***
И пусть одну крупную проблему Кибому удалось решить почти своими силами, оставался ещё один немаленький нюанс — Ли Джинки, всё ещё создававший много неудобств Минхо. Не то чтобы парень и правда им интересовался. Да, он понял, что с Джинки что-то случилось, когда осознал, что не видел его в гостиной уже несколько дней. Но когда сам Минхо попросил помочь, нужно было вооружиться информацией. — Он уже третий день не выходит, — так старший закончил своё разъяснение ситуации, параллельно завязывая галстук, — я еле успокоил его тогда. Мне нужно… уехать ненадолго. Поможешь? Может, у тебя лучше получится. И Кибом, несильно удивлённый произошедшим, так как знал старшего Ли, пообещал помочь, не особо задумываясь, как он это сделает. Он не любил брата Джинки, хотя тот по праву считался одним из их компании. Этот парень редко заговаривал с младшими и не воспринимал их всерьёз в отличие от Минхо, поэтому, конечно же, не посвещал их в свои дела. А дел у него было полно — постоянно шептался, ошивался с новыми людьми, просил в долг и крутил непонятные схемы. Кибом ничего о них не знал, но видел всё на лице старшего. Больше всего парня бесило, что он ввязывал в свои махинации Минхо, поэтому совсем не удивился, что его посадили за мошенничество — так ему и надо. Но даже теперь, после вынужденного переезда всей его семьи, старший Ли нашёл способ снова подпортить жизнь Минхо — заставить его нянчиться с Джинки и разгребать его проблемы на воле. Вспоминая парня, озлобленный Кибом с усилием зашёл в комнату гостя и нашёл его полностью закутанным в одеяло. Средь бела дня шторы были задёрнуты, а на тумбочке у кровати стояла небольшая стопка грязной посуды с приличными остатками еды; вещи Джинки валялись на полу. Кибом окинул эту картину безразличным взглядом и со вздохом прислонился к стене. — Минхо попросил меня прийти, — тут же начал он, обозначая свою позицию, — так что не обольщайся. Такое начало хоть и соответствовало его привычному образу, но совсем не вязалось с ситуацией. Джинки даже не шевельнулся. Вздохнув, Кибом начал заново. — Может, твой отец и при смерти, но это не значит, что он обязательно помрёт. Не думаю, что он был бы счастлив показаться тебе слабым и беспомощным. Скоро ему станет лучше, и вы вместе вернётесь к своей прежней семье. — Мне некуда возвращаться, — глухо прозвучало из-под одеяла. Там же шмыгнули носом. — Слушай, — хмыкнул Кибом, особенно настроившись на откровения, — может, мне сложно это понять, ведь у меня никогда не было нормальной семьи. Но, когда мне было 11, одного из моих братьев пырнули ножом в драке, ещё двоих потом посадили. Наша семья рушилась, все отдалялись; я думал, что земля уйдёт из-под ног, не знаю, как я пережил это. Теперь, когда Ухёна посадили, а остальные уехали, мы одни остались с Минхо. Я говорю это для убедительности — не знаю, кому из нас тяжелее. Но знаешь, что я понял? Под одеялом показалось шевеление, послышалась ещё пара шмыгов — и Джинки высунул опухшее лицо, чтобы Кибом его не видел, с готовностью слушать. Но тот и так не смотрел, теперь его бессмысленный взгляд притягивала только ножка кровати. — Близкие люди сдерживают нас от рисков, и это… правильно. Мы не даём себе погрязнуть в дерьме, пока кто-то стоит за нами. Но когда терять больше нечего, нам ничего не остаётся, кроме как бежать сломя голову. Если бы дерьмо не продолжало постоянно наваливаться на Минхо, он давно решил бы все проблемы с долгом. Но он не может бросить нас. И тебя. — Кибом сделал паузу и в задумчивости и некотором подобии стыда почесал нос. — В общем, возьми яйца в кулак и бейся до конца, как твой брат. Ты вроде… старше меня, — нехотя вспомнил он. — Так и веди себя как старший. «Этот парень действительно способен философствовать», — так подумал Джинки, прежде чем Кибом покинул комнату, уверенный в том, что сделал всё, что мог. Несмотря на то, что это никак не помогло гостю и даже не натолкнуло его на правильный ответ, он нашёл в услышанном собственный смысл. Например, что теперь никто не решит за него проблемы, как обычно. И хотя брат и занимался незаконными делами, он наверняка думал о семье, и поэтому старался свести урон по ним к минимуму. Но это ещё требовалось доказать.***
«Подарок для Чхве Минхо», — вот что прочитал он на экране своего смартфона вместе с переводом кругленькой суммы. Парень недолго подумал, как вычислить отправителя — он просто не мог принять деньги, — и решил, что это не представляется возможным. Перевод полностью выбил его из колеи, и коллеги, озадаченные его ступором, тщетно пытались выведать причины его состояния. К концу рабочего дня Минхо принял решение, что расплатится этими деньгами (в сообщении его имя, ошибки быть не может), ведь кредитора хуже Чунмёна не бывает. Возможно, ему удастся выведать что-нибудь у Кибома, который не может быть не причастен к этому. Больше ему не на что было копить. Минхо не мог поверить, что теперь, спустя более пяти лет, он наконец сможет избавиться от долга. Ради этого (или же по причине) парень даже взял очередной отгул, стоивший ему оклада целой смены, и, приняв душ, наряжался перед зеркалом. Он знал, как новый глава Ким любит лоск и ухоженность, к тому же у него теперь появилось время обдумать слова, с которыми вручит деньги. Затем Минхо, с сожалением обходя комнату Джинки, заказал такси и приехал в логово. Логово Кима Чунмёна. — Вернуть долг, — ответил он на резкий вопрос охранника. Новое лицо, может, даже приезжий. — Имя? — кинул тот в ответ, рассматривая гостя исподлобья. — Чхве Минхо. Не прошло и минуты, прежде чем его наконец впустили. Видимо, младший Ким действительно желал поскорее его увидеть. Под чутким надзором охраны Минхо обходил людей, как его отец, тратящих последние сбережения на мнимое развлечение. Ему казалось, что он видел зажатые курки в руках контрастно прилежно одетых работников у голов обнищавших жителей. Любой бы задался вопросом, откуда они только берут деньги, чтобы продолжать отсиживаться на прежних местах вместо того, чтобы идти на работу, но тут ответ знают все — быстрые займы под большие проценты отказывается оформлять далеко не каждый. Ведь удача совсем близко, а азарт так и плещет через край. Тем более, не просто же так ходят слухи о горожанах, выигравших баснословные суммы в казино Кима. Минхо хотелось только увести за руку всех присутствующих, сорящих несуществующими деньгами в попытках угнаться за счастливой жизнью, теперь — несбыточной мечтой. Таким же когда-то был и его отец. Минхо как никто другой знал, к чему приводит азарт. За это он и ненавидел Кима. Вообще, список причин его ненависти был не таким уж и коротким и пополнялся после каждой их встречи. Например, в этот раз Минхо раздражала его высокомерная рожа и то, как он сидит на месте отца, такого уважаемого человека, преисполненный самодовольства. Его гнилая ухмылка. И тот факт, что теперь наконец всё будет так, как он скажет. — Чхве Минхо! — наигранно воскликнул Чунмён, как только двери за спиной гостя захлопнулись. — Чем обязан? — Здесь вся сумма долга. — Минхо механическими движениями выложил деньги на стол, построив из них правильную фигуру. Двое охранников принялись считать. — Прямо-таки вся? — повторил Чунмён, не сводя глаз с хмурого собеседника. — Да. Надеюсь, мы в расчёте? — Как это — в расчёте? Ты изучал экономику в школе? — Минхо снова напрягся и произвольно сжал кулак. — Понимаешь, твой отец не просто задолжал нам свой проигрыш, а взял кредит, чтобы оплатить его. Так что… с тебя ещё проценты. — Бывший глава не требовал проценты. — Я не мой отец, — отчеканил Чунмён. Его лёгкая улыбка мигом пропала. Совсем не до смеха стало Минхо. — Нужно же работать в плюс. — К тебе в жизни никто за помощью не обратится. — Как видишь, обращаются. И не так редко, как ты думаешь. Минхо в последний раз оглядел свиту главы и обречённо вздохнул. Не так страшно выплачивать долг или терпеть унижения от обиженного мальчика, как страшно хотелось тогда разбить ему лицо и вернуть весь сомнительный бизнес в руки сильного, достойного человека, перед которым не стыдно даже стоять вот так, без гроша в кармане. — Сколько я должен? — последнее, о чём Минхо готов был говорить. — Секунду. — Чунмён открыл верхний ящик стола и достал первую кипу бумаг — дело мистера Чхве, после чего развернул её и придвинул ближе к Минхо. — Ознакомьтесь. — Да тут… проценты больше долга. — Такова наша политика, — пожал плечами молодой глава. — Не можете сами заплатить в кратчайшие сроки — тогда мы найдём способ возместить причинённые нам убытки. Ах да, — неожиданно добавил парень, доставая ещё одно дело, — Ким Кибом. Это же твой… «брат»? Или как вы там друг друга называете? — Что с ним? — сквозь зубы прошипел Минхо. — Передай ему, что срок погашения его долга также истекает. Прочитав условия в поданом документе, парень в последний раз взглянул в бесстыжие глаза Чунмёна, едва ли справлявшегося с радостью унизить давнего соперника, и с громким хлопком дверями выбежал на улицу. Цель не достигается так просто. И Минхо был зол. От чувства несправедливости, сжавшего его за горло, от безнаказанности этого обиженного мальчика и от чистейшей ненависти к нему. Хуже всего в этой ситуации было то, что его долг теперь не был его единственной денежной проблемой, не был единственной его связью с Чунмёном. Потому что Кибом снова не послушался.