Две крайности одной сущности

В которой Донован и Вергилий заключают сделку.

***

— Есть идеи? Вергилий поднял скучающий взгляд на Донована, который почти безотрывно палил на полудемона в зеркало заднего обзора. — Нет, — ответил он. — Я согласен с Данте — в вашем городе нет ничего интересного, что могло привлечь демонов. Никаких источников силы — пусто. — Да-да, я наслышан о твоем чутье на «си-и-илу», — фыркнул ирландец. — Надо понять, что же такого есть в Зене, что сперва начинают появляться одержимые, а потом и самые настоящие демоны. — Что-то ищут, — Вергилий оперся о подлокотник на двери и подпер голову рукой. — Одержимых сложно распознать среди людей, пока мозг сосуда просто не распадается от доминирования и он не превращается в агрессивного зомби. Так вот, особо умные Князья Ада используют одержимых как шпионов, если знают, что город под защитой охотника. Сейчас в Преисподней не самые лучшие времена и использовать демонов, а конкретно суккубов и инкубов, которые могут принимать человеческий облик, не вариант. Проще создать много пушечного мяса и вынюхивать. То, что Князь смог сделать столько одержимых за раз, говорит лишь о его силе… и терпении. — Какой ты разговорчивый, — усмехнулся Донован. — Но звучит… правдоподобно. То есть, хочешь сказать, что в городе есть нечто, что охуеть как понадобилось демону? Тогда почему ж ты, силофил, не можешь это найти раньше? Ответом мужчине было молчание. Глянув в зеркало на собеседника, информатор был готов удавиться, но, кажется, он увидел довольную ухмылку на губах Вергилия. Донован много думал в последнее время. Он не был тем, кто долго сидит в своих мыслях, а потом расчетливо делает — он импровизировал. Мастерски, можно даже сказать. Сперва говорил, а потом убивался; хватался за первое, пришедшее в голову, делал, а потом уже считал убытки. Обычно прокатывало, но иногда приходилось отгребать. С Вергилием импровизировать не получалось. Вообще. Ирландец определенно не понимал, что он чувствует к полудемону. Недоверие — даже самый профессиональный психолог не смог считать, что кроется за этими льдистыми глазами. Зависть — уязвленная мужская гордость, потому что Донован понимал, но не хотел признавать, что до этого кавалера ему как до луны. Уважение — Вергилий был человеком дела, не задавал лишних вопросов, делал, что скажут, если это совпадало с его мировоззрением. И информатор надеялся, верил, что за демонической сущностью сына Спарды еще скрывается человечность, та самая человечность, которая не позволит Вергилию направить свой клинок на брата, на Донована. На Ренну. Мужчина ловко выудил из-за уха сигарету и закурил, не отвлекаясь от дороги. Ренна Гербон. Немногословная охотница, которую он знает с рождения. Он почти никогда не понимал, что творится у нее на душе и лишь долгий срок их знакомства позволял видеть, о чем она думает. То, что она засмотрелась на Вергилия, напрягало и раздражало. Не просто засмотрелась. Хотелось тормознуть машину и бесноваться, до выброса подушек безопасности, но Донован держал себя в руках — он и так проявил слишком много эмоциональной нестабильности перед Вергилием. Большего нельзя было допускать. А может, симпатия Ренны к полудемону поможет выудить ту самую человечность? Хотелось въебать себе по лицу, но ирландец лишь глубоко затянулся. Ауди затормозило, и Донован выскочил из машины. Успокаиваемся. У информатора никогда не входило в планы надираться до потери памяти. Оно как-то само собой получалось. И сегодня, кажется, будет так же. — Приехали, — констатировал он. Вергилий вышел следом и осмотрелся. Окраина города, околотрущобный район с малоэтажками и небольшими одноэтажными хибарами. — Где мы? — В самом злачном месте Зен-Сити, — ответил Донован. — Здесь живет бабуля-медиум, которая может нам помочь. У нее особая чуйка на разного рода артефакты. Людей. Места. Называй, как хочешь. Они прошествовали к самому раздолбанному домику, с прогнившими деревянными стенами и с навесной крышей из ткани — про двери и окна вообще речи не шло. Внутри было тесно и светло: и без того мелкая комната была завалена всяким мусором и хламом, прямиком со свалок. В центре помещения стояла крупная железная бадья, в которой была навалено легко возгораемых вещей, бумаги и веток для растопки костра — огонь из импровизированной печки грел очень плохо, но все же грел. Спиной ко входу, лицом к пламени, сидела на обшарпанном стуле сгорбленная фигура и будто не обращала внимания на гостей. — Привет, бабуля, — поздоровался Донован, стараясь не морщиться от застоявшегося запаха старины. — Мы по делу. — Это же замечательно! — последовал ответ из-под балахона. Информатор не успел сказать ни слова, не успел и глазом моргнуть — голос не принадлежал медиуму — как валявшиеся тут и там плотные обрывки бечевок взвились подобно змеям и, плотно обвив Донована, прилепили его к стене, лишая способности говорить и двигаться. Фигура поднялась с низкого шаткого стула и повернулась к Вергилию. — Ну, наконец-то они отстали от тебя, красавчик, — изящным движением собеседница сбросила с себя балахон и перед полудемоном во всей красе предстала Вестал. Донован недовольно замычал, как бешеный зверь вращая глазами, но пошевелиться не мог. — Это ты, — констатировал Вергилий, четким движением на сантиметр обнажая катану. — Как нога? — Ты узнал меня! — Вестал очаровательно улыбнулась и, проработанной походкой от бедра, сократила расстояние между собой и мужчиной. — Рада, что смогла зацепить твой взгляд… и убери оружие, я не хочу с тобой драться. Скорее, наоборот, — она игриво закусила краешек губы. — Прелесть, — Вергилий вложил оружие в ножны. — Самое время и самое место. — А я виновата, что рядом с тобой вертится то твой брат, — она поморщилась. — То та девка. А теперь, когда никого рядом нет, кроме человечишки… можно и поговорить, — Вестал оперлась о плечо полудемона, потягиваясь, как кошка, паралелльно демонстрируя все свои красоты. — Чего тебе нужно? — Вергилий резко сбросил ее руку с себя. — Дорогой, все проще, чем ты думаешь, — демонесса поправила волосы. — Ты. Молчание. Даже Донован замолк и лишь тяжело дышал носом. — Не буду ходить вокруг да около, — блондинка очаровательно улыбнулась. — Я просто хочу тебя. Конец истории. Так как ты — сын Предателя, вряд ли получится взять свое силой, поэтому я решила, что лучше по-хорошему поговорить. — И все? — кажется, даже Вергилий был удивлен. — Ты устроила ту заварушку с василисками из-за такой ерунды? — Все, — Вестал рассмеялась. — Предупрежу сразу, сын Спарды, — ее хвост эффектно распался на пять копий. — Лучше соглашайся по-хорошему… или я не оставлю этот город в покое… Да и вообще, какая тебе разница? Или гордость излишне разрослась?.. Договорить она не успела — аккурат в лицо демонессе прилетел кулак. Только не Вергилия, а Донована. Не ожидавшая удара от ирландца, Вестал была отброшена в сторону, но быстро встала в боевую стойку, окружая себя хвостами, как щитом. — Какого хера… — прорычала она, глядя на освободившегося информатора, который, потирая кулак, зло смотрел на демонессу. — Ты не человек! Девушка зашипела не хуже кошки. — Слушай меня, Вергилий, — произнесла она. — Я не любительница устраивать шумиху из-за мелочей, но, видишь ли, привыкла получать все, что хочу. Даю тебе три дня на размышление — или я утоплю этот город в крови, — она ухмыльнулась. — И начну я с той девки-охотницы. Синий пламенный клинок Вергилия не попал в цель: прорвав крышу, Вестал длинным прыжком сбежала из дома. Полудемон проводил ее взглядом, до хруста сжимая кулаки. Затем перевел взгляд на информатора. — Поговорим? А вот теперь Донован бесновался. Старушку-медиума нашли мертвой на ближайшей свалке, со вскрытым горлом — он молчал. Машина не завелась с первого раза — он молчал. Но когда ирландец зашел с Вергилием в бар и обнаружил, что обронил пачку сигарет в трущобах — всполохнуло. Бармен, кажется, был спокоен к аффективным выходкам постоянного клиента, поэтому, продолжая зажевывать зубочистку, привычным движением поставил на стойку ценник битой посуды. Донован заказал дюжину шотов и, под ровным взглядом Вергилия, потягивавшего чай, осушал один за другим, матерился и бил рюмки. Снова заказывал, снова пил, снова бил. Пока злость не иссякла. Все, выплеснул, уже сил орать не осталось. Бахнувшись пятой точкой на стул и, чуть не слетев с него, Донован, пьяно покачнувшись, оперся локтями о столешницу и подпер подбородок ладонями. На его лице играла тупая улыбка, и информатор решил поиграть с полудемоном в гляделки. — Полегчало? — не разрывая зрительного контакта, поинтересовался Вергилий. — Еще сильнее полегчает, когда я разобью тебе ебало, — ирландец чуть сощурился и щелкнул пальцами. — Дэрил, тащи пина коладу. — Не заставляй меня снова тебя вносить в черный список, алкаш, — послышался ответ бармена, который зашумел стаканами и шейкерами. — После «Бычьего глаза» пина коладу, мне надо тебя предупреждать? — Завались и тащи сюда мое бухло. Громко стукнул высокий стакан перед лицом Донована. С двумя трубочками. — Развлекайтесь, голубки, — не очень по-доброму пожелал бармен и вернулся на свое привычное место. Они все еще неотрывно сверлили друг друга взглядами. — Расскажешь, как выбрался из пут демонессы? — Спою, блять, — Донован, наконец-то, отвел взгляд, двумя пальцами хватая стакан и присасываясь к трубочке. — Сам допереть не можешь? — Интереснее слушать из первых уст, — Вергилий усмехнулся и сделал глоток чая. — Ты не демон. И не полудемон. Донован молчал. Молчал долго. А сын Спарды ждал. — Что ты знаешь об ангелах? — нарушил тишину ирландец. Вергилий сощурился. — Не верю, — коротко ответил он. — А никто и не заставляет, уебок, — бросил мужчина, откидываясь на спинку стула. — Я не ангел, не переживай. Но мой отец был последним Ангелом-Хранителем на Земле. — Дауризель, — констатировал полудемон. — Ха, все-таки вспомнил, — усмехнулся Донован. — По самой распространенной теории ангелы покинули Землю, когда распяли Христа. Не спорю, дурацкие предрассудки, но… кхм, правдоподобные. Остались лишь самые привязанные. Самые глупые. Он замолчал, потягивая коктейль. Даже в самом страшном сне информатор не мог представить, что будет пьяным изливать душу Вергилию. Вергилию, блять! — Кого-то убили демоны, кого-то — люди. Одна херня: популяция оставшихся ангелов на Земле стала стремительно снижаться. Дауризель в какой-то момент остался последним. В последние годы он был Хранителем матери Ренны, а вдобавок и всего Зен-сити. Пока о нем не прознали в Фортуне. — Исследования Агнуса, — прокомментировал Вергилий. — Их становления «ангелами» и облик — они повязали твоего отца. — Именно, — Донован устало улыбнулся. — До смерти повязали. А потом мать Ренны убили — та стала копать под них, после того, как узнала, что Хранитель мертв. К счастью или несчастью у ангелов не рождаются полукровки — по факту, мы такие же люди, как и все. Но есть нюанс. Он осушил стакан до дна. — Все же, особенности проявляются. По-разному, — он жестом попросил бармена повторить. — В основном это высокая сопротивляемость мистическим способностям, что людей, что демонов. Собственно, в хибаре старухи ты и увидел это проявление. Между мужчинами повисла звенящая тишина. Вокруг них будто возник купол, не пропускающий сторонние звуки из бара — из транса их вывел громкий стук стакана с пина коладой о стол. — Слушай, Вергилий, — Донован поймал зубами трубочку и с бульканьем стал поглощать коктейль. — Ты мне не нравишься. Я тебе, думаю, тоже. Но слушай меня — Ренна не знает об особенностях моего происхождения. Она не знает подробностей о смерти ее матери и о том, что Фортуна причастна к этому — ее долгие союзники в войне с демонами. Я знаю, ты не разговорчивый, но если ты проболтаешься — я за себя не ручаюсь. Серьезно. — Откуда такая опека, — на губах Вергилия растянулась презрительная усмешка. — Боишься, что девочка по неосторожности ручки испачкает? — Именно, — ирландец допил коктейль. — Именно этого я и боюсь. Ей есть о чем думать, кроме как о застоявшейся мести, кроме как о… «…тебе, выродок», — мысленно закончил он. Вслух продолжать не стал, но, кажется, полудемон его прекрасно понял, судя по тому, как улыбка не сходила с его уст. Донован протянул ему руку. — Я прошу тебя. Обещай, что Ренна ни о чем не узнает. Брать обещание с Вергилия, ну что за сцена. Но информатор решил, что он хотя бы попробует. — Я уже перестал жалеть, что остался, — сын Спарды ответил на рукопожатие. — Интересные здесь люди живут. Сердце Донована пропустило удар. В этот самый момент он понял, что полудемон втянулся в невольную игру с Ренной. И ему это нравится.