Сложный, как и алгебра.

— Даш, я тебя прошу, хотя бы в свой первый день держи рот на замке! — отец вёл автомобиль, не отвлекаясь от дороги, но при этом успевая разговаривать со мной. — Ты преувеличиваешь, — я вздохнула, — я не такая проблемная. И почему я должна на пустом месте начинать ссору с кем-то? — Хорошо, я верю тебе, не подведи меня, — кивнул отец, — и без мальчиков! — Ну, пап! Мне как никак скоро семнадцать!— я фыркнула. — Если я заведу дружбу с противоположным полом, то с неба метеорит не упадёт. — Не упадёт, конечно, — отец вздохнул, — после школы к маме? — Угу, — я кивнула, — только из-за школы я живу с тобой, пап, и с твоей новой женой Аллой. — Не говори так. — Это правда, если бы школа была ближе к дому мамы, я бы не жила с тобой, — я знала, что обижаю его этими словами.       Отец ушёл от мамы год назад. Сказал, что больше не видит в ней любовь всей жизни. Тем более, у него появилась другая женщина и он не хотел бы обманывать меня и маму. Она, конечно, злилась. Но потом сама обрела счастье и уже забыла все обиды, которые таила на отца. Я же стала какой-то серединой в их отношениях. Тем соединяющим элементом, который не позволял им навсегда забыть друг друга.       Новая жена отца в принципе была милой женщиной, но глуповатой, и даже своего рода ребёнком. Но вот коварства в ней было не меньше глупости.       Почему же я решила перевестись в другую школу? Макс, — мой бывший парень, — слишком подло поступил со мной, и я не могла больше видеть его. Поэтому настояла на том, что в десятый класс пойду в другую школу. — Я понял тебя, хорошего дня, дорогая, — отец грустно улыбнулся, а я вышла из машины ничего не ответив.       Конечно, я таила на него обиду за то, что он так поступил с мамой. Я не говорю сейчас, что он должен был жить с матерью, но при этом любя другую и, возможно, изменяя. С одной стороны, это даже хорошо, что он сразу признался во всём. Но с другой стороны — у меня было ощущение, что у меня отняли отца. Тем более, что Алла была беременна, а мой эгоистичный ребёнок внутри уже вовсю ревновал.       Я вошла в холл школы и столкнулась с каким-то очень высоким и довольно симпатичным парнем. — Прости, пожалуйста, я задумалась и совсем не видела куда иду, — извинилась я. — Вы, видимо, новенькая? — парень вскинул брови. — Антон Андреевич — преподаю алгебру и геометрию. — Оу, — я хотела треснуть себя по лбу, но воздержалась от этого действия: — да, новенькая, первый урок как раз алгебра... — Дарья... Журавлёва? — Антон Андреевич вопросительно посмотрел на меня. — Она самая, — я кивнула, — вы будете учить меня всяким формулам? — А ещё я ваш классный руководитель. — Весело, — я вздохнула.       Учитывая, что я полный ноль в алгебре и геометрии — жизнь обещает быть весёлой. Антон Андреевич показал мне, где находятся все кабинеты, нужные мне на сегодня. Хотя бы не заблужусь в новой школе, и это радует!       Я зашла в класс и села на свободное место. Мне было весьма некомфортно под пристальными взглядами моих новых одноклассников. Среди них я увидела одного из бывших друзей Макса. Воспоминания свалились на мою голову, как неожиданная самостоятельная по геометрии, и я обречённо вздохнула. — Привет, я Карина, — улыбнулась девушка, севшая со мной рядом, — на самом деле у меня уже есть соседка по парте, но я буду очень рада, если ты будешь сидеть со мной. — Даша, — ответила я, — чем тебя не устраивает твоя соседка по парте? — Она чересчур умная, а я не люблю таких, — Карина замешкалась, — ты же не всезнайка? — Поверь мне, если ты увидишь, как я отвечаю у доски по алгебре, то всё сразу станет ясно, — я усмехнулась. — Проблем не будет, у нас весь класс нормально шарит по этим предметам, — ответила кареглазая, — Антон Андреевич может позаниматься лично, найти свой подход к тебе. — Чудо-учитель прям, — я вскинула брови, — я его сперва перепутала с учеником. — Антон Андреевич почти самый молодой из учительского состава, — Карина подставила руку под подбородок, — ты бы видела учителей по физике, биологии и физ-ре, надо признать, когда они пришли в нашу школу, у многих девушек появилось желание стать отличницами именно по этим предметам. — А что в них такого? — я вскинула брови. — М, когда увидишь хотя бы Арсения Сергеевича — всё станет ясно.       Звонок прозвенел. Все расселись по своим местам. Карина объяснила своей, теперь уже бывшей соседке, что желает расширить круг общения, поэтому сядет со мной. На что всезнающая Оля только фыркнула. Затем, меня представили классу, и урок начался.       Голос преподавателя был, как песня для моих ушей. Если учитывать, что в прошлой школе данный предмет вёл старичок лет шестидесяти, то тут, как в самых лучших фильмах. Молодые учителя и влюбленные ученицы.       Я настолько задумалась, что не услышала как меня вызывают к доске. Карина толкнула меня в бок, отчего я издала тихое "ой". — Уважаемая, Журавлёва, может вы наконец-то обратите внимание на алгебру? — строгий голос Антона Андреевича. — Он со всеми такой злой? — прошептала я, обращаясь к своей соседке. — Только с новенькими, — пожала плечами Карина.       Я вышла к доске и уже приготовилась к позору. В прошлой школе я была наравне с круглыми троечниками. Видимо здесь ничего не поменяется. Но если вспомнить слова Карины, что знают на "хорошо" тут все, то троечницей буду только я. А это как бежать голой в одиночестве по Красной площади. — Тема: производные. Это даже не столько десятый, сколько одиннадцатый класс, — объяснил учитель, — но пугаться не стоит, они решаются очень легко, Дарья, — он посмотрел на меня.       Ну да, как тут этого не сказать, когда я стою с глазами по пять рублей и пытаюсь косить под умную.       Антон Андреевич написал пример и попросил решить. Я покрутила мел, вздохнула, начиная писать, как мне казалось правильное решение. За спиной я услышала обречённый вздох математика. — Даш, а если чуть-чуть подумать? — в его голосе звучало столько надежды, что мне даже стало обидно, что его надежды не будут оправданы. — А толку-то? — я положила мел. — Я не смогу решить. — Ты всё можешь, просто не хочешь. — Антон Андреевич, я не стану умной, если прислушаюсь к вашим словам. — Вот видишь, тебе проще смириться с тем, что не получается, чем включить мозг, который, кстати, у тебя есть, и решить пример. — Вам нужно было философию преподавать, а не математику, — пробубнила я. — Я понял причину по которой вы сменили школу, — он скрестил руки и облокотился на стол, я вопросительно посмотрела на него, — из-за вашего чересчур длинного языка. — Вовсе нет. — Решим этот пример вместе. — он взял мел и стал писать решение, попутно объясняя почему именно так, а не как-то иначе. Я делала вид, что всё понимаю.       Наконец-то мои мучения под названием "производная" были окончены и я села на место. Мы решили несколько примеров. Антон Андреевич сообщил о самостоятельной, которую он проведёт на следующем уроке. Я выругалась про себя матом и собрала в сумку тетради. — Даш, останьтесь на минуту, — попросил Антон Андреевич, когда я уже почти вышла из класса. Я пропустила своих одноклассников и облокотилась о парту, — Я понял, что ты немного не понимаешь, — начал Антон Андреевич. — Утрируете. Не бойтесь сказать, что я просто тупая. — Я пропущу мимо ушей твои слова, — он вздохнул, — предлагаю вам дополнительные занятия, абсолютно бесплатно, это в ваших интересах. — Мне не интересна математика. — А что вам интересно? — О, вы же такой друг, которому о своём хобби рассказать можно. — довольно тихо произнесла я, но эти слова были услышаны. — У вас сложный характер, — он усмехнулся, — но мы поладим. — Не думаю. — последнее слово было за мной и я поспешила покинуть класс. Около кабинета меня встретила Карина и мы вместе пошли на физику.       Девушка уговаривала меня согласиться на эти дополнительные, ведь так будет лучше для меня, но я чисто из принципа не хотела. Он сказал, что у меня длинный язык и сложный характер. Не скажу, что меня это обидело. Я и без него это знаю. Но моему внутреннему Я это показалось обидным.       Физика была более приятна. Арсений Сергеевич не стал в первый день мучить меня, а попросил потихоньку адаптироваться в новой обстановке.       Надо признать, он был красив. Шатен, голубые глаза, невероятно обаятельная улыбка и приятный голос. Казалось, он был весь идеален. Карина весь урок пялилась только на него, но никак не следила за решением задачи. Теперь стало ясно про что она говорила.       Последним уроком на сегодня была литература, которая тянулась вечность. Женщина, которая вела этот предмет была очень неприятной. Во-первых, её голос не соответствовал учителю литературы. Мне кажется, он должен быть приятным, мелодичным, а у неё он высокомерный и грубый, даже немного писклявый. Но я выжила эти сорок пять минут и со спокойной душой пошла за курткой в гардероб.       Карина всё ещё настаивала на том, чтобы я согласилась на дополнительные, но я упёрлась, не собираясь менять своего мнения. — Пойдём вместе? — предложила кареглазая. — За мной отец приехать должен. — ответила я. — Тогда до завтра.       Я пошла на аллею рядом со школой и села на лавочку. Прошло тридцать минут, но машины отца не было. Затем ещё тридцать, и я решила позвонить и узнать собирается он меня забирать или нет. — Прости, замотался совсем, Алле в больницу нужно было, я поехал с ней. — А про меня забыл? — я вздохнула. — Да, буду честен. — Что же, твоя честность во второй раз разбивает моё сердце. — ответила я и сбросила вызов.       Из кармана сумки я достала пачку сигарет и выудила одну, наполняя легкие этой гадостью. — Браво, Дарья Михайловна, — я услышала голос Антона Андреевича и закашляла, почти до приступа рвоты, — да ладно тебе, ты за пределами школы , здесь я тебе не указ, что куришь? — Антон Андреевич, а вы точно преподаватель? — Да, просто хочу знать какими именно сигаретами отравляешь свой организм, — кивнул учитель, — ну так? — Какая вам разница? Будто вы святой. — ответила я. — Не святой. Я не курю. А ты девушка, некрасиво, как минимум. — Слушайте, мне одного псевдо папочки хватает. — Что ты имеешь ввиду? — нахмурился Антон Андреевич. — Меньше знаешь — крепче спишь. Слышали о таком? — Окей, не моё дело, — он усмехнулся, — что насчет дополнительных? — Я уже всё сказала. — Что же, надеюсь ты будешь более разумной.       Наш разговор с преподавателем был окончен. Я выкинула сигарету и пошла прочь. Хочу поскорее закончить обучение в школе и переехать в Питер. Я всего пару дней живу с отцом, но он мне уже становится противен. Я понимаю, что беременная жена, но и про дочь забывать как-то неправильно.       До дома мамы я дошла за два часа и уже сидела на кухне, жалуясь на отца. Мама только молча слушала все мои обвинения в его адрес, но в конце не согласилась с моими словами и даже не поддержала, а просто спросила: — Ты курила?       Я опешила. Мама об этом не знает. Моя зависимость от сигарет длится весь этот год. Я уже виню себя, что вообще взялась за это дело. Но маме не хотела признаваться. Я не хотела выглядеть в её глазах слишком испорченной. Хотя в свете последних событий, так и было. Из-за ухода отца я стала много говорить, где не надо и иногда попадать в неприятности. — Мам, я только попробовала. — соврала я. — Надеюсь, что так.       Целый год я скрывала это, получалось очень даже хорошо. Всегда духи с собой и годовой запас жвачки. Но в этот раз я напрочь всё забыла. Мне хотелось с кем-то поговорить про отца. Я выпила чай и пошла в комнату. Нужно было делать уроки на завтра, чем я и занялась. — Даш, мне позвонили из школы, сказали, что ты отказываешься подтянуть алгебру, — мама прислонилась к дверному косяку и посмотрела на меня, — тебе экзамены сдавать, подумай об этом. — Знаю. — Почему отказываешься? Предложение хорошее, да еще и бесплатное.       Я сделала глубокий вдох. По сути, я провинилась. Теперь должна показать маме, что меня всё ещё интересует учеба. — Хорошо, мам. Завтра я поговорю со своим учителем по поводу дополнительных.

***

      Следующим утром я проснулась дома у мамы. Мне пришлось встать гораздо раньше, так как, путь дольше, чем от дома отца. Он пытался поговорить со мной вчера весь вечер по телефону, но я сказала маме , что пока не желаю слышать его голос. И звонки прекратились.       Утром не было настроения, я поспешила скорее уйти и прогуляться на свежем воздухе. Рука вновь потянулась в сумку за сигаретами. И я закурила. Раньше я относилась к тем, кто не приемлет курение и презирает курящих девушек. Но сейчас я была одной из тех, кого так рьяно презирала.       Вдалеке я увидела Антона Андреевича и быстро избавилась от сигареты. В сумке как назло не оказалось жвачки и мне оставалось только надеяться, что учитель не будет принюхиваться ко мне. Хотя он и так понял, что я курю.       Но что я увидела через секунду: утверждающий, что не курит, математик , извлек из кармана куртки цвета хаки пачку сигарет и , достав одну, закурил. — Браво, Антон Андреевич, — крикнула я, — теперь-то у вас точно нет никакого права говорить, что я отравляю этой дрянью лёгкие. — А, Журавлёва, это ты, — он усмехнулся, — доброе утро. — Не хотите отвечать — не отвечайте, но я теперь с чистой совестью могу делать то же, что и вы, — я довольная достала пачку сигарет из сумки. — Ты выжидала момент, когда увидишь меня с сигаретой, чтобы сделать это? — он вскинул брови. — Вообще, я могу сейчас сообщить твоим родителям, что ты куришь. — Мне семнадцать. — с гордостью ответила я. — И? — Я взрослая. — Любимая фраза всех подростков, — он закатил глаза, — в своё время, я точно так же говорил. — Я не хочу знать о вашем детстве. — Я и не собирался посвящать тебя в события своей жизни. — Отлично. — Вот и поговорили. Всю дорогу до школы мы шли молча. Лишь на крыльце учебного заведения я решила поинтересоваться: — А у вас машины нет? Почему пешком? — Помнишь, я сказал , что не собираюсь посвящать тебя в происходящее своей жизни?       Я пожала плечами, мол, ну и не больно-то и хотелось. Сегодня день был не таким сложным, как вчера. Правда на физкультуре мне пришлось попотеть. И почему-то только мне. Физрук решил проверить мою физическую подготовку, которой у меня не было. В прошлой школе я находила предлог не ходить на физ-ру и, к счастью, мне все верили. Хотя я такие сказки придумывала.       Карина, узнав, что моя мама посоветовала мне пойти на дополнительные по алгебре, сразу же потащила меня к кабинету Антона Андреевича. Я всё ещё таила сомнения по поводу этой идеи. Надолго ли меня хватит? И сколько продлится моё "рвение" к изучению алгебры? — Заходи, — Карина посмотрела на меня, я стояла и смотрела на табличку на двери, подруга закатила глаза и постучала в дверь, — теперь ты точно зайдёшь.       Я толкнула дверь и зашла в кабинет. Антон Андреевич сидел за столом и заполнял какие-то бумаги. Но теперь его взгляд был сосредоточен на мне. — Какие-то вопросы, Журавлёва? — он вскинул брови, вновь обращая внимание на бумаги. — Вы ещё не передумали с дополнительными занятиями? — робко спросила я, даже сама удивляясь тому, как изменился мой голос. — Ну, если бы я изменил своё мнение, то твоей маме не позвонили бы и ничего не сказали. — Отлично, дополнительные в этом кабинете. Во сколько? — Поправлю, — он закрыл журнал, — не здесь, а на дому. Так проще работать. Руководство школы разрешило. Не беспокойся. — У вас дома , что ли? — я недоверчиво смотрела на учителя. — Нет, у моего соседа , у него дома весьма математическая обстановка. — Я поняла вас, — я закатила глаза, — адрес хоть скажите. — Мы сейчас пойдем, надеюсь, что память у тебя хорошая и в следующий раз доберешься сама, — зеленоглазый стал собирать свои вещи и взглянул на меня, я всё ещё стояла как вкопанная и не собиралась никуда двигаться, — что? — Обязательно у вас дома? — Тебя что-то смущает? — А у вас все были дома? — Да, моя квартира — проходной двор, каждый желающий может прийти, — Антон Андреевич подошёл ближе, — нет, ты одна такая особенная. Все, у кого были проблемы с алгеброй, бывали на дополнительных у меня. И все живы. — Вы как маньяк. — Тебе кажется. Он прошёл мимо и открыл дверь, я сдвинулась с места и пошла следом за учителем. Всю дорогу из школы мы шли молча и ни о чём не говорили. Сегодня утром он шёл с другой стороны, а сейчас мы шли далеко не туда. — Антон Андреевич, вы с утра шли с другой стороны. — я нахмурилась. — А ты всегда такая любопытная, Журавлёва? — он закатил глаза. Я отвернулась и посмотрела на небо.