***
Кибом тоже едва ли мог успокоиться. Он даже пытался зайти в школу, но, увидев кучу подростков с отвратительными взглядами, тут же сбежал, накинув капюшон. В последнее время сильно похолодало, и Кибом чувствовал это как никто другой. Он исподлобья поглядывал на табачный киоск — некому было поделиться с ним сигареткой. Дворовые друзья оказались настоящими жмотами и просили денег, которых у него, конечно же, не имелось, а Ухён куда-то пропал. Может, он сидел дома — Кибом боялся пойти к нему и проверить, а может, снова нашёл работу. В любом случае, теперь одинокому пареньку оставалось только караулить ларёк, обдумывая идею о краже. Или нет? Вдалеке показались знакомые лица. Кибом, пытаясь скрыть детское воодушевление, резвыми шагами добежал до парней и заметил, как быстро их лица приняли траурное выражение. — Ты не слышал? — сразу спросил один из них. — Чего? — нахмурился Кибом. Парни переглянулись. — Ухёна повязали. Тебя искали, но мы не сдавали. Думали, знаешь. — Ты дома бываешь? Там так-то полицаи постоянно ошиваются. Всех уже достали. Бросив в ответ что-то непонятное, Кибом тут же рванул к Ухёну, и, как ожидалось, дверь никто не открыл. Еле удерживаясь на ногах, парень прислонился к стене и схватился за голову. Как давно забрали Ухёна? Неужели там действительно были камеры? Попался только Ухён, но Кибом должен сидеть вместе с ним. Наоборот, он должен сидеть вместо него. Ухён ни в чём не виноват. Теперь единственным, кто мог всё исправить, был Минхо, чей номер Кибом набрал почти не глядя.***
— Я позвонил полицейскому Мину, он обещал разобраться. Да, Кибом знал, что он поможет. Минхо знаком со всеми в городе, а если не со всеми, то точно со многими. Ради этого ему пришлось отпроситься с работы, что, несомненно, скажется на его зарплате, и теперь парни бесцельно отсиживались в обшарпанном полицейском участке, ожидая неизвестности. Кибом на полном серьёзе готов был занять койку Ухёна, ведь его нельзя было винить за помощь брату — он крал не для себя. Парень по праву считал себя обязанным вытащить друга несмотря ни на что, но действительно мог сделать слишком мало. Реальность угнетала. Спустя четверть часа к ним спустился полицейский Мин и отозвал Минхо в сторону. По его изменившемуся лицу Кибом понял, что всё далеко не так радужно, как он надеялся. Объяснив что-то, полицейский Мин кивнул в сторону лестницы, после чего они оба отправились туда. — Минхо! — громко окликнул Кибом, обратив на себя всеобщее внимание. — Сиди тихо, — строго приказал тот. Отчаяние и полная потерянность в его взгляде иглой кольнули Кибома — теперь он не мог ослушаться. Пока Минхо не было, парень успел обойти весь первый этаж, покорно отвечая «жду» на вопросы проходящих мимо сотрудников, и у него уже начинала кружиться голова. Куда полицейский Мин повёл его? На допрос? На свидание к Ухёну? О чём они говорили? Казалось, ещё немного — и Кибом сам побежит их искать. Ему стоило больших усилий сдержаться, прежде чем Минхо наконец показался в дверном проёме. — Ухёна отпустят? — тут же затараторил Кибом, подбегая к другу. Хмурое лицо Минхо не дрогнуло ни единой мышцей; он даже не взглянул на суетливого парня. — У них все доказательства, в том числе отпечатки и запись с камеры. — Дерьмо! — Кибом в замешательстве провёл руками по лицу. — И что… что теперь… Помоги ему. Минхо, ты же всех здесь знаешь. Ты должен помочь… — Теперь, — Минхо резко развернулся и схватил Кибома за локоть, шипя ему в самое лицо, — тебе надо думать, как спастись самому. Владелец магазина сообщил ещё об одном парне — бритом, в серой куртке, на которой он порвал рукав, и внешне очень молодом. Кибом сглотнул и застыл, ожидая нравоучений. Больше всего на свете он теперь хотел услышать отцовские поучения Минхо о том, что он поступил ужасно, что цель не стоит таких средств, что он никогда в жизни не должен больше воровать и что в следующий раз всё не обойдётся так легко. И Кибом согласился бы со всем, поклялся бы никогда так больше не делать, после чего явно невиновного Ухёна отпустили бы. Но Минхо отказывался даже смотреть в его сторону. — Надеюсь, теперь ты понял, — только сказал он, прежде чем вывести парня на улицу и затолкать в такси. «Не, больше никакой тюрьмы, — всплыло в голове Кибома. — Новая жизнь, все дела. Найду нормальную работу, поднакоплю, может, перееду, а там… кто знает. — Улыбается. — Нет, теперь только адекватная работа. Насиделся я». По щекам Кибома покатились слёзы, но он никому об этом не расскажет.***
Никто и не думал осведомлять Джинки о произошедшем. Вместо этого он нашёл способ воспользоваться неожиданным и таким редким выходным Минхо в своих целях. Когда тот отошёл в туалет и наконец оставил телефон на столе, Джинки тут же схватил его и быстро нашёл номер брата — не так давно тот красовался во входящих. Однако никакого ответа не последовало. Во второй раз тоже. — Джинки? — Минхо тут же понял, в чём дело, однако не выказал ни раздражения, ни злости. Вместо него злился сам Джинки, как он считал, по праву. — Что с моим братом? — с вызовом начал парень, протянув чужой телефон владельцу. — Чем он так занят, раз даже я который день не могу дозвониться, а?! — Джинки, я… — Что? — перебил он. — Не можешь сказать? Тогда пусть он сам расскажет. — Послушай… — Да, я заметил, что он звонит в строго определённое время. Поэтому в следующий раз ты просто дашь мне поговорить с ним. — Всё… — продолжал пытаться Минхо, — всё не так просто. — Конечно, иначе я бы не распинался тут, как идиот, повторяя одно и то же. Брат не может говорить со мной, ты не можешь говорить со мной. Тогда отвези меня домой, я сам узнаю, в чём дело. Не хочешь — что ж, я и добраться могу самостоятельно. Минхо понял, что в этот раз он настроен решительно. Джинки не мог и дальше обманывать себя, сидя в четырёх стенах; он не находил ни одной вещи, не угнетавшей его. Вся семья, друзья, школа, увлечения остались дома и не давали о себе знать. Кому он здесь нужен? В этот раз Джинки был настроен слишком решительно и не думал ни о чём, кроме долгожданной правды. Минхо тяжело вздохнул и провёл рукой по влажным волосам, собираясь с мыслями. Возможно, Джинки стоило бы получше подумать, прежде чем требовать истину. — Теперь, когда всё так… Твой брат… его судят за мошенничество — я пытался помочь ему, но… доказательств слишком много. За долги он заложил дом, и теперь его хотят забрать через суд. Что касается родителей… Твоя мать в больнице, она присматривает… за отцом. На него напали, и у него случился приступ.