Букет неприятностей

Спустя две мучительные минуты я впервые смогла моргнуть. Он решил сохранить мне жизнь — не знаю, радоваться мне или плакать. — Я ожидал от тебя куда более бурной реакции. — И какой же? — хрипло спросила я. Его улыбка. Его чертова улыбка, ради которой я могла бы горы свернуть раньше, ради лишь одной возможности ее увидеть, сейчас просто сама сворачивала меня в узел. Иллидан словно и не пытался скрывать своего предвкушения. — Благодарности за амнистию, например. — Он скрестил руки на груди. — Что же. — Я откашлялась в попытках восстановить голос. — Услуга за услугу. Или, точнее, жизнь за жизнь. Я сумела выдавить из себя какое-то подобие улыбки. — Это ты про инцидент на Нордсколе? — Он едко хмыкнул. — Мне не требовалась твоя помощь, я прекрасно справился бы и без тебя. — Как скажешь. — Я повела плечом. Вот так ты заговорил теперь, да? Копившаяся за все эти не самые легкие дни желчь срочно требовала выхода. — Куда же мне до той Стражницы, что вытащила тебя из темницы? — Откуда ты знаешь, кто это был? — Он моментально сократил расстояние между нами. Перехватив меня за подбородок, он заставил меня посмотреть прямо на него. И в который раз я проклинала свой длинный язык. Сейчас он точно передумает и расчленит меня прямо тут. Наверное, это даже и к лучшему, хах. — Я знаю намного больше, чем показываю. — Я старалась не отводить с него взгляд. Нельзя было выдать себя в таких мелочах. — Давай же, поделись, что ты знаешь еще. — Он сжал мое лицо сильнее. — Мы сюда болтать пришли или твои коварные планы реализовывать? — На этот раз уже я скрещивала руки на груди. Иллидан дернул бровью и легко посмеялся. — Ты самое странное и нелогичное существо, что я когда-либо встречал. — Он все еще продолжал смеяться, но хотя бы лицо мое отпустил. — Может, я бы и передумал взамен на какую-нибудь полезную для меня информацию, но раз ты так рвешься… — Хватит уже болтать, — недовольно проворчала я, перебивая его. Раздражало то, как он упивался своим превосходством. — Раньше начнем, раньше закончим. Что мне делать? — Тут не ты устанавливаешь правила, дорогуша. — Он хрустнул пальцами. — Раздевайся. Надо просто это перетерпеть, Кокона. Ты ведь можешь, ты же терпила. Просто делай, что он требует, и особо не возмущайся — быстрее все это окончится. Я уже потянула за пряжку ремня, ослабляя ремень, как меня остановил Иллидан, шлепнув меня по руке. — Я хочу, чтобы ты делала это, танцуя. — Он оперся на ту самую конструкцию и улыбался еще хитрее прежнего. Сукин ты сын. Будучи жрицей, иногда приходилось участвовать во всяких праздниках и других мероприятиях. И часто они подразумевали танцы. Не сказала бы, что я прям ненавидела это занятие, но особой любви к нему не питала. Ну ладно, смотри, раз так хочешь. Покачавшись из стороны в сторону, я неуверенно двинула бедрами. Когда танцуешь в ритуальных платьях среди таких же, как и ты, это было делать куда проще. Сейчас же я чувствовала его взгляд, который следил за каждым моим движением, который придирчиво оценивал качество танца. Отстегнув все застежки на штанах, я взялась за край заправленной в них майки, и Иллидан снова прервал меня. — Мне нужна музыка. Пой для меня. С силой сжав зубы, я снова взялась за майку. — Свет Элуны, что путь мой освещает. — Я начала напевать первую песню, что пришла мне в голову. — Я увижу, даже будучи слепой. — Я стянула с себя верх. — Я понимаю — так не бывает. — Штаны упали на пол, я откинула их в сторону, оставаясь полностью обнаженной. — Чтобы я была твоей, а ты был мой. — На последнем повороте я развернулась к Иллидану. Только сейчас до меня дошло, что я натворила. — Сойдет, — сухо сказал он. — Думаю, ты могла бы и лучше, если бы старалась. Иллидан подошел ко мне, в спину подталкивая меня к этой… штуке. — Можешь пока познакомиться, вам ведь придется провести вместе следующих часа два. Иллидан отошел от меня. Ушел куда-то в другой край комнаты. Я повернула немного голову в его сторону. Он ударил по панели на стене, и она дверцей открылась перед ним. Отсюда мне не было видно, что внутри этого потайного шкафчика. Он достал что-то. Я не успела рассмотреть. До чертиков стремно было думать о том, что же это такое. И когда он начал прикрывать дверцу, я моментально развернулась — не хватало еще, чтобы он поймал меня на подглядывании. — Развернись. — Я послушно повернулась к нему. В его руках был скрученный в кольцо… — Хлыст? — Я отшатнулась от Иллидана, делая шаг назад. — Именно так. — Он протянул мне его. — Возьми его. Сглотнув, я приняла из его рук блядский хлыст. Он был намного тяжелее, чем я предполагала. — А теперь встань на колени и попроси меня наказать тебя. Я опустилась перед ним на колени. Меня жутко трясло от злости и негодования. И он видел, как я смотрю на него, и он наслаждался этим. — Владыка Иллидан. — Я не сводила от него взгляда. — Пожалуйста, накажите меня. — За что мне тебя наказывать? — Он пытался изобразить удивление. — За то, что я нарушаю правила и смею перечить Вам, мой Владыка. — Я прикусывала губы. Это помогало хоть как-то сдерживаться. — Раз ты так просишь, Кокона… — Он подошел к этой штуковине и огладил ее поверхность. — То я не могу тебе отказать. Все было понятно без слов. Я поднялась и подошла к нему. Иллидан подал мне руку и помог залезть. Он делал все в полной тишине. Положил меня на живот, быстро и профессионально закрепил мои руки и ноги в браслетах. Повернув рычаг, он натянул цепь, намертво прикрепив меня к конструкции. — Готова? — Он кружил вокруг меня, с удовольствием осматривая результаты своих трудов. — Нет, — честно призналась я. Он удобнее перехватился за ручку хлыста, и я закрыла глаза. — Вот и славно. А затем послышался рассекающий воздух свист. «И что, это все?» — Я посмела подумать так. Прежде чем меня скрутила пронзающая до мозга костей боль. Я натянула до предела цепи, выгибаясь дугой, как мне позволяло мое положение. — Хорошее начало, не правда ли? — Он провел пальцем по месту удара. Я зашипела еще сильнее. — Знаешь… — Он ударил еще раз. — Я вот смотрю на твое тельце… — Еще удар. — Тут работы даже не на два часа… — Еще четыре удара. — А я ведь только успею разогреться, как уже и бить негде будет. Я даже перестала слышать свист хлыста. Только свои крики и его голос, который будто у меня в голове звучал. — Как думаешь, может мне по второму разу пройтись потом? — Он ущипнул меня за краешек уха, ударяя еще два раза. Я смотрела на пол. Следила за его ногами, за тем, как он ходил вокруг меня, за тем, как после удара хлыст некоторое время болтался у его ног. В какой-то момент с хлыста на белоснежный пол капнули ярко-бардовые капли. В такие моменты не чувствуешь ничего. Душевно. Было абсолютно безразлично, что это моя кровь, и я прекрасно понимала, что она моя. Всю спину жгло просто адским огнем, и мне даже казалось, что я чувствовала, как по разгоряченным бокам стекают густые ручейки крови. Это превратилось в бесконечное ожидание удара. Свист — я сжимаюсь — удар — боль. Иногда Иллидан что-то ядовито высказывал в мой адрес, но в моих ушах стучала кровь, и я слышала его лишь отрывками. — Что-то ты совсем поникла. Где твой запал, где твой характер? — я слышала его лишь эхом отдаленным. И после его короткого смешка он ударил еще раз. По ступне. Взвизгнув, я с новой силой заметалась. — Уже лучше, — хмыкнул он и на этот раз удар пришелся по икрам. Чередуя удары по ногам, по спине, по шее, по ступням, по рукам, по ладоням, он заставлял меня желать смерти. Впервые за такое долгое время. Искренне желать умереть, раствориться в боли и агонии и уснуть навсегда. Но именно эти боль и агония доказывали мне, что я все еще жива, и я знала, что Иллидан не переступит через эту черту, потому что я была уверена в том, что он лишь назло мне позволит мне жить. Первое, что я почувствовала, как руки ослабли. Это все закончилось? — Жаль, что все хорошее всегда недолговечно, — сказал Иллидан, когда я подняла на него голову. Он снова крутанул тот рычаг, и на этот раз цепи ослабли у моих ног. Еще минута, и он освободил меня полностью. Я не могла сесть. Двигать хоть чем-то было мучительно больно. Каждая полоса, оставленная им, задубела, и любое напряжение мышц было тем еще испытанием. Но я все-таки сумела подняться на локтях. И это было плохим решением. Не удержав равновесие, я рухнула вбок. Прямо на пол. Прямо на горящую спину. — Непутевая балда, — раздраженно бросил Иллидан и, неосторожно схватив меня за плечо, поднял меня на ноги. И я снова едва не упала. Точнее, упала. Прямо на него. Ступни опухли до такой степени, что стоять не получалось никак. — Одевайся. — Он небрежно оттолкнул меня от себя, и я, покачнувшись, таки сумела сохранить равновесие и устоять на своих двоих. Словно деревянная кукла, я перекатами с одной ноги на другую сумела дойти до разбросанной одежды. И под цоканье Иллидана я-таки сумела натянуть на себя с горем пополам майку. Со штанами было в разы труднее, но мне тоже это удалось. Даже не знаю, как. В голове будто туман все застилал. От каждого движения сознание угасало, и мне приходилось по щекам себя бить, чтобы не отключиться. — Ты сама поднимешься или, может, мне тебя понести? — с усмешкой сказал он, когда я все такой же походкой доковыляла к нему. — Сама, — слипшимися губами сказала я. Я представляла, как это будет тяжело. Я представляла, как будет мучительно больно. Но будь я четырежды проклята, если я приму сейчас помощь от тебя, сукин ты сын. — Мазохистка, — резюмировал он и вышел из комнаты, оставляя меня наедине с окровавленным хлыстом на полу. Дойти до холла было… трудно. Даже легкий сгиб ног, или рук, или спины заставлял меня рвано выдыхать, буквально глотать воздух. Я часто останавливалась, прижимаясь спиной к стене — отдышаться, прийти в себя. Я все это время была на грани отключки. В холле было прохладно. Холодный воздух оглаживал все еще горящую спину, и это было действительно поводом, чтобы улыбаться. Но все хорошее, как это обычно и бывает, длится недолго. Иллидари собрались вокруг меня, словно мухи вокруг говна. — Ты посмотри на ее спину. — Охренеть, а ты руки видела? — Кажется, подстилка получила свое. — Эй, нельзя же так. Я старательно игнорировала их. Благо, хотя бы с нападками не лезли и на том спасибо. У лестницы начался самый кошмар. При попытке поднять ногу мышцы жалобно противились и заставляли меня снова сворачиваться в калачик. — Тебе, может, помочь? — Ко мне подошла зеленоволосая эльфийка. — Справлюсь и без вашей помощи. — Я отвернулась от нее, снова предпринимая попытку подняться. Ну, что же, первая ступенька есть, осталось еще где-то полторы сотни. — Ты так до утра карабкаться будешь, — раздался за моей спиной уже знакомый мужской голос. — Я сказала — справлюсь сама, — уже грубее сказала я. — Эй, подхватывай ее. — Кайн обратился к этой девушке. Она кивнула, и они синхронно накинули мои руки себе на плечи. — Не больно? — Она обеспокоенно осматривала полосы на руках. — Нет, блин, щекотно. — Я сморщилась. Это всяко не больнее, чем если бы я поднималась сама. — Ладно, понесли. — Кайн с полным шоком смотрел на мою шею. Ей тоже немало досталось. И, несмотря на мои возражения, они довольно резво подняли меня на последний этаж, спустив на землю только перед самой дверью кабинета. — Спасибо. — Я не смотрела на них. Пробурчала себе это под нос, зная, что они все равно услышат. И они не стали отвечать. Молча ушли. На этот раз не было волнения. Была лишь смертельная усталость, которая требовала просто чтобы все закончилось. Я не смотрела, куда иду. Не смотрела по сторонам. Ноги сами привели меня к дивану. Диван мне не придется делить с ним. — Впечатлен, — сказал он, когда я присела на край. — Но, знаешь, мне отчего-то совсем не нравится результат. Я подняла на него затуманенный взгляд. Чего же ты опять хочешь? И он подошел ко мне. Сам. Мне даже не пришлось самой ковылять к нему. — Спину покажи. Я не стала сопротивляться. Подняла майку, ненароком проезжаясь ею по всем полосам. Тихонько всхлипнула себе под нос. — Чего-то не хватает. Что скажешь? — Он водил подушечками пальцев вдоль полос. Я замерла, скукоживаясь вновь. Пусть движение совсем мимолетное, оно приносило просто адскую боль. — Я… не… знаю, — на выдохе сказала я. Иллидан провел когтем по полосе на плече. — А я знаю. Его пальцы легли мне на плечи. Слегка их сжав, словно он собрался делать мне массаж, он неожиданно вогнал свои когти мне под кожу. Новая волна боли окатила меня, и я уже не смогла сдержаться. Крик, такой пронзительный, высокий, который наверняка услышали все. Даже я не могла поверить, что это был мой голос. Он дал мне прийти в себя. Всего минута. А затем он медленно повел руки вниз, оставляя глубокие борозды поперек каждой полосы. Он растягивал свое удовольствие. Он смаковал мои вопли, мои крики, мои попытки вырваться. Кровь буквально заливала мне спину, лилась на диван, огромной лужей растекаясь на полу. Когда его руки покинули мое тело. Я рухнула. Рухнула вперед, лбом встречаясь со стеной. По лбу тоже кровь потекла — это я уже поняла постфактум, когда подтеки увидела на стене. Даже не почувствовала. — Скоро твой дружок зайдет. Ты не уходи никуда только, — с коротким смешком сказал он, похлопывая меня по плечу. Я так и лежала. Так и смотрела на кровавые, уже засохшие подтеки. Пока не услышала хлопок дверью. — У тебя мало времени, — голос Иллидана. Почему он так далеко, ведь я знаю, что он тут, близко? — Кокона? — А это голос Акамы. Я чувствую, что он ну совсем рядышком стоит. Но отчего-то его голос тоже такой далекий. Я подняла голову. Рывками повернула ее к Акаме и слабо улыбнулась. Он в порядке. И слава Элуне. За спиной Акамы стояло еще двое стражников. И они так отводили от меня взгляд, будто вон та трещина у потолка занимает все их внимание. — Не двигайся, я попробую что-нибудь сделать. — Он говорил медленно, почти по слогам, наверное, чувствовал, что я могу понять только так, что он пытается до меня донести. Иллидан подошел почти вплотную к нам. Скрестил руки на груди, внимательно наблюдая, что же Акама достает из своего чемоданчика. А у меня все плыло перед глазами. Хотела тоже посмотреть на то, что же он там достает. Но картинка двоилась. — Не отключаться. — Над головой грозный рык Иллидана раздался, и я снова открыла глаза. — Потерпи немного, — совсем тихо сказал Акама. — Будет больно, но, обещаю, потом будет легче. Я слабо ему кивнула. Его пальцы, смазанные какой-то очень холодной штукой, медленно заскользили по спине. Было больно, но охлаждающий эффект этой чудо-мази слегка скрашивал этот кошмар. Впрочем, было достаточно терпимо. Затем он напоил меня каким-то сладким сиропом и помог лечь на живот. Но комок нервов, собравшийся в груди от воспоминаний, заставил меня перевернуться. Да, на спине намного больнее, но зато нет этих злоебучих флешбеков. Акама легким движением прикрыл мне глаза. Сильно хотелось спать. — Владыка Иллидан. — Очень-очень тихо Акама обратился к Иллидану, наверное, надеясь, что я не услышу. — Я могу подготовиться к операции. Когда она более менее придет в себя, можно будет… — Никаких операций, — оборвал его на полуслове Иллидан. — Но тогда у нее на всю жизнь останутся эти шрамы, — залепетал Акама. — Не останутся. — Останутся, — он уже начал повышать голос. — Нет, не останутся, — уже тверже сказал Иллидан. — Или ты будешь перечить мне? Акама раздраженно цокнул. — Смотри, вон она лежит, за твои проступки получила. И еще получит, если ты продолжишь со мной подобным образом говорить. — Он говорил твердо, но спокойно. — Так ей нужна операция? — Нет, Владыка. — Очень хорошо. Свободен. Я уснула до того, как услышала, как хлопает дверь. И проснулась. Незнамо когда. Проснулась от выедающей мозг головной боли. Я открыла глаза. Было светло, по потолку прыгали зеленые блики. Если я могу видеть, значит, я все еще жива. Значит, меня впереди ждет еще один день. Я слышала его. Слышала Иллидана. Он опять что-то делал за столом, иногда доставал что-то из ящиков, хлопая ими. А в один момент он просто поднялся и ушел. Даже не поворачиваясь в мою сторону. И он не возвращался, пока не стемнело. Все это время я не вставала. Старалась даже не двигаться лишний раз. Иногда поднимала руки, чтобы протереть глаза или же рассматривала полосы на них. Но не больше. Когда он пришел, он первым делом подошел ко мне. Посмотрел на меня сверху вниз, покачал головой и вернулся за свой стол. Даже ничего не сказал. И примерно через час я снова заснула. Я часто просыпалась. И часто снова засыпала. Иногда он подходил ко мне, когда я была в сознании. Но он все еще ничего мне не говорил. Мне тоже не хотелось ему ничего говорить, но прошло уже несколько дней, и мой организм, тративший все ресурсы на срочное восстановление меня же, начал требовать подпитки. Поэтому, наш обет молчания первой нарушила я. — Владыка… Иллидан. — Мой голос был похож на скрип. Это был первый раз, когда я говорила за эти дни. — Можно мне… еды? — Можно, — усмехнулся он. — Сейчас все принесут. И ведь правда. Через какое-то время пришла служанка с подносом и поставила его на стол Иллидана. — Спасибо, — едва двигая губами, сказала я. — Можешь, пожалуйста, принести мне… сюда? — М? Нет. Если ты голодна, то встань и возьми сама. Я попыталась двинуть ногой. Все стало куда хуже, чем было в самый первый день. Акама не приходил больше — видимо, его не пускали ко мне — и некому просто было делать со мной что-либо. Все покрылось коркой. Толстой гнойной коркой. И если я двигала хоть чем-то, она грозилась треснуть, и тогда все мои страдания начались бы с начала. — Я не могу. — Я постаралась повернуть к нему голову. Он выглядел равнодушным. — Значит, ты не хочешь есть. — Он пожал плечами и вернулся к своим делам. Поднос так и стоял на его столе. Я легла так, как лежала до этого все дни. Я старалась уснуть. Но в голове лишь был этот дурацкий поднос, накрытый серебристой крышкой. Я гадала, что же могло быть там и от этого кушать хотелось еще сильнее. Но остановиться я не могла уже. Обида. Это чувство словно накатывало с каждый часом все сильнее. Я правда многого у него прошу? Или он так сильно меня ненавидит? Я ведь не сделала ничего такого? Или все же сделала? Я считала, что хуже уже быть не могло. Но Иллидан словно мысли мои прочитал, и ближе к ночи, когда я в очередной раз проснулась, в его кабинет постучали. Его короткое «войди», и в кабинет проскользнула девушка. В желтом платье. Иллидан поднялся со своего места и, приобняв посетительницу за талию, увел ее к себе в спальню. Я надеялась уснуть. Но эти отвратительные стоны, которые были настолько высокими и, как мне казалось, наигранными, не замолкали почти до самого утра. И с тех пор к нему каждую ночь приходила новая девушка. И с тех пор каждую ночь я слушала, как он трахает каждую из них. Больно, обидно и противно. Но один раз такая девчонка пришла не ночью. Кажется, это был день. Она сидела у него на коленях, они о чем-то мило беседовали. Я не вслушивалась. Она так мило хихикала, что меня аж блевать тянуло. — Я так не могу, — тихо, сквозь смех, сказала она. — Как? — Его голос, такой сладкий, такой настроенный на секс. Я его узнаю. — Она здесь. Ну да, конечно. А теперь Иллидан потребует, чтобы я свалила и не мешала ему тут девок трахать, ну-ну. — Не обращай на нее внимания. — Я не могу так. Пусть она уйдет. — Хрен, куда я пойду. — Я решила встрять в эту беседу. — Тебе что-то не нравится — ты и вали. — Кокона! — жестко прикрикнул Иллидан. — Что? — Я тоже постаралась повысить голос. Вышло хуево. — Если я бы могла, то давно из этого борделя свалила. Я тут по твоей милости лежу овощем вообще-то. Возникать он тут будет. — Хозяин? — Девка запищала так, будто ей кто-то на яйца наступил. — Что она себе позволяет вообще такое? — А ты вообще молчи, пискля, а то у меня к разъебанной спине добавится еще и глухота. Она снова запищала. Действительно решила меня добить что ли? — Еще раз услышу мат из твоих уст, Кокона, отправишься на второй круг, — строго сказал Иллидан, и его «пассия» наконец замолкла. — Молчу-молчу, — прикусила губу я. Ну спасибо, что хоть предупредил. — А давайте Вы ее сейчас туда… ну… того? — воодушевленно предложила девчонка. — А давай ты не будешь лезть не в свое дело? — предложила уже ей я. — А то, знаешь, наказуемо это. Я, вот, за товарища заступилась и что со мной теперь? Смотри, не окажись на моем месте. Она в ужасе вдохнула, когда я, собрав просто самые последние крупицы сил, поднялась на локтях и оголила спину. — Кокона! — предупреждающе сказал Иллидан. — Да все-все, заткнулась. Удачно вам потрахаться. Хотя, думаю, у девчули пропал весь настрой уже. Да и похер как-то.