***
Понедельник - день тяжёлый, и все это знают. Просыпаться в первый будний день слишком сложно, особенно когда осознаешь, что ты не будешь высыпаться ещё четыре дня подряд. Однако оказывается есть и те люди, которые просыпаются возбужденными от прилива сил, счастья и с улыбкой до ушей. К ним относится Джисон, который не мог выкинуть прекрасное времяпрепровождение с Амандой, а точнее их первое свидание. Что касается поцелуя, Хан решил не думать о нём и забыть, точнее, он старался, но выходило плохо. Парень испытывал два чувства одновременно: злость и смятение. Почему Минхо его поцеловал, это был урок? Хотел пошутить? Что бы не было на уме у слизеринца, Джисону это однозначно не нравилось.Flashback
Минхо был аккуратен, он нежно сминал неподатливые губы Хана, пока тот пытался выбраться из цепкой хватки, мыча проклятья в поцелуй. Для Джисона было загадкой, откуда у него взялось столько сил, чтобы оттолкнуть от себя старшего. Гриффиндорец быстро вскочил на ноги и шокировано посмотрел на серьёзное лицо Минхо, приложив руку к губам. — Что ты… — Джисон! — вдали послышался высокий, радостный голос. Обернувшись, парень заметил приближающуюся фигуру девушки — это была Аманда. Хан стал бегать взглядом по пространству, надеясь, что девушка ничего не видела, и для этого широко улыбнулся. Будто не он пару секунд назад пребывал в смятении из-за неожиданного поцелуя. Уже подбежав к ним, она ойкнула и встретилась взглядом с Минхо. Поздоровавшись с парнем, Эерс посмотрела на Хана, взглядом прося ответы. Джисон не стал долго томить девушку и рассказал всё как есть, но опустил некоторые моменты. Аманда расстроилась, но не подавала сильно виду. Ученица надеялась провести этот вечер только с гриффиндорцем, чьи взгляды не раз ловила на себе, да и парень немного симпатизировал ей. Джисон, вспомнив момент из одного романтического сериала, взял девушку за холодные руки, поднёс её ладошки к губам и стал греть их, дуя на них тёплым воздухом. Слизеринца стало тошнить от этой картины, и он отвернулся, мысленно назвав всё это дешёвой драмой. Когда парень советовал Хану, чтобы тот был романтичен, то не совсем это имел в виду. Но девушке видимо этот жест понравился, её щеки тронул еле заметный в холодном свете луны румянец, но от чересчур внимательного Минхо — это не скрылось. Буркнув что-то себе под нос, старший решил оставить их одних, и направился обратно в замок, но его остановили, потянув за наручники. — Куда собрался? — спросил Сон, повернувшись корпусом к Ли. — Радуйся, оставляю вас, голубки, — ответил серьёзно Минхо и отвернулся, не желая продолжать разговор. — Значит, ты снимешь наручники? — Блять, — слизеринец забыл про них, он бы мог снять их, если бы они были обычные, но парень купил их в магической лавке с приколами, и, по словам продавца, они должны сняться сами в девять вечера. В ответ ничего не последовало, пара решила представить, будто они только вдвоём и никакого, вздыхающего из-за игнорирования Минхо, нет. Ли уже сбился со счету, когда он хотел пойти проблеваться от слишком слащавого Джисона, или сколько он уже фейспалмил. Тройное свидание длилось до тех пор, пока наручники не пикнули и открылись, освобождая запястья парней. Старший попрощался и быстрым шагом направился прямиком в свою комнату, мысленно проклиная себя за секундную слабость.End flashback
Откинув в сторону ненужные мысли, Хан умылся и принялся будить двоих друзей на завтрак, попутно собирая свой любимый рюкзак, с которым тот не расставался шесть лет. Светя вокруг всех своими беличьими зубами, Джисон легко ступал по каменной плитке. Чанбину казалось, что ещё чуть-чуть, и его друг взмоет в небеса. Любовь окрыляет, да? Возможно. По крайней мере Ли и Со с интересом наблюдали за другом, может, это выражение имеет и прямой смысл. Войдя в главный зал, Джисон, ослепленный любовью, чьи мысли были далеко за пределами этого замка, здоровался, чуть ли не с каждым встречным человеком. Феликсу и Чанбину, что шли подальше от Хана, это надоело, они схватили его под руки с двух сторон и быстро увели на свои места. — Слышь, герой-любовник, обороты-то сбавь. Весь зал косо смотрит, — полушепотом советовал Бин, краткими взглядами оглядываясь по сторонам. И вправду, те, которые знали Джисона (а о нём слыхали все, кроме первокурсников), бросали удивленные взгляды на троицу и перешептывались между собой. Никакого стеснения они не испытывали, не отводили глаза, когда им в упор смотрели Феликс или Чанбин. Дело в том, что Джисон не выносил понедельники. Об этом знал каждый, даже если не хотел знать. Каждое утро сопровождалось воплями Хана о несправедливой, молодой жизни, которая сокращается из-за недосыпа, о понедельнике, как об убийственном слове, и о будильнике, который очередной раз совершил прекрасный полет в стенку, на которой Феликс, ради прикола, повесил мишень, чтобы записывать каждый удачный бросок лучшего друга. Но сегодня всё было иначе, всё было не так, как всегда. Это и заинтересовало утренних зевак, что даже на факультете Слизерина это стало, чуть ли не главной, необычной темой для обсуждения, после улыбающегося Снейпа, конечно же. Минхо с Хёнджином тоже не остались в стороне и с интересом наблюдали за троицей. — Джисон головой ударился? — спросила златовласая девушка с четвертого курса Слизерина свою подругу. — Нет, мне кажется, его кто-то заколдовал, — вмешался в разговор кучерявый юноша, светя своими брекетами. — Правильно и сделал! Задолбал каждый понедельник орать, — не прожевав свою яичницу, специально выкрикнул красный, пухлый парень, но из-за гула в зале, его услышала только половина стола факультета. Он хотел еще что-то выкрикнуть, но Хёнджин, что сидел напротив, всунул в его раскрытый рот бутерброд. — Заткнись, Пит, только аппетит портишь. И вы все, — Хван встал с места так, чтобы его могли увидеть все слизеринцы, — вам делать больше нечего, кроме как гриффиндорца обсуждать? Сегодня же расскажу об этом профессору Снейпу, думаю, тогда дела появятся у всех. После этих слов, стол замолк до тех пор, пока садился Джин, но потом начались перешептывания. Пусть так, это лучше, чем гомон. — А ты что об этом думаешь? — тихо спросил Хёнджин, чтобы его смог услышать только друг. — Не ты ли только что выступал против этой темы? — Минхо опустил пристальный взгляд с Джисона на свою тарелку с оладьями, которые ел каждое утро. Сейчас они не так радовали его, как вчера или позавчера. Все мысли кружились вокруг улыбающегося парня, а точнее его настроения. Что произошло, когда он ушел? Чем они занимались? Как долго были вместе? Почему он улыбается? Опять, опять головная боль из-за этого чертового гриффиндорца. Минхо уже устал от этого. От того, что на каникулах отдыхает, изредка вспоминая о нем, но стоит юноше переступить порог школы — здравствуй, головная боль, давно не виделись! Вот и сейчас, хочется с разбегу удариться головой об стену, чтобы освободиться от потока мыслей, рассуждений, которые не могли оставить в покое слизеринца, даже если тот сильно хотел. А хотел он очень сильно и всегда. Хотелось быть таким пофигистом, каким он показывает себя за пределами их с Хёнджином комнаты. Но не может. «Почему? Не знаю» Это и раздражало Минхо больше всего в себе.«Не суй свой нос»
«Не помогай»
«Сам разберется не маленький»
Каждая эта мысль игнорировалась, и он всё равно лез в жизнь к Хану, в чем-то помогая ему, остерегая и предупреждая о очередной глупости, у которой будут серьезные последствия. Не напрямую, конечно же. Джисон бы не принял его слова в серьез. Но Ли не глуп, и обдурить этого мелкого ребенка было легче, чем тот себе представлял. — Да, выступал, потому что раздражают их небылицы. Но мне интересно, что ты об этом думаешь. — Ничего, — сухо ответил Ли и отправил один из кусочков оладьев в рот, лениво жуя, откладывая момент пообщаться с другом. — Не поверю! Колись, давай. — Лучше давай поговорим о вас с Феликсом, — Минхо с силой впихнул в рот Хвана кусочек оладья, — ты мне так и не рассказал, как вы провели день. Еще не прожевав, Хёнджин ответил: — У нас не было драмы, как у вас. — Дай угадаю, — слизеринец наигранно задумался, — ты везде таскал его с собой, показывал, какой ты классный и крутой, сколько по тебе девчонок сохнет, но ничего не сделал, чтоб узнать, что ему нравится и чем он увлекается. Брюнет лениво поаплодировал и оперся на стол локтями. — Уважаемый, да Вам на гадалку идти надо. Почти все угадал, но я не такой, который не воспользуется шансом. Феликс — очень интересная личность. Совмещать в себе дьявола и ангелочка — вот настоящий талант! И, в отличие от Джисона, он со мной дружбу хотел завязать. — Ага, рассказывай, — саркастично выкрикнул Минхо. — В жизни не поверю, что Феликс захотел с тобой дружить. Хёнджин хитро улыбнулся, пожал плечами и продолжил уплетать свои бутерброды.***
После завтрака Феликса смутило поведение Чанбина. Парень сторонился Ли, будто огня. Любой способ завязать разговор обрывался сразу, как австралиец произносил имя Со. Никогда еще юноша не чувствовал себя паршиво, как в этот день. Спрашивать у Джисона о Бине было бесполезно, так как тот на переменах быстро сбегал к своей возлюбленной, а на уроках до него не достучаться, весь в мечтах. Может, это впервые, когда Ли почувствовал, что он один. Паршивое чувство, которое оставляет после себя неприятный осадок. Рыжик ощущал свою ненадобность и обиду? Да, обиду. На Чанбина. Почему он так с ним обходится? Почему избегает? Ведь Феликс приложил немало усилий, чтобы хоть как-то вернуть своё общение с ним. Он сделал вид, будто поцелуя не было, скрывал своё смущение перед старшим, пытался развеять неловкие паузы в их разговорах тупыми шутками. Гриффиндорец знал, что после случившегося будет трудно вернуться к обыденным разговорам, но он старался, хотел снова чувствовать легкость в общении с Бином. — Чанбин, сядешь со мной? — последний урок и надежда на согласие, но и тут Феликса ждал провал. — Нет. Я посижу с Джисоном.***
После трансфигурации, Чанбин быстро побежал на трибуны. Вчера Уджин пытался увлечь Со квиддичем, рассказывал про историю создания, про известных игроков и самые запоминающиеся моменты с игр. Ким был полностью поглощен квиддичем и всем, что с ним связано, поэтому ненароком проболтался насчет расписания тренировок. Гриффендорцу это только на руку, во-первых, ему очень понравилось общаться с Уджином, хотя первое впечатление о нём у Со было не лучшее, но как говориться - не суди книгу по её обложке, верно? Во-вторых, ему надо где-то побыть до вечера. И, в-третьих, парню нужен совет. Как только его макушка засветилась на трибунах, Уджин подлетел поздороваться с ним и попросил того подождать до перерыва. Возможно, по гриффендорцу было видно, что ему нужен совет, либо это особое умение Уджина, видеть скрытое в людях. Всё же Ким очень хорошо в них разбирается, почти как психолог. Приглядываясь и потихоньку вытаскивая из человека информацию, он изучал его. С одной стороны, это завораживает и заставляет восхищаться, но с другой, настораживает. Как и обещал пуффендуец, во время перерыва он подсел к рисующему в своем блокноте Чанбину. — Рассказывай, — начал разговор Уджин и отпил из своей бутылки воды. Из-за новых силовых упражнений, о которых узнал Чан, парень совсем выдохся, так же можно сказать и про остальных игроков. — Дело в том, — робко начал свой рассказ Бин, — что у моего друга, сейчас есть одна проблема в отношениях. Он просил совета, но я не знаю, как могу ему помочь. Ким кивнул, показывая, что готов слушать. — В общем, у моего друга давно есть любимый человек. И недавно, так получилось, что они случайно поцеловались, — Чанбин говорил тихо, невнятно, что собеседнику пришлось наклониться и подсесть поближе, чтобы ничего не упустить. — Сейчас он пытается вернуть отношения с тем человеком, но не хочет снова быть друзьями. — Так в чём проблема? Если не хочет, пусть так и скажет. — А если отвергнет? — Но это лучше, чем скрывать. Может, у того человека тоже есть чувства к нему, но он так же, как и твой друг, боится рассказать об этом. И из-за этого они не могут быть вместе. Нужно, чтоб кто-то сделал первый шаг. Передай ему это. — А есть способ проверить, нравишься ли ты человеку или нет? — Конечно, их много. Сначала, надо привлечь к себе внимание, но твой друг уже это сделал, так что ему даже легче, — Чанбин открыл свой блокнот на чистом развороте и стал записывать слова старшего. Уджин хмыкнул в кулак, рассматривая сосредоточенное лицо парня, который аккуратно выводил буквы на белом пергаменте. — Дальше, пусть покажет свою заинтересованность в нем, как в партнере. После этого, пусть будет вести себя отстранено и холодно, минимум встреч и общения. И если человеку он нравится, то тот будет скучать. Это сразу будет видно. Так что потом он может смело признаваться в своей симпатии. — Понял, спасибо! — радостно поблагодарил Со и захлопнул блокнот, попутно закидывая его в рюкзак. — О, и ещё, — Уджин встал следом, беря в руки свою метлу, и улыбнулся юноше, — удачи, Чанбин, надеюсь, у тебя всё получится! Бин хотел было отрицать, но тот за секунду взмыл в небо, перерыв закончен. И всё же, эта способность Уджина видеть людей насквозь, пугает.***
Хёнджин каждый поздний вечер делает обход по школьным коридорам с первого курса. Если раньше он делал это для того, чтобы запомнить их, то теперь — привычка. Медленно, не торопясь, парень спокойно ступал по каменистой плитке. Цоканье школьных каблуков гулко раздавалось по полупустым старым коридорам. Вдыхая вечерний прохладный воздух вперемешку с осенним дождем, брюнет резко остановился. На заднем дворе его всегда приковывал школьный фонтан с четырьмя орлами по бокам, в клювах которых брыкалась змея. Вот и сейчас Хван, как завороженный, смотрел на него. Одна из колонн, которая держала готическую крышу, была разрушена. Это придавало фонтану загадочную историю. Интересно, как долго он тут стоит? Многое ли он видел? Например, молодого Дамболдора, который так же резво бегал по этим коридорам, как нынешние первокурсники. Хагрида, который, в очередной раз, перечитывал книгу по фантастическим тварям и монстрам, что скрываются от глаз маглов. Возможно, он видел основателей магического замка. Сколько еще тайн хранят эти старые стены? Сколько еще будет скрыто? Становится грустно, когда понимаешь, что скоро покинешь уже ставшее для тебя чем-то родным место. Хёнджин хотел было уходить, но заметил знакомую, темную фигуру, которая сидела на одном из подоконников. С рыжими волосами играли лунный свет и ветер. Скоро комендантский час, что Феликс делает здесь? По виду гриффиндорца можно было сразу сказать, что он чем-то расстроен. Не теряя ни минуты, Хван смело направился к нему. — О чем грустишь? Ли быстро перевел свой взгляд с пола на брюнета, что оперся о стену плечом рядом с подоконником. — Я не грущу, а думаю. — Ладно, о чем думаешь? Феликс шумно выдохнул и вновь перевел свой взгляд на пол. По спине слизеринца пробежал холодок, и он выпрямился. Судя по выражению лица Ли, Джин подумал, что случилось что-то серьезное. Но услышав ответ, резко поморщился. — О Чанбине, — рыжик снова посмотрел на Хёнджина, а точнее в его завораживающие, темные глаза, — он меня избегает, будто я какой-то заразный. От этого мне грустно и обидно. Я ничего не сделал плохого для него. Еще одна вещь, которая удивляет Хвана — открытость Феликса, он не скрывает, что у него на душе, легко делится своими мыслями, переживаниями, не боясь ничего. Но даже так, ему не нравится, что наедине с гриффиндорцем, второй думает о Чанбине. Это злит. Ужасно злит. — И? Если тебе не нравится, как с тобой поступили, то перестань о нем думать и забудь его. — Не могу, он мой друг. Может, у него случилось что-то плохое. — Прекрати. Вышло слишком резко, Хёнджин не ожидал, что так заткнет младшего. Он не хотел ему грубить, это получилось непроизвольно, из-за ревности. Да, он ревнует, и что? Слизеринец отвернулся от рыжика, не желая продолжать этот бессмысленный разговор о Со. Скрестив руки на груди, юноша устремил свой взгляд на противоположное окно, где открывался вид на темный, тихий, запретный лес. Спокойствие мрачного леса успокаивало Хвана. Кровь, которая за пару секунд успела разжечь злость в юноше, моментом охладилась, как у змеи. Пару глубоких вдохов, и брюнет снова повернулся к Феликсу лицом. — Помнишь, что ты предлагал мне вчера? Феликс нахмурился, вспоминая вчерашний день. Вспоминал тот долго, Хёнджин не выдержал и закатил глаза. — Друзья, ты предлагал мне стать друзьями. Неужели забыл? Ли виновато улыбнулся. Он и впрямь забыл. Но разве вчера старший не отказал ему? Рассматривая сосредоточенное, бледное лицо напротив, рыжик пытался понять, почему вдруг Джин передумал. Но ничего, кроме одинокой родинки, которая находилась под левым глазом, тот не смог увидеть, так как именно она и привлекла его внимание. Уловив на себе долгий, заинтересованный взгляд, Хван хмыкнул. — Феликс, ты не против быть со мной друзьями? — спросил Хёнджин, выводя из минутного сна гриффиндорца. — Эм, я… — Что вы тут делаете? — Чанбин уже стоял напротив Хёнджина и не по-дружески сверлил его взглядом. В ответ Хван сделал тоже самое. У Феликса перехватило дыхание, он будто находился меж двух огней, настолько ему было жарко в этой атмосфере. — Феликс, пошли скоро комендантский час, — Со схватил за руку друга и потянул в свою сторону. Он так и не переводил взгляд со слизеринца и в этот момент увидел ту самую знаменитую ухмылку. — Может, Ликси не хочет идти с тобой. Ты его обидел, Чанбин, — встрял довольный Хван. — Ликси? — переспросили оба гриффиндорца. Слизеринец без разрешения Ли записал себя в список его друзей. — Что ты несешь, Хёнджин? — недоумевал Со. —Может, ты забыл, но друзья не игнорируют друзей. Или ты решил покончить с вашей дружбой? — в глазах юноши заиграли черти, которые предлагали Чанбину вызов. Напряжение между парнями росло в геометрической прогрессии, а воздух будто испарялся. Дышать становилось тяжелее. У Бина вновь появилась белая пелена перед глазами, сердце бешено скакало в груди, а кровь быстро приливала к лицу. Он понимает, что задумал Хван. Примет этот чертов вызов или сразу сдастся. Теперь всё дальнейшее зависит только от выбора Чанбина. — Согласен.