Яблочная жвачка

***

Чимин просыпается в лучах солнца, что полностью окутали его, и злится, потому что терпеть не может это солнце. Жгучее, светящееся, ужасное солнце.  — Чимин, — негромко зовёт мать, заходя в его комнату, — тебе письмо. Наверное, из универа что-то. Почтальон сегодня сам принёс его. Я подумала, что глупый какой-то, потому что мог ведь в ящик почтовый положить, а потом выглянула в окно, и поняла, что у нас нет почтового ящика, ты представляешь? Пак отворачивается в другую сторону, накрываясь простынью с головой. Конечно же, он знает. Это ведь он выкопал его и отнёс в Южный район специально для Юнги.  — Ужас, — выдавливает парень, — что за люди пошли… Ну-ну. Мама оставляет письмо на прикроватной тумбочке и скрывается за дверью, пока Чимин сладко подтягивается и потирает глаза. Он тянется к письму, заранее думая выкинуть его, но останавливается, когда видит надпись на конверте: «Отчаявшемуся темноволосому». Он разворачивает его, бегая глазами по строчкам. «Я кое-что понял за всё наше знакомство с тобой. Ты всегда пользуешься антисептиком для рук, словно какой-то неудачник. Я могу ошибаться, конечно, но у нас на районе никто не держит таких штук у себя. Ты очень неуклюжий, потому что путаешься в собственных же ногах и падаешь. Хочешь, чтобы всё было по-твоему. Ты невероятно эгоистичный и самовлюблённый манипулятор, поэтому я не хотел влюбляться в тебя никогда в своей жизни. Зато я очень хотел, чтобы тебя сбило такси или ты отравился просроченным раменом. И я не знаю, что хуже: сомнительное счастье рядом с тобой или невыносимая тоска без. Я не могу перестать думать о тебе, хоть мы и знакомы чуть больше полумесяца. Твоя красота на грани безумия. Она не знает, что такое скромность, однозначно. А твои глаза с капелькой бесстыдства уводят меня в другую реальность. Твоё смс недельной давности, где ты хотел трахаться только со мной, свело меня с ума, если честно. За всю свою жизнь я ещё не видел столь восхитительного проявления алкоголизма. И прошу, перестань думать, что ты не заслуживаешь счастья. Ты не грязный и испорченный, ты...просто потрясающий. Ты ведь всего лишь человек, ты падаешь вниз и разбиваешься, но это нормально. Несмотря на все твои ошибки и промахи, ты мне нравишься. Поэтому полюби себя. Позвони…                                       Шуга». Чимин мигом скидывает простынь и бежит одеваться. Чистит зубы, закидывает в рот пару тостов с арахисовым маслом, запивая зелёным чаем, и выбегает на улицу. Сегодня суббота, четыре часа дня и он только встал с кровати. Если бы не Юнги, Пак не поднялся бы даже в туалет. Парень направляется к старым трейлерам, не зная, как унять бешеное сердцебиение в груди и трясущиеся колени. Телефон в кармане вибрирует, оповещая о новом смс. От кого: конченный «Ты знал, что минет продлевает жизнь на два года?». Кому: конченному «Тэхен, ты уверен, что на твоей йоге тебя учат именно йоге?». Чимин улыбается сообщениям, понимая, что хорошо сделал, когда доверился Ким Тэхену. Иногда тот бесит до ужаса, но без него уже нельзя представить ни один день жизни. Он подходит к большому трейлеру, робко стуча в дверь, которую открывают не сразу.  — Гук, я же сказал, что не нужны мне твои огурцыааа… — испуганно закрывает дверь Мин. — Ты что тут делаешь?  — Я получил твоё письмо, — смущённо улыбается Пак, — …и…и пришёл сказать, что, эм, что хочу быть с тобой, — выдаёт он, зажмуриваясь, будто его должны ударить за подобное. На несколько секунд повисает тишина, и никто не решает как-то нарушить её. Будто словам здесь не место. Но Чимину они сейчас нужны больше всего на свете, а в идеальном варианте будет видеть Юнги перед собой, но шанса ему такого не предоставили.  — Открой дверь, — просит парень, кладя ладонь на неё.  — Я не могу…  — В смысле не можешь? — нервно улыбается Пак.  — Я, эм, болею, — изображает кашель. — Почему не позвонил?  — Подумал, что это не так важно. У тебя что-то…что-то серьёзное?  — Нет, обычная простуда, просто боюсь заразить тебя, — врёт Юнги, краснея. Благо, Пак не видит этих мучительных пыток.  — Даже посмотреть на тебя нельзя? — слёзно спрашивает младший, дуя пухлые губы, словно ребёнок.  — Это тем более! — отрезает другой, вспоминая своё побитое лицо. Чимин, недолго думая, падает на землю, опираясь спиной на дверь.  — Тогда...я буду сидеть здесь, пока ты не выздоровеешь, — заключает он, чуть ёрзая, пытаясь найти удобное положение. Юнги улыбается подобному и так же садится на пол, спиной к двери. Они молчат около минуты, но тишина совсем не давит, и даже не хочется о чём-то говорить только потому, что испытываешь неловкость. Нет, такого нет и, наверное, не будет.  — Чимин, — вдруг тихо зовёт Юнги, прислоняя ладонь к двери, будто хочет стать ближе к парню за ней, — ты серьёзно просто сидишь?  — Нет, — так же негромко отзывается Пак, — ещё я улыбаюсь. Со стороны, наверное, как дурак выгляжу, — беззвучно смеётся он. — Но мне плевать. Юнги и сам непроизвольно улыбается, чувствуя необычайных размеров теплоту внутри. Чимин для него, как что-то новое и необычное. Собственно, как и он для Чимина. Шуга никогда раньше не встречал людей, которые могли так быстро и полностью заполнить его мысли; нет парней, которые могли удивлять каждый день, причём, как в хорошем смысле, так и в не очень. Раньше он думал, что можно влюбиться лишь со временем, но ему самому хватило и пару дней, чтобы понять, что один темноволосый и грубый парень засел где-то глубоко. В самом сердце. До встречи с ним Юнги считал таких, как Пак, лишь пустышками, которые никогда не будут способны на что-то ради других. Да и слухов о нём полно было. ДжейКей часто упоминал, что есть какой-то Пак Членмин из его университета, по которому все сходят с ума, а тот ни на кого не смотрит, лишь мордой своей красивой воротит. Но этот парень, опять же, удивляет. Чимин принял его чувства так же быстро, как завтрак по утрам наспех. Как дуновение ветра. Как капли дождя, что падают и разбиваются о землю. Юнги с самого начала не покидало чувство, что этот парень перевернёт его жизнь. И даже несмотря на взбалмошный характер и дерзкую чиминову натуру, Мин нашёл в нём успокоение, и это снова удивляло. А когда он почувствовал вкус его пухлых губ, то понял, что утонул. Его никогда не целовали так. И пусть этот поцелуй длился от силы минут десять, он нашёл в нём что-то потрясающее и завораживающее. В тот момент сердце ушло в пятки. В тот момент хотелось закричать и сказать вселенной «спасибо» за предоставленную возможность прикоснуться своими губами к чиминовым. Настолько он погряз в этом. Да, Пак Чимин умел понравиться другим. Юнги не был исключением. Ранее никто не обращал на Мина особого внимания, а если это и было, то не с добрыми намерениями. Все считали его каким-то отбросом, впрочем, как и всех южных парней. Но на него такого, ничем не примечательного на первый взгляд, совершенно обычного, посмотрел один вспыльчивый и крутой парень Пак Чимин, который и крутым не может себя назвать. Юнги казалось это чем-то нереальным, потому что такие, как он, никогда не общаются с такими, как Пак. Чувства переполняли его грудную клетку, не давая здраво мыслить. А когда младший вдруг признался в том, что провёл ночь с парнем, которого Юнги до сих пор называет «соском» и ненавидит до удушия в горле, всё это будто разом разбилось. Но лишь на время. Тогда он думал, что это конечная станция и дальше нет смысла думать о Паке. Но если бы всё было так легко. Как бы он не пытался — не смог. Вначале он ненавидел Чимина, потом себя, что не написал или не позвонил раньше, позволив случиться тому, что произошло между ним и Хосоком, а потом снова винил Пака в том, что тот «похотливый муравей», как говорил Чонгук. В тот момент хотелось что-то разбить, точно так же, как и разбили его. Но, немного подумав, он решил, что не может злиться на Чимина долго, это просто-напросто невозможно. Даже на такого, какой он есть — эгоистичного манипулятора и мудака, не щадящего чувств других. Потому Мин и написал то письмо, в котором говорилось, что он больше не злится, принимая всю ситуацию такой, какая она есть.  — Ты не как все, — вырывает его из своих мыслей младший. — Мне нравится это.  — Это вечер признаний или что? — посмеивается другой.  — …сумасшедший ты или просто оригинальный, я ещё не понял, — будто не слыша чужих слов, продолжает Пак. — Я не вижу твоего лица, но мне уже спокойно и хорошо, потому что…потому что я чувствую тебя, Юнги. Это странно…я…я не знаю, как это всё объяснить, — подставляет свою ладонь к двери, будто пытаясь соприкоснуться с миновой, который делает то же. Слышится, как дверной замок открывается, и Пак вмиг становится на ноги. Он не успевает ничего понять и толком разглядеть, как в его немного приоткрытый от удивления рот врываются совершенно без разрешения. Чимин немного медлит, прежде чем ответить на поцелуй, пока другой располагает руки на его талии, мягко сжимая бока. Юнги целует, как и в прошлый раз — мягко, нежно, трепетно, от чего у Пака подкашиваются ноги и он хватается маленькими пальцами за рукав домашней миновой кофты.  — Подожди, — разрывает поцелуй, оглядывая лицо напротив, — что…что это с тобой? — обеспокоенно изучает взглядом каждую царапину на гладкой коже.  — Подрался, — коротко отвечает другой, снова начиная целовать пухлые губы, чтобы уйти от лишних вопросов, но его снова осторожно отталкивают, желая получить ответ. — Это всё не важно, ладно? Важно только то, что я ужасно соскучился, поэтому не будем тратить время, — снова целует. Чимин отвечает, немного краснея из-за признания парня рядом, и обнимает его за шею. Юнги отрывается лишь тогда, когда понимает, что из трейлера напротив глядит довольный ДжейКей, показывая жест, намекающий на минет. В ответ он получает улыбку и средний минов палец.  — Останешься со мной? — спрашивает Шуга, получая несвойственную для Чимина смущённую улыбку и кивок головой. Мятноволосый переплетает их пальцы, и младший чувствует холодные кольца на миновой руке, невольно вздрагивая. Он поднимает их руки вверх, рассматривая каждый маленький чиминов палец.  — Ты что их в хлеборезку сунул? — посмеивается он.  — Да иди ты, — толкается Пак, заходя внутрь.  — Я собирался фильм посмотреть, ты как? — копаясь в большом пакете на кухне, предлагает Мин. Другой, в свою очередь, оглядывает трейлер, отмечая, что в прошлый раз так и не смог разглядеть, как тут может быть уютно. Также он замечает огромное количество жевательных резинок, что разбросаны на столе. Вероятно, те, что он подарил Мину.  — Эй, Пак, снова тормозишь.  — А? Да, давай фильм, — наконец отзывается парень, рассматривая миновы кольца на тумбочке возле зеркала. Он берёт одно из них, примеряя на свой безымянный палец.   — Даже не думай, — отрезает старший, — вот даже не смотри в их сторону. Чимин смеётся, снимая кольцо и кладя обратно в небольшую коробочку.  — Чёрт, он что, лакрицу не взял? — бурчит под нос Мин, не прекращая рыться в пакете с покупками, что принёс ему Чонгук. Младший подходит ближе, заглядывая внутрь пакета.  — У тебя тут куча вкуснотищ, а лакрица — гадость, — заключает он.  — И это мне говорит пожиратель бутеров с арахисовым маслом и бананами.  — Да это всем бутерам бутер, а лакрицу никто не любит. Её из фигни всякой делают, — недовольно высказывается Пак, пододвигая миску с попкорном ближе к себе.  — Это классическая закуска, она стоит рядом с попкорном, — указывает на большую миску в руках другого.  — Попкорн?  — Да.  — Ты что, из ума выжил? — младший закидывает маленькую солёную штучку себе в рот.  — Да это просто ангельское блюдо.  — Да уж, только девчачье. В этот же момент Юнги ударяет по миске в чужих руках, и весь попкорн летит на пол вместе с ней. Чимин вздрагивает и растерянно глядит на старшего, что с уверенным взглядом притягивает его ближе к себе и целует, поочерёдно сминая пухлые губы. У Пака дыхание перехватывает от подобных действий. Он не может понять, где Юнги настоящий: то он робко и невинно блуждает руками, исследуя его тело, то он дерзкий, уверенный в себе южный парень, который переворачивает миски с попкорном на раз-два только для того, чтобы поцеловать его. В какой-то момент Шуга и вовсе поднимает парня рядом за бёдра и сажает на стол, не разрывая поцелуя. Чимин обхватывает руками минову шею, а ногами пододвигает того ближе к себе. Затем спускается ниже, начиная оставлять поцелуи на шее старшего, и сразу же чувствует, как что-то твёрдое упирается ему в бедро. Он буквально видит, как Мину хорошо рядом с ним. Чимину нравится, когда его хотят и когда на него смотрят. Юнги медленно тянется своей рукой к руке младшего, вдруг заглядывая другому в глаза, и облизывает два чиминовых пальца, которыми он брал солёный попкорн, сразу же ощущая во рту яркий вкус сыра. Вот сейчас Чимину совершенно, блять, ничего не понятно. «То есть Юнги и так может?». Он замирает, не прекращая хлопать своими длинными ресницами и смотреть в глаза другому, а после, очнувшись, вероятно, снова затягивает мятноволосого в томный поцелуй. Его рука осторожно скользит к миновому паху точно так же, как и в тот раз в поле, и снова, как и в прошлый раз, его руку останавливают.  — Я абсолютно трезв сегодня, — поясняет Пак, снова пытаясь проскользнуть в миновы трусы своей маленькой ладонью. Юнги отрицательно качает головой, давая понять, что дело не в этом. Совсем не в этом.  — Ты не хочешь меня? — выдаёт младший с каким-то разочарованием в голосе, глядя в глаза напротив. Шуга кладёт руки на талию Пака и трётся о его щёку своей, слегка зажмуриваясь. Он чувствует нежную чиминову кожу, которой позавидовали бы все на свете, и от этого возбуждается сильнее. «И как он вообще мог подумать, что я его не хочу? Глупый».  — Чимин, — громко и горячо выдыхает на ухо другому, — я… девственник. Младший отодвигает парня от себя и непонимающе глядит в ответ. — И что? Ты дал…обет? — Я что, больной что ли? — приподнимает уголки губ старший, даря быстрый поцелуй в губы. — Просто, я немного…волнуюсь, что ли, — громко сглатывает он, разрывая повисшую тишину. Чимин уже хотел было что-то ответить, но его прерывает стук в дверь. Шуга быстро поправляет причёску и идёт открывать. На пороге появляется Чонгук, который быстрым и уверенным шагом проходит в сторону кухни. — Так, я надеюсь, вы уже подрочили друг другу, потому что я пришёл за… — парень резко меняется в лице, когда видит рассыпанный попкорн, — …за тобой. Что вы с ним сделали? — слёзно спрашивает он, разглядывая на полу маленькие солёные штучки. Затем поднимает взгляд на Чимина, который все ещё сидит на столе с слегка расстрепаной прической и растерянностью в глазах, и щурится. — То есть вы ещё ни-ни? — интересуется Чон. Пак отводит взгляд в сторону, закусывая нижнюю губу. Юнги неловко чешет затылок, нервно постукивая правой ногой. — Ясненько, — слабо улыбается парень, — что ж, тогда я…эмм… — Да свали ты уже, — не выдерживает Шуга, указывая на выход, и ДжейКей покорно уходит. Мин закрывает за ним дверь и замирает на месте, потому что чувствует, как его крепко обняли со спины. — Ты чего? — интересуется он с растерянностью в голосе, не смея пошевелиться. Но в ответ ничего не говорят, лишь сильнее прижимаются сзади. Юнги чувствует, как бьётся чиминово сердце, которое, он уверен, никогда прежде так не билось, и становится не по себе. Он не знает — радоваться ему от того, что рядом с ним человек, который сходит по нему с ума примерно в сто ударов в минуту, или начать волноваться за явные проблемы с сердцем этого милого парня сзади. — Слушай, раз уж мы сегодня так и не посмотрим фильм… — улыбается старший, когда Чимин в который раз прижимается ближе, не давая шанса даже развернуться к нему лицом, — …то давай сходим как-нибудь в артхаусное кино, там как раз крутят какую-то французскую драму. — Но я не знаю французского, — наконец отзывается Пак, ослабляя хватку. Юнги пользуется этим, перехватывая чужие руки, и поворачивается к парню лицом, толкая в сторону кровати, нависая сверху и ставя руки по обеим сторонам от головы младшего. — Мы не будем смотреть кино, глупый, — мягко улыбаясь, произносит Шуга, проводя кончиком носа по чиминовой щеке. — Мы будем прятаться сзади и кидаться попкорном в хипстеров. Пак вдруг начинает смеяться, как никогда раньше. Чистые, искренние, настоящие эмоции на его лице сейчас. На его красивом лице. На его идеальном и, казалось, симметричном лице. — Можешь остаться у меня. Папа сегодня не придёт, — предлагает старший, ложась рядом с парнем. Чимин переплетает их пальцы, глядя куда-то в потолок, и на некоторое время задумывается. Юнги тонет ещё сильнее, когда чувствует нежную чиминову кожу на своей. Ты будто держишь в руках что-то хрустальное, боясь разбить, что-то дорогое и ужасно ценное. Что-то родное и…твоё. Они ещё около часа говорят о чём-то незначительном, прижимаясь ближе, и смеются над всякой ерундой. Юнги даже рассказывает о проблемах своего отца на работе. Говорит, что сейчас там всё очень сложно и непонятно, из-за чего могут возникнуть некоторые трудности и у него. Также он рассказывает про университет искусств, в который отправил документы, но ответ ещё не пришел, а затем он сладко зевает, и погружается в сон. Младший не перестаёт ворочаться, пребывая в своих мыслях, но минову руку не отпускает. Она для него тоже, как что-то ценное, как надежда на что-то светлое и тёплое, чего в его жизни запредельно мало. На телефон приходит смс, которое он не желал бы видеть никогда. От кого: Чон Хосок «Ты рассмотрел моё предложение? Или мне помочь тебе?». Кому: Чон Хосоку «Не стоит. Я согласен». В совершенно растерянных чувствах Пак всё-таки погружается в сон, не до конца понимая, правильно ли он поступает.