Heal me. Kill me

Тэхен сделал первый шаг. Пусть и ради того, чтобы прогнать Чонгука. Тэхен покинул свое убежище, Тэхен говорит — это важно. Пусть он злится, ненавидит — все лучше, чем видеть пустоту в его глазах. Сейчас главное не упустить момент. На следующий день Чонгук решает освободить качели для их ревнивого хозяина. Это сразу замечает Тэхен. Нет, он вовсе не следит за альфой все это время, просто каждые полчаса выглядывает в окно, чтобы подышать свежим воздухом и насладиться видом. В какой-то момент Тэхен видит, что Чонгук идет в сторону автомобиля, а потом слышит звук мотора. Чонгук уехал. Омега совсем путается в своих чувствах, ведь сейчас они захлестывают его. И это не злость, ненависть или даже облегчение, что Чонгук, наконец, свалил. Будто внутри кто-то уронил огромный булыжник, который пригвоздил омегу к полу, а во время падения уничтожил спинной мозг. Тэхен замер, лишь кончики пальцев нервно подрагивают. Тэхен начинает понемногу осознавать, что, кажется, это, действительно, все. Конец. Чонгук уехал. Чонгук уехал в лучшую жизнь, прихватив с собой Минсока. Ну что же, удачи молодоженам! Тэхен за них счастлив. Построят полноценную и красивую семью, которой будут завидовать все соседи. А какие красивые дети у них будут. Идеальные, как и их папочка. Молодец, Чон Чонгук, ты сорвал куш, твой выигрыш — идеальная жизнь. Все, о чем ты только мог мечтать. И где-то по пути ты разрушил и так далекую от сказки жизнь одного омеги. И что с этого? Тэхен злится, ярость наполняет каждую клетку тела. А ведь еще немного и он бы поверил в россказни Чонгука. Как он там сказал? Ты — мой дом? Тэхена пробирает смех. Он опять ему поверил. Омега так боялся себе в этом признаться, так боялся, что его опять предадут. И все-таки поверил. Лучше бы он тогда прыгнул, такие идиоты не должны существовать. Если он еще хоть секунду простоит у этого чертова окна, то точно сойдет с ума. Ему нужен воздух. Тэхен пулей проносится мимо родителей, которые что-то крикнули вслед. Улица встречает свежим порывом ветра. Омега резко тормозит у качелей и делает глубокий вдох, прикрыв глаза. Нужно очистить разум. Тэхен ведет себя как помешанный. Может, не зря родители его спрятали подальше от цивилизации? Настоящий псих. Открыв глаза, Тэхен замечает то, что переворачивает его мир. С такими эмоциональными потрясениями можно и в психбольницу попасть. Белые ромашки, перевязанные бечевкой, покачиваются на качелях. Ветер нежно треплет их лепестки. Рука сама тянется к ним — хочется пощупать, понять, что это не мираж. Ток проходит по кончикам пальцев, когда они касаются букета. Не может быть. Омега промаргивается. Кто-то смешал все пазлы на столе. Картинка не складывается. Чон Чонгук сводит Тэхена с ума. Цветочный аромат вызывает в голове неконтролируемую цепочку ассоциаций. Танец под дождем, первые цветы в жизни омеги, нападение хулиганов, поцелуй. Тэхен крепче к себе прижимает букет. На глазах выступают слезы. Омега не хочет их подавлять. Как и не хочет убеждать себя, что все было ненастоящим. Память в деталях подкидывает воспоминания о каждом взгляде, каждом прикосновении. Если это было ложью, то во что верить? Тэхен встречает закат, покачиваясь на качелях и вдыхая запах лучших воспоминаний в его жизни. Умиротворенную тишину вечера разрывает звук двигателя. Брови Тэхена хмурятся в непонимании. Кто это? Гостей они точно не ждали. Неужели…? Омега судорожно хватает ромашки и срывается с качели, широкими шагами долетает в комнату и запирает дверь. Подлетает к окну и видит его. Чонгук выходит из своего красного блестящего автомобиля и поднимает голову, сталкиваясь взглядом с выглядывающим из-за шторы Тэхеном, который тут же прячется. Омега оседает на пол, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Что творит этот альфа? Зачем он вернулся? Голова Тэхена безвольно откидывается к стене, больно стукаясь. В этот момент раздается приглушенный стук в дверь. Омега дергается, переводя ошалелый взгляд на источник шума. Не отвечает. Стук не повторяется. Тэхен выжидает несколько минут, прислушивается и приоткрывает дверь. Пусто. Лишь на полу покоится небольшая книга в кожаном переплете. Он тянет руку к загадочному подарку и поднимает его. Тэхен почти уверен, что превысил все пределы — это ненормально столько раз шокироваться за день. Перед ним — лимитированное издание сборника Гете, его можно найти только у коллекционеров. Пальцы трепетно прикасаются к шершавой коже, переворачивают страницу за страницей. Тэхен почти не дышит. У него в руках — настоящее сокровище. Уснуть в эту ночь Тэхен так и не смог. Беспокойная ночь перетекает в пасмурное утро. Спертый воздух комнаты давит на Тэхена, он выпутывается из жарких пут одеяла. Улица встречает влажным душным воздухом. Дождь надвигается. Ровно в 9.15 Тэхен садится на качели, привычным движением зарывает босые ноги в мокрую от росы траву, прикрывает глаза и отталкивается, взмывая вверх. Не проходит и пяти минут, как кто-то тормозит качели и садится рядом. Омега ожидал этого, но вида не подает. Отталкивается с силой еще раз, раскачиваясь. Вес чужого тела не позволяет взлететь повыше — ближе к солнцу, спрятавшемуся за низкими тучами. Тэхену это действует на нервы. Он цокает и открывает глаза. — Ты мешать мне пришел? — недовольно хмурится он. — Вовсе нет, просто хочу быть рядом, — по-доброму усмехается Чонгук. Ворчливый Тэхен всегда вызывает у альфы умиление. — Тогда помоги раскачаться, не сиди, как статуя, — Чонгук неожиданно встает, обходит качели, становясь со стороны омеги, и начинает раскачивать. Тэхен ежится, чувствует на себе внимательный взгляд сверху. — Это было необязательно, — бубнит Ким, — и хватит пялится. Я чувствую. — Я скучал по тебе, — спокойно выдает Чонгук. Тэхен молчит, лишь крепче сжимает скамейку под собой. — Так ты ушел? Ни сном ни духом я не виновен пред тобой. Еще ловлю привычным слухом твои слова и голос твой. Как путник с беспокойством смутным глядит в бездонный небосвод, где жаворонок ранним утром над ним — невидимый — поет; как взгляд мой, полный нетерпенья, следит — сквозь чащи — даль и высь, так все мои стихотворенья «Вернись! — безумствуют. — Вернись!», — читает альфа первое стихотворение из лимитированного сборника. Интонация изменилась — что-то надломилось, Тэхен чувствует это. Он резко поднимает голову на Чонгука, в его глазах блеск. Наверное, из-за ветра слезятся. — Зачем ты это делаешь, Чонгук? К чему эти ромашки, сборник, который стоит целое состояние? — маска уверенности с грохотом слетает с омеги. — Чего ты добиваешься? — Тэхен смотрит пристально, ему необходима правда. В этот момент первая капля дождя разбивается об его лицо. — Тэхен, — приседает на корточки рядом Чонгук. Дождь накрапывает сильнее, — я так виноват перед тобой. Всех извинений мира недостаточно, чтобы передать тебе, как мне жаль, — на последнем слове у альфы начинает дрожать голос, а у Тэхена — руки, которые он сжимает в кулаки. — Бесполезно говорить о том, как все должно было быть. Я идиот, чертов кретин. Я — слабак, который побоялся тебе рассказать правду. Одна только мысль о том, что ты меня не простишь, убивала меня, — в глазах альфы боль неприкрытая, по его лицу скатываются капли. Тэхену страшно думать о том, что это мог быть не дождь, усиливающийся с каждой минутой. Чонгук в отчаянии, и омега видит это. Он не может смотреть на Чонгука, слишком тяжело. — Тэхен, не отворачивайся от меня, — альфа накрывает ладонью сжатый кулак омеги. — Я прошу тебя, — молит он. — Чонгук, я… — Тэхен пытается убрать чужую руку. Дождь перерастает в ливень. — Тэхен, я люблю тебя, — усиливает хватку Чонгук, его слова тонут в гуле дождя. — Чонгук, пожалуйста, хватит, — Тэхен сжимает ладонь, накрывшую его кулак.— Пожалуйста, остановись, — у омеги не осталось самообладания, слезы, смешиваясь с дождем, текут по щекам. — Я только смирился с жизнью без тебя, если я тебе поверю вновь, и ты уйдешь, — тяжело сглатывает он, — я больше не смогу себя собрать по кусочкам. Ты понимаешь это? — дрожащим голосом выдавливает из себя. — Я лучше спрыгну с этой гребаной скалы, если еще хоть раз причиню тебе боль, — Чонгук становится на колени и второй рукой перехватывает омежью. — Эти несколько недель были для меня настоящим адом. Я не мог поверить в то, что случилось. Всячески отрицал, почти сошел с ума. — Чонгук жмурится и мотает головой из стороны в стороны в неверии. — Если бы ты тогда… — он начинает задыхаться, — спрыгнул, — тяжело выдыхает. Тэхен чувствует, как он дрожит, — Клянусь, я бы прыгнул следом. Моя жизнь без тебя ничего не стоит, — он открывает глаза и больше не может смотреть на Тэхена, взгляд мечется из стороны в сторону, как у сумасшедшего. — Поэтому, если ты меня не простишь, — жует губы он, — я не знаю, что мне делать… — альфа замолкает, роняет голову на колени Тэхену и рыдает. Омега безмолвно прижимается лбом к подрагивающей макушке Чонгука. Немного успокоившись, альфа обращает внимание на прикосновение Тэхена и медленно поднимает голову. Глаза в глаза. Тэхен так устал страдать, так устал бороться. Чонгук ему не враг. Омега аккуратно высвобождает руки из стальной хватки и кладет ладонь на щеку Чонгука, который сразу крепче прижимает ее к своему лицу, прикрыв глаза, и целует в основание. — Я сделаю все для твоего счастья, Тэхен, — говорит твердо Чонгук. Ливень прекращается так же резко, как начался. В воздухе приятно пахнет свежестью. — Если, конечно, ты мне позволишь. — Ты уж постарайся, — улыбается сквозь слезы Тэхен, — иначе век тебе есть черствые лепешки. Чонгук смеется, и Тэхен притягивает его для поцелуя.

***

— Что?! — восклицает госпожа Ким. — Тэхен никуда не поедет! — с каждым словом она повышает голос. — Послушайте… — начинает Чонгук. — Я сам, — прерывает его Тэхен. — Мама, я благодарен тебе за все, что сделала для меня, но я не ребенок, я не инвалид. Я — не твой питомец, — с расстановкой говорит омега. — Я совершеннолетний и могу принимать решения самостоятельно. И мое решение — уехать отсюда. Я не могу вечно находиться под твоим крылом, я задыхаюсь, — Соен лишь шокировано смотрит. — Если ты меня действительно любишь, ты отпустишь меня. Отпустишь строить собственную жизнь с моими альфой, — он берет за руку Чонгука. — Донвон! — отчаянно обращается мама за поддержкой к мужу. Господин Ким молча встает с кресла, подходит к сыну и заключает его в крепкие объятия. — Ты так вырос, мой мальчик, — с трепетом говорит отец. — Я так горжусь с тобой, — он отстраняется и обращается к жене: — Соен, наш сын давно повзрослел. Посмотри, каким прекрасным омегой он стал, — и так ошарашенный Тэхен краснеет, упершись взглядом в пол. Чонгук в знак поддержки поглаживает его по спине. — Сынок, ты вправе уехать куда только захочешь. Ты счастлив — я счастлив. Только у меня одно условие, — переводит Донвон серьезный взгляд на Чонгука. — Головой за него отвечаешь. — Обещаю беречь вашего сына и сделать его самым счастливым, — Чонгук протягивает руку для рукопожатия господину Киму, который порывисто тянет его и Тэхена к себе в объятия. Соен в это время стоит в стороне и тихо плачет. Следующие пару дней проходят в сборах. «Приятные хлопоты», — твердит Чонгук; «Бесполезная трата времени», — ворчит Тэхен. Несмотря на то, что Соен постелила им в разных комнатах, Чонгук каждую ночь тайком пробирается к Тэхену. Под светом луны они разговаривают обо всем на свете: о прошлом, своих чувствах и, конечно, о будущем. Омега знает, что ему будет непросто. Придется учиться жить совершенно в новых условиях, в своих неудачах больше некого винить. Но также омега знает, что рядом с ним будет Чонгук — его альфа, защитник и опора. С ним Тэхену все по плечу. Когда приходит время уезжать, Соен долго держит Тэхена в настоящих тисках и плачет, плачет и плачет. — Ну, мама, в самом деле, у меня уже рубашка вся промокла, — поглаживает ее по спине Тэхен, пытаясь успокоить. Бесполезно. — Я же не навсегда уезжаю, еще увидимся, — пытается отстранить ее от себя омега. — Нет! Не вернешься! — прижимается она еще сильнее. Тэхену нечем дышать. — Все вы дети такие, обещаете, что вернетесь, а потом живете своей жизнью, забыв напрочь о родителях. Не отпущу! — Соен, дорогая, хватит, успокойся, — вмешивается Донвон. Он обхватывает жену за плечи и аккуратно оттаскивает ее от благодарного сына. — Мы будем приезжать на праздники! — обещает Тэхен, пока Чонгук складывает вещи в машину. — Обязательно приезжайте, — отвечает отец, у которого слезы собрались в уголках глаз. — Иначе сами будете объясняться маме! — Обещаем, — подхватывает широко улыбающийся Чонгук, закончив с погрузкой. Внезапно из дома выходит задумавшийся Минсок. — Я много думал, — топчется он на месте, — и мне жаль, я вел себя как эгоист, — выпаливает брат. — Я желаю вам счастья. Искренне, — наконец, он поднимает взгляд. Кивает Чонгуку и обнимает брата. — Прости глупого хена, братик, — Тэхен ободряюще хлопает его по спине. — Ну, что, в путь? — спрашивает счастливый Чонгук. — Да, пора, — соглашается омега. Только успокоившаяся Соен вновь заходится в рыданиях. Тэхен вздыхает. — Я люблю вас! — выкрикивает он и, садясь в машину, машет из открытого окна. — Готов? — Чонгук заводит мурчащий двигатель. — Я ждал этого момента всю жизнь, — с чувством выдыхает омега, в его глазах застыли слезы счастья. Альфа улыбается и крепко целует Тэхена. — Тогда в путь! Чонгук давит на газ и выезжает на трассу. Они мчат навстречу солнцу, которое для них никогда не погаснет.