Непримиримые противоречия

      Предрождественские дни выдались на редкость холодными. Температура воздуха опустилась ниже нулевой отметки, что для Лондона казалось чем-то из ряда вон выходящим. Даже прежде не замерзающая река Темза стала покрываться льдом. Зато промозглую сырость и дожди, докучающие большую часть зимы, сменил снегопад. Всего за пару дней снежный покров надёжно укутал город, изменив его до неузнаваемости. Многие находили в таком преображении немало очарования, говоря, что Рождество в этом году выдастся поистине волшебным, а морозы на фоне подобной редкой природной красоты не видятся такими уж обременительными и страшными.       В один из таких дней по плохо очищенному от снега тротуару прогуливалась юная особа. Будучи одетой не совсем по погоде — в бархатное пальто и практически не защищающую от холода шляпку, — девушка быстро промёрзла, поэтому значительно ускорила шаг, дабы поскорее добраться до нужного ей здания.       Почтовое лондонское отделение, к счастью, хорошо отапливалось, так что девушке удалось согреться. Сняв перчатки и потерев озябшие руки, она подошла к окошечку для выдачи посылок, за которым сидела худая женщина зрелых лет и с озабоченным видом делала какие-то записи в журнале.       — Здравствуйте, миссис Браун, — с улыбкой поздоровалась девушка.       — О, добрый вечер, мисс Ли! — оживилась та. — Успели к самому закрытию. Смотрю, никакие морозы вам не помеха.       — Это верно. Есть что-нибудь на моё имя?       — Сейчас гляну, дорогая, — поднимаясь со стула, сказала она. — Вроде бы утром доставили посылки из Йоркшира…       Миссис Браун ушла в соседнее помещение, поэтому следующие несколько минут девушка нервно переминалась с ноги на ногу, ожидая её возвращения. Вот уже на протяжении двух недель она почти каждый день приходила на почту в надежде получить адресованное ей письмо — неудивительно, что её запомнили, — но в итоге уходила ни с чем. И это уже порядком не то чтобы злило, скорее удручало и разочаровывало.       — Письмо на имя Линали Ли из города Йорка графства Йоркшир, — проговорила женщина, передавая конверт девушке, которая немедля выхватила его у неё из рук. — Вам ещё повезло, дорогая, что письмо доставили так скоро, ведь из-за снегопада дороги стали труднопроходимыми, поэтому посылки обычно приходят с задержкой.       «Это письмо должно было быть отправлено ещё задолго до того, как начались снегопады, — решила она, — так что это ничуть не оправдывает его».       — Благодарю вас, миссис Браун, — улыбнувшись, сказала Линали.       — А ваши глаза засияли, — подметила собеседница, подмигнув. — Готова поспорить, что джентльмен, отправивший это письмо, вам небезразличен.       Девушка густо покраснела и возмущённо затараторила:       — Что вы? Ничего подобного! Он всего лишь друг семьи, и я… Мне просто хотелось узнать, как у него дела, ведь из-за переезда мы уже довольно долго не поддерживали связь.       — Ох, простите, я вовсе не хотела вас смутить, — выставила ладони перед собой женщина. — Это всё моё безграничное любопытство. Вечно сую нос не в свои дела.       «Что за бестактность?! — состроив недовольную мину, подумала Линали. — Да и я тоже хороша: начала зачем-то оправдываться перед ней!»       — Ничего страшного. До свидания, миссис Браун.       С этими словами девушка развернулась и спешно зашагала прочь. Выйдя на улицу, она надела перчатки, взглянула на надпись на конверте и направилась на поиски кабриолета, решив, что прочтёт письмо дома, поскольку уже стемнело, а нормальное искусственное освещение в этом захудалом районе практически отсутствовало. Линали сказала кучеру, что ей необходимо добраться до района Воксхолл, что находится на южном берегу реки Темза, — там они с братом снимали небольшой двухэтажный домик. Однако передумала и попросила его остановиться на противоположном берегу от нужного ей района, где располагались многочисленные министерства и ведомства, которые славились лучшим уличным освещением. Линали решила всё же прочесть письмо вне дома и сразу избавиться от него, а потом сделать вид, что она просто прогуливалась по набережной.       Покинув кабриолет, девушка остановилась у ближайшего фонаря, зачем-то осмотрелась по сторонам и принялась вскрывать конверт. Сосредоточенно вчитываясь в каждое слово, она не заметила, как к ней кто-то приблизился со спины.       — Добрый вечер, мисс.       Линали, едва не выронив письмо из рук, резко обернулась. Как оказалось, позади неё стоял высокий статный мужчина, облачённый в чёрное зимнее пальто и цилиндр.       — Эм, д-добрый… — несколько испуганно глядя на него, произнесла она.       — Кажется, это вы обронили. — Он протянул ей перчатку, и Линали с недоумением уставилась на неё. — Я обнаружил её у того места, где остановился кабриолет, в котором вы ехали.       «И правда, я ведь сняла их, как только вышла из кэба, — подумала она, машинально проверив, сколько перчаток находится у неё в руке, — и в спешке умудрилась выронить одну».       Девушка неуверенно взяла у незнакомца потерянную вещь и вознамерилась было поблагодарить его, но задумалась и выдала:       — Вы говорите так, будто следили за мной.       — Надеюсь, вы простите меня за такую бестактность, но я не впервые наблюдаю за вами, — неожиданно признался он. — Вы частенько прогуливаетесь по этой улице вечерами.       Незнакомец добродушно улыбался ей, но в совокупности с его пронзительно-оценивающим взглядом тёмных глаз улыбка эта особого доверия не вызывала. Девушка подозрительно прищурилась.       — Чем же моя персона заслужила ваше внимание?       — Леди никогда не выйдет на улицу без сопровождения родственника или, на худой конец, служанки, а вы гуляете одна.       Линали немного растерялась, поэтому ответила не сразу. Девушка прожила в Лондоне меньше трёх месяцев, а учитывая, что здесь у них не было ни родственников, ни знакомых, она практически ни с кем не общалась, так что о подобных, по её мнению, мелочах не беспокоилась. Оно понятно, ведь большую часть своей жизни девушка прожила в сельской местности, где общепринятые манеры поведения незначительно, но разнились с теми, что соблюдались в городах. И прогулка без сопровождения в её краях не считалась чем-то зазорным.       — Я даже как-то не подумала об этом, — заговорила она, отведя взгляд и чувствуя, как кровь прилила к щекам. — Я прожила здесь меньше полугода, и лондонский менталитет мне пока что в какой-то степени чужд.       — Это заметно. Но впредь я бы посоветовал вам не совершать прогулки в одиночестве.       Голос его был вкрадчив и спокоен, а во взгляде отражались эмоции, которые девушке не удавалось распознать. Она лишь отметила, что в этом незнакомце есть что-то отталкивающее, но и одновременно притягивающее, причём было не ясно, что из этого преобладает. И только тогда, когда молчание затянулось, Линали поняла, что неприлично долго разглядывает его лицо, из-за чего покраснела ещё сильнее и поймала себя на мысли, что декабрьские морозы пришлись как нельзя кстати.       — Эм, я… приму это к сведению, спасибо, — наконец с натянутой улыбкой ответила она и, чуть поклонившись, добавила: — Я, пожалуй, пойду. До свидания.       Подобрав одной рукой подол своего платья, девушка быстро зашагала в противоположную от незнакомца сторону, но тот окликнул её, спросив:       — Могу я хотя бы узнать ваше имя, мисс?       «И чего он такой назойливый? — раздражённо подумала она. — Разве ему не должно быть всё равно?»       — Моё имя — Линали Ли, — повернувшись к незнакомцу вполоборота, сказала девушка. — Правда, надеюсь, что вы забудете его, как только я исчезну из вашего поля зрения.       Мужчина широко улыбнулся.       — К вашему сожалению, мисс Ли, я никогда не забываю столь красивых имён, тем более не забываю об их очаровательных обладательницах.       Девушка, опешив, удивлённо захлопала ресницами; она уже сбилась со счёта, сколько раз этот человек заставил её покраснеть.       — В таком случае это не мои проблемы, — буркнула Линали, надеясь, что он этого не услышит, ведь она и так позабыла о такте, выразившись ранее не в самой вежливой форме. Затем продолжила путь с мыслью, что ничего не желает знать об этом незнакомце. Даже имени.       Тем временем незнакомец, провожая девушку взглядом, достал из кармана серебряный портсигар и закурил. Вскоре к нему подошёл мужчина, сходу заметив:       — Успеваешь любезничать с молоденькими девицами прямо на улице, Тики?       Он чуть повернул голову в сторону говорившего и неоднозначно ухмыльнулся.       — Как видишь.       — Судя по твоему самодовольному виду, она пришлась тебе по вкусу.       — Хм, от тебя ничего невозможно утаить, брат, — деланно посетовал Тики и, сделав затяжку, выпустил дым из лёгких. — Занятный экземпляр, я бы сказал.       Собеседник, задумавшись, цинично усмехнулся.       — У этого «экземпляра» есть имя?

***

      — Госпожа Линали, я требую объяснений! Ужин давным-давно на столе, а вы даже не соизволили вовремя явиться домой! Что за невоспитанность?       Девушка, виновато опустив глаза, стояла на пороге, терпеливо ожидая, когда служанка выскажет своё недовольство.       — Господин Комуи уже с ума сходит, боясь, как бы с вами не приключилось чего…       — Тётушка Зои, успокойтесь, — наконец заговорила Линали, снимая перчатки и сапоги. — Не нужно раздувать из мухи слона. Вы видели, что творится на улице? Моя обувь совсем не приспособлена к хождению по сугробам, поэтому явиться домой раньше я физически не могла.       Выражение лица женщины не смягчилось. Уперев руки в располневшие бока, она хмыкнула, парировав:       — В таком случае, дорогуша, вам вообще не следовало высовываться на улицу. — Линали промолчала, и служанка, понимая, что ей бессмысленно что-либо доказывать, сказала: — Сейчас же отправляйтесь к себе и переоденьтесь к ужину, а я предупрежу господина Комуи, что вы скоро спуститесь.       Сняв пальто и шляпку, девушка убрала их в шкаф и быстрым шагом направилась к лестнице, но кухарка укоризненным тоном добавила:       — А также напомню ему, что пора задуматься о том, стоит ли вас отпускать на пешие прогулки. Не пристало юной леди разгуливать по городским улицам одной!       «Они все что, сговорились?» — бросив на женщину возмущённый взгляд, подумала Линали.       — Лучше сразу повесьте на дверь моей комнаты навесной замок, — выдала девушка, поднимаясь по лестнице, на что служанка ответила согласием, мол, она не против таких мер. Линали лишь раздражённо закатила глаза и скрылась в своих покоях.       Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней спиной и вытащила из рукава свёрнутый в несколько раз лист бумаги — от конверта она избавилась, а вот от самого письма не смогла. Ещё раз прочитав его, девушка заулыбалась и прижала лист к груди.       «Всё по-прежнему. Ничего не изменилось, — заключила она. — Пусть меня осудят, но я никогда не отрекусь от него! Никогда и ни за что!»       Спрятав письмо в ящик туалетного столика, Линали переоделась в простое домашнее платье бледно-голубых тонов без кринолина, поправила причёску и накинула на плечи вязаную шаль — дом обычно отапливался только камином, что находился в гостиной, так что по-настоящему согреться можно было только там, — после чего спустилась вниз.       Несмотря на то, что их дом имел два этажа, пространство в нём было достаточно ограниченным: наверху располагались три спальные комнаты с учётом мансарды, а внизу — небольшая гостиная да кухня, смежная с обеденной залой. Не роскошно, но уютно. Во всяком случае, поселившись здесь, Линали и тётушка Зои постарались сделать этот дом максимально комфортным для проживания.       Прежде чем приступить, наконец, к ужину, девушка подошла к темноволосому мужчине, что сидел за столом, ожидая её, поцеловала его в щёку и виновато произнесла:       — Извини за опоздание, брат.       — Не нужно извиняться, — спокойно отозвался он. — Садись ужинать, милая, и не забудь помолиться.       Линали села напротив брата и сложила ладони в молитвенном жесте. Правда, молитву не проговорила ни вслух, ни мысленно, поскольку не видела в подобном обряде никакого смысла, но — во избежание споров и непонимания со стороны домочадцев — притворилась.       Следующие несколько минут прошли в молчании. Только служанка, нарушая тишину, гремела посудой на кухне, усердно приводя ту в порядок. К слову, тётушка Зои, будучи невысокой, немного грузной и пожилой женщиной с аккуратно зачёсанными на пробор седыми волосами, отлично справлялась с порученными ей домашними делами, причём всячески отвергала помощь Линали, что последнюю порой даже злило. Зои очень ценили и уважали, ведь, проработав в этой семье много лет, она, по сути, стала её частью.       — Как ты себя чувствуешь, Комуи? — поинтересовалась Линали, заметив, как он изрядно побледнел.       — Всё хорошо. Сегодня был тяжёлый день, видимо, я просто вымотался.       — Ты слишком много на себя берёшь, брат, — с укором подметила она. — Может, стоит сократить количество твоих учеников? Ты не в том состоянии, чтобы…       — Я справляюсь, — мягко перебил он, разрезая столовым ножом кусок жареной индейки. — Конечно, репетиторство — работа не самая простая, к каждому нужен индивидуальный подход, не говоря уже о куче других нюансов, но я справляюсь.       — Ты не справляешься, а работаешь на износ, — резонно парировала девушка.       — Нам нужны деньги.       Линали фыркнула, но спорить не стала. Деньги. Всё вечно сводилось к ним. С тех пор как их некогда беспечная жизнь в буквальном смысле пошла под откос, денег постоянно не хватало. Дом в северной части графства Йоркшир, доставшийся им в наследство, нужно было содержать. К тому же на них мёртвым грузом висело не имеющее практически никакой прибыли предприятие отца по обработке шерсти. Комуи, став управляющим, в силу отсутствия предпринимательских способностей, не выдержал конкуренции, из-за чего производство стало убыточным. Он не справлялся, что прекрасно сознавал, но при этом не хотел доверять управление абы кому. И даже когда Комуи был вынужден найти себе замену, сделать это оказалось не так-то просто: те немногие, на кого он хоть как-то мог положиться, отказывались, говоря, что уже пущенное по миру дело их не интересует. В итоге пришлось всё взвалить на плечи их дальнего родственника, который хоть и являлся человеком образованным и ответственным, но также не обладал необходимыми для подобной работы «качествами». Присущие и тому, и другому принципиальная честность и уступчивость никак не вязались с холодным расчётом и банальной жаждой наживы, пусть в ущерб другим, но не себе.       Сама же Линали априори не могла принимать участие в решении финансовых вопросов, потому как в викторианской Англии это не приветствовалось. Впрочем, как и женское образование в принципе, поэтому её познания ограничивались теми, что дал ей старший брат и гувернантка.       — По поводу твоих прогулок, — начал Комуи, когда молчание затянулось. — Зои беспокоится, как и я. Думаю, тебе всё же не следует гулять по городу одной. Я оказался несколько опрометчив, не взяв во внимание, что местный менталитет отличается от того, которого придерживаются в наших краях…       — Предлагаешь мне запереться в четырёх стенах? — с плохо скрываемым раздражением сказала Линали, положив столовые приборы на тарелку.       — Я этого не говорил.       — Тётушка Зои вечно твердит, что у неё дел по горло, а ты целыми днями пропадаешь, обучая детей, так что с кем я, по-твоему, должна выходить на улицу?       Прежде чем ответить, собеседник аккуратно промокнул губы салфеткой.       — А ты не задумывалась о том, чтобы с кем-нибудь подружиться? По соседству наверняка проживают девушки твоего возраста.       — Нет, я не хочу ни с кем общаться, — положив руки на колени и отведя взгляд, заявила она. — По крайней мере пока. Я не уверена, что смогу найти с местными девицами общий язык. Они все какие-то… не знаю, высокомерные, что ли. Порой смотрят на меня как на прокажённую.       — Думаю, тут ты, скорее всего, заблуждаешься, — усмехнулся Комуи. — Поспешные выводы нередко бывают ошибочными.       — И пусть. К тому же у меня есть друзья в Йоркшире, которыми я по-прежнему дорожу, и если бы…       — Интересно, о каких друзьях идёт речь? — переменившись в лице, многозначительным тоном спросил он, чем заставил девушку здорово напрячься. — Последние несколько лет в нашем доме твои друзья, если и появлялись, то крайне редко. Более того, ты, как мне казалось, вообще не стремилась проявлять инициативу в общении с ними.       Линали медлила с ответом; сжав руки в кулаки, она мысленно корила себя за то, что взболтнула лишнего.       — Я не имела в виду его.       Прозвучало не очень убедительно.       — Ну, разумеется, — хмыкнул мужчина, пристально смотря на девушку. — Надеюсь, нам не придётся возвращаться к уже донельзя заезженной теме?       Она подняла на него взгляд.       — Нет.       — Хорошо.       Комуи попросил Зои приготовить чай, и та крикнула с кухни, что подаст его сию же минуту. Тем временем Линали, чувствуя, как к горлу подступает ком от охватившей её злости и откровенной обиды, порывисто поднялась, и брат недоумённо воззрился на неё.       — А вообще, мне здесь просто не нравится, — выпалила она. — Этот город, этот дом — мне всё претит здесь. Я не могу избавиться от чувства ностальгии, поскольку никогда ещё не покидала родные края на столь долгий срок.       — Но ты нужна мне здесь, Линали.       — Будь у тебя жена, я бы тебе не понадобилась.       Прежде взволнованное выражение лица Комуи стало бесстрастным, а кожа, казалось, побледнела ещё сильнее. Девушке же захотелось провалиться сквозь землю из-за непроизвольно сорвавшихся с языка слов. Покраснев от стыда и вины, она потупилась.       — Ты же знаешь, я не могу… жениться, — выдержав длинную паузу, несколько сдавленным голосом произнёс он.       — Я знаю, прости, брат, — с сожалением выдохнула та.       — Всё хорошо, не переживай.       Они обменялись понимающими взглядами, и Линали, дабы поскорее разрядить обстановку, сказала, что нужно помочь тётушке Зои, после чего взяла грязную посуду и скрылась в дверном проёме кухни.

***

      Когда в дверь их дома кто-то постучал, Линали сидела в гостиной у камина и читала первый попавшийся на полке их маленькой библиотеки роман, до того приторный и сентиментальный, что чтение постепенно начинало превращаться в пытку.       — Тётушка, мы разве кого-то ждём? — крикнула она, на что ответа не последовало.       «Может, в подвал за углём спустилась?» — подумала девушка.       Покидать уютное кресло, где она пригрелась, закутавшись в плед, не хотелось. Однако в дверь продолжали настойчиво стучать, поэтому девушка поднялась и глянула в окно, надеясь выяснить, кого нелёгкая принесла.       «Что это значит?» — удивилась она и, немедленно подойдя к двери, открыла её.       Незваным гостем оказался довольно-таки неказистый худощавый мужчина средних лет в форменной красной ливрее и накинутым на плечи пальто.       — Добрый день, мисс! — начал он, чуть поклонившись. — Извините за вторжение, но могу я увидеть господина Комуи Ли?       — Его сейчас нет дома, — немного растерянно ответила Линали. — Мне что-то передать ему? Я его сестра.       На секунду мужчина задумался, при этом пробежался глазами по стану девушки.       — В таком случае, мисс Ли, я являюсь камердинером графа Камелота и прибыл сюда по его просьбе, дабы доставить вам это послание, — заявил он, передав ей небольшой конверт с фамильной печатью, и, прежде чем откланяться, добавил: — Господин Камелот очень надеется получить от вас положительный отклик.       Это имя не дало Линали ровным счётом ничего, поэтому она, недоумевая, лишь похлопала ресницами и закрыла дверь, так как мужчина поспешно скрылся в салоне кабриолета и уехал.       Комуи вернулся домой затемно, так что девушка, уже попросту сгорая от нетерпения, отдала ему содержимое конверта сразу, едва он успел переступить порог.       — Некий граф Камелот приглашает нас на Рождественский бал, — объявила Линали ещё до того, как он успел об этом прочесть, — который, к тому же, состоится всего через два дня! Но важно не это. Когда ты успел обзавестись такими знакомыми?       Мужчина, будучи шокированным не меньше сестры, протёр платком запотевшие очки, затем прочитал приложенную к приглашению записку и, наконец, сказал:       — Удивительно, что такой высокопоставленный человек проявил интерес к моей персоне. Я не знаком лично с графом Камелотом, но наслышан о нём. Вроде бы он уже более десяти лет заседает в кабинете министров, а живёт со своей семьёй в районе Рохэмптон, что находится в юго-западной части Лондона...       — Судя по его словам, он не просто проявил к тебе интерес, а вознамерился нанять в качестве гувернёра, — подхватила Линали, улыбнувшись. — А это значит, что нам не придётся больше испытывать такие колоссальные финансовые трудности, да и тебе не нужно будет так перенапрягаться.       — Ты права, — задумчиво протянул он. — Титулованная знать платит гораздо больше, чем могут предложить даже самые зажиточные семьи.       — Значит, ты согласен?       — Почему бы и нет, — улыбнулся собеседник, наблюдая, как фиалковые глаза сестры загорелись, а щёки порозовели. Он давненько не видел её такой радостной и оживлённой. — Ты ведь составишь мне компанию на балу?       — Ещё спрашиваешь! Я ни за что не отпущу тебя одного, — заявила она и воодушевлённо добавила: — Тем более побывать на организованном высшей аристократией балу иначе как мечтой не назовёшь.

***

      Все эти два дня были потрачены на подготовку к балу. Линали, пребывая в состоянии какой-то странной эйфории, практически забыла про еду и сон, что очень беспокоило её близких. Всякий раз, когда они пытались сделать ей замечание по этому поводу, девушка отмахивалась, говоря, мол, платье не примет должный вид само по себе, а она не появится на людях, будучи одетой как простолюдинка, ведь это непременно создаст плохое впечатление о её брате, подвести которого ни в коем случае нельзя. Многое будет зависеть от этого вечера, а значит, оплошности недопустимы. Если граф Камелот не усомнится в компетентности Комуи и окажется человеком не скупым, то их дальнейшая жизнь не кардинально, но изменится хотя бы потому, что им больше не придётся считать каждый шиллинг.       К слову, не только эти мысли не давали ей покоя. Помимо отсутствия подходящего для сего мероприятия туалета, Линали нервировало ещё кое-что — светский этикет. Не то чтобы девушка не знала его — в детстве ей пришлось потратить немало времени для изучения оного, — но, в силу некоторых обстоятельств, она крайне редко принимала участие в светской жизни, поэтому особо не зацикливалась на строгом соблюдении всех правил. Однако, несмотря на эти нюансы, Линали жаждала оказаться на балу, и причиной тому был не только Комуи. Она чувствовала, что ей необходимо развеяться, сменить обстановку, да и шанс побывать на столь грандиозном, по её меркам, событии упускать не хотелось.       Незадолго до того как им с братом предстояло отправиться в поместье семьи Камелот, девушка находилась в своей комнате, где, стоя напротив зеркала, добавляла к своему внешнему виду последние штрихи, то бишь наносила пудру и помаду. Хоть платье и было не новым, но благодаря приложенным усилиям Линали и Зои таковым совсем не казалось: шёлковое, бледно-розовых тонов, с открытыми плечами и шеей оно создавало видимость истинной леди, образ которой дополняли красиво уложенные волосы, белые перчатки выше локтя, золотая подвеска на шее и такие же серьги.       Положив пудреницу на туалетный столик, Линали ещё раз взглянула на себя в зеркало, подумав, что пудра всё-таки была лишней, — к счастью, природа наградила её хорошей кожей, матовой и гладкой, поэтому прибегать к помощи косметических средств, в принципе, не требовалось.       — Ты готова, дорогая? — спросил Комуи, постучавшись в дверь её комнаты.       На секунду Линали прикрыла глаза и выдохнула, морально приготовившись к предстоящему вечеру.       — Да, брат, мы можем идти.       Когда в окне кабриолета показалась величественная панорама заснеженного парка, окружающего огромное трёхэтажное каменное здание, выполненное в стиле нео-ренессанс , девушка, будучи восхищённой, на время позабыла о волнении и о том, насколько промёрзла, пока добиралась сюда. Это поместье превзошло все её ожидания. Имея чёткие пропорции и большие, от потолка до пола, окна в тонких и толстых переплётах, а также изобилуя лепным декором и сложными скульптурными композициями, оно, несомненно, причислялось к шедеврам архитектуры.       — Так вот как живут графы в столице, — сказала Линали, взяв брата под руку и направившись к парадному входу.       — Удивлена? — улыбнулся он. — Я и сам не ожидал увидеть нечто подобное. Боюсь представить, как дорого обходится хозяевам содержание такого поместья.       — Зато теперь мы наверняка можем рассчитывать на щедрую плату за твои услуги.       — Хм, думаю, да.       Экипажи неслись по двору нескончаемым потоком, доставляя всё новых и новых гостей, из-за чего в холле начала создаваться очередь, ведь хозяин дома лично встречал каждого прибывшего. Когда пришёл черёд семьи Ли, высокий широкоплечий мужчина средних лет, радушно улыбаясь, поприветствовал их. Неожиданно накатившее на Линали чувство дежавю вынудило её присмотреться к нему получше. Он не отличался особой привлекательностью, но и не был лишён мужского обаяния: чуть вытянутое лицо с большими скулами и низким лбом, длинные тёмные волосы, собранные в хвост, поблёскивающий в глазу монокль и до странного тонкие брови в форме дуги... Нет, она не могла видеть его раньше, скорее он просто напомнил ей кого-то. Но кого? Думая об этом, девушка перевела взгляд на стоящую рядом с ним молодую женщину — Трисию, его супругу, бледную, с тусклыми светлыми волосами, наряд которой, на удивление, смотрелся достаточно скромно и неброско, без каких-либо излишеств.       — Рад, что вы заинтересовались моим предложением, господин Ли, — сказал граф, пожимая ему руку. — Как только у меня появится пара свободных минут, я обязательно переговорю с вами, а до тех пор отдыхайте и развлекайтесь в своё удовольствие.       — Да, милорд, — кивнул тот, улыбнувшись. — Ещё раз благодарю вас за приглашение. Мы с сестрой безмерно рады, что оказались в числе ваших гостей.       — О, не стоит, — отмахнулся Камелот. — Как вы уже догадались, я очень ценю талантливых учителей, и уверен, что вы, господин Ли, полностью оправдаете мои ожидания. В общем, это я должен благодарить вас за то, что вы почтили меня своим присутствием.       — Разумеется, милорд, я не подведу.       Граф посмотрел на Линали, чуть приблизился и, аккуратно взяв её руку, поцеловал.       — Надеюсь, этот вечер вас не разочарует, мисс Ли.       Может, ей и показалось, но он произнёс эту фразу таким тоном, будто всерьёз обеспокоен её мнением.       — Эм, сомневаюсь, что моё впечатление об этом вечере будет чем-либо омрачено, — растерянно улыбнулась она.       Мысли Линали о странном хозяине дома развеялись, когда они с Комуи прошли в предназначенный для танцев зал. Завороженно рассматривая гигантское помещение, она не уставала поражаться, насколько роскошен этот дом: высокий потолок подпирали рифлёные колонны, по всему периметру была расставлена золочёная мебель, обитая тёмно-красным бархатом, а бесценные полотна украшали галерею второго этажа, из центра которой тянулась широкая лестница с белоснежными каменными балюстрадами. Но больше всего девушку удивило наличие электрического освещения, ведь в конце девятнадцатого столетия, в силу дороговизны, далеко не каждый англичанин мог позволить себе обзавестись таким новшеством.       — До сих пор не могу поверить, что мы здесь, — говорила она, заострив внимание на огромных позолоченных люстрах с причудливой резьбой.       — То ли это просто сон, то ли удача соизволила повернуться к нам лицом, — с улыбкой отозвался Комуи и подал сестре бокал с белым вином.       — Сон… И правда, всё это походит на прекрасный сон, — задумчиво произнесла девушка и, сделав небольшой глоток, поморщилась. — Однако вино у них, честно скажу, не очень.       — Скорее дело не в вине, а в том, что моя сестра попросту не любит алкоголь.       — Ты прав, видимо, я совсем не переношу его, — хмыкнула она.       Когда Линали взглянула на брата, то сразу переменилась в лице. Его доселе бодрый вид сменился на прямо противоположный: дыхание стало тяжёлым, кожа побледнела, а на лбу выступила испарина.       — Комуи, тебе нехорошо?       — Наверное, я переволновался, — решил он, платком вытерев пот со лба. — Прости, но сегодня тебе придётся подыскать другого партнёра для танцев.       — Я должна была это предвидеть, — мысленно коря себя за проявленную беспечность, сказала девушка и взяла брата за руку. — Идём, тебе нужно присесть где-нибудь и отдохнуть.

***

      Зайдя в комнату своего брата без стука, граф уселся в кресло и, взяв хрустальный графин, что находился чуть поодаль, налил себе бренди в стакан с толстым дном.       — С этими гостями столько мороки, — посетовал он, устало откинувшись на спинку.       — Что-то ты сегодня выглядишь на редкость воодушевлённым, Шерил, — подметил мужчина, что стоял напротив зеркала, завязывая галстук-бабочку.       — У моего брата сегодня день рождения как-никак, так что в этом нет ничего удивительного.       — Ты в очередной раз что-то задумал?       Шерил, изобразив изумление, ответил вопросом на вопрос:       — Как ты догадался?       — У тебя это на лице написано.       — Ха, тебя не проведёшь, Тики.       — Как и тебя, брат. — Мужчина, повернувшись к собеседнику лицом, слабо улыбнулся, затем достал из комода белые лайковые перчатки и надел их. — Ну так что, выкладывай, я весь во внимании.       Губы Шерила изогнулись в загадочно-кривой ухмылке, что вышло несколько мрачновато.       — Думаю, для начала тебе следует увидеть всё своими глазами.       Шерил остановил Тики в галерее второго этажа, где они оставались незамеченными, но при этом могли видеть всё, что происходит в бальном зале. Граф, подойдя к балюстраде, опёрся на неё локтями и принялся внимательно выискивать кого-то в толпе гостей.       — Надеюсь, твоя затея не заключается в тривиальном списке самых богатеньких дамочек, которых я должен буду пригласить на танец? — поинтересовался Тики, скрестив руки и облокотившись спиной о колонну.       — Нет-нет, сегодня тебе не придётся отдавать себя на растерзание всем этим напыщенным девицам, — заверил его брат и, растянув губы в довольной улыбке, добавил: — Я хочу, чтобы в этот вечер ты уделил внимание лишь одной особе.       Тики, будучи заинтригованным, повернул голову к собеседнику и вопросительно приподнял бровь. Граф тем временем подозвал своего камердинера. Из их короткого диалога стало ясно, что последнему было приказано не упускать из виду ту самую особу, о которой упомянул Шерил.       — Посмотри вон туда, — граф указал пальцем в сторону одного из окон, рядом с которым стояла пара кресел. — Миловидная брюнеточка, что сидит там с высоченным молодым человеком, — наша цель.       Тики стал рядом с братом и прищурился, дабы рассмотреть девушку получше. Нельзя сказать, что он был донельзя шокирован, скорее немного удивлён.       — Хм, я так понимаю, она оказалась здесь сугубо по твоей инициативе.       — Разумеется, — ухмыльнулся тот. — Обычно я не приглашаю к нам гостей подобного рода, так что эти двое — исключение из правил, я бы сказал.       — И к чему всё это?       — Женись на ней.       Тики уже с обескураженным видом уставился на брата, надеясь, что ослышался.       — Я, конечно, ценю твоё чувство юмора и прямоту, но ты же не…       — Я более чем серьёзен, если ты об этом. — Шерил без тени задора заглянул Тики в глаза, прося выслушать. — Я тут навёл некоторые справки. Эта девушка, Линали Ли, дочь барона из графства Йоркшир, причём ныне покойного. Он вместе с женой погиб при пожаре в собственном доме несколько лет назад, так что нашей несчастной сиротке отца с тех пор заменяет старший брат. Правда, на этом их проблемы не закончились. Унаследовав отцовский титул, её брат не смог должным образом вести дела, связанные с каким-то производством, да и прочими мелочами, поэтому вскоре влез в долги, из-за чего был вынужден приехать в Лондон в надежде подыскать подходящую для себя работу.       — Ближе к делу.       — Я дам ему эту работу, — заговорщически улыбнулся граф. — Моя дочурка нуждается в хорошем преподавателе, и думаю, этот Комуи, хоть и не в полной мере, но будет отвечать моим требованиям.       — Чтобы я тем самым получил возможность без каких-либо препятствий сблизиться с той девицей, — заключил Тики, не скрывая, что вся эта затея его, мягко говоря, не радует.       — Именно. — Одной рукой Шерил приобнял брата за плечи и нарочито вкрадчивым голосом продолжил: — Тебе уже двадцать семь, Тики, причём твоя репутация отнюдь не безупречная, о чём ты, конечно же, знаешь, и думаю, улавливаешь, почему я ратую за то, чтобы ты выбрал в качестве невесты мисс Ли. Многие, узнав, что она не обладает ни высоким титулом, ни богатством, воспримут ваш брак не как холодный расчёт, а как союз, основанный на взаимной любви. Может, сильно ситуация от этого не изменится, но, по крайней мере, дурная слава о тебе, как человеке… эм, в некотором смысле, аморальном, поутихнет.       Тики не сомневался — рано или поздно разговор на эту щекотливую тему должен был состояться вновь. Имея титул виконта, он, как и брат, занимал не последнее место в кабинете министров, поэтому его личная жизнь в той или иной мере неизбежно подвергалась огласке. Поскольку высоконравственность никогда не была присуща Тики, не запятнать своё имя было делом нелёгким. Женитьба действительно могла бы улучшить его положение, но Тики всегда считал, что брак — это бремя, давящий на плечи груз ответственности, нести который он не то чтобы был не готов, скорее попросту не хотел. И если ранее Шерил только намекал, что с холостой жизнью пора заканчивать, то сейчас ставил его перед фактом. Он не скрывал, что обеспокоен отсутствием у брата избранницы как таковой, поэтому с некоторых пор был озабочен её поисками. Эта излишняя «братская забота» порядком выбешивала Тики, но он слишком уважал Шерила, чтобы откровенно признаться ему в этом.       — Думаю, я для неё слегка староват, — усмехнулся он после недолгой паузы.       — Поверь мне, женщины гораздо сильнее любят мужчин, имеющих за плечами жизненный опыт, — парировал собеседник. — К тому же, учитывая, каким успехом ты пользуешься у них, вряд ли тебе придётся сильно напрягаться, чтобы добиться расположения той невинной сиротки.       — Тут не поспоришь, — задумчиво произнёс Тики и снова взглянул на девушку. — Ладно, раз уж ты так печёшься о моей репутации, я, пожалуй, проведу этот вечер с ней. И если она не разочарует меня, я всерьёз задумаюсь о твоём предложении.       Шерил отстранился и, широко улыбнувшись, пожал брату руку.       — Я очень рад, что мы пришли к консенсусу.       — К моему сожалению, ты обладаешь даром убеждения, — беззлобно отозвался Тики.       — Уж этого у меня не отнять, — согласился Шерил. — К тому же один только твой исполненный неподдельного интереса взгляд, устремлённый на эту девушку, говорит о том, что в этом вопросе я, несомненно, одержу верх.       Тики не смог сдержать улыбку. Когда он неспешно направился к лестнице, предназначенной для прислуги — до объявления первого танца он не собирался появляться на публике, — Шерил, смотря ему вслед, многозначительным тоном произнёс:       — С днём рождения, брат.