Две крайности одной сущности

В которой Ван слушает старших.

***

Ван смотрела в красные горящие глаза огромному, покрытому шипами, демону — он ее не видел. Огромная змея, начинающаяся у основания его шеи, идущая ровно по позвонку и будто заменяя хвост, медленно угрожающе покачивалась — а вот она чуяла. И словно кобра — гипнотизировала. Но не видела, хоть ее язык мелькал в сантиметре от носа девушки. Шаманка прекрасно понимала, что стоит ей шевельнуться, как вся духовная поддержка, вызванная ею еще в холодной тюрьме, сойдет на «нет». Девушка не понимала, где находится, не понимала, как попала сюда. Последнее, что она помнила, как ее, уже при смерти от обморожения, Вергилий перебрасывает обратно в собственное тело. После — мрак и тишина. И этот демон. Он не подозревал об ее присутствии, а вот чертова змея — вполне. Не шевелись. — Твоя тюрьма больше не секрет, — другой голос. Нет, голоса. Несколько разных тембров говорили в унисон. — Я знаю, — а вот это говорил шипованный. — Заботиться об ее сохранности должна была Ярость — где она теперь? — Боится, Князь, — Ван не могла разглядеть второго собеседника. — Мы больше не патрулируем порознь. Людишки переорганизовались. К ним примкнули еще охотники и шаманка. — Чертова пернатая мразь мне все карты спутала, — змея угрожающе зашипела. — Охотники — не проблема, одним больше одним меньше, без разницы. А вот с шаманкой могут возникнуть проблемы. Эта сучка сильна. Очень сильна. — Избавиться от нее, Князь? — Ни в коем случае. Она мне понадобится, когда разберемся с этим доморощенным сопротивлением. — Что теперь делать в вашей Башне, милорд? Без Ямато мы… — О, не беспокойся, Хитрость Моя. Нам больше не нужна зубочистка Предателя — мой портал напитался силой Ямато, и теперь Врата будут держаться еще очень и очень долго. Все необходимые силы скоро придут — мы прорвемся за магию волшебников. — Как скоро, Владыка? — До новолуния. А пока — охраняйте Смерть. Человечишки не должны заполучить его — если понадобится, сложите головы, но мечник должен остаться нашим. — Вы боитесь, что они вернут Вергилия? — Я боюсь, что нас лишат сильного союзника. — Но… — У них, даже с амулетом Евы, Ямато и Смертью, не все части души полукровки. — Вы знали это, Повелитель? — Догадывался, — змея продолжала качаться туда-сюда и шипеть. Надо бежать. Ван осознавала это всей своей сущностью — или она тут и застрянет. Она все еще не понимала, где она, она все еще не понимала — кто перед ней. Хотя… догадывалась. Бежать. Скорее бежать. Собрав последние силы плывущих по воздуху вокруг духов, девушка прыгнула не хуже, чем ранее одержимая Вергилием — вон, вон отсюда! — Что это? Шпион! — раздался крик шипастого. — Ты проморгал, идиот! — Поймать его, немедленно! — какофония голосов слилась в один единственный вопль… …Ван распахнула глаза с эхом демона в ушах, будто после кошмара. В нос ударил сухой запах застоявшееся пыли, что вздымалась в воздух от каждого шороха шаманки — кажется, носоглотка, от пары вдохов, была уже полностью залеплена песком и гарью. Гробовая тишина — и лишь отзвуки крика демона. Грудь больно что-то сдавливало. Ван потрясла головой, фокусируя взгляд — огромная балка лежала поперек ее тела. Она под завалом. — Ме кей! — прохрипела девушка. — Эй! Кто-нибудь?! — вместо крика горло выдавала лишь жалкое сипение. — Кто? Помогать! Мысли путались, и так скудное знание английского подводило окончательно — Ван едва конструировала предложения. Ответом ей была тишина. Да что ж тут случилось, черт возьми?! Шаманка замерла, пытаясь выровнять дыхание и собраться. Спокойно. Спокойно. Звук собственного дыхания заглушал жуткое остаточное эхо и вот, и в голове образовалась тишина. Спокойно. Девушка повертела головой, осматриваясь, глаза уже привыкли к тусклому свету. Полная разруха. Она точно признавала в этом погроме Убежище-0, правда сейчас оно выглядело так, будто не пережило проникающего ядерного удара. Кажется, вон там раньше была кухня… А вон там, через дырки разрушенных в пух и прах стен — ее комната. А там где лежит она — медчасть. Тишина. Девушка уперлась слабыми руками в балку — расшатана, поддается. Повезло. Спустя несколько минут борьбы с огромным бетонным мусором, ей, расшибив и разодрав руки, живот и ноги, все-таки удалось выбраться из-под завала. Откашлявшись сухим горлом, она повертелась на месте в поисках хоть какой-то воды — капало из раскорчеванного водопровода. Даже эти пару капель будто вбросили в нее невиданные ранее силы — девушка как-то перестала чувствовать боль и слабость. Ван вскинула голову — тонны земли, бетона и железа были буквально уничтожены, она видела серое небо, что и было скудным источником освещения. Где все? Что вообще случилось? Шаманка попрыгала на месте, разгоняя кровь по организму — придется лезть. Вокруг одни завалы, и старым путем она точно не сможет выбраться. Потянувшись к ближайшей арматуре, девушка зацепилась за нее руками, подтянулась и начала свое восхождение наверх. Оно заняло больше времени, ведь Ван периодически усаживалась на остатки былого бункера, чтобы передохнуть, а то и прикорнуть на пару минут — восстановить силы. И вот, наконец-то, финиш! Шаманка, ломая последний ноготь, выбралась по ссыпающейся в кратер земле, наконец-то, на открытый воздух. И дыхание перехватило от увиденного. Когда они прибыли в Зен-сити он выглядел потрясающе. По сравнению с тем, что она увидела сейчас. Пустырь. Буквально, весь мегаполис был сравнен с землей, лишь редкий уцелевший фундамент и покосившийся железный мусор выдавал, что здесь когда-то был город. И Железный Трон возвышался над пустыней. Ставший еще более огромным, шипастым и темным. — Вот же ж дерьмо… — на вьетнамском прошептала шаманка, не в силах отвести взгляд от видов настоящего апокалипсиса. Посреди этой ядерной пустыни она увидела кресло-качалку, с сидящей на ней сгорбленной фигуре. Чего?! Шаманка будто получила заряд энергии и кинулась к фигуре. Это была пожилая женщина классического внешнего вида пенсионерки-бабули: длинная юбка, шерстяная блуза, вязаная шаль. В руках она держала канву, на которой что-то увлеченно вышивала. И не обращала никакого внимания на Ван. — Эй… э-э-э-э, — все это было как-то сюрреалистично и шаманка даже не знала, как начать диалог. — Добрая день! Бабуля, мило улыбаясь, отвлеклась от вышивания и подняла подслеповатые глазки, спрятанные за очками с толстенными стеклами, на вьетнамку. — Привет тебе, девочка, — дружелюбно поздоровалась она. — Ты чегось голая-то бегаешь? Так и застудишь все на свете, рожать не сможешь. Ван поняла, что, возможно, вот он — Ад. — Э-э-э, — она все еще была в шоке. — А вы кто? Что наша тут делать? — А, это, — бабуля махнула рукой в сторону Железного Трона, будто там была назойливая муха. — Это недалекое будущее. Приблизительно через полгода твоей комы. Отлично, Ван услышала, что она была в коме. Прекрасно. — Донован все такой же крикливый, как и раньше? — ни с того ни с сего спросила бабушка, возвращаясь к вышиванию. — Да, тупой рыжий педик очень громко, — в прострации ответила шаманка. — Бесит. — Может, и создает такое впечатление, но он хороший мальчик, — улыбнулась старушка. — Ответственный. Всегда навещал меня. — А кто вы? — повторила Ван свой первый вопрос. — Ну, Ренна и Донован называли меня бабуля-медиум, — улыбнулась женщина. — Вот и ты так называй. Медиум, значит. Кажется, вьетнамка начинала понимать, что происходит. — Ван, — представилась она. — Это все не настоящность. — Ты права, девочка, — кивнула собеседница. — Одно из вероятных будущих. — И как такой будущее убрать? — Придти в себя прямо сейчас, — бабуля пожала плечами. — Из комы просто так не выбираются, — хмыкнула азиатка. — Так я тебе помогу, — кряхтя, старушка поднялась на ноги, пополотнее закутываясь в шаль. — Эх, хорошо тут было раньше, — она мечтательно зажмурилась. — Когда-то я обеспечивала этот город и молодняк «магической поддержкой», как они называли, — она рассмеялась. — Ух, молодежь, все за красивыми словами гонятся. А потом меня убили. — Кто? — выпалила Ван, прежде чем успела подумать. — Ой, девчушка, почем я знаю? Демон, поди, хвостатый, рогатый — я не очень помню, — бабушка махнула рукой. — Так вот, после смерти моей наперекосяк все пошло, — она задумалась. — Да вообще и до этого уже пошло, о чем, бишь, я? С пожилыми людьми всегда было тяжело разговаривать. — Шалость переросла в войну, — бабуля вскинула внимательный взгляд на Железный Трон — ее глаза стали ясными и будто помолодели. — Глупые желания — в огромные жертвы, — она перевела взор на Ван. — Одни будут искупать грехи других. Победа стала стоить слишком дорого — и скоро вы это поймете. — Какое будущее ждется, медиум? — Решение одного, — она показала «один» пальцем. — И победа. Не решится — возможно, проиграете. — Глупый полукровный блондин есть критерия победы? — Ван заранее знала ответ. — Лишь вдвоем дети Предателя являют собой грозную силу, — она добавила второй палец, показывая «два». — Но не само явление старшего потомка Спарды приведет вас к победе. А действия, целью которых будет являться спасение Вергилия. — Все проблемы от полукровок, — фыркнула Ван. — Да, они всегда были меж двумя мирами, — рассмеялась бабуля. — Но у них всегда есть выбор, к какому примкнуть. И, возможно, во время этой войны это решится окончательно. Бабуля протянула Ван канву с вышивкой. На белой ткани был изображен классический рождественский ангел-пупс. — Мой подарок Доновану, — усмехнулась старушка. — Да, Ван, — он подмигнула. — Ван — не только шаманка. Ван — медиум. Демоническое эхо в ушах зазвенело с новой силой, оглушая с невероятной мощью… …и быстро, будто по щелчку пульта, перетек в грязный вокал Мерлина Мэнсона. Ван резко втянула носом воздух и, почувствовав инородные трубки в горле и носу, зашлась кашлем, после чего ее вырвало желчью — желудок был пуст. Она чувствовала глубокую слабость во всем теле, но мышцы, двигались, кажется, инстинктивно — руки старались избавиться от капельниц, ноги — скинуть с себя жаркое одеяло, освободиться. А Мерлин Мэнсон играл из небольшого динамика, где-то сзади. — Лежать! — голос Квентина заставил ее замереть, как голос дрессировщика — цирковое животное. Врач ловко и аккуратно вытащил трубку ИВЛ изо рта и горла девушки, фиксируя кровать в полусидячее положение и проверяя показатели вьетнамки на всех аппаратах. — Сколько… Ван лежит, сколько? — она не узнавала собственного голоса. — Помолчи немного, а? — посоветовал врач. — Только очнулась, а уже не заткнуть. — Где всякие? — она снова попыталась встать, как гаваец крепко схватил ее за руку. — Не заставляй привязывать тебя к кровати, Ван, — с угрозой в голосе произнес он. — Ты провалялась в коме почти пять дней, не рыпайся! Ладонь Ван крепко сжимала кусочек белой канвы. — У меня новости… плохая новость! — вьетнамка почти взмолилась. — Зови сюда всех, быстрая! — Они несколько часов назад на задание отправились, — сказал Квентин. — Могу только Донована, но он вряд ли сейчас покинет серверную. — Блять, блять! — девушка выругалась на родном языке. — Злобные демоняги знают, что они придут за Смерть! Они готовы! Квентин выдержал внимательный взгляд на девушке и, бросив напоследок «Встанешь — тут же ляжешь. Навечно» покинул медчасть. Ван подняла к лицу руку с канвой. Развернула вышивку. Маленький ангел.