Две крайности одной сущности

В которой Синица громко включает музыку.

***

Донован провожал новых гостей. Убежище оказалось намного больше, чем они предполагали — многие двери заканчивались не тупиковыми комнатами, а еще коридорами, с еще дверьми и черт знает, какого размера был этот лабиринт. — Ван хочется спать, типа того, — вьетнамка от души потянулась. — Отоспись, пошли потом исследуем этот дворец Джарета, — хмыкнула Синица. — Но да, Ренна была права — отмыться бы не помешало. Как тут с социумом? Повара, прачки есть? Или все ручками? — Повара есть, стираем — сами, — ответил Донован. — На нижнем этаже есть прачечная — все туда тащите. — Вы тут слишком хорошо себя чувствуете, для выживших в постапокалипсисе, — хмыкнул Коллинз. — А ты что хочешь, этот бункер предназначался для людей из администрации, банкиров, бизнесменов и прочих селебрити. — Полагаю, ты был в списках, позер? — Конечно, — Донован смахнул невидимую пылинку с пиджака. — Иначе мы не смогли бы сюда попасть. Так вот, естественно, селебы ничего ж руками делать не умеют, поэтому предполагалось, что сюда при реальной опасности еще и «прислугу» ссадят — чтобы готовили, убирались, стирали и прочее. Но, так получилось, что среагировать не успел никто, кроме охотников, и тех, кого спасли охотники. Народу тут много, но мы даже наполовину убежище не заполнили. Повара нашлись — не дай Бог, чтобы кто-то отравился, а вот стирать и убираться самим. — Почему демоны не нашли это место? — Коллинз вытащил пачку сигарет, вспомнил, что она пустая и печально вздохнул. — Мы завалили все ходы сюда, — Донован любезно протянул ему Ричмонд. Глаза Синицы алчно сверкнули. — Прорыли новый, вы шли по нему, есть еще один, о нем никто, кроме меня, Ренны и Данте не знает, на всякий случай. А магия Вестал скрывает нас от демонов с хорошей чуйкой или предвидением. — А рыли-то вы как? — Коллинз закурил, выдыхая терпкий вишневый дым. — Данте. Данте. Данте, — усмехнулся Донован. — Нет, конечно, все работали, но главным шахтером был именно Данте — только он мог за минимальное время вырыть такой лабиринт фавна. — И что, как вы тут живете? — Гражданские сидят и не рыпаются, нацгвардия и копы охраняют бункер и несут комендантский час, охотники вылезают в поле, — начал перечислять ирландец. — Ну, Квентин еще заведует медчастью и что-то в свободное время собирает. Новое оружие, импланты… кстати, Синичка, — он повернулся к девушке. — Покажи ему свой экзоскелет, нам бы тоже такие пригодились. Это что-то новенькое? — Все новое — хорошо забытое старое, — она гордо ударила себя в грудь. — Это наши, лондонские ребята мне сделали — по чертежам военных экзоскелетов, на основе костей демонов. — Квентин расплачется от счастья, это его стезя — что-то вытворять из разных частей этих тварей, — Донован щелкнул пальцами. — Пришли. Встали посреди коридора, недалеко от трех дверей. — И в какую нам? — уточнил Коллинз. — В какую хотите, — информатор пожал плечами. — Свободных комнат еще полно. — Комнат? — Внутри есть шкафы с одеждой — мы не выбирали, что кому по размеру, накидали туда все, что успели смародерить. Душ, уборная — все для вас. Горячая вода есть только по утрам, запомните. — Охренеть можно, — Коллинз был удивлен. — Да вы как цари тут обжились. И электричество есть? — Ну, как цари обжились те, что на третьем этаже, где, собственно, комнаты для селебов, а не для черни. Да, электричество есть — местных генераторов на пару лет вперед точно должно хватить. — Полагаю, ты забил себе президентский люкс. — Как ты угадал? — Донован рассмеялся. Синица радостно запрыгала на месте и захлопала в ладоши. — Я даже не знаю, что сказать, спасибо большое! — она с наскока обняла Донована, который едва с ног не улетел от такого порыва. — Хоть спать не на твердой земле, кла-а-асс! Она звонко чмокнула мужчину в щеку, после чего помахала всем и резво запрыгнула в одну из комнат, запираясь изнутри. Ван, хмыкнув, кивнула в знак благодарности ирландцу и ушла в комнату справа от той, куда засела охотница. Из общего зала раздавались отдельные разговоры и шаги. Донован внимательно посмотрел на ручку последней двери, что была слева от убежища Птицы, потом на Коллинза. На самом деле, здесь было очень много жилых помещений — конкретно на этом этаже находились комнаты, видимо, как раз для прислуги, про которую упоминал информатор, ну, возможно, еще для обычных людей, если на них хватит места. Да и времени. Не очень было понятно, как при внезапной ядерной войне здесь можно быстро всех упрятать. Хотя, ядерный щит еще никто не отменял. — Помнится, ты чуть ли не на Библии клялся, что даже под угрозой смерти волосы себе не отрежешь, — Коллинз глубоко затянулся от сигареты — как бы он не любил табак с ароматическими добавками, приходилось курить что дают. Впрочем, в этом вишневом дыме было что-то… приятное. Ностальгией навевало. — Дед Коллинз помнит то, чтобы было пятнадцать лет назад, поразительно, — усмехнулся Донован. — Еще два месяца назад с дредами был. А потом угроза жизни случилась — демон за них ухватился и тут либо подыхать, либо скальп снимать. Ренна подсобила — успела обрубить, прежде чем я головы лишился, — он прошелся пальцами по обстриженным волосам на затылке. — А потом подровняли. — Тебе идет. Донован вопрошающе посмотрел на Коллинза. В глаза, на губы дольше, чем нужно, а затем на пальцы, сжимающие полуистлевшую сигарету. — Ну, спасибо, — он перехватил руку охотника, поднимая ее к лицу и затягиваясь вишневым табаком. Синица осмотрела комнату, что ей досталась — ну хоромы. Особенно по сравнению с ночевкой в магазине. И особенно, по сравнению с ее общежитием. Огромная кровать, шкаф для одежды, рабочий, похожий на офисный, стол с не ловящим сигнал телевизором и дверь в ванную. Ну как, в ванную — стоячий душ, раковина и унитаз. И на полочке всяческие банные принадлежности, напоминающие гостиничные. — Ба-а-алде-е-еж! — протянула девушка, небрежно отстегивая от себя экзоскелет и бросая его прямо посреди комнаты, затем стягивая окровавленный комбинезон и красную толстовку с геометрическим принтом. Подставив голову и плечи под включенный холодный душ, она наспех отмылась от кровищи и, накинув полотенец на плечи, распахнула шкаф. Соседняя дверь тяжело, с размаха, захлопнулась. В шкафу были навалены разные шмотки. Даже не развешаны, но, скорее всего, местным не было дело до того, глажены футболки или нет. Тут скорее пришлость столкнуться с другой проблемой — ничего по размеру не было. Все мало. В соседней комнате что-то разбилось. Синица закатила глаза почти до мозга. — Да вы издеваетесь, тут что, все поголовно топ-модели с XS размером? — проворчала она. — О, наконец-то! Единственное из шкафа, что оказалось ей по размеру, это бордовый банный халат и красная растянутая футболка, застиранная чуть ли не до каменного состояния. Вот в это и пришлось обмундироваться. Порывшись в рюкзаке (надо будет вещи Коллинза потом отдать. Или выкинуть) и, достав оттуда блютус-динамик, девушка положила его на кровать и включила — тот автоматически синхронизировался с телефоном. Бах! Синица еще раз закатила глаза, да так, что больно стало. Включила первый попавшийся трек и выкрутила звук почти на максимум. Чуть не свалив телевизор, Коллинз шумно усадил Донована на стол, яростно целуя его, усмехаясь в губы. Информатор с большим удовольствием отвечал, схватив мужчину за плечи, пытаясь содрать с него это-заебавшее-пальто-ну-его-к-черту. Пятнадцать лет не виделись. Коллинз уже даже не помнил, отчего разошлись, и можно ли было это назвать «адекватными» отношениями, но при встрече, что у одного, что у другого сорвало крышу. — Блять, Коллинз… — тяжело дыша, не своим голосом, просипел Донован, когда рука охотника собственнически начала освобождать его от джинсов. — Тут слышимость… пиздец… Да, это прямо доказывала орущая музыка из комнаты Синицы. — И-и-и? — растянул ирландец, на мгновение замерев. — И вправду, хуй с ним, — согласился информатор, впиваясь в губы брюнета. Синица, подпевая Pisshead’у, извлекла из рюкзака украденную бутылку виски. Ту самую, что почала вчера вечером. Да, воистину, эта песня была единственным светлым пятном игры Life Is Strange. Нет, всех игр франшизы. Грохот из соседней комнаты заставил девушку уже вздрогнуть и еще раз закатить глаза. Телевизор все-таки погиб. Небольшая многострадальная плазма слетела со стола, треснув ровно по диагонали от встречи с полом, когда Коллинз окончательно раздел ирландца и толкнул его на спину. Рыжий зашипел от удара затылка об стену — все-таки, это был не обеденный, а рабочий стол, не самый большой. — Хэ-э-э-эй! — протянула Синица синхронно с вокалистом песни и с протяжным стоном удовольствия из-за стены в исполнении Донована. Девушка сделала два глотка из бутылки, после чего, порылась в карманах комбинезона и извлекла на белый свет сигареты Ричмонд, ловко украденные у информатора во время объятий. Закурив, она принялась медленно отплясывать посреди комнаты, совсем не в ритм песни, невольно изображая Лебовски из одноименного фильма. Белого русского сейчас не хватало. Донован со свистом втянул воздух через зубы, когда охотник с силой вцепился ему в ключицу, втрахивая в стол. Сцепив ноги на его пояснице, ирландец был готов потерять сознание от напора бывшего любовника — ему словно снова семнадцать. Словно вновь по грязным мотелям, в общественных местах трахаться, как ушибленные, а завтра опять на дело — демонов много. Ему этого не хватало. Синица сделала еще погромче — музыка валялась на телефоне вперемешку и после нескольких саундтреков из GTA 5 заиграла какая-то отвратительная до остановки сердца альтернатива. Впрочем, чем громче — тем лучше. Какими бы близкими у нее не были отношения с ее приемным отцом, девушка ненавидела его любовные игрища. Почему? Да потому что потом разъебано все — мебель, посуда, занавески. А убирать, естественно, ей. Поэтому лучше сделать музыку погромче, и сделать вид, что ничего не слышишь. Если не видеть проблемы — ее нет, не примажут потом разгребать. Коллинзу уже сорок два (сорок два, блять!) года, у него все еще стоит на этого рыжего придурка колом, будто ни дня не прошло с их последней встречи. Донован протяжно стонал, полностью отдаваясь, хаотично цеплялся за стол, плечи охотника, волосы и, боже мой, шептал «Еще», и брюнет не мог себя сдержать никак. Взрослый мужчина под ним, информатор, что держит все всегда под контролем (в своем стиле, конечно же), в мгновение ока превратился в зеленого юнца, что жить не может без подчинения, без грубых ласк и самых неудобных горизонталей для секса. Виски в бутылке в руках Синицы кончилась, в голове — блаженная пустота, мир перед глазами плывет. — В белой комнате, — подпевала она Cream из колонки. — Два дебила ебутся, — слова можно и переврать. — И бесят меня! За секунду до оргазма, Донован притянул Коллинза к себе, глубоко целуя, чуть ли не пожирая — сейчас, как и давным-давно, кончили вместе. Затихли. Синица, упав на кровать, сбавила громкость музыки и вальяжно закурила еще сигарету. Глухо раздавался мат Ван на вьетнамском — видимо, весь этот концерт не дал ей уснуть. — А где Ричмонд, блять?! — раздался возмущенный голос из-за стенки. И девушка злорадно захихикала, пуская кольца дыма. Стук в дверь был грубым, с ноги. — Открыто уже, — раздалось в ответ. Синица, сжимая куль из шмоток Коллинза, вошла в комнату — как она и предполагала, царил полный бардак. Впрочем, все же лучше, чем обычно. — Твое, — она комично расцепила пальцы и вскинула руки, позволив одежде и другим вещам бухнуться на пол. Мужчина молча наблюдал за действиями девушки, лежа на кровати в одних штанах, закинув правую руку за голову, а в левой держа телефон. Что уж он там искал, с отсутствующей связью и интернетом — загадка. — А это — твоего рыжего «коллеги», — она насмешливо растянула последнее слово, вытаскивая из кармана полупустую пачку сигарет и кидая ее на расшатанный столик. Охотник внимательно рассмотрел лицо Синицы. — Ты что, пьяная? — озвучил он свою догадку. — Слегонца, — девушка по-дурацки улыбнулась. — Что, у меня теперь есть второй папа? — Боже упаси, — раздался голос Донована, что вышел из душа, тоже в одних джинсах, в то время, как Коллинз чуть не подавился от ахуя. Он увидел свои сигареты на столе и хмыкнул. — Ловко. Не думал, что Коллинз воспитывает карманников. Да и вообще, удивлен, что ты тоже охотница. — Удивлен, что охотница выглядит как томбой с лишним весом? — хмыкнула Синица, приглаживая русый полубокс, почти как у Донована. — Да, — подумав, честно сказал рыжий, подхватывая пачку и, наконец, закуривая. — Если такая тяга к табаку — к Квентину. Он все запасы хранит. Коллинз чуть не захлебнулся возмущением, а Синица быстро-быстро захлопала в ладоши. — Буду знать, спасибо, «папа», — она снова чмокнула ирландца в щеку. Оба мужчины смачно залепили себе по лбу. — Она действительно твоя дочь, — выдохнул Донован, обращаясь к охотнику. — Будто тебя молодого в ее тело пересадили. — Даже не знаю, комплимент ли это, — покачал головой брюнет. Информатор пальцем подцепил измятую рубашку и пиджак, одевая, затем обулся. — Ладно, не хворать вам, ребята, — он отсалютовал охотникам. — Если что, зовите, — он подмигнул Коллинзу, закусив нижнюю губу. Синица проводила его взглядом и обернулась на отца. — Ты бы хоть постеснялся, ей-богу. — Тебя? Ты ж уже совершеннолетняя? Не моя вина, что здесь такая слышимость, — пожал плечами он. — Да будь у меня чуть более консервативный характер, тебя б уже давно лишили родительских прав, умник, — хмыкнула девушка. Выдержав паузу, сказала. — Счастлив? Ответом ей было молчание. Донован привалился к дверному косяку его комнаты — ноги едва держали. Он отвык от напора Коллинза. Уже почти забыл, каково это. Лицо залила краска, ирландец шумно захлопнул за собой дверь, растирая горящие щеки. Было стыдно. Перед самим собой. Ведь во время секса он был не с Коллинзом. Перед глазами стоял совершенно другой образ.