***
— Я истеричка, нет бы кулаки при себе подержать, — жаловалась Маша Сименсу. — С такими только так, Маш. Успокойся, она сама виновата, — поддержал Голубин, хоть и был против насилия. Красный ночник горел в 4 утра. Мария расположилась на груди у Глеба и он нежно перебирал волосы. На телефон Маши пришло уведомление и девушка вздрогнула. «Тебе пиздец», — сообщение от Макса. «что случилось?» «Одна из ее подруг снимала все твои диалоги с той мразью. Хотят слить» «пиздец» — Ты чего такая напряженная? — забеспокоился Голубин. В ответ девушка молча показала переписку. Глаза быстро прочитали содержимое и расстроился, — не волнуйся. У тебя слишком хорошая репутация, тебя наоборот поддержат. — А полиция? — У них глаза сверкают от денег. Пару купюр, и у тебя даже уголовки не будет. — Ну ты гений. Так быстро все проработал, — влюбленно посмотрела Маша и тихо произнесла речь. — Ради тебя, — улыбнулся Глеб и сильнее обнял девушку.***
Мария проснулась от настойчивого стука в дверь. Блондин перевернулся на другой бок и завернулся в одеяло, как гусеница в кокон. Рэперша быстрее подошла к двери и посмотрела в глазок. На пороге стояли двое мужчин в полицейской форме. — Полный пиздец, — прошептала напряженная седоволосая и открыла дверь. — Шольникова Мария? — спросил мужчина и прищурился. Он был достаточно молод, лет 25, но мимические морщины на лбу выдавали или постоянную хмурость, или скрываемый возраст. Глаза были до ужаса черные и мутные, от него так и отдавало мрачностью и некоторой высокомерностью. Сам мужчина был достаточно полным и низким. — Да, я, — ответила шокированная Маша. — Собирайтесь в участок.***
Мария сидела в кабинете у мужчины, имя которого даже не запомнила. На стене Путин, а рядом, фотография поменьше, Медведев. В кожаном кресле сидел полицейский средних лет с ужасной горбинкой, на которой удобно разместились очки, как-будто сделанные под нее. Типичные вопросы задавались раз за разом и девушка отвечала на все чистой правдой. После всего были показаны нарезки, которые были уже по всему интернету. Маша отчаянно вздохнула и прямо спросила: — Меня посадят? — Я заметил еще у вас другие ситуации за границей, — проигнорировал мужчина и продолжил перебирать бумаги, а позже взглянул на собеседника, сняв очки, — до двух лет, смотря как суд решит. «Ну хотя бы не 15 лет» — подумала девушка и вспомнила Новый Год.***
Все время Мария находилась под домашним арестом. Глеб каждый день навещал её и смотрел на всю суматоху. Позже был суд и вынесен вердикт. — Шольникова Мария приговаривается к лишению свободы до 2 месяцев. — Да начнется мой ад, — проговорила под нос Маша и начала наблюдать, как выходят люди, кроме охраны и судьи. — Совет на будущее: плати деньги, — прошептал один из охранников и подтолкнул девушку к выходу, — а еще у тебя крутой зад. — Пошел к черту.***
Май. Шел первый день в колонии. Мария всю ночь не могла уснуть и заснула только под утро, но позже была разбужена грубым стуком, означающий не «открой мне», а «проснись от звука». С линейки Машу забрали, на что все женщины издали завидный смешок, поняв, что она «проплаченная». — У тебя посетитель, — грубо сказал один из мужчин и подтолкнул к комнате. — Клиент, — пошутил из подтяжка второй и словил на себе злой взгляд девушки. За столом в маленькой серой комнатке сидел Голубин и мял пальцы, выдавая волнение. — Глеб! — обрадовалась рэперша и села на стул, погремев наручниками. — Ты теперь настоящий зэк, — рассмеялся парень, — я заплатил, чтобы к тебе относились с уважением. И я не про этих страшных баб. — О да, они те еще страшилы, — поддержала Маша, — спасибо, но я бы сама тут адаптировалась, — повисло неловкое молчание, — никогда не думала, что повторю своего папу. — Брось, какая у него статья и какая у тебя. — Ну да, хотя бы не за наркотики. Как у вас то дела? У тебя лично? — Все отлично, я упорно работаю. Ребята волнуются бешено, им без тебя трудно. Мне тем более. — Мой папа тебе звонил? — Да. Как всегда меня виноватым выставил, — грустно сказал блондин и опустил глаза. — Ты не виноват. Отец как всегда все усугубляет. — Ты можешь связаться с ним сама. — Только не рассказывай мне про телефоны, протащенные в анусе. Я договорюсь тут и сама позвоню из местного. — Тебе разрешат иметь свой телефон, этот вопрос я тоже обсудил. А еще у тебя будет другая комната, более получше. Конечно, не с евроремонтом, но со спортивным залом и нормальной кроватью, а не грязным матрасом со свалки. Еще можешь спокойно нарываться и нарабатывать авторитет, а охрана отойдет покурить. — Да они меня зарежут здесь, — испуганно ответила Мария. — Не зарежут, поверь мне. И 2 месяца ты тут не будешь, не волнуйся. Еще тебе предоставят хоть какие-то шансы на музыку. — Спасибо большое, Глеб… — Мне не сложно. Теперь я хочу перейти к плохим новостям…