Сложный, как и алгебра.

      После примирения с Антоном, я стала чувствовать себя в разы лучше. Я начала справляться со своей ревностью постепенно.       Сперва, я стала спокойнее относиться к тому, что Женя строчит каждую секунду сообщения Антону. Безусловно, внутри, мне хотелось просто удушить Женю собственными руками, и закопать где-нибудь подальше в лесу, чтобы её никто не нашёл. Но внешне, я старалась вообще никак не реагировать.       Я видела, что Антон скептично относится к вниманию Жени. Он просто отвечает на сообщения, поддерживает диалог, и ничего более.       Следующим шагом, моей борьбы с ревностью, стало спокойное отношение к тому, что Антон пару раз помог Жене. Сначала перевезти вещи на съёмную квартиру, потом отвёз её к ребёнку. Я понимала, что в голове Жени это выглядело иначе. Она-то думала, что Антон проявляет к ней таким образом внимание, и совсем скоро вступит с ней в отношения. Мне было смешно наблюдать, как она всячески выкобенивается перед ним. — Ты походу накануне бахнула сильного успокоительного. — сказал Антон, шнуруя кроссовки. — Если бы. — улыбнулась я. — Ты недолго? — Нет. — закачал головой Антон, поднимаясь с пуфика, и подходя ко мне. — Я на связи, если что — звони. — и чмокнул меня в лоб.       Мои нервы стали постепенно приходить в норму. Я стала больше времени уделять учёбе, уже записалась в театральный кружок, и даже подумывала над тем, чтобы пройти курсы вожатого, чтобы летом отправиться в лагерь и заработать с этого деньги.       Конечно, бороться с внутренними демонами мне помогала Карина. Без неё бы я просто сгорела изнутри от желания кого-нибудь убить. Карина разговаривала со мной, объясняла ситуации, и говорила, как лучше мне сделать.       Со временем, я стала обходиться без советов Карины. Я уже чётко понимала, что лишняя трата нервов не приведёт меня ни к чему хорошему. Я действительно доверилась Антону целиком и полностью.       Но, пожалуй, мой покой был разрушен, когда однажды мне написала девушка, представляясь подругой той самой Евгении, что являлась коллегой Антона. Девушка предупредила меня о том, что Женя не остановится, и её ничуть не смутит наличие пассии у Антона.       После этого, я вновь задумалась о происходящем. А что если из-за моего спокойного отношения к ситуации, я просто упущу тот момент, когда Женя приберёт Антона к рукам? Но потом я останавливала себя, и говорила, что Антон никогда так не поступит, хоть пусть эта Женя головой об стенку стукнется!       Я вышла из университета, на улице была пасмурная и холодная погода. А я была одета в лёгкую ветровку, джинсы и летние кроссовки. Мне уже хотелось поскорее попасть в тепло.       Проходя мимо парковки, я услышала как кто-то меня зовёт. Обернулась. — Даша? — ко мне подошла девушка, на вид лет двадцати пяти-тридцати. У неё были аккуратно собранные в высокий хвост волосы, плащ нараспашку тёмно-синего цвета, и чёрное платье, которое отлично подчёркивало её фигуру. — Слушаю. — я нахмурилась. — Я писала тебе не так давно. — начала голубоглазая девушка. — Я подруга Жени. — Вспомнила. — кивнула я. — Что случилось? — Вообще, я предупредить тебя пришла. — она осеклась. — Зачем тебе меня предупреждать, если ты подруга Жени, и должна поддерживать её? — вскинув брови, вопросила я. — Да, ты права. — кивнула девушка. — Просто, наша дружба уже итак сошла на нет. Она, после расставания с бывшим мужем, совсем одурела. Пыталась увести моего парня, но я ей простила, сославшись на то, что у неё стресс от развода. — голубоглазая грустно вздохнула. — Но она будто хочет, чтобы все вокруг были несчастны. — И это преподаватель в университете. — усмехнувшись, произнесла я. — Поверь мне, преподаватель она хороший, даже отличный! — пожала плечами девушка. — Да и в стенах учебного заведения она ведёт себя подобающе, но за его пределами... — Понимаю. — коротко ответила я. — Я не представилась. Меня Люба зовут. — девушка протянула руку, и мы скрепили наше знакомство рукопожатием. — Почему я должна тебе верить? — спросила я. — Вдруг, это какой-то коварный план твоей подруги? — Согласна, такое может быть. — кивнула Люба. — Верить или нет — тебе решать. Я лишь хочу предупредить тебя, что сегодня Женя пригласит Антона в кафе, под предлогом, что там будут ещё коллеги с работы, якобы что-то отметить. Но они будут вдвоём. — Антон не согласится. — я закачала головой. — Он знает, что Женя к нему неровно дышит. — Всё же, знай. — Люба пожала плечами. — Кафе "Мелодия", что находится у старого парка, семь часов вечера. — Ладно, спасибо. — я кивнула.       Домой я шла в смятении. Я не знала, можно ли верить Любе. А вдруг, это её Женя подговорила? Мои мысли были запутаны. Честно, я уже не знала, кому можно в этом мире доверять. Моя паранойя дошла до такой степени, что я видела подвох абсолютно во всём. В каждом сказанном слове, в каждом сделанном действии со стороны людей. Вроде бы, все они делают это с добрыми намерениями, но кто знает, что есть на самом деле?       Я набрала номер Антона, секунд пять слушала гудки, после чего в трубке послышался голос Шастуна: — Привет. — Привет. — сказала я. — Какие планы на сегодня? — проговорив эти слова, я стала молиться, чтобы сказанные Любой слова оказались неправдой. — С коллегами сходить в кафе. — последовал ответ.       Я громко выдохнула. Все мои опасения не были напрасны! Значит, Люба не врала. Я понимала, что если сейчас начну говорить о том, что затеяла Женя, Антон снова подумает не то. Я уже даже не знаю, как мне правильно преподнести мысль, чтобы у него не появились сомнения, что я ему не доверяю! — С кем? — начала расспрашивать я. — Женя, преподаватель экономики, преподаватель финансово-хозяйственной деятельности, ещё несколько человек. — ответил Антон. — Ты уверен, что они все пойдут? — Даш, что за странный вопрос? — Тебе показалось. — поспешно ответила я. — Просто интересуюсь. — Ну я не подходил, и не спрашивал лично у каждого. — Может стоит так сделать? — подходя к пешеходному переходу, спросила я. — Даш, скажи прямо, что ты хочешь. — громкий вздох в трубке телефона. — Антон, я не хочу снова начинать мусолить эту тему. — я не хотела рассказывать ему о подруги Жени, которая совсем недавно предупредила меня о возможном событии. — Просто, доверься мне, и сходи спроси хотя бы у одного из тех, кого ты перечислил, пойдут они или нет! — Ты тоже доверься мне, и пойми, что ничего страшного не случится. — ответил Антон. — Женя не съест меня и не сделает со мной ни-че-го!       Я знала, что эта тема его напрягает. Но напрягала она и меня! Но что я могла поделать? Просто пустить всё на самотёк? Позволить Жене осуществить свой план? Она с каждым днём пытается всё ближе подобраться к Антону. То, якобы, случайные встречи в торговом центре, то звонки и просьбы помочь, то куча сообщений, как-будто они на стадии скорого вступления в отношения. Меня раздражала наглость Жени! — Хорошо. — я остановилась возле продуктового магазина, мысленно считая до десяти, и успокаиваясь. — Во сколько пойдёшь? — Семь часов вечера.       Я грустно усмехнулась. Этот разговор с Антоном только подтвердил всё сказанное Любой. Если бы я не встретила эту девушку, и не поговорила с ней. То у меня бы и в мыслях не возникло такого! Что какая-то Женя пригласит Антона, чтобы подобраться к нему поближе, но наедине с ней он не пойдёт, поэтому для осуществления плана можно сказать, что пойдут другие коллеги. Ни за что бы не догадалась!       Видимо, мне снова стоит попрощаться со своей нервной системой! Потому что я уже чувствую, как внутри меня скатывается огромный комок ярости. — Хорошо, до встречи. — решив закончить разговор, сказала я.       Дома я улеглась в постель, завернулась в одеяло, как в кокон, и закрыла глаза. Я не хотела думать о том, что сегодня произойдет. Я всячески старалась отогнать от себя эти мысли. Но больше я не могла ни о чём думать. Поэтому, даже взявшись за книгу, я постепенно уходила в собственные мысли, и уже не понимала о чём идёт речь в тексте.       Вечером пришёл Антон, он переоделся в удобную одежду, и уже через двадцать минут вновь пошёл на выход. — Обязательно звони мне, если что-нибудь случится. — Антон поцеловал меня в лоб, и взглянул в мои глаза. — Ты расстроена. — констатировал он факт. — Тебе кажется. — ответила я. — Всё хорошо, иди веселись. — только я могу посылать своего парня туда, куда ему вообще не следует идти! Ей Богу, иногда мне кажется, что я мазохист! — Люблю тебя. — он легонько щёлкает по носу, и выходит из квартиры.       Я сажусь на пуфик в прихожей, несколько секунд думаю над тем, что мне предпринять в этой ситуации. И прихожу к довольно сумасшедшему решению, которое возможно, повлечёт за собой нехорошие последствия. И в сотый раз покажу, что не доверяю Антону.       Я достала тёплую куртку из шкафа, обула ботинки, и вышла из дома. Ошибкой было идти в пижаме, так как от холода эта вещь совсем не спасала. Но судя по гугл-картам, до нужного мне кафе я дойду за тридцать минут.       Под вечер похолодало. И с каждым порывом ветра, моё тело покрывалось мурашками. Сперва замёрз кончик носа, а потом замёрзли пальцы рук. Но я старалась не думать о холоде. Я думала о том, какие сейчас действия проворачивает Женя.       Я подошла к пешеходному переходу. Вдалеке уже виднелась яркая вывеска кафе "Мелодия". Моя цель очень близка.       Загорается зелёный свет, я ступаю на пешеходный переход, и уверенно иду на другую сторону. Звук тормозящих шин. Я поворачиваю голову в ту сторону, откуда исходит звук, при этом не останавливаясь, а делая шаг за шагом. Но завидев летящий на меня автомобиль, я автоматически останавливаюсь, не имея возможности сдвинуться с места. Адреналин в крови подскакивает, и просто разрывает невидимую шкалу максимума.       Ступор проходит. Но уже слишком поздно. Я едва делаю шаг вперёд на ватных ногах, как фары автомобиля слепят мне глаза. Удар. Сначала ничего. Просто весь мир как-будто перевернулся с ног на голову. Внезапная боль, нарастающая с каждой секундой всё больше и больше. Последнее, что я запоминаю находясь в сознании — это кровь. Моя кровь. Крики людей становятся отдалёнными, а я погружаюсь в темноту.

***

      Приоткрыв глаза, я вижу больничную палату, суетящуюся возле меня медсестру. Она проверяет показатели, что-то отмечает себе в листке, затем обращает внимание на меня. Я чувствую, как всё моё тело ломит. Голова раскалывается, словно за день до этого я билась головой об стенку. — Владимир Степанович! — кричит медсестра, выбегая из палаты. А от её крика у меня закладывает уши. Появляется непреодолимое желание погрузиться обратно в сон. Мне кажется, что я просто не справлюсь с этой болью.       Я пытаюсь вспомнить, что было. Но в голове пусто. Я не помню, как всё произошло, как я оказалась здесь. Почему каждая часть моего тела ноет от боли, как-будто меня избили чем-то тяжёлым!       В палату входит взрослый мужчина в белом халате, он подходит ко мне, садится на стул, что стоит рядом с койкой, и внимательно смотрит на меня несколько секунд. — Даша, очень рад видеть вас в сознании. — доктор улыбается. — Честно сказать, вам повезло отделаться кучей синяков, ссадин, и сломанной рукой.       Я смотрю на белый гипс, у меня появляется непреодолимое желание заплакать. — Что со мной было? — хриплым голосом спрашиваю я. — Вас сбила машина. — спокойно отвечает врач, в то время как меня просто всю разрывает на части от услышанного. — Вы могли забыть это событие, по причине сильного стресса. Это как бы защитная реакция нашего организма. Но постепенно события того дня восстановятся.       Доктор с сочувствием посмотрел на меня. Он как-будто хотел сказать что-то ещё, но не мог сформулировать мысль, и правильно подать её. — Доктор. — во рту всё пересохло, оттого говорить сложнее. — Мой парень. Он здесь? — Антон — да. — кивает доктор. — Ваши родители и подруги тоже сидят в коридоре. — Они могут ко мне зайти? — Боюсь, что сегодня это невозможно. — качает головой Владимир Степанович. — Ваше состояние ещё не пришло в норму. Вам необходим покой и отдых. — он берёт мою ладонь в свои и как-то по-отцовски, по-доброму, сжимает её. — Авария повлекла не только вашу смерть. — он делает паузу в речи, а я пока не могу понять, что же он пытается сказать. — Авария повлекла за собой смерть плода. Вы были беременны. Срок небольшой.       До моего мозга тяжело доходит информация. Я качаю головой: — Я не могла быть беременна. Не могла.       Я не чувствовала никакой боли от утраты. Я даже не знала о том, что внутри меня происходят такие колоссальные изменения! Со слов других знакомых мне девушек, даже в Интернете, везде твердят про тошноту на ранних стадиях беременности, даже шла речь про задержку, повышение температуры тела. Или вообще отсутствие каких-либо симптомов. Я вздыхаю. Я не чувствую ничего. Вообще ничего от услышанных слов. — Простите, но меня никак не расстроили ваши слова. — безразлично говорю я. — Мы не планировали этого. Я не знала. Не чувствовала. — я закрываю глаза. — Отдыхайте, Даша, вам нужно набираться сил.       Ещё один день в больничной палате, в полном одиночестве (не считая медсестру, которая по пять раз на дню приходила проверять меня). Ко мне не пускали ни родителей, ни Антона. А я вспомнила всё, что случилось в тот день. Конкретно, ту аварию, которая почему-то забылась. Теперь я помнила все детали. Боль. Кровь. Крики людей. Смутно помнила, как приходила в сознание, когда меня уже везли на скорой.       Доктор лишь передал мне то, что водителя сразу забрали с места аварии. Ему присудили два года лишения свободы, отобрали права. Водитель не сбегал, не отрицал вину. Потому что смысла этого делать не было. Его бы итак нашли.       Меня каждый день пичкали какими-то таблетками, проводили осмотр, отмечали моё текущее состояние. Я ощущала себя подопытным кроликом. Мне хотелось поскорее оказаться дома. А ещё больше — увидеть Антона.       Лишь спустя неделю, доктор позволил навестить меня родным. Едва наступил понедельник и подошло время посещения, как на пороге в палату остановился Антон. Мне хотелось вскочить и обнять его, и никогда больше не отпускать. Видимо, последствиями аварии и выкидыша стало моё чересчур сентиментальное состояние. Я чувствовала себя беспомощной. — Дашуня моя. — он сел на краешек койки, аккуратно взял мою ладонь в свою, поцеловал каждый мой пальчик, и прижал мою ладонь к своей щеке. — Я так рад, что ты жива. — Мне не нужны никакие лекарства. — я улыбалась сквозь слёзы. — Я увидела тебя, и мне сразу стало легче.       Антон боялся прикоснуться ко мне, я видела как он аккуратно держит мою ладонь, как едва дышит, словно боится навредить мне ещё больше. — Я виню себя в том, что произошло с тобой. — он отвёл взгляд в сторону. — Если бы я не пошёл туда, то всего этого бы не было. — я видела, как глаза Антона наполнились слезами, но он держался. — Не говори так. — мне бы так хотелось прикоснуться к нему левой рукой, но она была в гипсе, и я просто улыбнулась. — Виноват водитель, который летел на бешеной скорости. Виновата я, что засмотрелась на автомобиль, а не пошла дальше. И вообще, мне не стоило идти. — я вздохнула. — Всё осталось позади. Не имеет значения, что было раньше. — Даш. — он Антон вновь смотрит на меня. — Прости за всё.

***

      Спустя ещё две недели, убедившись, что со мной всё хорошо, меня выписали. И я довольная шла домой. Конечно, моё внутреннее состояние по-прежнему не было стабильным. Я практически не ощущала радости. Да, меня грела мысль, что я наконец-то вернусь домой, продолжу ходить на учёбу в университет, жизнь наладится. Но я не чувствовала себя в полной мере счастливой.       Антон помог мне лечь на кровать, а сам пошёл на кухню ставить чайник. Я смотрела в потолок, и думала о том, что же будет дальше. Смогу ли я вновь ощутить те эмоции, которые сейчас у меня заблокированы? Я ощущала себя персонажем какой-то игры. Не самым счастливым персонажем. — Посмотрим сегодня фильмы, полежим, отдохнём. — Антон лёг со мной рядом. — Антон. — я повернулась к нему. — Мне обязательно посещать психолога? — Это назначил твой лечащий врач в больнице. — пожал плечами Шастун. — Ничего плохого в психологе нет. — Они назначали мне пройти курс только из-за... — я осеклась, замечая как Антон резко изменился в лице. — Я себя прекрасно чувствую. — наглая ложь. — Даш, я хочу, чтобы это были не просто слова. — он сел на кровати. — Глядя на тебя, я не могу сказать, что ты счастлива. — Почему вы все считаете, что меня как-то вывела из колеи потеря... — я не могла до конца договорить предложение, когда речь шла о выкидыше. — Я в порядке, окей? — Сходишь на два приёма, а потом решай сама. — Антон включил телевизор. — А моё мнение отныне не учитывается? — разозлилась я.       Но Антон молча нажимал на кнопку пульта, ища какой фильм посмотреть. После аварии, и всего того, что она за собой повлекла, ко мне стали относиться как к ребёнку. Словно я стала беспомощная после этого. Да, моя рука всё ещё не зажила, и мне нужно носить гипс ещё максимум месяц, но я по-прежнему дееспособный человек.       На следующий день Антон отвёз меня на учёбу. Мне пришлось пойти на компромисс и согласиться на психолога. Конечно, мне хотелось психануть. Отказаться. И вообще перестать со всеми разговаривать.       В университете некоторые преподаватели интересовались моим состоянием. О других событиях, помимо аварии, знали только родные и Карина. Ангелине и Марине я не говорила о том, что авария повлекла за собой выкидыш. Я не считала, что это та информация, которую им стоит знать. — Я наконец-то иду с Андреем гулять. — поделилась со мной Марина. — Пока ты отдыхала на больничной койке, у меня наладилась личная жизнь. — Марин. — Ангелина толкнула девушку в бок. — С ума что ли сошла? В каком месте она отдыхала? — Да я же шучу. — отмахнулась девушка. — Даш, ты же не обижаешься? — Нет, всё нормально. — кивнула я. — Ну вот, а ты уже начала. — сказала Марина, но Геля только закатила глаза: — Не обращай на неё внимания, совсем уже не знает, что говорит.       После пар, я увидела машину Антона, припаркованную на стоянке возле университета. Я знала, что он приехал, чтобы отвезти меня к психологу. Ну конечно, он подумал, что я пропущу приём, и просто где-нибудь погуляю два часа. — Привет, Антон. — я встала перед ним. — Спасибо, что приехал, но я бы сама дошла до психолога. — Я знаю. — он кивнул. — Просто хотел отвезти, чтобы тебе не пришлось так долго идти. — Антон открыл дверцу машины. — Тем более, у тебя ещё болит нога, и ты не можешь долго находиться в движении. — Спасибо за заботу. — искренне сказала я, хотя больше это звучало, как упрёк.       Мы подъехали к зданию больницы, я вышла из машины, Антон остался сидеть внутри. Он пообещал подождать меня. Я поднялась по лестнице, вошла в здание, ощущая как вся моя икра напрягается, и создается ощущение онемения конечности. На секунду остановившись, подождав, пока это ощущение спадёт, я поднялась по лестнице на второй этаж, и остановилась возле кабинета с табличкой "Психолог".       Желание зайти в этот кабинет поубавилось. Но я пообещала Антону. Я постучала, приоткрыла дверь. — Входите. — женщина за столом взглянула на меня. — Здравствуйте. — я села перед ней в очень мягкое, удобное кресло.       Мы очень долго разговаривали с ней. Сперва, знакомились, потом плавно подошли к тому дню, когда произошла авария. Я не понимала, для чего нужно мусолить эту тему так долго. Но, видимо, кому-то это было чертовски необходимо (только не мне)!       Когда речь зашла о выкидыше, я просто громко выдохнула: — Я сто раз всем сказала, что я ничего не чувствую. — Может, это защитная реакция? — психолог Анна Александровна внимательно посмотрела на меня. — Если бы я знала, что беременна, хотела этого ребёнка, то моя боль от утраты сейчас была бы невыносима. — протараторила я. — Хорошо. — она медленно кивнула. — А как отнеслись к этой новости ваши родственники? — Им тоже всё равно. Никто не знал и не планировал этого. — Почему вы так уверены, Даша? — она вскинула брови. — Вы судите о чувствах других, исходя из чего? — Из их поведения. — ответила я. — Вы думаете, что ваш парень не расстроился? — Я уже сказала по какой причине, ни у кого эта ситуация не вызывает грустных чувств. — Ваш парень лично сказал вам, что его ничуть не ранила новость о потере ребёнка? — Если ранние сроки, то там только формируется ребёнок. Там нет его полноценного. — буркнула я. — А может ваша агрессия — это защитная реакция? — Я не планировала и не хотела детей в ближайшее время. — Когда вы берёте ситуацию, в которой могут быть задействованы другие лица, вы упоминаете только себя, и говорить в единственном числе, что вы не планировали и не хотели. — психолог вздохнула. — Но вы даже не предполагаете, а может ваш парень хотел? Может эта новость выбила его из колеи? — Вы хотите из меня виноватую сделать? — Нет. — она закачала головой. — Я пытаюсь сказать тебе, что порой, нам необходимо обращать внимание на других людей, особенно на близких. На их чувства, в особенности. Спроси у парня, как он себя чувствует. — В любом случае, не вернуть того, что уже потеряно. — я скрестила руки на груди. — В данном случае, этот твой жест. — она указала на мои скрещённые руки. — Говорит о том, что человек закрывается, и не желает продолжать диалог. — Вы правильно поняли. — буркнула я. — Хорошо. — она кивнула. — Я вижу, что с твоей стороны идёт пассивная агрессия. Есть ощущение, что ты будто бы потеряна.       Я сглотнула. Она права. Как бы я сейчас здесь не топила за свою правоту, но Анна Александровна сказала правильную вещь. Вещь, которую я отрицала. — Это правда. — ответила я. — Это твоё состояние, оно возникло после аварии, правильно? — На самом деле — нет. — я закачала головой. — Я не чувствовала себя в порядке ещё задолго до аварии. — Расскажи мне, что с тобой было. — Ревность. — пожала я плечами. — Моя ревность меня съедала изнутри. Я стала больше плакать, больше жалеть себя, стала злой. — Понимаю. — кивнула психолог, записывая что-то к себе в книжечку. — Ты знаешь, что поможет тебе найти равновесие? — Если Антон — мой парень, оборвёт все связи с Женей — той, к которой я его ревную. — сказала я. — Скажи ему прямо о своём желании. — Он подумает, что я ему не доверяю. Они же просто общаются. — Думаю, что после случившегося, Женя больше никакое место в его жизни занимать не будет.       Мы ещё очень долго разговаривали. Разбирали отдельные ситуации. Пытались понять, как проработать выявленные проблемы. Я понимала, что мне будет тяжело. Но, если меня будет поддерживать Антон, то я быстро справлюсь со всем, что на меня навалилось.       После приёма, мы поехали домой с Антоном. Я молчала всю дорогу. Антон тоже не заводил диалог.       Лишь дома, когда мы уже лежали в комнате, я решила вновь завести разговор по поводу Жени. — Ты всё ещё общаешься с ней? — спросила я. — После того, что случилось с тобой, я общаюсь с ней только в стенах университета. — ответил Антон. — То есть, для того, чтобы оборвать связи с Женей, тебе нужна была авария. — злость и обида смешались воедино, и вылились в сказанные слова. — Даш, ты что, с ума сошла? — Антон посмотрел на меня. — Как ты могла вообще такую мысль допустить? Чтобы я ждал аварии или какого-то происшествия с тобой, для прекращения общения с Женей?! — Выглядит так. — Нет, вовсе нет. — он подвинулся ко мне ближе, взяв мою правую ладонь в свою. — Я не знал, что она будет так напористо действовать. Если хочешь, я не буду общаться с ней даже по работе. — Не общайся. — кивнула я. — Пусть это эгоистично будет с моей стороны. Но с появлением Жени в твоей жизни — моя жизнь пошла под откос, и потянула тебя следом. — Хорошо, считай, что мы уже забыли, кто она такая. — И верь мне в следующий раз, когда я говорю тебе о подозрительных женщинах! Даже если они выглядят, как безобидные разведённые женщины с ребёнком. — Хорошо. — Я злюсь на тебя только потому, что ты мне не верил, когда я говорила тебе о том, что Женя кажется подозрительной. Она всё делала для того, чтобы у нас с тобой был разлад. Знала на что давить. Потому что видела, что я из-за этого психую! — Спокойно. — он поцеловал меня в щёку. — Я всё понял! Всё осознал! Больше не повторится, обещаю. — Я, конечно, тоже псих. Иногда перехожу границы. Но... — я почувствовала, как заныла нога, вновь немея. — Что? — он внимательно посмотрел на меня. — Всё в порядке, нога.       После нашего разговора с Антоном, пусть и чересчур эмоционального, он перестал общаться с Женей вообще.       Как-то раз, придя к нему в университет, чтобы вместе поехать домой, я увидела как Женя бежит следом за Антоном по парковке, а он говорит ей, что отныне они не будут общаться, после всего, что она сделала. Разочарованное и удивлённое лицо Евгении надо было только видеть! И я рада, что наконец она поняла, что если несчастна она, то не значит, что должны быть остальные несчастны тоже!