***
Юнги медленно переворачивается с одного бока на другой, сладко подтягиваясь и пуская слюни на подушку. — Просыпайся, соня, — шепчет на ухо знакомый голос, убирая мятную минову чёлку, что падает ему на глаза, — я знаю, я тебе снился. Вон, как возбудился, — посмеивается с него Пак, замечая утренний стояк старшего. Он расплывается в довольной улыбке, не прекращая перебирать светло-зелёные пряди хёна, и Юнги наигранно обижается, зарываясь в одеяло сильнее. — У тебя синдром вертлявого сна что ли? — недовольно бурчит в ответ другой. — С тобой спать, как с торнадо, Пак. Вот я и не выспался. Чимин поднимается с кровати и, разглядывая себя в зеркале, поправляет одежду, что немного помялась за ночь. — Ты уходишь…? — тихо интересуется Мин, убирая одеяло от лица. — Ага, в универ пора, — поправляет тёмные волосы, что в хаотичном порядке разложились на его голове. Юнги убирает одеяло от лица и встаёт с кровати. Шурша тапками, он подходит ближе, снимая одно кольцо со своего среднего пальца, на котором, если присмотреться, выгравирована звезда, и протягивая другую руку вперёд. Еле открытые миновы глаза и торчащие в разные стороны пряди волос заставляют Чимина смотреть на него совсем не моргая и умиляться. В этот момент Юнги кажется настолько чистым, невинным и смешным, что хочется положить его в шкатулку на самую высокую полку и не показывать никому, кто мог бы хотя бы прикоснуться. Парень отвечает на жест старшего, протягивая руку вперёд, но взгляд от его лица не отрывает. Мятноволосый надевает кольцо на один из чиминовых пальцев, поглаживая своим большим нежную кожу парня. Чимин растерян. Чимин ослеплён. Чимин сражён. Полностью, и с остановкой сердца в придачу. У него душа рвётся от таких жестов Юнги. От одного вида хочется кричать, как последняя сучка, зарываясь пальцами в свои тёмные волосы. Но младший ничего из этого не делает: он застыл точно так же, как и в любой другой раз, когда мятноволосый парень рядом с ним; когда ты не можешь предугадать последующее его действие, потому что Юнги непредсказуем. — Хён… — О, нет, это не предложение, — перебивает его Мин, — мне всего двадцать два, я не сумасшедший, — улыбается парень, продолжая гладить большим пальцем правой руки чиминову руку. — В тот раз в поле…ты нажрался, как скотина, если честно, и ты…ты хотел достать звезду с неба, — вспоминает он, смущённо улыбаясь, — …ты был милым в тот вечер, впрочем, как и всегда. Звезду я, конечно, не смог достать, но…это где-то близко. Чимин чувствует, что заплачет, если даст слабину. Зарыдает так сильно, что не сможет остановиться. И вообще, это точно тот же Мин Юнги, что вчера так горячо облизывал его пальцы? — Это… — еле кряхтит в ответ Пак, — …я не знаю, это… — поглядывает на кольцо на своём пальце, замечая второе, которое когда-то ему подарил Хосок, из-за чего становится напряжённо вдвойне, — эмм… Шуга притягивает его за плечи и дарит скромный поцелуй в лоб, отчего парню рядом становится немного легче, а затем старший разворачивается и снова валится на кровать. — Позвони потом, — произносит он, зарываясь в одеяло с головой. Чимин пытается выйти из состояния растерянности и смятения; бурчит под нос тихое «ага» и выходит из трейлера, не прекращая тяжело дышать.***
Тэхен, облокотившись на подоконник в университете, рассказывает другу историю, видео-доказательство которой уже можно увидеть в общем чате универа, но Пак никогда туда не заходит, поэтому и не знает. — В общем, там сиськи прям вываливались. Она была в родительской спальне, у неё ещё бельё такое с обезьянками было, и она прям сверху на нём туда-сюда… — увлечённо рассказывал историю парень, пока Чимин полностью пребывал в своих мыслях. — Эй, ты меня слушаешь? — Эм, да, конечно. Соён отымела какую-то обезьяну на вечеринке в собственном доме, — не прекращая думать о своём, отзывается Пак. Брови сведены к переносице, а нижняя губа закусана сильнее обычного. — Чего? — разворачивается к нему голубоглазый с явным недовольством на лице. — Ты вообще меня слушал? Я ведь и обидеться могу. В ответ, наконец, переводят взгляд на Кима, не решаясь как-то оправдаться. — Что, Юнги зверь в постели, что все соки из тебя выжал? — облизывается Тэхен, толкая друга в плечо. Другой лишь слабо улыбается в ответ. — Я тоже зверь. Жаль, что никто не ценит… — Эй, зверь, — слышится низкий голос парня за спиной. Тэхен сразу же оборачивается, едва не соприкасаясь лицом к лицу с другим. — Т-ты? — протягивает Ким, видя перед собой ДжейКея. — Я хотел извиниться… — Эм, хорошо, — довольно складывает руки на груди. — Я не закончил. Я сказал «хотел», а потом подумал, и понял, что не сожалею, — также складывает руки, прожигая парня напротив своим уверенным взглядом. — Да ты лучше умрёшь, чем признаешь, что не прав был, так ведь? — не разрывает зрительного контакта Ким. Чон ещё секунд десять осматривает тэхеново лицо, из-за чего другому становится неловко: он теряется, и всё же отводит взгляд в сторону. — Идёшь на вечеринку к Сокджину? — щурится ДжейКей, пытаясь уловить чужой взгляд, но тот не собирается поднимать головы, лишь качает ею в знак согласия. — Тогда, там и увидимся? — Надеюсь, нет, — неискренне улыбается голубоглазый, отходя в сторону и задевая его плечом. Чимин следует за другом, улыбаясь всему произошедшему. — Это, блять, что такое было? — сам у себя спрашивает Тэхен, сжимая лямку рюкзака сильнее. Губы он поджимает, а голову опускает. — По-моему, господин Ким, вас только что пытались склеить, — загадочно улыбается Пак, пытаясь успеть за быстрым шагом друга. — Он же буквально трахнул тебя взглядом. — Прекрасно. Просто прекрасно, — наконец останавливается другой, разводя руки в стороны. В ответ заливисто смеются. — Ты чё ржёшь, придурок? Посмотрел бы я на тебя, если бы тебя пытался склеить какой-то южный гопник… Чимин также разводит руками, не прекращая довольно улыбаться. — Чёрт, у тебя ведь так и было, — грустно выдыхает парень, пытаясь понять, что ему дальше делать и стоит ли вообще. Телефон Пака начинает противно вибрировать в который раз за этот день. Он меняется в лице, когда читает пару пришедших уведомлений. — Что такое? — интересуется голубоглазый, видя замешательство в чужих глазах. — Да так…дома что-то, — отмахивается Чимин, пряча телефон в карман джинс. — Пошли. И если бы Тэхен знал, что эти смс ему пишет некий Чон Хосок, то, возможно, остановил бы друга от неправильно принятого решения.***
Вечеринка — А ДжейКей не так далеко, — оповещает темноволосый парень, попивая из трубочки коктейль. — Не хочешь подойти и попросить обслужить ротик? — Завались, Пак, — раздражённо шикает Тэхен, беря стакан с алкоголем, — это мерзко. — Я вообще-то на сигареты намекал, извращенец, — поясняет другой, делая глоток. Ну да, ну да. Вокруг парней находится толпа потных студентов, жаждущих напиться до изнеможения и тошноты. Учёба давит с сумасшедшей силой. У некоторых можно заметить подрагивание конечностей под конец года, а практика и вовсе заставляет задуматься о вечном покое на небесах. Потому таких вечеров становится всё больше. И Сокджин — доброй души человек — позволяет проводить их у себя. — Юнги тоже пришёл, — оповещает Ким, замечая в толпе светло-зелёную макушку. Чимин давится коктейлем, начиная искать глазами хёна. И находит. Он стоит рядом с Сокджином в самом тусклом месте в его большом доме. Они беседуют о чём-то, Юнги улыбается, обхватывая своими худыми пальцами, на которых неизменно красуется множество серебряных колец, пластиковый стаканчик. Его светлые пряди хаотично разбросаны на голове, как и сегодня утром, но это не выглядит как-то убожески стрёмно. Он привлекателен. Он чертовски сексуален и красив. А на его лице всё ещё пара царапин. Пак ловит себя на мысли, что снова и снова застывает при виде Шуги, но он не боится, что однажды застынет навсегда. Потому что Юнги заслуживает этого. Он заслуживает даже большего. А вот Чимин нет. Он не достоин этого мятноволосого парня с невинностью во взгляде и чистотой внутри, чего у него, кажется, не было никогда. — Жесть, ты серьёзно вляпался, Пак, — вырывает из мыслей рядом стоящий Тэхен, видя как его друга начинает глючить при виде южного парня. Чимин сразу же переводит взгляд и прочищает горло. К ним подходит незнакомый парень, не прекращая двигаться в такт музыке, что громко играет в доме. — И почему я никогда не замечал такого красивого парня? — обращается к Тэхену незнакомец лет двадцати. — Сейчас в глаз дам — заметишь, — слышится знакомый голос Чонгука, который также подошёл к ним совсем незаметно. — А ну иди отсюда, — шикает он, и незнакомец, чуть дрожа, уходит. Чимин немного расслабляется и улыбается, когда снова видит поджатые тэхеновы губы и недовольный взгляд. — Ну что, семь раз отпей — один раз отлей, — широко улыбается ДжейКей. — Давай выйдем, — предлагает он. — Нет, — резко отвечает Ким, делая глоток алкоголя. — Ты не понял. Это был не вопрос, — он берёт за локоть обескураженного парня, ведя куда-то на улицу. Чимин остаётся один, продолжая вдыхать пары алкоголя, а на телефон снова приходит уведомление. От кого: Юнги «Детка, мне нравится, что ты на меня смотришь». Чимин сжимает в руке смартфон и поднимает взгляд, ища глазами старшего. Грудь начинает сдавливать, а сердце стучать сильнее, когда это всё же случается. Пак никогда бы не подумал, что может чувствовать что-то подобное — тёплое и необъяснимое чувство внутри. Кому: Юнги «Хочешь выйти проветриться…?». От кого: Юнги «Нет, я не этого хочу…». Кому: Юнги «А чего ты хочешь?». Ответ приходит не сразу, но когда это всё же случается, младший напрягается сильнее. От кого: Юнги «Тебя. Я хочу тебя, Пак».***
— Чёрт, я никогда так быстро не бежал, — пытается отдышаться Чимин, когда они оказываются на холме рядом с качелями. — Давай пройдём чуть дальше, — оглядывается Юнги, беря парня за руку. Сбежать с вечеринки — вот, чего ещё никогда не делал Чимин. Они проходят, как и в прошлый раз, в сторону поля, останавливаясь рядом с ним. И снова эта кровать, которая сейчас уже не удивляет, а, скорее, напрягает, потому что оба знают, зачем пришли сюда, и потому обоим неловко и страшно. Юнги валится на кровать, облокачиваясь на её спинку, и выпрямляет ноги. Чимин действует более решительно, видя, как мятноволосый мнётся и немного теряется: он подходит ближе и садится сверху на Шугу, пододвигаясь ближе к миновому паху. Он утыкается лбом в чужой, начиная тяжело дышать. — Сегодня ты…не откинешь мою руку? — интересуется младший, чувствуя такое же сбитое дыхание парня рядом, который всем своим видом даёт понять, что «нет, сегодня можешь делать со мной всё, что хочешь, и даже больше». Потому Чимин кладёт одну руку другому на шею, а второй тянется к его ширинке на джинсах. — Так вкусно пахнешь, — хрипло шепчет Шуга, чувствуя чиминову руку, что гладит его где-то снизу. Дыхание неровное ещё с того момента, как младший буквально оседлал его, не давая и маленькой надежды на освобождение. Лёгкий летний ветер щекочет их кожу. Юнги давно понял, что оказался в плену у Чимина. Точно так же, как и многие другие оказывались в нём, но эти «другие» не цепляли Пака никак. Совершенно. Они были однообразны и пусты. Предсказуемы и с приторным вкусом чего-то непонятного. Чимин, наконец, целует миновы губы, и снова появляется ощущение невесомости и лёгкости. Он так давно хотел почувствовать себя свободным, а надо было всего-то в тот самый вечер забрать жвачку из чужого рта. Юнги отвечает, как и всегда, нежно и трепетно, бережно и осторожно сминая чиминовы пухлые губы. А после старший немного смелеет, позволяя себе перевернуть Пака на спину, чтобы тот лёг на кровать, и подмять его под себя, снова целуя, но уже более настойчиво. Чимин тянется к чужой футболке, начиная блуждать под ней маленькими ладонями, из-за чего Юнги протяжно выдыхает в поцелуй и дрожит. — Ты быстро возбуждаешься, — разрывает поцелуй Пак, не прекращая трогать минов живот под одеждой, спускаясь ниже. — Потому что девственник, но я…я это исправлю, — победно улыбается он, начиная растегивать ширинку на чужих джинсах. Шуга помогает снять с себя футболку и штаны, откидывая их на спинку кровати, и снова целует. Чиминова одежда снята вместе с его совестью. Он без какого-либо стеснения проводит по всей длине члена старшего рукой, тем самым слыша в ответ приглушённый стон, больше напоминающий скулеж Холли. — Не сдерживай себя, ладно? — шепчет на ухо Пак, даря скромный поцелуй в щеку. — Пожалуйста. Юнги понемногу расслабляется, начиная чувствовать удовольствие при каждом соприкосновении чиминовой руки и его тела. Пак, в свою очередь, громко выдыхает, когда старший начинает целовать его шею, слегка прикусывая кожу на ней. Все миновы действия мягкие и плавные, из-за чего становится слишком приятно, как никогда раньше. С Хосоком такого не было. С ним всё быстро, резко, грубо. А Чимину этого в жизни и так хватает с головой. Поэтому миновы прикосновения губами будто исцеляют его, делают более податливым, чем он есть. Чимин тает рядом с Юнги. Шуга аккуратно касается эрекции другого, из-за чего Пак откидывает голову назад, сжимая матрас короткими пальцами. Юнги оставляет мокрую дорожку поцелуев от шеи до паха, и так же нежно он целует внутреннюю сторону чужого бедра, на что Чимин в наслаждении закатывает глаза и шепчет что-то вроде: «твою мать, Юнги, как же хорошо». Затем мятноволосый достаёт презерватив из кармана собственных джинс, надевает на два своих пальца и подносит их к заднему проходу младшего. — Прости, если будет больно, я не хотел, — последнее, что произносит он, начиная растягивать парня под ним. Чимин закусывает нижнюю губу, пытаясь понять, почему Юнги такой. Такой заботливый и нежный по отношению, блин, к нему? Такому испорченному, казалось бы, наглому и грубому парню. Шуга касается влажными губами каждой клеточки тела другого, пытаясь хоть как-то сгладить неприятные, как считает он сам, ощущения в области задницы. Чимин горячий и сексуальный, и даже небольшая складка на его животе не может поменять этого. Он входит в парня без толчков и резкости, медленно и осторожно, но всё равно извиняется: — Прости, если неприятно, — шепчет на ухо, горячо выдыхая и прикрывая глаза. — Я не хотел делать тебе больно. Мятноволосый переплетает их пальцы, вжимаясь в чужое тело сильнее, и дышит через раз. Он слышит, как младший протяжно выдыхает и стонет под ним, прижимаясь к его телу ближе. Юнги целует его пухлые и красные губы с желанием, с большим желанием. Потому что, а кто не хотел бы поцеловать Пак Чимина в его охерительно большие губы? «С Чимином хорошо. С Чимином потрясающе». Последнее, о чём думает Шуга, прежде чем изливается прямо в Чимина. Он снова целует темноволосого в его пухлые губы, отмечая, что никогда прежде он не целовал ничего более мягкого и желанного. У него были и парни, и девушки, но до близости дело не доходило. Юнги не позволял. Останавливал на полпути точно так же, как тогда Чимина. Потому они все уходили. А Пак не ушёл. Пак просто всё забыл из-за того, что пьёт слишком много. Юнги валится рядом с парнем на матрас, чувствуя, как по телу проносится толпа мурашек из-за лёгкого дуновения ветра. Да. Они занимались сексом в поле на кровати в девять вечера. И оба ни о чём не жалеют. — Ты больше не девственник, я тебя поздравляю, — оповещает младший, пытаясь отдышаться. Он быстро целует Юнги в губы, сразу же отстраняясь, и слабо улыбается, забирая футболку со спинки кровати. Быстро надевает нижнее бельё и джинсы, следуя примеру Юнги. — Позволь мне высказать тебе благодарность за предоставленную возможность, — посмеивается другой, застёгивая ширинку на чёрных джинсах. — Иди в жопу. — Только что оттуда, — улыбается мятноволосый, подходя ближе к парню. Младший протягивает руки вперёд, заключая его в объятья. Он вдыхает запах зелёных яблок, который, кажется, прилип к его хёну, и обнимает сильнее. Этот аромат только Мина. Он приклеен к нему на всю жизнь. — Юнги… — утыкается тому в шею парень, — я…люблю тебя, кажется, — тихо признаётся Пак, понимая, что рядом с мятноволосым находит свою свободу и успокоение. Мин замирает, переставая дышать на некоторое время, когда слышит признание, которое не ожидал услышать никогда от Пак Чимина, а если он и представлял себе это, то только после того, как он первый сделает это. Слышать подобные слова приходилось лишь от родителей, которых часто и не увидишь. Отец в автомастерской, мать — в другом городе. А Чимин рядом. Чимин здесь. Чимин принял его, пусть и оба с виду совершенно не подходят друг другу.