Такие государева

Долго пришлось ждать цесаревича Никитичу. Он стоял теперь ещё ближе к шумной толпе и боялся каждого шороха рядом с ним. Поговаривали его боевые товарищи, что слух отменный, да нервишки ещё с детства шалят, что это нередко мешает в обычной жизни. Иван на слухи махал рукой. «Не слухи определяют человека», — так он отвечал всем завистникам. Стоял охотник, и стоял, пока руки совсем уж не зачесались. Никитич учуял что-то неладное среди толпы пьяных людей. И не зря, драка разгоралась между дворянами. Как только в ход пошли крики и кулаки, Иван быстро утащил за шкирку князя, как котёнка, подальше от разгоревшейся битвы. — Куда вы меня тащите?! — с вопиющим возмущением запищал Пётр и кое-как изворачивался в сильных руках бывалого охотника. — Подальше от суеты безбожников, Вас же спасаю, государь. — пробурчал про себя Никитич. Взгляд обрушился на саму Наталью, которая одобряюще кивнула на действия друга.

***

Никитич отнёс Петра подальше от разборок пьяниц и посадил за стул, где сегодня ранним утром сидела сестрица. — Зачем я здесь, кто Вы, как я тут очутился? — посыпались на немецком вопросы от молодого императора, словно ругательства. — Хотел челобитную лично подать, как в старые добрые времена, — неожиданно ответил на немецком Иван и усмехнулся в усы. — Точнее хотелось вразумить Вас. Видите ли, батюшка, лишь один я и родная сестринушка беспокоятся о здоровье хрупком Вашем. Прекратите постоянные пьянства и празднества, они не идут к лицу к государству. Возьмите крепкий штурвал управления страной своего тёзки и пустите корабль в море. А покуда пока Долгорукие будут помыкать Вами, сестра подскажет, если конечно Вы сами захотите позаботиться о будущем. Уж я то знаю от правильных людей, что творится во дворце интриг и сплетен. Пётр сидел и глупо смотрел на Ивана. Охотник с великой надеждой смотрел на императора и желал увидеть в его глазах какое-то понимание. — Кто ты такой, чтобы определять мою жизнь? Не ваша забота, не напрягайтесь. Охота насыщает меня. Брысь, или гвардейцы и живого места не оставят, — усмешливо фыркнул царь, и смех, как гром, раскатался по маленькой комнате. Тем же временем, у Никитича вид становился устрашающим и разгорячённым лучше, чем от любых горячительных напитков. Изо рта полилась белая пена, вены на руках вздулись. — Вот этакая хулиганская псина? Пошёл прочь, гуляка царская. Долой, не мозоль мои глаза, — повысил своей тон в несколько раз обычно спокойный Иван. Пётр, поглазев на него, не выдержал и снова залился неумолимым весельем. Только до смеха не было охотнику. Он взял императора за шиворот королевского камзола и приподнял над землёй. Дальше мальчишке стало страшно и ужасающая беспомощность поглотила его полностью. Никитич наигранно посмеялся в лицо Петру и швырнул, как будто мусор, к двери с криком: «Беги, скотинка, беги на волю». Об этом никто не узнал, да видимо и самому подростку это забылось после очередного праздника, приготовленного любимчиком Долгоруким при поддержке Остермана. — Погубит халатность, вытравит все бывшие наши победы и награды, — по своему обычаю фыркнул Иван и сел за стол, чтобы успокоить себя и начать строгать дощечку. *** — Батюшка мой, очей радость, терпи ещё, терпи. — тихо шептал над болезненным телом Петра охотник. Он долго стоял над его кроватью и читал какие-то молитвы. — Ты, голубчик, скоро станешься с сестрой жить, на небесах. Передай от меня низкий поклон Великой княжне. Говорил тебе, не убивать себя. А вот взял и измучился жаждой выпить. Правильно она тогда говорила, правильно, — Никитич посмотрел на царя, горячо поцеловал ему руку со слезами на глазах и с доброй совестью вышел из комнаты. Больше нигде Иоанна Никитича не видели. Говорят, что умер в один и тот же день, что и государь.