Две крайности одной сущности

В которой приходят к шаткому перемирию.

***

— Господи, покажи мне дорогу, — подпевал Донован, раскинувшись на кровати. — Отцы-основатели, спускаемся вниз. — Боже, храни Рональда Рейгана, — Синица пихнула ирландца в бок. — Выключи, эта песня меня угнетает… — Идемте вниз, спускаемся, — проигнорировал ее мужчина. — Молиться в долине. — Меня окружают престарелые деды, это ужас, — Синица обреченно выдохнула и упала затылком на плечо Донована. — Ты реально любишь кантри? А ты точно ирландец? Рыжий тупо пялился в потолок и подпевал песне, словно Синицы тут и не было. Девушка решила подождать, когда трек закончится, а потом уже похищать блютус-колонку, которая была вероломно украдена информатором из комнаты охотницы. А Донован и не противился — лишь заунывный мотив кончился, Синица быстро схватила динамик и спрятала его в карман комбинезона — мужчина даже не пошевелился. — Э-э-эй, Донован, — Синица перевернулась на живот, болтая ногами, пару раз тыкнув указательным пальцем в плечо мужчине. — Очнись. А он продолжал, уже молча, смотреть в потолок, все так же раскинув ноги и руки в сторону. — Донова-а-а-а-ан, — девушка подергала его за мочку уха. — Мы так бесконечно можем лежать и предаваться грусти и печали, но время, блять, не ждет. Ван сказала, что армия Пифона пребудет до новолуния — новолуние через четыре дня. Либо ты возьмешь себя за яйца и наконец-то соберешь вокруг себя охотников и остальной цирк, либо все пойдет по пизде. — Спасибо за доверие, — ирландец наконец-то посмотрел на Синицу. — Чего сами-то не решите все проблемы, м-м? — Да они видеть друг друга не хотят. Еще чуть-чуть и вгрызутся друг другу в шеи, ты нужен. — Я первый им всем хребты вырву, — Донован приподнялся на локтях, чтобы лучше видеть собеседницу. — Впрочем, тупая блядь была в чем-то права — чем быстрее разберемся, тем быстрее вы все покинете город. — Это ты про Триш? — Про нее самую. — Ты так хочешь, чтобы я свалила с твоих глаз? Совсем тебе не нравлюсь? — Синица скорчила страдальческую мину. — Ты — лучшая из всех этих рож, — честно ответил ирландец, усмехнувшись и ладонью взъерошив ее волосы. — Ну и Данте еще нормальный, — он задумался. — И Вергилий тоже, если молчит. И сидит. И ничего не делает. В общем, рожа у него ничего. Синица рассмеялась: — Ничего себе признания. — Это не отменяет того факта, что этот говнюк рано или поздно точно позарится на мою жизнь, — Донован устало выдохнул. — Жопа. — Да ладно, разберемся со всеми проблемами, и Данте его с собой заберет, — отмахнулась Синица. — Да и мы с Коллинзом не дадим тебя в обиду, уж поверь.  — М-да, — мужчина с силой потер веки, надавливая на глаза, будто тянущая от этого боль поможет собраться с мыслями. И все, больше ничего не сказал, хотя в голове вертелся ураган мыслей, похлеще Камиллы. — Вы… — охотница причмокнула губами, подбирая слова. — Так и не поговорили с ним. Донован, упав головой на плечо, выдержал долгий, пронзительный взгляд на девушке. — Во-первых, он уже все сказал, — голос дрогнул. — Во-вторых, я думаю, нам тут не до дел давно минувших дней, есть проблемы посерьезнее.  — Ну да, ну да, — Синица махнула рукой, недовольно хмыкнув. — Говори себе это почаще, дорогой. — Поучи меня тут еще жизни, — в том же тоне ответил ирландец, после чего пошарил рукой под кроватью и вытащил наполовину опустошенную бутылку бурбона. — На, заткни себе рот чем-нибудь интересным, пока я не расстроился окончательно и не начал беспредел. Охотница посмотрела сперва на информатора, потом на бутылку, недовольно зарычала, но выхватила алкоголь из рук мужчины и приложилась к бутылке. — Ладно, уговорил, — сказала она, вытирая капли бурбона с губ. — Но когда я закончу — мы продолжим наш разговор. Не продолжат. — Свистать всех наверх, типа того! — дверь в апартаменты Донована резко распахнулась — странно, он вроде запирался — на пороге появилась Ван, заспанная, растрепанная и до смерти перепуганная. — Полукровный гавайца убить хочет! Возле двери в медицинскую часть стояла Леди, со всей силы колотя в створку — закрыто. Затем со всей дури вмазала по ней ногой, стараясь выбить — безуспешно, будто нечто укрепило ее от физических воздействий. Донован и Синица подбежали к женщине, прислушиваясь — по нулям. Вообще ничего не слышно. — К вам тоже Ван прискакала? — Леди снова как следует вдарила по двери с ноги — все так же без изменений. — Да, — Донован скорее для проформы дернул за ручку — ну естественно. Закрыто, о чем он вообще думает? — Блять, Вергилий! Какого хуя этот выродок без охраны ходит, где Данте! — Его и Триш Вестал куда-то увела, если я все правильно поняла, — еще удар в исполнении Леди — дверь вообще не поддавалась. — В смы-ы-ысле, блять! — Донован ударил синхронно с охотницей — так же глухо. — Видит Бог, я не доживу до конца все этой срани, да что ж вы так изводите меня? Леди, шмальни по этой дуре из Калины Энн! — И обрушить бункер? А ты неплох, — женщина под нос выругалась. — С дороги, — послышался сухой голос Коллинза — звучал он настолько сурово, что Донован и Леди моментально подчинились. Из-за плеча ирландца показалась макушка Ван. Брюнет крепко сжимал в двух руках топор, второй висел на поясе и, видимо, ждал своего часа. Охотник со всей силы замахнулся, руны на оружии зловеще замерцали, словно желая наконец-то показать себя во всей красе. Удар — лезвие с размаху обрушилось на дверь, прорубая железо, как масло. Коллинз бил ближе к косяку, чтобы рассечь замок и потом уже успешно выбить дверь. — Это Джонни, нахуй, — еще удар, еще прорезь в створке. Третий удар, характерный треск лопнувшей стали внутри, Коллинз с разворота выбивает дверь, выхватывая второй топор. Сцена неприятная: Вергилий, вздернувший Квентина, что был и выше его и больше, за горло, как пушинку, и пронзивший его живот катаной, но ювелирно — гаваец был жив, задыхался и кашлял кровью, но в сознании, в ужасе глядя на полудемона. Коллинз даже не остановился, выбив дверь, чтобы перевести дух — рывок вперед, топор в правой руке опущен так, чтобы обрубить Вергилию кисти. Впрочем, если бы все было так просто, Донован может и не боялся находиться с полукровкой в одном бункере. Сын Спарды отпустил механика, вырвал из него катану и с дьявольской грацией избежал удара охотника, уходя ему за спину. Блок, Коллинз парировал удар полудемона, вскинул топоры, принимая новый удар в рукояти, скрестив их. — Стоило Данте исчезнуть из поля зрения, как ты тут же побежал снова совершать ошибку за ошибкой, — Коллинз качнулся, наседая на противника, но тот железно стоял на ногах, даже не шелохнулся. Синица прошмыгнула по стеночке к Квентину, который, потеряв поддержку в виде полудемона, свалился на спину и только невероятной силой воли удерживал себя в сознании, держась за рану и все так же кашляя. — Ладно, убить тебя я не могу, хоть ты, гнида, нарвался, — хмыкнул Коллинз, продолжая удерживать удар Вергилия. — Но маникюр сделаю, готовь пальчики. Сын Спарды перестал держать удар в мгновение ока — дернув рукой с катаной назад, он, воспользовавшись тем, что Коллинз потерял опору и покачнулся вперед, устроил ему мощную подсечку, сбивая на пол. Ирландец грохнулся на спину, перекатился за секунду до того, как на то место, где была его голова, опустилось лезвие Ямато, крутанул ногами, подобно танцору капоэйры, поднимаясь обратно. — Окей, говнюк, попляшем, — как жонглер перехватывая топоры, он стряхнул с плеч пальто, швыряя его в Вергилия. Взмах — предмет одежды разрезало на две аккуратные половинки и полудемон сцепились с охотником, кажется, не на жизнь, а насмерть. Донован не лез. Пока Синица, под хрипы Квентина, пихала в него нужные лекарства и делала ему нужные уколы, спасая от верной смерти, ирландец вместе с Леди стоял в проходе, готовый в любой момент уворачиваться от огня по своим. — Какой смысл вооружаться такой огромной пушкой, если помочь даже не можешь? — спросил он у женщины. — Тесные помещения — не мое поле боя, — она пожала плечами. — Хочешь, помогу. Сам потом медчасть по пылинке восстанавливать будешь. Тем временем, Синица оттащила Квентина в проход — тот выглядел гораздо лучше. — Вы вовремя, как всегда, — поблагодарил гаваец друзей. — Что у вас тут случилось, черт возьми?! — Донован сжал кулаки и в сердцах топнул ногой, словно это могло помочь. — Я планировал, что такое будущее меня ожидает, но никак не тебя, Квентин. — Ренна рассказала, какой ценой мы вытащили этого ублюдка из тюрьмы, — механик потер живот, морщась. — Вот он и решил, что это я, как врач, во всем виноват. Скорее всего, после этого, пошел бы за Ван. — Права был Данте, что мозги нет у полукровного, типа того, — прошипела шаманка. — Спасаем его, спасаем — вот она, благодарность. Пошел он нахер. — А Коллинз молодец — пошел на прямую конфронтацию, — Квентин привалился к косяку, чтобы было поудобнее. — Он либо титан, либо сумасшедший. — И то, и другое, — ответила Синица. — Я заметил, раз он до сих пор жив. Донован, вон, и секунды не продержался. — Потому что я не посвятил жизнь маханию мечами или другой хренью, — фыркнул Донован. — Оправдывайся, — грохот, Коллинз толкнул тележку с одним из многочисленных медицинских аппаратов Квентина в сторону Вергилия, а тот радостно перерубил пополам и тележку и технику. — Да вы ебнулись что ли! Аппаратуру не трогайте, Христа ради! Вечно бы полудемону и охотнику так драться, но тут уже Ренна решила, что пора заканчивать. — Хватит! — крикнула она, распахивая дверь из своей палаты. Выглядела «воинственно», ничего не скажешь — белый халат, в руке сжимает подставку под капельницу, подсоединенную к руке. Ноль реакции на ее крик. — Я сказала, хватит! — выдернув иглу с трубкой из вены, Гербон перехватила штатив на манер посоха бо. Лязг, лязг — женщина отбила удары Вергилия и Коллинза, вставая между ними, захватывая подставку за спиной, быстро глядя то на одного, то на другого, планируя, если что, пресечь из новые попытки сцепиться. — Вы что тут устроили, а? Квентин, без сил, лишь вскинул средний палец в адрес женщины. — Вернись обратно, Ренна, — бросил Коллинз, не сводя глаз с противника. — Я учу этого выблядка хорошим манерам. — Горбатого могила исправит, — вставил свое слово Донован. — Заткнись, Коллинз, — она перевела недовольный взгляд на Вергилия, чуть ли не ткнув ему в нос штативом. — А ты чего завелся, герой-любовник? Убери катану, пока я не выбила из тебя все дерьмо, сын Спарды. Поверь, негодования и сил мне хватит, — он зыркнула на ирландца. — Тебя это тоже касается. Мужчины еще несколько мгновений сверлили друг друга злобными взглядами, но подчинились — Коллинз спрятал за пояс топоры, Вергилий убрал катану в ножны. — Вергилий искренне извиняется за то, что пытался тебя убить, Квентин, — вкрадчиво произнесла Ренна. — Сам он этого не скажет, я озвучу его мысли, — взглядом полудемона, которым он одарил Гербон, можно было резать стекло. — Я сказала, озвучу мысли, — она снова шугнула мужчину штативом, если это можно так назвать. — О, не стоит, — с желчью в голосе сплюнул Квентин. — Я совсем не обиделся, но, так и быть, ты прощен, гнида. — А ты, — Ренна повернулась к ирландцу. — Извиняешься перед Квентином, что устроил тут бардак, и пострадала его техника. — Да-да, извиняюсь, — бросил охотник. — Слыш, псина, ты мне пальто должен. Ты вообще знаешь, сколько оно стоит? Хотя, откуда тебе знать, ты всю жизнь с демонами якшался. — Совсем из ума выжили, — выдохнула Ренна, ставя штатив в вертикальное положение, после чего посмотрела на полудемона. — Мы все — союзники. Вергилий, если есть претензии к… решению, которые мы приняли — все вопросы ко мне, это я их вынудила. Не перекладывай вину на невиновных… — ее последнее слово смазалось, охотница согнулась пополам с протяжным криком, хватаясь за нижнюю часть живота. — Е-е-е-ебаный свет, — Квентин, будто минуту назад и не кривился от боли, как ни в чем не бывало вскочил на ноги и в секунду перемахнул через весь зал к Ренне, которую успел подхватить Вергилий, прежде чем она упадет на пол. — Ренна! — позвал он, перехватывая ее у полукровки, устраивая удобнее на руках, чтобы видеть лицо. Ответом ему был лишь протяжный вопль боли, вперемешку с матами и слезами — Квентин увидел, как ее ноги и нижнюю часть халата буквально заливает водопад крови. — С-с-с-с… вятая Мария, — Квентин подхватил женщину на руки. — Вы, двое, вас ждет долгая лекция про осложнения после аборта, чтобы вы навсегда забыли про драки в медчасти, — он скрылся в соседней палате. — Я могу начать петь песни Леди Гаги и танцевать рил? — поинтересовался Донован, вытаскивая из заднего кармана пачку сигарет и закуривая. — Я уже близок к той стадии безумия. — Ты, наконец, научился его танцевать? — хмыкнул Коллинз. — Нет, ирландские корни взыграли, — парировал рыжий. — Что… — их прервал голос Данте. — Что у вас тут случилось? Как оказалось, это Вергилий подбил Вестал увести Данте и Триш из бункера на «внештатную разведку». Как уговорил не уточнялось, но Донован ясно понимал, как именно, зная о желаниях и предпочтениях демонессы. В итоге, Данте слегка впал в ярость и был приведен в себя только общими усилиями Леди, Синицы и Коллинза. — Как только мы закончим с местными делами, сделаем шаг из этого города — я тебе голову в задницу вобью, — пообещал охотник брату. — Вроде вон сколько книг читаешь, а мозгов не прибавилось, блять, ты ж старший, почему я должен с тобой нянчиться, как с младенцем? — Не лезь в мои дела, Данте, или вообще пожалеешь, что на свет родился, — кажется, они сейчас снова сцепятся. — Стоя-я-я-ять, двое из ларца, брейк, — на этот раз Коллинз разнимал их — кажется, он был единственный, кто в состоянии влезть в перепалку полудемонов и не лишиться жизни. — Данте, мы уже поколотили друг друга, пар выпустили, тебе не следует тратить силы, — он окинул взглядом всех, кто находился в медчасти — весь набор «главенствующего состава», за исключением Квентина и Ренны, что в соседней палате. — Вижу, мы все в сборе. Отдохнувшие, выспавшиеся и еще больше ненавидящие друг друга — самое время решать, что делать дальше. — Кокос прав, типа того, — подала голос Ван. — Через четыре день появятся демоны Пифона — еще больше, чем в настоящий время. Мы должны решать всякое, пока не стать поздно. — А прежде я проведу воспитательную лекцию для всяких долбоебов, — перебил ее Квентин, появляясь в зале, закрывая за собой дверь. — Ренна сама бросилась нас разнимать, нечего, — ответил Коллинз. — Если б не она, вы бы мне всю технику похоронили, имбецилы. — Нет, все лекции — потом, — громко прервал их Донован. — Ван права — надо быстро что-то предпринимать, мы итак много времени потеряли, — он посмотрел на Вергилия. — А ты нам поможешь. — Размечтались, — краткий и емкий ответ полудемона. — Нет уж, красавчик, — у ирландца, кажется, снесло все предохранители, он в два шага подошел к Вергилию, нарушая любое личное пространство и обдав его табачным дымом. — Давай-ка я тебе еще раз все объясню, если у Данте не получилось. Единственная причина, по которой мы тебя вытащили — чтобы ты помог нам разобраться с Пифоном, его Благами и армией. Ренна, — он выделил имя голосом, — пожертвовала ребенком, твоим, блять, ребенком, чтобы спасти тебя. Так что ноги в руки, шашку наголо и попиздовал плечом к плечу с братцем радость причинять, да добро наносить. Если такой жертвы для тебя мало, то я нахер руки умываю, ты — конченный мудак. Если бы взглядом можно было бы убивать — Донован скончался бы на месте. Да и Вергилий тоже. — Мне что, на коленях тебя умолять? Я могу — только попроси, и не только умолять, Вергилий, Господи, да услышь ты меня, наконец, — голос информатора дрогнул от отчаяния. Они глядели друг на друга, кажется, вечность. — Дьявол с вами, — Вергилий, первый раз за все знакомство с жителями Зен-сити, первый отвел глаза от рыжего, переводя взгляд на Данте. — У меня у самого должок Пифону висит — неправильно так долго не возвращать. — Вот и замечательно, — кивнул Коллинз. — А теперь настало время решить, что же нам, во имя всех богов, делать дальше.