Познакомиться (со всех сторон)

Рюкзачок Hello Kitty лежал прямо на проезжей части. Только чудом на него никто не наехал: ни грузовик, ни мотоцикл, ни автомобиль. Питер здраво рассудил, что так всё оставлять нельзя, пролетел на паутине до соседнего дома, по дороге схватив рюкзак, прицепился к стене и стал разглядывать улицу в поисках маленькой девочки, которая наверняка должна была громко реветь из-за своей потери. Девочек на горизонте не наблюдалось. А вскоре снизу раздалось деликатное покашливание, и кто-то сказал: — Excusez-moi, молодой человек. Позвольте задать вам пару вопросов. Первый — каким крэмом вы пользуетесь, дабы снять раздражение с вашей восхитительной задницы после целого дня работы в стрингах и спандексе? Питер опустил голову и увидел крепкого мужика в красно-чёрном костюме. Чутье молчало, потому из-за наличия за его спиной двух катан и пары стволов в кобурах пока можно было не беспокоиться. Попыток ими воспользоваться супергерой — или суперзлодей, или просто городской сумасшедший — не предпринимал. — И сразу второй вопрос: по какому это праву Человек-паук похищает моё сердечко, но что ещё хуже — мой рюкзачок?! У меня там, между прочим, коллекционные карточки «My Little Pony» и годовой абонемент в клуб любителей вязания крючком! — Так это ваш рюкзак? — удивился Питер. — Простите, он валялся на дороге. — Он не валялся, а лежал! — возмутился этот странный тип. — Вот если бы я его кинул, то да, он бы валялся. Но нет, я аккуратненько положил его туда и пошёл по делам. — Эм... В любом случае, сэр, не советую вам в следующий раз оставлять свои вещи на проезжей части. Это может привести к аварии. — Не советую тебе быть таким милым с большими страшными дядями. Вдруг они сочтут это за подкат, — парировал незнакомец, привалившись плечом к стене. — Так что, ты вернешь мне мои вещи или пофлиртуем дальше в соседнем кафе за чашечкой какао с маршмеллоу? Не то чтобы Питер не любил зефир или какао, но к такому бурному развитию событий явно был не готов. — Постойте. Откуда мне знать, что это ваш рюкзак? Мужик как-то разочарованно покачал головой и снова посмотрел на Питера: — Милашка, я, конечно, понимаю, что напрочь снёс тебе башку своим обаянием, но я тебе уже даже сказал, что там лежит. Открой и посмотри. Только поласковее, Флаттершай иногда бывает пугливой. Питер всё ещё был растерян, но в рюкзак всё же заглянул. Не отдавать же его незнамо кому без проверки? Внутри обнаружилась целая куча всего чего только возможно: платки, надувные шарики, ворох жевательных резинок «Лав из...», плюшевый белый единорог, набор отвёрток и пачка батареек, и, конечно же, карточки с поняшами. «Аниматор», — почему-то решил Питер. Кто ещё мог таскать с собой всю эту дребедень? Очень странный, очень пошлый аниматор. Но детям, вполне возможно, нравятся как раз такие. — Лови, — усмехнулся Питер, застегнув рюкзак, и скинул его вниз. Мужик оказался ловким и легко поймал своё имущество. — Это что же значит, что до кафешки мы с тобой не прогуляемся? — потянул он расстроенно. — Прости, чувак, — Питер направил руку в сторону дома напротив, — у меня пунктик на порядок и общественную безопасность. Выпустил паутину, оттолкнулся от стены и услышал вдогонку: — И что это значит?! Мне надо защитить сотни людей, и тогда ты согласишься?! Улыбка сама собой возникла на лице Питера. Какая-то абсурдность ситуации и всего образа этого «аниматора» почему-то смешили. Подумать только: оружие в ножнах, а поверх милый фиолетово-розовый девичий рюкзачок. А эти пошлые то ли шутки, то ли подкаты. Как их воспринимать? Не прошло и недели, как странный незнакомец вновь повстречался Питеру. Тот как раз собирался возвращаться домой после вечернего патруля, когда заметил удивительное оживление в одной из подворотен. Опыт подсказывал, что в переулках и средь бела дня постоянно случаются какие-то нехорошие происшествия в духе ограбления или попытки изнасилования, а то и чего посмертельнее. Каково же было его удивление, когда на месте драки он заметил того самого «аниматора». И нет, оружие оказалось совсем не бутафорским. По крайней мере — катаны, которыми тот виртуозно размахивал, не давая себя подстрелить. Питер никогда не признался бы себе в том, что даже засмотрелся на него. — Мальчики, зря вы так, — трепался этот ненормальный с тремя вооруженными и явно не настроенными на беседу парнями, — насилие не выход. Ваша агрессия идет прямиком из детства. Да-да, ребятки. Именно своим мамочке и папочке можете сказать спасибо за сломанную психику и неумение вести дипломатические беседы, не переходя на махание кулаками в случае, если что-то пошло не так, как вам хочется. — Что он несёт? — поинтересовался один из парней, прекратив стрелять ненадолго. Ну просто чтобы показать своим братанам, насколько ебанутым он считает этого чувака. — Ти-и-ше, — «аниматор» проворно подскочил к нетерпеливому, приложил палец к его губам и томно сообщил: — зови меня просто — доктор Дэдпул. — А потом вырубил его точным ударом по голове. Питер, до того наблюдавший за происходящим с чьего-то зашторенного окна, ужаснулся и рванул на помощь. Потому что пока этот самый Дэдпул ёрничал и красовался непонятно перед кем, его таки подстрелили пару раз. Наверное, не очень серьезно, раз он не обратил на это особого внимания и продолжил разборки. Или — был под наркотой. Наркота, кстати, многое объясняла. — Ничего себе! — радостно воскликнул Дэдпул. — Сам Паучок заглянул на нашу вечеринку! Это классно. Я ведь специально для тебя её и организовал, волновался, что ты не придешь и не оценишь моих стараний. Питер привычными движениями обезоружил стрелявших, обмотал паутиной и подвесил на ней к стене здания, чтобы не смогли убежать. Туда же вскоре прикрепил и третьего, проверив, что тот всего-навсего без сознания, а не убит. — В каком это смысле «вечеринка для меня»? — поинтересовался Питер, обратив наконец внимание на Дэдпула. — Как?! Ты что, забыл о данном нам обещании? — тот театрально схватился за голову. — Ты хотел пойти со мной на свидание, если я буду спасать мирных жителей и успешно вычислять мафию анонимным голосованием с участием меня, белого и жёлтого. «Порядок и общественная безопасность» — я помню, что тебя кинкует. Ну что, уже начал возбуждаться? Будем честны, Питер не сразу сообразил, о чём речь. Он даже уже забыл, что чем-то таким закончилась их первая встреча с Дэдпулом, которого он тогда счёл всего-навсего актёром — из-за придурковатости и кучи детских вещей в его рюкзаке. А когда сообразил, почему-то смутился. То ли Дэдпул вовсе не шутил. То ли для Питера всё это оказалось не шуткой. — Ты ранен! — вспомнил Питер и быстро, но аккуратно взял его за плечо, чтобы хорошенько рассмотреть повреждения. Он не переводил тему. Совсем нет. «Дружелюбный сосед» просто дружелюбно интересовался здоровьем другого. — Ой, да забей, — отмахнулся Дэдпул. — Эта хрень пройдет через полчаса, час — максимум. Это моя супергеройская фича. — О, да ты у нас супергерой? — весело хмыкнул Питер. Ему хотелось поверить, и легко поверилось в то, что Дэдпул не врёт. — А я-то уж было подумал, что ты сшил неудачный костюм для закоса под меня. — Вообще-то моя профессия раньше была совсем не геройской, но ради твоей идеальной попки в синих колготках я решил измениться. — Надо же, какое старание. — Не каждый день тебе обещает свидание сам Человек-паук, — заметил Дэдпул. — Эй! Я тебе ничего не обещал! — Как это не обещал?.. — Дэдпул мгновенно как-то ссутулился и погрустнел, от него повеяло всей скорбью мира. На миг Питер даже поверил и уже хотел было дружески хлопнуть его по плечу (по здоровому плечу!), сказать, мол, ладно, если для тебя это так важно, давай выпьем какао и поболтаем немного. В основном поболтаешь ты, а я буду слушать, потому что ты практически не делаешь пауз между репликами, но так даже лучше. Бандиты, по-прежнему висевшие на стене, наблюдали за сценой со смешанными эмоциями на необезображенных интеллектом лицах, но офигели, видимо, настолько, что не решались что-то сказать. А Питер уже почти поддался на провокацию, но тут Дэдпул продолжил нести чушь: — Это что же, мне снова возвращаться на сайт знакомств, чтобы попытаться подцепить кого-нибудь хоть капельку такого же охренительного, как наш дружок-динамо-паучок? — Кто сейчас пользуется сайтами знакомств? — Питер невольно усмехнулся. — Это что, намёк на мой возраст?! — изумился Дэдпул. — Ну давай, расскажи мне, чем пользуются современные любители одноразового секса? — Прости-прости. Сайты знакомств — замечательная штука. Их создатель круче изобретателя колеса и всех нобелевских лауреатов. Питер поднял руки, мол, смотри, я сдаюсь, и сделал шаг назад, подальше от Дэдпула, заодно поспешно придумывая пути отхода. Но от внимания Дэдпула это движение не ускользнуло. — Нет-нет-нет, — медленно произнес Дэдпул, глядя на Человека-паука и делая шаг за ним. — Да-да-да, — в тон ему ответил Питер, продолжая пятиться. Они смотрели друг другу в глаза, цепляясь за каждое движение, чтобы не упустить нужный момент. Чутье работало как-то наперекосяк, не желая помогать Питеру. Или, скорее даже, — кокетливо потренькивало, заставляя Питера с необъяснимым азартом включаться в игру «поймай меня, если сможешь». Но кому же по силам тягаться с паучьей скоростью и реакцией? Дэдпул смог. Выждав момент, Питер зацепился паутиной за стену и рывком поднял себя в воздух, но тут почувствовал, что прицепившийся груз не даёт как следует взлететь. Дэдпул мёртвой хваткой вцепился в его бедро. Вдвоём они оторвались от земли метра на два, но из-за непривычно возросшей тяжести правильного прыжка не получилось, и оба рухнули на асфальт. Дэдпул не отпускал Питера, вжимаясь лбом в его ягодицу. — Вы только потрогайте эту идеальную ляжку! — восхитился Дэдпул и, не стесняясь, пощупал его бедро, словно оценивая дорогую скульптуру. — Я снова начал верить в ангелов и херувимов, и в этого бородатого хрена в белых мантиях. Да, в Гендальфа. — Отцепись от меня. Я не разрешал себя лапать, — возмутился Питер. Как-то не особо убедительно. — А как же свидание? — Прости, чувак. Я не по мужикам. — Вот как? Ты же даже не пробовал. — А надо пробовать, чтобы понять, что ли? — хмыкнул Питер. — Ну, гетеросексуалы часто это утверждают: «У тебя просто мужика нормального не было». Так что всё опционально. — Нет, не катит. — Питер всё же умудрился извернуться и выскользнуть на свободу. — Вы хотите сказать, что из всех Пауков всевозможных вселенных мне достался тот, который решил прикидываться натуралом?! Какая несправедливость! Это что же, я зря мучился, чтобы никого не убить? Между прочим, это было намного сложнее, чем просто порубить их всех в капусту. — То есть обычно ты убиваешь? — ужаснулся Питер, но искренне понадеялся, что голос его не дрогнул. — Пирожочек, меня зовут Дэдпул. Конечно, я убиваю. Свадьбы, корпоративы, праздники — зовите меня, если на них есть нехорошие дяди и тёти. — И ради свидания со мной решил всех «брать живьем»? — Так точно, капитан Уточнение. Питер замолчал. На бедре и ягодице всё ещё фантомно ощущалось прикосновение Дэдпула. А в районе солнечного сплетения как-то неприятно сворачивался узел то ли сожаления, то ли обиды за то, что не может сказать «да», даже после такого признания. — Мне правда пора. Я вызову копов. И тебе, «супергерой», лучше бы тоже свалить до их приезда. — Спасибо за совет, пирожочек.

***

Как так получилось — большой вопрос, на который едва ли ответят в интеллектуальной или просто развлекательной передаче, идущей в прайм-тайм. Ни бородатым умникам в длинных блестящих мантиях, ни наигранно-эмоциональным тёткам и дядькам было неведомо, зачем Человек-паук решил узнать больше про Дэдпула. Даже сам Питер толком не мог ответить на этот вопрос. Казалось бы — всего лишь проходной персонаж в сценарии «рабочих» дней. Сумасшедшие Питеру тоже частенько встречались. Сумасшедшие герои — в том числе. Дэдпул от тех и других явно отличался. Он определённо был умён, хоть старательно косил под дурака, отпускал пошлые шутки и изворачивал свою мысль так, что постороннему она становилась неясна. Может, в этом и было его очарование. То, как работала его голова, то, какие ассоциативные ряды в ней возникали, то, как свободно он себя вёл... Питер отметил, что ему хочется узнать ещё. Например, как он выглядит и живёт, когда снимает свою маску. Любопытство, вызванное или неадекватностью Дэдпула, или тем, что он Питера чем-то всё же заинтересовал, привело к тому, что однажды вечером, когда от усталости ничего не хотелось делать, Питер вооружился чашкой горячего чая, уселся за компьютер и ввёл в Гугле запрос: «Дэдпул». Вот до чего он докатился! Дэдпул в сети оказался не слишком популярен. То ли хорошо скрывал информацию о себе, то ли способных написать о нём пост просто не осталось в живых. С огромным трудом — среди моря бесполезной информации и гигабайтов никак не относящихся к объекту изучения изображений — Питеру удалось откопать пару нечётких фото. Вторым вопросом было: как Питер додумался заглянуть на сайт знакомств? Наверное, это попахивало помешательством. Тот, кого Дэдпул «не интересует», не уцепился бы за очередную глупую шутку. И не стал бы пытаться что-то найти «просто на всякий случай» на сайте с вырвиглазным дизайном. Кто вообще додумался делать розовые сердечки на розовом фоне с розовыми ссылками? Но Гугл заверил, что именно здесь обосновался некто, в профиле которого фигурировало слово «Дэдпул». Выложить анкету с собственным прозвищем — почему бы и нет? Вполне в его духе. Анкета пестрила гифками с радугами, единорогами, котятами и диснеевскими принцессами. Это было крайне... информативно. Теперь сомнений в том, что это профиль именно Дэдпула, не оставалось. Какому ещё человеку (взрослому человеку) придёт в голову так безвкусно признаваться в своих странных увлечениях всему интернету? Дэдпул писал, что зовут его Уэйд Уилсон и, кажется, тоже не врал. Питер удивлялся, как при такой открытости миру, при такой предельной откровенности, о нём до сих пор так мало информации. Как он ещё не стал самым знаменитым клоуном всего Нью-Йорка и Америки? Единственное, чего в этой анкете не хватало — это реальных фото Дэдпула. Там висела только одна фотография в полный рост, где Уэйд в своём красно-чёрном костюме обнимается с ростовой куклой. Так что с тем, чтобы узнать, как он выглядит без маски, Питер обломался. Но, обрадованный первоначальным успехом, вдруг подумал, а что если не останавливаться на достигнутом, а пойти дальше? Можно удивляться, восхищаться или возмущаться, но да, так и есть — Питер, не колебаясь кликнул по ссылке «зарегистрироваться». Это было глупо. Очень глупо. Но вместе с тем и очень смешно. Пытаясь придать своим действиям хоть толику разумности, Питер убедил себя, что во-первых, так он сможет узнать про Дэдпула побольше с безопасного для собственной задницы расстояния, а во-вторых, — понять, сколько правды в его подкатах к Человеку-пауку. Он же не серьезно, правда? Вот сейчас PiterP напишет ему, и Уэйд, как обычный мужик, и, тем более, наёмник с зашкаливающим тестостероном, ответит ему просто: «Гуляй, человече. Я ищу сисястую дуру на одну ночь». Вот тогда-то всё и разрешится. Но Питер ошибся. И легко оправдал себя непредсказуемостью Дэдпула. Тот отозвался буквально через минуту после того, как Питер отправил первое «Привет». Да, просто «Привет», потому что Уэйд мог и из этой лаконичной фразы выстроить огромную китайскую стену нелогичного, пространного ответа. Как и произошло. И нет, Уэйд был вовсе не против общения с парнями. Письменно общаться с ним оказалось легче. Наверное, потому, что тут Питер мог перечитать сообщение, уловить больше смысла, иронии и мемов, которыми пестрела речь Уэйда. Уэйд нравился Питеру. Как не должен был бы нравиться по многим причинам: начиная с того, что в прошлом тот не гнушался убийствами, заканчивая собственной (боже мой) ориентацией. Он чувствовал себя странно. С лица его не сходила дурацкая улыбка, а в груди ворочался клубок из отрицания и непонимания. И когда Уэйд после одного вечера, пары сотен сообщений и бесчисленного количества слов предложил встретиться, Питер не нашел в себе сил благоразумно отказать. В конце концов, ему всё ещё было интересно, как Уэйд выглядит без маски.

***

На дворе стоял, как нынче говорится, 2к18. За окном — заснеженный город, море гирлянд, на фоне которых фотографировался каждый второй, и каждый первый из этих вторых тут же сливал свою радостную рожу, поймавшую «рождественский дух», в соцсеть по своему вкусу, непременно — с дебильной подписью. К чему это? Ну, видимо, к тому, что в 2к18 банальные фотосеты всё ещё не вышли из моды. В отличие от свиданий «вслепую», на которые не ходил никто. Никто. Только Питер Паркер, который был ещё слишком юн, когда такой обычай пользовался популярностью, но почему-то внезапно решился на эту затею. Разве что жажда приключений самым странным образом передалась по наследству доминантным признаком и проявилась через столько лет после рождения. «Строго говоря, это не свидание, и не совсем вслепую», — попытался бы оправдаться Питер, но все и без того знали, что самообман делал жизнь краше, но ничуть не спокойнее. Питер уже десять минут сидел за дальним столиком в углу, пытаясь изучать меню, но больше, если честно, вертел головой по сторонам, чтобы не пропустить появление Дэдпула. И все-таки, когда над ним нависла высокая фигура, Питер слегка вздрогнул от неожиданности, невольно поразившись, как же умудрился не услышать, что к нему кто-то подошел. — Питер? — спросил человек, хотя по футболке с принтом Реймбоудэш среди голубых облачков наверняка понял, что угадал. — Верно. Приятно познакомиться... Э-э... Рэйнольдс? — неловко улыбнулся Питер, привстав, чтобы пожать его руку. Руку в черной латексной перчатке, как у врача. Питер не стал играть в оскорбление, дескать с ним здороваются, не снимая перчатки, всё-таки, не XIX век, да и не для того они сегодня здесь собрались. Но удивился. Как удивился и тому, что Уэйд не открыл своего лица. Нет, он не пришел в своей «рабочей» красно-чёрной маске, но предпочел её заменить бумажной маской популярного нынче актёра. — Можешь звать меня хоть Моникой, хотя я предпочитаю «Уэйд». Просто Уэйд, — пропел Дэдпул и, закончив долгое и крепкое рукопожатие, приземлился на стул напротив. — Я помню, что тебя зовут Уэйд. Я спрашиваю про маску. — Маску? — Дэдпул огляделся по сторонам, словно не понимая, о чем идет речь, потом похлопал себя по лбу и сказал: — Ах, ты про эту маску. Поверь на слово, если про меня когда-нибудь снимут кинцо, именно этому чуваку доверят главную роль. — Да, но я договаривался о встрече не с Райаном, а с тобой, — заметил Питер. — Малыш, если ты отказываешься от встречи с Райаном, то меня начинают пугать твои вкусы, — парировал Дэдпул и заказал себе дюжину блинчиков и стакан молока у подошедшей к столику официантки. Но уходить от разговора он, видимо, не планировал и тут же продолжил, посмотрев через дыры в маске на заинтересованного, но уже напрягшегося Питера. — Я могу поменять его на младшего Дауни, если ты любитель дэдди-кинка, на Хиддолстона, если ты предпочитаешь британцев или злодеев, еще есть классика двухтысячных — мой любимчик Питт, ну и Гарфилд, если тебе вдруг нравится селфцест. А! Ещё есть милаха Стоун. Все любят Эмму. Если выберешь её, я даже не оскорблюсь за Райана. Произнося свою пламенную речь, Уэйд приподнял толстовку, вынул из-под неё целую стопку распечатанных на обычном листе бумаги фото актёров и актрис и продемонстрировал всех Питеру. Мол — выбирай. Некоторое время Питер удивленно смотрел на предоставленные ему бумажки, силясь понять, что не так с Уэйдом и как вообще на это реагировать. — Мне кажется, ты не совсем меня понял, — сказал Питер мягко. — Я хочу видеть тебя. Уэйд задумался, просчитывая что-то в уме. Издал долгое театральное «Оу...», мол, как-неловко-то вышло, и запихнул маски обратно за шиворот толстовки. Все. Кроме той, в которой изначально пришёл. — Окей, крошка, ты меня раскусил. Я из тех ебанутых миллиардеров, которые прикидываются бедными и несчастными, чтобы влюблялись в их прекрасную душу, а не толстенный кошелёк. Питер хотел было сказать, что здесь какая-то ошибка. Потом подумал ещё и понял, что ничего не понял. Потом подумал ещё и решил, что любой аргумент будет парирован Уэйдом с помощью какой-нибудь абсолютно лишенной логики фразы. А как с этим бороться, только предстояло придумать. — Хорошо, — решил Питер, — сиди в маске. Пока. Но как-то же тебе придется есть свою дюжину блинчиков. Уэйд будто бы завис, а потом тихо засмеялся и погрозил пальцем: — Подловил. Но на этом не сдался и, когда официантка принесла к столику заказ, Уэйд развернул её обратно, попросив упаковать всё «с собой». — Ты уже уходишь? — чуть растерялся Питер. — Нет, конечно, милаха. Но я вспомнил, что у меня диета. На конкурсы красоты, если ты весишь больше пятидесяти кг, не пускают. — Райану не пойдет быть дрищом. — Что ж. Тогда приглашаю тебя сходить поужинать завтра в одно особенное место. Что не сделаешь ради того, чтобы щёчки Райана не сдулись. — А сегодня я так и буду беседовать не с тобой, а твоей субличностью? — Зови меня просто — человек в зелёной маске фонаря. — Чего?.. — растерялся Питер. — Ну, фильмы — «Маска» и «Зелёный фонарь». Красивая же игра слов. Питер покачал головой: — Слишком тонко. Где тонко — там и рвётся. — Ок, красотуля. Эй, автор, убери-ка эту шутку из нашего миди! Питер тяжело вздохнул. На его лице читался невысказанный вопрос «Что, блин, вообще происходит?», но усложнять ситуацию не хотелось. В голове и так была каша из бессмыслицы, необъяснимого веселья и желания уже нормально поговорить. — Хорошо... Может, расскажешь о себе? — попытался вырулить Питер. Должен же он был сделать что-то, чтобы эта нелепая встреча наконец приобрела хоть очертания свидания. — Ага! Пошли мои обожаемые вопросы из анкет пятиклассниц! Давай начнем по порядку. Меня зовут Уэйд. Любимый цвет — красный. Любимая певица — Бритни Спирс. Любимый Мститель — Чувачок-Паучок. А у тебя?! — Всё же специфичные вкусы тут скорее у тебя, — улыбнулся Питер. — Но-но! Не наезжай на Паучишку. Мы с ним даже не целовались. Не то что уж замахиваться на игры с этими ваши плётками и стоп-словами. — Ты когда-нибудь говоришь серьёзно? — Только во время ПМС. — Похоже, это печальная для меня новость. — Ты просто не умеешь веселиться. — Нет, я просто хочу, чтобы ты снял маску.

***

Да, Уэйд снял маску. Только толку от этого было столько же, сколько застенчивости в Старке. Этот негодяй (в смысле Уэйд, а не Старк) всё продумал. Он сказал, что снимет маску (клянётся на мизинчиках), и не обманул. Наверное. Потому что в этом идиотском ресторане, куда пригласил его на следующий день Уэйд, не было видно вообще ничего. Питер чувствовал себя малолеткой, которого обвел вокруг пальца этот неправильный маньяк. Кроме того, ему снова приходилось ждать. И за время ожидания он злился всё сильнее и сильнее. Думал, как же так легко попался? Когда расслабился, и не заметил подвоха в предложении Уэйда? — А вот и я, — проворковал Уэйд и, судя по шуршанию, сел где-то слева от Питера на подушки. — Ты рад меня видеть, пирожочек? — О да, ещё как, — пробурчал Питер. — И чем же это свидание отличается от вчерашнего? — Да всем, детка! Сегодня твой выбор моей внешности не ограничен теми чуваками, которых я приносил вчера. Питер не стал отвечать. Он решительно подвинулся вплотную к Уэйду и, не давая ему времени опомниться, схватил наугад — за предплечье и одежду на груди. Под пальцами зашуршала мягкая ткань толстовки и стал ощутим жар чужой кожи. — Убери руки, — угрожающе проговорил Уэйд. Но Питер не был бы собой, если бы послушался. — Человеку-пауку ты тоже так говоришь? — поинтересовался он, хватаясь крепче за руку. Он чувствовал мягкость кожи, но в то же время какую-то её болезненную шероховатость. — Человек-паук не умрёт, если я двину ему в челюсть. — Так он видел тебя или нет? — Тебе какое дело? — А ты его? Уэйд дёрнулся, попытавшись вырваться из захвата, но Питер не позволил. Второй рукой он решительно провел вверх. Прошёлся кончиками пальцев по ключице, скользнул по шее. И замер, уперевшись в резкую линию подбородка. — Вам есть что скрывать друг от друга, да, Уэйд? — шепнул Питер практически ему в губы. — Чего тебе надо, пацан? — рыкнул тот. — Правды, Уэйд. Питер упрямо продолжил своё движение, и почувствовал, что шрамы окутывают всего Дэдпула, обычно скрывающегося за костюмом, как за второй кожей, вторым лицом, может даже, второй личностью. Это не было противно или неприятно, хотя всё вполне могло измениться при дневном свете, потому что смотреть на подобное намного тяжелее, чем только представлять. Но Питер знал, что не изменится. Он продолжал изучать Уэйда, как какой-то странный слепой скульптор. Отмечал шероховатость голой кожи на затылке и там, где должны были находиться брови. Но зато ресницы щекотно прошлись по ладони, когда он накрыл ею глаза Уэйда. Уэйд чуть хмурился, а губы его были плотно сжаты и расслабились только тогда, когда Питер прикоснулся к ним своими в невесомом поцелуе. — Что ты делаешь?.. — выдохнул он, практически сдавшись. — Целую, глупый ты девственник, — усмехнулся Питер. Он повторил поцелуй, но Уэйд всё ещё не решался ответить. — Что, если у Человека-паука под маской то же, что у тебя? Или даже чего похуже? Питер ласково провел губами по его щеке. Но слова его скорее дразнили, чем ласкали, хотя звучали доверчиво и мягко. — Ты перестанешь его любить? — Хватит!.. — взвыл Уэйд и рывком завалил Питера на подушки, сжав его руки над головой. — Кажется, ты совсем на нём поехал, — Питер прищурился, будто в этом был какой-то смысл. — Даже в прохожих его черты отыскиваешь? Уэйд тяжело дышал в ухо, навалившись на него всем телом. Питер его заводил. Во всех смыслах. И Питер чувствовал это не только хвалёным Паучьим чутьем, которое молотило куда-то в затылок: «Пора сваливать, Питер. Тебя либо убьют, либо отымеют». Но особого страха по этому поводу Питер не испытывал. При желании он вполне мог бы справиться с Уэйдом, он оценивал соотношение их силы достаточно трезво. — Что ты хочешь от меня услышать? — спросил Уэйд. — Я на свидании с тобой, а не Паучком, если ты не заметил. — Потому что он тебе отказал? Питер ничего не видел, но был уверен, что глаза Уэйда сейчас печальнее некуда. — От моего ответа зависит, будет у нас сегодня постельное продолжение вечера или нет? — через некоторое время отозвался Уэйд своим более привычным тоном. — Это зависит не только от этого ответа. Мысль о чём-то большем, чем почти невинный поцелуй с Уэйдом, прошлась по телу приятной волной. Почему — Питер не знал. Но вдаваться в самоанализ сейчас было не время и не место. — Хорошо, Питти. Я понял, что шансы у меня невелики. — Давай, просто скажи как есть! — Почему у меня постоянное ощущение, что это какой-то странный тест? Мы даже толком не считаемся с тобой парочкой, а ты уже начинаешь меня допрашивать насчёт бывших. Хотя мы с Паучком не бывшие, не настоящие и даже не будущие. Это как ревновать к Ким Чен Ыну — такое же бессмысленное занятие. — Я тебя не ревную. Мне просто интересно, почему ты к нему не подкатил, если он так тебе нравится? — Почему ты решил, что я не подкатывал? Это он, да, — отказал. Как ты и подумал. Не нравятся ему ни мужики, ни наёмники, ни уроды. По всем пунктам я пролетел. — Выходит, твой Человек-паук не так уж хорош. — Я просто не вхожу в круг его интересов. Ты же не виноват в том, что не любишь... Ну что ты там не любишь? Брокколи, виноград с косточками, одежду по размеру? — Уэйд говорил нарочито бодро. И рук Питера не отпускал. Но Питера это не волновало. Хотя... Напротив — это его очень и очень волновало! Так что хотелось податься вперёд и снова поймать в темноте сухие губы. — Тебя я бы любил... — неконтролируемо выдохнул Питер. Хотя трепыхаться насчёт своей медленно уплывающей на белом корабле гетеросексуальности было уже поздно. Она уже давно помахала ему рукой и, кажется, ни о чём не жалела. Как и благоразумие, и спокойствие, и здравый смысл. Иначе как они позволили ему влюбиться в Дэдпула?! — Детка, ты понимаешь, что попал? — очень тихо и очень спокойно спросил Уэйд. И вот теперь стало по-настоящему страшно. Надо было валить. Валить, пока не поздно. Питер вырвал руки из захвата, схватился за плечи Уэйда и перекатился с ним на бок, чтобы потом оказаться сверху. Теперь он мог сделать всё, что угодно. Молчи, здравый смысл, молчи, паучье чутье. Питер Паркер уходит в отрыв и по доброй воле выбирает безумие. Уэйд подозрительно молчал. Питер склонился, прижался своим лбом к его. Вслушался в чужое дыхание — глубокое и тревожное. — Верно подмечено, Уэйд, — тихо ответил Питер. И снова поцеловал. На сей раз глубоко и по-настоящему. Скользнул языком в его рот, не встречая сопротивления, прошёлся по кромке зубов, столкнулся с его языком — горячим и сильным. Руки Уэйда наконец позволили себе большее, чем просто удерживать Питера. Он почувствовал, как ладони прошлись по его спине, жадно оглаживая, опустились ниже и без колебаний сжали ягодицы. И тут Уэйд замер. Питер жалел, что не видит его эмоции. Только всем телом ощутил напряжение. Его. Своё. Обоих. И дыхание губы в губы. — Ты серьёзно? — поинтересовался Уэйд, оторвавшись от его рта. Питер не нашёлся с ответом. Неловко улыбнулся и закусил губу. — Нет, ты серьёзно? — повторил он, но не стал дожидаться ответа. — Я же с самого начала заподозрил! Красивый пацан стучится мне в личку и, — кто поверит, — соглашается со мной на свидание. А потом даже не сбегает в первые же десять минут. Потом этот голос. Ты знаешь, что у тебя дико сексуальный голос? Впрочем, сейчас не об этом... А твоя сила?! Дрыщ, ниже меня ростом, — и столько силы. И вот. Теперь эта задница. Нет, дружочек, твою задницу я не перепутаю ни с одной в мире! Я хорошо тогда всё пощупал, когда мы с тобой пытались полетать. Питер значит. Питти Пи. Чувачок-Паучок. И всё это одно лицо?! — Даже не знаю, радоваться или плакать от того факта, что ты узнал меня лишь по заднице, — сказал задумчиво Питер. — Поверь, теперь ей придётся очень нелегко, маленький обманщик, — заверил Уэйд. И паучье чутьё с этим обречённо согласилось.