Жизнь после игры

К нам приехал ревизор. Опять. Точнее, если уж смотреть на пол данной особи, то ревизорша. Сверхиня попалась вредная, въедливая и противная, лезущая во все дыры и мешающая нам работать. Она заколебала всех начиная Шеврином и заканчивая Шиэс, которой тоже не улыбалось возиться черте с кем. Потому укрощать строптивую направили меня, мол, две дурные бабы разберутся. С виду сверхиня ничего эдакого из себя не представляла. Обычная блондинка из неопределенного рода, на сверха жизни не тянет, на какого-либо еще тоже. Что-то среднее между огненными и жизненными? Полукровка? Вполне возможно, учитывая соломенно-желтый блондинистый цвет волос, натянутый под горло строгий костюм (как она в нем еще не сварилась, бедняга?) и толстую папку с документацией по нашим мирам. А их у нас много, так что папка порой перевешивала сверхиню и, будь она человеком, то уже наверняка давно рассыпала все документы по залу совещаний. — Что ж это за беспредел у вас творится? — не успела я переступить порог, как вместо приветствия на меня сагрились. Что ж, придется пытаться решать миром. — Какой именно беспредел и где именно он творится? — ругаться с чужой сверхиней мне не с руки, да и вообще, чем меньше конфликтов, тем лучше. — У вас нет документации на три последних приобретенных мира! — блондинка ткнула пальцем с острым ногтем в раскрытую под конец папку, та опасно пошатнулась, грозя упасть ей на ноги. — Ну вообще-то мы в процессе ее оформления. Советы сверхов и демиургов работают над этим, — я подошла поближе, заглянув в список миров. Да, развелось у нас их… как собак не стреляных. Тут уже и всех названий не упомнишь. Вообще, мне и не положено было заниматься бумажками. Мое дело прийти в Совет демиургов, сказать, мол, ребята, так и так, вот есть такой-то несчастный мир, принадлежит несовершеннолетнему студенту или ученику Академии, нуждается в срочной помощи. Ведь если мир погибнет, то демиургу будет очень больно, да и вообще, это чревато бедствиями с последствиями как для психики демиурга, так и для его магии. Плюс миры жалко, жалко старания погибших демиургов, жалко оригинальные расы. Это ж еще не просто создать, их же еще выдумать нужно. Причем жизнеспособных и толковых, чтобы они развивались. Ну, а там уже демиурги будут заниматься бумажками, они знают, как лучше и правильнее все оформить. Не одну тысячу лет эти бумажки пишут… — На последний мир у вас нет никаких прав, — снова вызверилась дамочка. Я присмотрелась — она казалась молоденькой по сравнению с остальными знакомыми мне сверхами. То ли впервые пришла делать ревизию и желает выделаться перед руководством, то ли ее что-то гложет. Как вариант — ей мешает собственная смешанная кровь. Наверняка же полукровка, которую пинают все чистокровные сверхи, пожелала возвыситься за счет других. И этими другими невольно стали мы. — Мы оформляем документы на опекунство той девочки-демиурга и на ее мир, — я припомнила довольно оригинальный мир с летающими городами и весьма недурным техническим прогрессом. Эту бы энергию да в мирное русло… — Тогда раз вы еще не оформили документы, какое право вы имели забирать из ее мира разумных? Я устало взглянула на сверхиню и уселась за стол. Пожалуй, поговорить будет о чем. Та же осталась стоять, сжимая свою папку, как национальное достояние. Слишком молода, слишком желает выслужиться. — Начну с того, что, если вы не в курсе, умирающие или почти умершие миры сильно вредят наследующим их демиургам. Особенно детям и подросткам с несформированной психикой, малым количеством маны и отсутствием опыта управления мирами. Также до совершеннолетия эти демиурги не могут ничего изменить в наследуемых мирах. Вот и мучаются дети кошмарами, головными болями, страдают различными отклонениями, мешающими им учиться и еще больше тормозящими взросление и оттягивающими момент вступления в наследство. Оформить опеку абсолютно над всеми мирами мы физически не можем, поскольку миров много, а нас мало. Вот и помогаем как можем и сколько можем, — я вздохнула, понимая, что разговариваю со стенкой. Ну какое дело этой напыщенной бабенке до того, что у какой-то там девчонки-демиурга адски болит голова? — Вот так и получается, что мы сначала вмешиваемся, а потом оформляем документы. Иначе может быть поздно. Или миры погибнут, или дети чокнутся. — То есть, вы оправдываете незаконное вмешательство в развитие миров спасением детей? — фыркнула сверхиня, но все же подошла ближе. Мне захотелось высказать ей все, что я думаю о таких, как она — бесполезных идиотах, не видящих мира за своими бумажками. Вот пошли бы и выгребли пару десятков чужих миров, разобрались бы с войнами, религиями, паразитами, эпидемиями, нашествием иномирцев и прочим добром. Разделили бы расы, погасили бы конфликты, сменили бы правителей. А потом сели бы и посмотрели на свои сраные бумажки, которые ничего не стоят… — Я не оправдываюсь, а пытаюсь объяснить. Если вы не понимаете, то это ваши проблемы. С вашего разрешения я покажу вам то, что было на Приюте до нашего вмешательства, — я открыла экран и крупным планом показала эльфов с черным мором. — А это Шаала в том самом смысле три года назад, — кадры сменились, показывая дикарство аборигенов. — Вот они такие же дикие и сидят там, не знаю, почему рука не поднимается уничтожить. Это Тьяра, — эльфы в рабстве вряд ли кому понравятся. Но показать стоит. — Сравните, как там в качестве рабов жили эльфы у людей и как теперь живут люди у вампиров. Между прочим, эльфам подобное изобилие даже и не снилось. А это Золан, раньше был пустой планетой, а сейчас там царит жизнь. Конечно, вы не любите хаос, но эти ребята знают свое дело. Они даже не покидают планету, так им там понравилось. Здесь же — Куштак. Весьма милое местечко, не правда ли? На экране вовсю шла резня между людьми и эльфами. Кто кого побеждал, пока было не ясно, но все же мертвецов хватало с обоих сторон. А теперь там спокойно. Я тяжко вздохнула и показала последний мир, тот самый, с летающими городами. — А так выглядит Ильвирантиаль, из-за которого вы и пришли. Вы бы хотели жить в таком мире? — смог заполонил почти весь экран, где-то вдали виднелись высотки, по земле струился транспорт, растекаясь во всех направлениях. — Дышать там вообще невозможно, если этого сразу не понятно, — я навела поближе вид на воздушный город тэхали. — Вот этих ребят мы и забрали. С их согласия, разумеется. Сейчас они живут так, — кадр сменился видами Заката. Город стоял пока на земле рядом с широкой рекой, разлившейся по равнине. Над городом реяло новое знамя — солнце с вычурными лучами на розовом фоне. — Их всех пришлось лечить и прививать, иначе бы они очень быстро умерли. — Это все, конечно, мило, но все же следует соблюдать правила, — сверхиня сморщила носик с видом оскорбленной невинности. В ответ я показала кадры черного мора эльфийской деревни. — Правила иногда стоит нарушать. По правилам, эти эльфы должны были умереть жестокой смертью. Сначала у них чернеют белки глаз и сосуды, потом идут черные пятна по коже, они блюют черной жижей, все их тело адски болит, из глаз текут черные слезы… Потом они умирают, усыхая до подобия мумий. Мучительная и несправедливая смерть для дивного народа, не правда ли? Вот вы бы остались спасать эту деревню, нарушив правила? — Нет, — она покачнула головой, явно не уловив моего хода мысли. — Что ж, в таком случае не удивляйтесь, если однажды кто-то более могущественный пройдет мимо вас, когда вы будете нуждаться в помощи. — Не хотите ли сказать, что когда-то этим могущественным станете вы? — скептически спросила сверхиня. — Загадывать не буду, — мне оставалось только пожать плечами, — да и кроме меня во вселенных есть тысячи намного более сильных существ… — Но все же вы не вправе так вмешиваться, — гнула свою линию блондинка. И меня это достало. — А мне плевать. Если будете морочить мне голову, то я прямо сейчас отведу вас в Совет сверхов, и разбирайтесь там, кто какие документы не подал, кто чего не доделал и кто прав, а кто виноват. А у меня миры стоят бесхозные, комм уже нагрелся от вызовов, паладины не проведанные… Они мне важнее ваших бумажек. — Что ж, вы сами выбрали свою судьбу, — печально провозгласила сверхиня. Я презрительно усмехнулась: — Можете так и написать в своем отчете — спасали, спасаем и будем спасать без бумажек. Бумажки потом оформим, когда время будет. И помните — ваше происхождение не повод ненавидеть всех остальных. Вы для нас такой же сверх, как и чистокровные, и рассматриваю я вас сугубо как личность. И увы, она мне не нравится. Последний укол пришелся в цель — сверхиня недовольно скривилась. Пожалуй, нечестно было давить на больной мозоль, но иначе ее никак не пронять. Боюсь, ее уже не исправить. Она погрязнет в бумажках, отчетах, правилах и пунктах с подпунктами. Настоящие жизни для нее уже не имеют никакого значения. И это очень печально. Однажды (может быть) она поймет, что не права… но тогда уже будет поздно. Но я вообще сильно сомневаюсь, что такое может произойти… Я проводила сверхиню к порталу и пожелала всего хорошего. Вот пусть идет в Совет и там они все друг другу трахают мозги. А у меня есть чем заняться и без их нравоучений.