею и молчала. Интересно, сколько уже можно давить мою инициативу? Сколько можно показывать мне, что я ничтожество, неумеха и все такое? Я и так это знаю, так позвольте мне доказать и показать, что я могу хоть что-то. И чем плохи обыкновенные, даже слабее тех самых драконидов, полудемоны? Они будут хорошими воинами, помощниками, защитниками. Если уж так опротивеют, их всегда можно отправить на Тьяру, где собран весь цвет темного общества, и парочка головорезов уже никакой погоды не сделает. — Чтоб ты спросил, — буркнула я, пытаясь выбраться из ошейника. Судя по сканированию, этот ошейник даже не ограничитель. Он просто есть, и зачарован на то, чтобы на мне болтаться. Все. Больше никаких функций у него нет. Это что же мы имеем, новую форму рабства? Трепку я тогда получила знатную. Лежа поперек колен Шеврина и получая свою порцию ремня, я думала о том, что тенденция, однако, странноватая. Когда я создала космического охотника со страшной харей, все поржали и отправили его помогать вивернам-сталкерам в далеких умирающих мирах искать артефакты. Когда я создала разумного ящера с резервом среднего демиурга, на меня никто внимания не обратил, а ящера откормили и спихнули на Шаалу. Когда я создавала драконидов по парному принципу, Шеврин только бурчал и отказался помогать, мотивируя своей занятостью, но больше никаких претензий не имел. И даже Лимма ему до лампочки, хотя она у меня на шее висит целыми днями. Зато когда я просто так создала парочку полудемонов мужского пола… упс, блондинов, подкачанных и достаточно симпатичных в человеческом виде… получила смачную порку. И где в этом мире справедливость? Ну так бы и сказал: «Они мне не нравятся, убери их.» Но нет же, предпочел устроить какой-то кавардак и порку. Или это банальная простая ревность? Действительно, я люблю свои творенья любовью творца, и у меня никогда не поднимается рука уничтожить то, что уже начало жить. Подправить уже созданное могу, умею, практикую, хотя это дано не всем демиургам, точнее, они даже не знают, что можно исправлять ошибки на уже готовых созданиях. И им даже не больно, если только не перекручивать все тело целиком. Но поводов для ревности дает намного больше несчастная драконидка, чем два парня, мирно лежащих в саркофагах и подпитывающихся кровью. На тот момент они даже не очнулись, были созданы уже в комбезах и никаких поползновений ко мне не делали. Ревновать было не к чему, или?.. Ответа на этот вопрос я так и не узнала. На следующий день я расковыряла ошейник (застежка там была хитро устроенная, но все же поддалась), только он с меня не убрался полностью. Зачарованный для постоянного присутствия, он так и висел либо возле шеи, либо на руке, либо еще где-нибудь. В конце концов меня это задрало, и я его просто сунула внутрь тела к остальным артефактам. Там уже столько всего болтается, что если меня растворить, то хватит заполнить витрину лавки артефактора. Шеврин, кстати, притих. То ли реально испугался перспективы удовлетворять все семейство, кроме Шиэс и детей, то ли успокоился, отдохнул и пересмотрел свои взгляды на полудемонов. Те же через сутки питания кровью самостоятельно поднялись, очухались и стали еще одними пассажирами нашей «Звезды души».