***
Была дневная прогулка и Мария вышла с остальными девушками. Все ходили по каким-то компашкам, а девушке хотелось побыстрее уединиться с текстами в своей камере. Боковым зрением заметила компанию девич, «отличающиеся» от остальных. — Эй, ты! — заорала самая звонкая и яркая из девчонок. Маша усмехнулась на дежавю в американские фильмы про подростков и школу, где есть «стильные» девочки и страшные изгои. — Чего тебе? — грубо отозвалась Мария и грозно посмотрела. — Ты еще так будешь здесь разговаривать? Это моя территория. — Да не написано, — ответила девушка и подошла к скамейке. — За какую статью срок отбываешь? Небось какая-нибудь малолетняя кража? — усмехнулась шатенка, похожая на бездомную. — 126, — огрызнулась рэперша. — Кулаками любишь работать, значит… Может докажешь нам на… Обманке, — тыкнула женщина на толстую девочку, но низкую ростом. Мария не стала ничего отвечать и посмотрела в сторону смотрящих, отправив знак «покурите». Те поняли и сразу же скрылись за забором. Компания немного удивилась. Так называемая Обманка подошла поближе и Маша взглянула в глаза, карие глаза, наполненные каким-то животным инстинктом. Кулаки у противницы сжались, как-будто она борется за последний кусок хлеба. — Ну же, начинайте! — крикнула звонкая, как в каком-то цирке, и закурила толстую мужскую сигарету. Обманка первая ударила лбом в нос и Маша немного помутнела, сделав шаг назад. — Что, настолько слабая? Ты там матрац что ли пиздела? — пошутила одна из них и сильно задела Марию.Я. Никогда. Не. Слабая.
Злость наполнила кулаки девушки и она сделала удар, свой роковой удар, как там, по челюсти и он был нокаутирующим. Она точно переборщила. Все быстро подбежали к подбитой, а Маша оставалась в сторонке, нервно подбирая свои замызганные волосы. — А ты молодец. Подбила Обманку, — похвалила самая главная и положила руку на плечо. Маше сразу же стали неприятны ощущения, — я Звон, меня тут так называют. Классные волосы. — Спасибо, — еле ответила седоволосая, — а какое твое настоящее имя? — Это неважно, тут так не принято. Я вижу, ты здесь впервые. Ну что ж, хочу тебе сказать, что ты доказала свою статью и хорошо преподнесла, другие бы в угол зажались, лишь бы не тыкнули. — Слушай, если ты хочешь сейчас мне навязать кличку и принять в свою отбитую компашку, то у тебя не получится, мне это не нужно и я тут на два месяца, может, и меньше, — неожиданно сказала Маша и у Звона «глаза полезли на лоб». Шатенка ничего не ответила и ушла к своим. Охранники уже подбежали и начали расспрашивать, но никто никого не сдал, такие уж правила. «Да побыстрее бы закончился этот ад», — подумала Мария.***
Наступил отбой и Маша принялась за текста. Камера и вправду была качественная и девушка рада, что живет в таком помещении. Телефон ей выдали, правда, не Айфон последней версии, но хотя бы пятерка на руках — уже хорошо. Первым делом она рассказала об этом дне Глебу, а позже отписалась в общей беседе Династии. Опубликовала твит, что все хорошо и скоро выйдет на свободу. Запись максимально стала актуальной. Мария ходила все время одна. Кушала одна, работала одна. Устроили ее поваром, самая нормальная работа здесь. Но умиротворение закончилось, когда к девушке пришел посетитель. Маша думала, что это Голубин или её сестра Валентина, но пришел… папа. Рэперша долго смотрела ему в глаза, не проронив ни слова. Он отбывал срок за хранение и сбыт наркотиков 15 лет, за это время ребенок уже повзрослел, построил карьеру и завел отношения, против которых он был. Глеб был для него как плохой пример молодежи, да и вообще как парень. Отец тысячу раз звонил и требовал, чтобы они расстались, так как он наркоман и нелюдь, но Маша на это ухмылялась — ведь он сам не сахар. Дмитрия, папу Марии, подставили, когда ей было 8 лет. Предложили быструю работу и он увлекся, а позже попался из-за своих коллег. К сожалению, срок убавить ему не смогли. Голубин много раз пытался найти общий язык, но ничего не получалось, он слышал многочисленные угрозы, крики и скандалы. — Тебе же еще месяца два надо было сидеть, — начала разговор дочь с нейтральной интонацией. — Надо было, но я освободился. А ты нет, — раздраженным голосом проговорил Дмитрий Дмитриевич, — ты меня позоришь, дочка. — Ты меня тоже позорил и позоришь до сих пор. У тебя хотя бы в биографии не написано «папа-зэк», — ответила Маша. — Потому что у меня нет своей биографии, да и если бы была, то никогда не было бы имени Глеб в семейном положении. — Мы уже больше года не встречаемся. — Вот и хорошо, — улыбнулся папа, — правильный выбор. — Вот только тебе и хорошо, никому больше. Только о себе и думаешь, а нам обоим плохо было. — Убиваться из-за какой-то тряпки так глупо. — Сидеть за наркоту так низко! — перешла на крик девушка и руки сжались в наручниках, а охрана уже посмотрела в щёлку. — Ты сама ко мне за помощью придешь, когда с твоей судимостью и опытом в работе никто не возьмет, когда все твои песенки и занятия станут неактуальны, и простые деньги перестанут сыпаться тебе на банковский счет, когда твое образование, твоя корка станет подносом для кофе, который ты купить не сможешь, потому что не умеешь распределять деньги, не умеешь тратиться и выживать. Я жду тебя и твои все молодые ошибки всегда, мой ребенок. — Ты последний, к кому я пойду, — ответила сквозь зубы Мария, — мы закончили! — обратилась девушка к смотрящим и встала со стула.***
Маша вышла на свободу и ей не терпится увидеться со всеми. Ребята по ее приходу закатят вечеринку. Вздохнув запах «свободы», она подкатила чемоданы к багажнику машины Глеба. — Такая счастливая сегодня, — улыбнулся блондин, — скоро твой День Рождения, как никак, июнь уже. — Так быстро время пролетело, — вдохновлено проговорила девушка и закрыла багажник. Парень обнял её, что есть мочи и они поехали к нему домой. — Познакомлю тебя кое с кем, — сказал Глеб по пути, — только давай, чтобы все хорошо прошло.