Жизнь после игры

А потом пришел полный песец в виде засилья параллелей. В общем, ближайшее к нам семейство параллелей устало терпеть собачью жизнь и с подачи уже моей параллели открыло портал к нам. Итого мы получили еще одну меня, Шеата, Твэла и Ярима. Однако, полный комплект… Новоприбывшее семейство чувствовало себя несколько паршиво из-за смены места обитания и недельной голодовки с магическим истощением, поэтому мы постарались их особо не тревожить. Я и вовсе старалась не беспокоить голодных граждан, зная, каково это быть никому ненужными изгнанниками. Что-то они там не поделили со сверхами, Гитвана не нашли, а теперь уже и искать поздно. В общем, совместный совет из нашей семьи постановил — пусть себе живут, лишь бы не мешали. Сомнительно, конечно, что они будут просто сидеть, скорее всего, разведут такую же бурную деятельность, как и мы. Ну и хорошо, лишние рабочие руки никогда не помешают. Ну, а дальше пошло по накатанной. Искомый пепельный параллель обнаружился почему-то в жаровне, а не в морозилке, как я предполагала. Я три недели заглядывала в эту чертову морозилку утром и вечером, как по расписанию, боясь пропустить этого дракона. А он обнаружился только сейчас и вообще в другом месте. Но хорошо, что нашелся. Пепельный выглядел хреново, и это еще мягко сказано. Кто-то не погнушался перерезать ему глотку от уха до уха, из раны стекала черная кровь… Я задумчиво пригляделась и чертыхнулась — это была не кровь. Это тот самый проклятый мор, которым люди так любят травить эльфов. И очень похож на тот, которым когда-то давно паразиты травили похищенных драконов и виверн… Кто и как так поиздевался над драконом, оставалось загадкой. Но раз уж пустота выбросила его в наше измерение, то больше его там, в родной параллели, ничего не ждет… Как на зло в морозильнике торчал ифрит, которому тоже не помешала бы помощь, а просто в черной пустоте застряли какие-то вооруженные вояки разных рас и национальностей. Ифрита я быстро затащила в жарильню, ему всяко лучше будет подождать здесь, пока я буду возиться с драконом. Тут работенки хватит надолго… А вот как быть с людьми… в жарильне они растворятся еще быстрее, чем в обычной пустоте, это же фактически вселенская духовка… Пришлось срочно связываться с Шеатом, показывать его нового «братца», просить забрать людей из пустоты и приготовить палату для дракона. Ифрит выглядел неплохо и прямо здесь растворяться не собирался, поэтому я решила, что он в состоянии подождать, пока я буду чистить дракона. Насколько я помнила сон, у этого парня должны быть серые или голубые глаза, но сейчас они светились желтыми злобными огоньками, что вкупе с раной на горле до самого позвоночника и общей красновато-алой атмосферой парилки смотрелось весьма жутко. — Не бойся, я тебя просто почищу. Будет больно, — сразу предупредила я, понимая, что сейчас нам обоим придется пережить весьма мерзкую процедуру. Очищение прошлось по его телу, выжимая из раны поток черной мутной вязкой жижи, неохотно стекающий на условный пол. Как такового верха и низа в пустотах не было, как собственно пола, потолка и стен, но на чем-то же мы стояли. Вот туда и текла эта дрянь. Созданная мною вода медленно смывала выступающую черноту на коже. Дракон перегнулся пополам, будто в позыве рвоты, но я видела, что ему так проще изгонять мор из тела. Может быть, его и правда тошнило, вот только рвать он не мог бы при всем желании — все лезло через рану, а его голова рисковала отвалиться. Мне пришлось держать ему голову, не давая черноте затеряться где-то в глубинах тела. Воды было мало, она быстро испарялась в условиях жарильни, но вытаскивать его в таком состоянии было равнозначно убийству. Не для того пустота его вытолкнула к нам, чтобы я своими нелепыми действиями его убила. Приходилось крутиться с тем, что есть, не забывая приглядывать за ифритом, слегка оживившимся в жарильне и шатающемся туда-сюда в зоне видимости. Видать он боялся отходить далеко и правильно делал. Постепенно мор вытекал, образуя на условном полу неаппетитную мерзкую лужу, впрочем, быстро сгорающую от жары. Дракон морщился, думаю, если бы он мог, то материл бы меня распоследними словами. Или не меня, но тоже материл бы. Но так как от его голосовых связок ничего не осталось, то он просто злобно сверкал желтыми глазами, глядя на то, что вытекало из его тела. Одежда безнадежно испортилась, но мне было не до того. Как только последняя капля мора покинула его тело, а из раны на шее стала медленно и как-то неохотно проступать нормальная красная кровь, я взялась сращивать повреждения. Это было весьма проблематично, поскольку ему не просто перерезали горло, а будто бы пытались чем-то не слишком острым отрубить голову. Не преуспели и бросили это безнадежное занятие, а пепельному хватило, чтобы умереть. Не будь в нем мора, такая рана, может, и зажила бы, не без последствий, конечно, но зажила. Но из-за мора и, подозреваю, еще каких-то гадостей типа блокираторов регенерации, рана не затянулась, и он умер. Пожалуй, тот, кто это сделал, заслуживал не менее мучительной смерти. Одно дело убить врага в честном бою, а другое — мерзостно отравить мором и оставить подыхать… Противно и мерзко… Возни с горлом было много. Первым делом пришлось сращивать раздробленные кости позвоночника и лечить спинной мозг, а то у него голова держалась на святом духе и какой-то матери. Потом срочно закрывать активировавшиеся артерии, решившие погубить драконью душу второй раз кровотечением, потом не менее срочно хвататься за вены, и лишь после этого уже спокойно заниматься мышцами, нервами, связками и несчастным испорченным ядром, которое по недоразумению оказалось в горле в том месте, где у нормальных разумных должна быть щитовидка. Впрочем, по ядрам я не спец, просто поставила ему там энергетический узел, поскольку полностью восстановить ядро я не в силах. Наконец с физической составляющей было покончено. Чистка и лечение вытащили довольно много энергии, но еще больше пепельный тянул на себя, будучи капитально так истощен. Я отошла от него, уничтожила испачканную мором его одежду и создала на нем обычную больничную пижаму, собираясь уже отправить его в лазарет на корабле. Почему-то мне казалось важным держать пепельного под присмотром. Но дракон решил все иначе. Неуловимо быстрым движением он ухватил меня за плечи, повернул к себе и быстро поцеловал, забирая огромную толику энергии. Я бы ее и сама отдала, это не проблема, не знаю, что стукнуло ему в голову. Драконы тоже могут получать энергию через ласку и даже через интим, как те же суккубы, но это не является их обычным способом питания. Думаю, такой способ подпитки существует как раз для экстренных случаев вроде сегодняшнего. Я уперлась ладонями ему в грудь, вливая силу и стараясь чуть отодвинуться. Нет, сам по себе он не был мне противен, просто прямо здесь и сейчас такое показалось мне неуместным. Я понимала, что он голоден, но и так делилась энергией, зачем еще меня подстегивать? Отстранив дракона, я открыла экран прямиком в лазарет перед готовой палатой, заодно прихватив и ифрита, до сих пор изображающего мебель. Ифрита тут же забрала пара биоников, а дракона я потащила в палату, благо тот уже не сопротивлялся и вел себя тихо. Я уложила его на кровать и уже собиралась передать в руки целительнице, ведь ее уже известили о новой болезной параллели, но пепельный неожиданно ухватил меня за руки, да так крепко, будто не был похож на отощавшую вешалку. С непривычки я едва не отделила от рук куски плазмы, чтобы избавиться от хватки, но вовремя себя сдержала. Пожалуй, я слишком привыкла к нежному обращению от своей семьи, и подобный силовой захват показался мне болезненным и неприятным. Пришлось сесть рядом с ним на кровать, отдав руки на растерзание, и попросить себе тазик с водой для ног, так как энергии он тянул столько, что моего резерва просто не хватало. Сидя в такой нелепой позе, я чувствовала себя ходячим генератором силы. Один из биоников послушно подливал воду, целительница аккуратно выпрямила руки дракона, так и не разжавшего хватку, и вколола ему питательные капельницы в вены, благо их было отлично видно. Тем временем в палату пришел Шеат посмотреть на еще одного себя. Я обернулась на его недовольное цоканье — его понять можно. Несмотря на все мои усилия на шее пепельного остался шрам, который будет сходить долго, если вообще сойдет. Из-под руки серебряного вынырнула Шиэс, тоже решившая посмотреть на новенького. Дракошка тут же сориентировалась, проскользнула в дверь и присоединилась ко мне, присев рядом и положив болезному руку на лоб. Тоже стала передавать собственную силу, напитывая истощенное тело. — А что там, что там? — послышался подозрительно знакомый голос. Я снова оглянулась на дверь — на этот раз Шеата пропихнули внутрь, а в дверном проеме застряла… сама я. Зрелище было настолько странным, что я помотала головой, пытаясь прогнать глюк. Увы, глюк не только не ушел, а наоборот, зашел в палату посмотреть. Теперь я стала понимать, как себя чувствовал Шеат, глядя на множество версий самого себя. Тони я в расчет не брала, поскольку он совершенно не был на меня похож, да еще и парень. Никакого сходства. Всех остальных своих параллелей я предпочитала не видеть и не встречать, а еще лучше знать, что они давным-давно мертвы. А тут… у меня было такое чувство, что с утра мое отражение в зеркале вылезло из него, переоделось и стало жить своей собственной жизнью. Ну разве что цвет волос был на тон темнее, но это уже такие мелочи, которых сразу и не заметишь. Я покосилась на свою грязную кофту, заляпанную кровью и какой-то слизью, которая натекла с горла дракона, и почувствовала себя полным ничтожеством. — Еще одна параллель, прошу любить и жаловать, — представила его я. — Пепельный, жаль имени не знаю. Очухается и представится. Увы, так сразу дракон не очухался. Откапали капельницы, бионики привезли регенератор, Сатина грамотно извлекла иглы из вен пепельного и с помощью биоников переложила его в регенератор, чтобы он мог спокойно восстановиться. Пришедший посмотреть на это зрелище Лэт сгреб в охапку меня и Шиэс и потащил в столовую восстанавливать опустошенные резервы. Я понятия не имела, куда в этого пепельного влезло столько силы, казалось, будто она просто утекает, как вода в песок. Той энергии, которую мы в него влили, хватило бы на полноценный ядерный реактор и на освещение половины какой-нибудь технической планеты, а он как был полумертвый, так остался. Я бросила печальный взгляд на найденного — в широко открытых глазах читалась боль… а золотистый цвет постепенно сменялся на яркую синеву весеннего неба. Но тут Лэт вытащил меня за шкирку из палаты и отправил нас с Шиэс на кухню, где я честно вытребовала себе самую большую кастрюлю борща, забралась в нее и там лежала, пока не впитала весь. Золотинка еще сверху кусочки мяса крошила, как в аквариум. Оно, конечно, стыдно так есть, а что делать, когда восстанавливаться нужно быстро? Вдруг снова понадобится моя помощь, а я в виде лужи ползаю и прошу водички? Впрочем, тревожить меня не стали, и я так и заснула в той кастрюле… Стыдоба…