Жизнь после игры

Новый вызов застал меня врасплох. Я честно собиралась лечь спать и даже перетискала ровно половину драконов, но тут меня просто выдернуло из корабля. Я встала посреди цветущей лесной поляны, на которой контрастом разливалось кровавое пятно. В глазах зарябило, а в самое плазме возникло странное, почти нереальное ощущение тошноты. Как будто бы мое тело могло что-то из себя выбросить. А если не могло, то пыталось. Предательская слабость заставила меня переступить с ноги на ногу, стараясь прийти в норму. Наконец я смогла понять, что именно вижу и почему же мне так плохо. На поляне перед убитым оленем с разрезанной грудной клеткой сидел странный парень, сжимающий в ладонях еще живое трепещущее сердце зверя. Именно на этом кровавом пятне меня и заклинило. Не то, чтобы я боялась крови, просто… меня впервые вызвали кровавой жертвой. И плохо мне было не потому, что этот смесок всего со всем убил невинную зверушку, а от эманаций смерти, которыми он как бы пытался меня подпитать. Честное слово, лучше бы цветов нарвал! Да можно было бы вообще без всяких подарков, просто искренне попросить, пожелать, захотеть быть спасенным. Но это… — Ты что творишь, гад? — зашипела я, стараясь не смотреть на слабо дрожащее сердце. — Ты зачем это делаешь? Парень вскинул на меня разноцветные глаза — один сиреневый, другой зеленый — и смахнул со лба сиреневую челку. Понять, к какой расе он принадлежит, можно было только сделав полный анализ ДНК. Судя по цвету волос, в его роду активно топтались сумеречные эльфы, что подтверждали и острые уши, и характерный разрез глаз, а вот судя по слегка зеленоватой коже с различными оттенками и вариациями, там могли отметиться еще и лесные эльфы, лесные же демоны и не дай боги орки. Хотя при наличии орков в родословной он не был бы настолько тощим и субтильным. — Хотел призвать хоть какого-то бога, — тяжело вздохнул он, словно бы на его плечах лежал непомерный груз. — Да на кой черт кровавая жертва-то! — я всплеснула руками и наконец смогла двигаться. И только теперь поняла, как все можно исправить. Надо сделать так, чтобы этой жертвы не было. — Дай сюда, дурак безмозглый! Я выхватила у него из рук сердце оленя и присела над мертвым животным. Вызывать некроманта на такой случай было глупо. Любой мало-мальски взрослый некромант пошлет меня нахрен вместе с оленем и этим придурком. Ладно бы человек тут был или эльф какой, а то зверь… Но и принять такую жертву я не могла, тем более не могла принять энергию от нее. Даже если я каким-то образом сломаю свою природу, то становиться новым кровавым божеством мне совершенно не хотелось. Пусть лучше на алтарь кладут тортики, чем сырые окровавленные сердца. Исцеление тут помочь не могло, поскольку зверь был мертв окончательно и бесповоротно. Так что пришлось действовать сугубо на интуиции и собственном желании сделать оленя живым и здоровым. Я вложила его сердце на место и стала соединять сосуды, пока еще был хоть какой-то шанс. Олень оказался и правда живучим — несмотря на зря потраченное время, его сердце все еще пыталось биться. Хотя я не специалист по оленям и не знаю, сколько там это сердце может продержаться снаружи без вспомогательной аппаратуры или специальных консервирующих составов. На худой конец подошла бы заморозка, но… Замораживать его как раз нельзя, если я хотела вернуть к жизни бедное животное. Медленно, сосуд за сосудом, нерв за нервом, я приращивала все мастерски разрезанное острым ножом. Смесок сидел рядом молча, словно боялся, что это странное действо пойдет не так из-за его вмешательства. Впрочем, для смерти этого оленя он сделал все возможное, судя по стреле в боку и ране от разреза. Это тоже нужно было залечить, но сначала стоило вернуть зверю сердце. Чем дольше я возилась, тем легче мне становилось. Отступала проклятая слабость, прекратили дрожать руки. Чужая темная энергия так и не стала моей пищей, она уходила куда-то прочь. Я ведь не приняла жертву. Да и как ее было принимать — жрать сырое сердце, давясь вытекающей кровью? Мерзость. После того, как все вернулось на свои места, я щелкнула приращенное сердце кончиком ногтя, заряжая его капелькой своей силы. Теперь ему хватит сил биться, а мне предстояло сделать нечто иное. Оживить то, что живым уже не являлось. Исцеление изменилось. Вместо привычной золотистой дымки, которая обычно выходила из моих рук, появилось нечто желтое, похожее на туман, обволакивающий оленя целиком. Оно сначала было мутным, будто грязным, но постепенно светлело, становилось ярче, а после и вовсе сменило цвет на зеленый. Это не было в полной мере исцелением, но назвать его воскрешением у меня не поворачивался язык. Это просто была какая-то магия или же иная сила, позволяющая мне выполнить мое пожелание — вернуть к жизни несостоявшуюся жертву. Когда сила схлынула, оказалось, что на олене больше нет ни длинного разреза на груди, ни ран от стрел. Он казался просто спящим, если бы я не знала, что еще пару минут назад он был совершенно мертв. — Это и есть настоящее чудо? — неверяще пробормотал полукровка. Я лишь поморщилась, сама не зная, чудо это или просто восстановление мертвого тела без души. У зверей ведь тоже есть свои души. И еще не факт, что я не притянула своим бездумным желанием в это тело какую-то вражескую душу. А ведь такое порой случалось даже с опытными магами, что уж говорить обо мне… Через несколько долгих томительных минут бок зверя дрогнул — он сделал свой первый вдох в новой жизни. Я напряженно следила за тем, что будет дальше. Если олень прямо сейчас превратится в какого-нибудь демона, то я сама ликвидирую свою оплошность. Иначе этот ушастый дурак просто не справится. Эх, лучше бы меня эльфийка какая-нибудь вызвала, они пекут вкусные коржики, посыпанные сахаром и сладкими специями. А это вот… ни еды, ни удовольствия, одна нервотрепка и трата сил. Ну зато я хотя бы научилась оживлять оленей… Довольно долго олень просто лежал и дышал. Я нервно дергала комм, открывая и закрывая его, смотрела на корабельное время, которое совершенно не совпадало с местным (по корабельному уже началась ночь, и по идее я должна была спать сладким сном), а здесь оказался полдень или около того. Наконец олень открыл глаза и попытался вскочить, но его ноги подогнулись, и он неловко шлепнулся назад. Я подхватила его под шею и попыталась выпрямить. — Что стоишь, помогай! — до моего выкрика смесок даже не пошевелился, глядя на это все с таким ошарашенным видом, словно бы узрел святое пришествие. Впрочем, не мне его винить. Я лишь делала то, что считала нужным и правильным. Наконец он подхватился с места и поддержал бедное животное под бок. Олень таки встал. Я внимательно осмотрела его глаза — обычная серая радужка с крапинками. Ничего демонического или чего-то потустороннего. Поняв указательный палец, я провела им по лбу животного крест накрест, делая пометку. Шерсть на месте моего прикосновения побелела, и теперь этого оленя с крестиком на лбу спутать с каким-то другим стало невозможно. Корона тяжелых рогов пошатнулась, когда зверь попытался отпрянуть от нас, но попытка сбежать не увенчалась успехом. Я ухватила его за самый крепкий рог и повернула голову оленя к середине поляны. — Я заберу вас обоих со мной, — мой голос стал слишком писклявым, но тем не менее, в нем слышались командные нотки. Поправив связки, мне удалось договорить уже нормально: — Такого раньше у меня не было, поэтому я хочу держать вас обоих под присмотром. — Но я же просто хотел… — смесок понуро опустил голову. — Уже не важно, чего ты хотел. Ты добился совсем не того результата, поэтому чтобы ты больше не калечил животных, я заберу тебя в свой храм. Заодно и за этим мучеником паладины присмотрят. Наконец я смогла открыть экран к одному из храмов на Закате. Втолкнув туда упрямящегося оленя, а после и попытавшегося было сбежать полукровку, я закрыла экран и довольно выдохнула. Родная сила буквально окутала меня теплым незримым коконом. Во дворе перед храмом начался ажиотаж. Жрецы рассматривали диковинного оленя, парочка паладинов уже объясняла смеску за жизнь и о том, что он «попал» по крупному и дороги назад уже не будет. Невысокая демоница тащила венок из цветов для нового тотемного животного или кем они там объявят этого воскрешенного… Я уселась на лавочке и взглянула на дерево, цветущее большими розово-сиреневыми цветами. На Закате царил ранний вечер, атмосфера уюта и тепла была просто непередаваемой. Хотелось прикрыть глаза и наслаждаться покоем… — Все нормально? — одна из жриц притащила ко мне столик с несколькими местными булочками и стаканом с соком. — Присмотрите за обоими, — вздохнула я, невольно открывая глаза. Передо мной стояла драконица, не высшая, просто в человеческом облике. В такой же белой тунике, как у всех жрецов в моих храмах. — Парень явно задумал кровавую жертву, но ошибся богом. А олень… надеюсь, в нем не поселилась какая-то вражеская сущность. — Мы проведем обряд изгнания, и если там что-то есть, то оно уйдет, — жрица понимающе кивнула. Я так же молча опустила голову и взяла стакан. В голове было как-то пусто и странно. А рядом уже открылся портал, выпуская Шиэс и Шеата, отправившихся на поиски потерявшейся супруги. Я взглянула на храмовые часы, а после невольно перевела взгляд на часы в комме. Даже если убрать разницу во времени, оказалось, что я потратила от силы полчаса, но чувствовалось, словно бы я пробыла где-то почти целый день. Это было странно и неправильно, но мой внутренний таймер не мог настолько ошибаться. Комм выровнял время по местному часовому поясу Заката, вот только полчаса он все равно потерял…