Жизнь после игры

Время текло незаметно. Первоначальный ажиотаж с паразитами поутих, хотя драконы все еще находили лаборатории и громили их в меру своих сил. Во многих лабораториях были найдены экспериментальные образцы с плазмой, что никак не радовало. Ушлая исследовательница добралась до моих сородичей и взялась их изучать со всех сторон. И ладно бы изучала, но она сделала из плазмы такое, что казалось невозможным. Мутированная плазма не распространялась по телу носителя и не замещала его. Она причиняла невыносимые страдания, и это было все, для чего она годилась. Другие образцы не только издевались над носителем, но и порабощали его. Это было доказано на ее брате, которого она хотела подчинить, преследуя какие-то свои цели. Понять, что происходит в голове чуждого существа, в совершенно ином разуме, не представлялось возможным. Были и попытки скрестить паразита с синерианами и драконами, не сказать, что неудачные. Одна из удачных попыток пошла начинать апокалипсис в одном из технических миров. И мы ничего не могли сделать. Пока что ничего. Меня перестали запирать в детской, впрочем, настоятельно рекомендовали не гулять в одиночестве. И прекрасно понимая, чем мне это грозит, я старалась не отлучаться от корабля далеко. Даже в наши миры ходила с кем-то из драконов или с Виссом. Однажды, когда я как обычно кисла на корабле в ожидании отчета с Апельсинки, к нам заявился довольно интересный гость. Он послал запрос на открытие портала, но как-то рвано и дергано, будто бы очень спешил. Вообще, я сомневалась, стоит ли разрешать, но все-таки позволила. Шиэс, толкущаяся рядом со мной, сказала, что подстрахует. В зале возник сначала хрупкий силуэт, а после проявился уже полностью сам гость. Это был ангел — светлый, довольно миловидный, но какой-то потрепанный и дерганный. Одет он был только в какое-то подобие тоги, ранее белое, а сейчас довольно-таки испачканное, с подозрительными пятнами. — Прошу прощения за вторжение, — начал гость, приглаживая светлые вихры. — Меня зовут Растиавэль и мне нужна ваша помощь. Возьмите меня в семью, пожалуйста! Я удивленно вскинула бровь. Вот только ангелов нам и не хватало. У меня тут и так полная чаша, нет только паразитов в семействе, но зная мою веселую особенность, скоро заведутся. — Да чего ты? — Шиэс подошла к парню поближе и внимательно взглянула в глаза. Выглядело это несколько комично, учитывая, что она ему едва ли до плеча доставала и была вынуждена задрать голову. — Моя семья хочет меня убить, — признался ангел, разводя руками. В принципе, он не виноват, но и мы не можем брать в семью всех… Я задумчиво кивнула. — И за что же? — Слишком я правильный, — горько усмехнулся Растиавэль, а Шиэс кивнула, будто бы в подтверждение своих мыслей. — Отказался карать во имя бога… — За что карать то? — это уже было интересным. Мне даже начинало нравиться такое разнообразие в скучном сидении дома. — Бедный человек не смог принести жертву, как обещал… — ангел потупился. — Вообще-то человеческие жертвы у нас запрещены, но в этот раз бог разгневался на этого человека и велел его покарать. А я не смог… Он жил в каком-то… шалаше, назвать это домом нельзя… у него была жена и маленькая дочь. Год назад он просил бога исцелить дочь, взамен обещая принести в жертву самое дорогое… Но самым дорогим для него и была эта девочка. Синие глаза ангела наполнились слезами. — Я не смог убить этого человека, когда тот стоял предо мной на коленях. Рука не поднялась. В душе появились семена скверны. Я задумался — почему добрый бог сначала исцелил девочку, а после пожелал, чтобы родной отец своими руками ее убил? Он ведь мог… зарезать барана или быка, в конце концов, мог пойти на охоту, поймать волка и принести его в жертву. Зачем было требовать самое дорогое? — Боги довольно странные существа, дружище, — история парня меня потрясла. Я вообще не понимаю, к чему такие требования. Мне вон статую гирляндами из цветов обвешали и то лишнее, они и так получают энергию, силу и внимание к своим персонам. — Моя семья отреклась от меня. Объявили падшим, преступником и все такое… начали за мной охоту. Но я не падший! — Растиавэль распахнул белоснежные крылья. — Если бы я совершил проступок, мои крылья были бы серыми или даже черными… Но они белые… — Успокойся, ты во всем прав, — Шиэс похлопала ангелочка по руке и обернулась ко мне: — Ну как, усыновим мальчика? — на ее губах заиграла проказливая улыбка. — Усыновить легче, чем жениться, — я приняла игру. Этот парень не был таким уж неправильным, учитывая ситуацию, в которой он оказался. Боги зачастую бывают слишком… привередливы. Как известно, ни один человек не будет доволен тем, что имеет. Ему всегда хочется больше. Еще больше. И еще. Больше всего — денег, власти, силы, славы, любви… Боги ничем не лучше людей. Они, скажем так, являются отражением тех людей, которые в них верят, перенимают от них жадность, злобу, ненависть. Как говорится, с кем поведешься… Если изо дня в день у тебя требуют больше и больше, ты поневоле будешь сам желать большего, ибо не знаешь, что можно довольствоваться уже имеющимся. Я не говорю об адекватных людях и адекватных богах. Нашим богам вполне достаточно молитв, праздников, ритуалов и явлений в нужные дни, чтобы прана текла рекой. А еще им достаточно явиться и что-то сделать в мире, чтобы верующие о них не забывали. Иным же богам этого не хватает. Они требуют жертв. Вообще, жертва — добровольная отдача чего-либо. Ценного или нет, уже решает сам жертвующий. Кому-то ценна последняя лепешка, а кто-то, махнув рукой, отдаст мешок с золотом. Никогда не знаешь, какая жертва будет более ценной — бывает, что в энергетическом плане лепешка была более сильной жертвой, чем мешок золота. Но иным богам этого мало. И им приносят в жертву животных, а довольно часто и людей или представителей иных рас. Души этих несчастных навсегда остаются у такого бога, если какой-нибудь смельчак не надумает его убить. Но это уже совсем иная история. Энергия от кровавой жертвы, пусть и более сильная, но все равно черная. Насильно отобранные чужие жизни не идут впрок. Вот и получаются вот такие ситуации. По закону мироздания Растиавэль прав. Он не забрал невинные души, но тем самым нарушил приказания своего бога. В принципе, я не думаю, что столь мелочный бог так просто отпустит своего ангела, так что парень избрал правильный путь. Мы легко его спрячем и от озверевших родичей, и от такого бога. Какой-нибудь уголок найдем. — Раз такое дело, мы принимаем тебя в нашу семью. Будешь приемным сыном, документы выправим в Совете демиургов. Вот Син обрадуется, — я предвкушающе потерла ладони. Ангелочек разулыбался, сразу выпрямился, будто у него гора с плеч спала. И тут же сник, увидев пришедшего Шеврина. — У нас пополнение! — радостно пропела Шиэс, перехватывая мрачного дракона смерти под руку. — Теперь у нас новый приемный сынок, — она указала на смущенно покрасневшего ангела. — М-да… — Шеврин зыркнул на меня, потом покосился на золотинку, а после выдал фразу, сбивающую наповал: — Надо было тебя опять запереть, не притащила абы кого…  — Я сам пришел! — возмутился Растиавэль и тут же притих. Сила дракона смерти наверняка его подавляла. — Ладно, я, кажется, знаю, куда тебя можно определить, — заговорщецки подмигнул Шеврин и открыл портал… в мой храм. — Дуй туда. Теперь у тебя будет стукнутая на всю голову богиня. — Без кровавых жертв? — на всякий случай спросил парень. — Конечно. Мозги вынесет, но никаких жертв. Я присмотрелась — в портале было видно, что вокруг моей статуи паладины на кой-то ляд наставили горшков с кактусами. Кажется, подношение соответствует богине… — Смотри там об кактус не уколись, а то будет мини-жертва, — предупредила ангела, и тот, кивнув, спокойно шагнул в портал. На одного оголтелого в стане паладинов стало больше. За что мне это наказание?