***
— Хорошие новости, — прощебетал корабельный меддроид — Оби-Ван никак не мог запомнить его имя. Он с облегчением вскочил на ноги. — Ты выяснил, что его мучает? — Да, вполне. Ему ввели яд, выделенный из мха с этой планеты. Берусь предположить, что в него выстрелили: на бедре виден след от укола, через который яд, вероятно, и попал внутрь. Оби-Ван нахмурился. Так значит в бою использовали не только бластеры. — Хорошо, яд. Вижу, сепаратисты не изменили своей трусливой тактике. Но это сейчас не важно. Как его вылечить, где нам достать лекарство? Они застряли на дальних рубежах Внешнего кольца. Ресурсы были далеко, а помощь — ещё дальше. — А это и есть хорошие новости, — сказал меддроид. — Вы же с планеты Нусуме, так? Его рука с встроенным сканером вытянулась и запищала над Оби-Ваном. — Да, и что? До неё несколько дней. Энакин слишком болен… — Вам не придётся лететь так далеко, магистр Кеноби. Сканирование только что подтвердило, что вы носитель гена BRE2. Антидот в вашем теле. Всё, что потребуется, — орально ввести ваше свежее семя в магистра Скайуокера, и он излечится. — Отличные новости! — воскликнул Оби-Ван в радостном нетерпении от того, что лекарство обнаружилось на этом самом корабле. — То есть, я просто должен... — он на мгновение замолчал, обдумывая предписания. Что-то было не так. — Прошу прощения, я не вполне понял. Что ты подразумеваешь под семенем? Медицинский дроид покачал головой, будто бы его утомило общение с менее разумными существами. — Ваше сперма обладает целебными свойствами, магистр Кеноби. Она послужит антидотом к яду, от которого пострадал магистр Скайуокер. — То, что именно я — носитель антидота к яду, который использовали солдаты Гривуса, кажется просто невероятным совпадением. Медицинский дроид поднял плечи, имитируя человеческий жест. — Возможно, это не совпадение. Сепаратисты знают, что вы с Нусуме. Оби-Ван прижал пальцы к виску. — Во имя Силы, да с какой стати им… — Я не могу об этом судить, магистр-джедай. — И моё семя должно быть введено... — Оби-Ван замялся, сама эта идея ужасала его. — Орально? — Верно. — И оно должно быть... — Оби-Ван задумался, пытаясь вспомнить точное слово, использованное медиком. — «Свежим»? — Для полного эффекта — да. С каждой секундой ситуация становилась всё более нелепой. — Что, если... — Оби-Ван откашлялся. — Что, если я предоставлю своё семя после того, как, хм, изолью его в чистый сосуд? Энакин не сможет принять его в таком виде? — Физически это, конечно, возможно. Но вы должны понимать, что целебные свойства вашего семени очень нестойкие. Если оно не будет введено ему в рот прямо из вашего пениса, существует риск того, что на него окажет негативное воздействие кислород. Взаимодействие с воздухом сведёт его эффективность к нулю. С тем же успехом вы можете дать ему стакан воды. Это не слишком подобало джедаю, но на секунду Оби-Ван представил, как душит дроида. Это слегка помогло справиться с раздражением. Только слегка. Но глобальная проблема оставалась. — Понимаю. Значит, у меня нет выбора. Дроид воспринял его слова буквально. — Но у вас есть выбор: вы можете либо помочь магистру Скайуокеру, либо позволить ему умереть мучительной смертью. — Да где тут вообще выбор! — рявкнул Оби-Ван. Как будто это дроид был виноват. — Я не могу об этом судить, — повторил дроид сказанное ранее. — Я могу только информировать вас о наиболее эффективном способе лечения магистра Скайуокера. И почему только Энакину так нравятся эти возмутительные машины? Было просто нечестно, что сам Энакин был слишком болен, чтобы взять на себя общение с ними вместо Оби-Вана. — Хорошо, — вздохнул Оби-Ван. — Нет выбора.***
Оби-Ван медленно отодвинул дверь в сторону и осторожно прикрыл её за собой. Глаза не сразу привыкли к почти полной темноте, но даже в эти несколько секунд, пока он ничего не видел, он всё же чувствовал Энакина в глубине комнаты, тот излучал такой жар, словно в одиночку мог зарядить корабль на солнечном двигателе. — Учитель, — пробормотал Энакин. Зашелестели простыни. Его бестолковый бывший падаван никогда не мог лежать спокойно, даже если от этого зависела его жизнь. Оби-Ван тихо подошёл к кровати. Он уже мог различить спутанные простыни и в беспорядке раскиданные по подушке кудри Энакина — тот тяжело дышал, его обнажённая блестящая от пота грудь сияла в слабом лунном свете, льющемся сквозь жалюзи иллюминатора. Медицинский дроид описал состояние Энакина как «нечеловечески горячий». Любой бы уже умер от инфекции или от лихорадки, лишь бы избавиться от страданий. И вот лежал Энакин, который спустя почти неделю после начала болезни находил в себе силы сражаться с ней. Но даже он не мог сопротивляться вечно. Просто чудо, что лихорадка до сих пор не вызвала судорожный припадок, тепловой удар или ещё какое-нибудь осложнение из полудюжины возможных. Оби-Ван сел на край кровати, прогибая матрас своим весом. Он прижал ладонь к скользкому лбу Энакина, частично чтобы проверить его лихорадку, а частично по привычке из детских лет Энакина, когда тот нуждался в таких жестах утешения. Если бы только он мог сделать больше! Как могли они, живя в столь просвещенный век, всё ещё прибегать к настолько варварским методам? — Кажется, нашлось то, что может помочь тебе, — сказал Оби-Ван. Он погладил Энакина по волосам. Даже они слиплись и все завились кудряшками от пота. Оби-Ван мог поклясться, что глаза Энакина ожили. Его улыбка не могла бы соревноваться с его обычной усмешкой, но всё ещё впечатляла, учитывая, насколько мало у него осталось сил. — Да, я слышал, — сказал Энакин низким и хриплым голосом. — Кажется, это ты мне будешь помогать. Было только логично, что медицинский дроид предпочёл донести эту информацию до пациента лично. Оби-Вана захлестнуло чувство вины и неловкости; он убрал руку и положил её себе на колени. Он не знал, какие бессмысленные слова утешения предложить юноше, стоящему на пороге смерти. — Я понимаю, что у нас нет выбора, Энакин. Но я сделаю всё, чтобы для тебя это было как можно менее неприятным. — он замолчал, вдруг почувствовав необходимость прочистить горло. — Сначала я пойду в освежитель и вернусь, когда буду, кхм, близок. Энакин закрыл глаза, будто внезапно обессилев. Его тело сотрясло новой волной дрожи, было видно, как судорожно сокращаются мышцы его руки и груди. — Сейчас? — Он дышал всё более загнанно, как если бы пытался вдохнуть сквозь мокрую ткань. Оби-Ван встал. — Сейчас. Застонав, будто едва сдерживаясь, Энакин перекатился на бок и свернулся в клубок. Словно сейчас, когда лекарство было так близко, он растерял всю свою решимость. — Я скоро вернусь, — пообещал Оби-Ван. Яркий свет в освежителе ошеломил и ослепил его. Оби-Ван схватился за холодную металлическую стену. Энакину была нужна его помощь, но он сомневался, что справится. Он должен был как-то вызвать у себя возбуждение, но сейчас ему хотелось только придушить медицинского дроида за то, что тот не предложил более приемлемое лекарство. Как так вышло, что какими бы целебными свойствами не обладала его сперма, их до сих не научились синтезировать научным путём? И всё же. Он точно знал, что должен делать дальше. Его мозолистые пальцы, тренированные для филигранного и неимоверно быстрого обращения со световым мечом, ослабили завязки штанов ровно настолько, чтобы запустить туда руку. Расслабленный член совершенно не был заинтересован. Как ни странно, то, что его друг и брат по оружию сейчас умирал от лихорадки, как-то не возбуждало Оби-Вана. Оби-Ван обхватил ладонью толстый обмякший член. Чувства сейчас не имели значения, он должен был завершить свою миссию. Энакин полагался на него. Он закрыл глаза и попробовал вспомнить что-нибудь возбуждающее. Несколько анонимных встреч из тех времён, когда он ещё не был рыцарем и экспериментировал с незнакомцами в корусантских барах. Любимые фантазии, в которых он трахал мужчин и его трахали в ответ. Но все эти мысли утекали, как вода сквозь пальцы. Его разум отказывался зацепиться за образы и удержать их. Но того, на что не могло вдохновить воображение, можно было достигнуть исключительно механической настойчивостью. Оби-Ван нещадно двигал рукой, лаская себя настолько сильно и быстро, насколько мог. Его член твердел под натиском жара и давления. Сыграло роль и то, что он, размазывая смазку, тёр головку члена именно так, как ему нравилось. Даже в этом залитом резким светом холодном обезличенном освежителе он откликался на движения тёплой руки. Это не должно было быть приятно. Дело просто должно быть сделано. Оби-Ван старался не задумываться, как во имя галактики он собирался сохранить эрекцию в одной комнате с Энакином. Из всех людей — именно его бывший падаван. Его ученик и ближайший друг. Человек, в бесчисленных миссиях и битвах сражавшийся с ним бок о бок. Он должен был спасти его. Энакин, с его молниеносными рефлексами и ещё более быстрым умом, так часто спасал его. Прямо перед тем, как свалиться с лихорадкой, он снова творил свою магию, световым мечом отражая выстрелы бластеров целого строя боевых дроидов. Оби-Ван ясно как день увидел Энакина, его плавные и полные радости движения… Он ускорил темп и второй рукой обхватил яйца. Сосредоточился на нарастающем удовольствии. Это было нужно Энакину. Он был нужен. Да. Оби-Ван почти кончил. Задохнувшись, он резко остановился. Ничего это не предвещало. Как глупо было бы излиться так далеко от цели — всё это занятие лишилось бы смысла. Оби-Ван заставил себя глубоко вдохнуть и медленно выдохнул. Он дышал, помогая себе успокоиться и отойти от грани. Он понятия не имел, как так получилось, что секунду назад он был абсолютно незаинтересован, и вот ему уже осталась всего пара движений до оргазма, но это же и к лучшему? Может быть, в итоге он сможет спасти Энакина. Что теперь? Он как есть запихнул возбуждённый, весь покрытый смазкой член в штаны и слегка затянул завязки. Ради блага Энакина всё должно было остаться настолько целомудренным, насколько только возможно. Независимо от того, что должен был совершить Оби-Ван, для Энакина это должно было стать не более чем медицинской процедурой. В комнате Энакин лежал на кровати, раскинув руки и ноги во все стороны . Оби-Ван грустно улыбнулся. Энакин всегда спал в такой позе, но сейчас скорее всего пытался избавиться от лишнего жара. Несколько секунд Оби-Ван изучал его: то, как розовела его обнаженная кожа, как с каждым вздохом высоко вздымалась грудь. Подойдёт только одна поза. Оби-Ван расправил плечи и заставил себя широким уверенным шагом направиться к кровати. Существовал один-единственный выход из этой ситуации, и не было причин позволять своим сомнениям оттягивать это испытание ещё больше. Он забрался на кровать и склонился над Энакином, опираясь на руки по обе стороны от его головы. Оби-Ван проследил, чтобы даже его дыхание не коснулось Энакина. — Энакин, — шепнул он. Тот едва слышно застонал и повернул голову. Даже мышцы его шеи были напряжены, а адамово яблоко раздулось. Оби-Вану было невыносимо его будить, но он был возбуждён, готов и не смог бы ввести лекарство без содействия Энакина. Это было ради Энакина. Ему был нужен антидот. — Энакин, — настойчивее повторил Оби-Ван. — Просыпайся. Веки Энакина затрепетали. Он сонно моргнул. — Учитель? Лихорадка затуманивала рассудок Энакина. Он был болен, и если оставить в стороне целебные свойства, точно не захотел бы засовывать себе в рот член своего учителя. Сердце Оби-Вана заколотилось от ужаса. Он домогался ученика силой. Одного этого почти хватило, чтобы у него всё упало. Только мысль о том, что без его помощи Энакин умрёт, удержала Оби-Вана от того, чтобы соскочить с кровати. — Тебе нужен антидот, — мягко напомнил он. Оби-Ван постарался быть терпеливым, несмотря на то, что прекрасно осознавал, насколько сам был близок к провалу. Энакин был совершенно никакой. Как он вообще сможет взять у Оби-Вана в рот? — Твоя сперма, — пробормотал Энакин. Оби-Ван покраснел. Не имело значения, что они оба были взрослыми. В устах Энакина эти слова всё равно звучали удивительно похабно. Оби-Ван постарался не задумываться о том, что кровь у него прилила кое-куда ещё. — Верно, — сказал Энакин и попытался выдавить вялую улыбку. — Ты готов? Оби-Ван сглотнул. — Почти. Он откинулся обратно на пятки и встал на колени над Энакином. Опустив взгляд, чтобы не смотреть Энакину в глаза, он сунул руку в штаны. Член уже успел немного обмякнуть. Вряд ли был смысл возвращаться в освежитель: имелся риск, что у него снова спадёт всё возбуждение. — Я только... — Он закрыл глаза. Очистил сознание и жёстко и безжалостно задвигал рукой на члене. Он сможет. Он справится. Взглянуть вниз, на Энакина, стало ошибкой. Тот безучастно лежал, слегка приоткрыв губы. Как бы яростно Оби-Ван не ласкал себя, его член всё равно обмяк. У него просто не получалось сохранить возбуждение, если партнёр его не хотел. Он провёл тыльной стороной ладони по лбу; прикрыл глаза рукой. — Учитель? — спросил Энакин тихим хриплым голосом. Руки Оби-Вана метнулись к паху. От всего этого трения его член ощущался неживым. Если бы у органов были чувства, Оби-Ван сказал бы, что он возмущён насилием над собой. — Прости, Энакин. Кажется, я подвёл тебя. Поморщившись, Энакин приподнялся на локтях. — Не стоит? Оби-Ван перекинул ногу через Энакина, чтобы слезть с кровати. — Это было ошибкой. Я отправлю сообщение на Корусант. Уверен, кто-нибудь из джедайских целителей… — Учитель, — просипел Энакин. — Ты слишком всё усложняешь. Лекарство у нас, прямо здесь. — Он неопределённо махнул рукой в сторону Оби-Вана. — Я хочу почувствовать себя лучше прямо сейчас. Я как-нибудь справлюсь с членом у себя во рту. После долгих дней, когда он наблюдал, как угасал Энакин, эти демонстративные нахальство и дерзость обрадовали Оби-Вана намного больше, чем он был готов признать. Он приподнял бровь. — Уверен в себе, а? Уже пробовал такое раньше? Даже с почти прожаренными мозгами Энакин умудрился насмешливо закатить глаза. — Не твоё дело. И нет. Но это не может быть слишком сложно. — Энакин снова махнул рукой Оби-Вану. — Иди сюда. В этом был весь Энакин: ещё не было вызова, который он не был бы готов встретить лицом к лицу, сбить с ног и заставить покориться себе. Неважно, насколько неприятной была стоящая перед ним задача. Его уверенность, когда у него самого не хватало сил даже нормально сидеть, завораживала. — Уверен? — Хочешь, чтобы я умер, прежде чем получу лекарство? Оби-Ван развернулся и снова оседлал Энакина. — А это мысль. Он как раз собирался скорчиться над ним, чтобы совершенно нецивилизованно ткнуться пахом в лицо, но прежде чем его снова охватила неловкость, Энакин потянулся к его штанам. Вспышка горячего возбуждения устремилась прямо к члену Оби-Вана. Он покраснел. Как ни отвратительно было признавать, в этом лечении могла быть и чувственная сторона. — Энакин, скажи, если… — Хватит волноваться, — нетерпеливо проворчал Энакин. С куда большей непосредственностью, чем Оби-Ван только мог себе представить, Энакин вытащил его твердеющий член и направил к своим припухшим приоткрытым губам. Оби-Ван ахнул, кровь мигом прилила к члену. Он был полностью возбуждён ещё до того, как его обдало горячее влажное дыхание Энакина. Застонав, Оби-Ван закрыл глаза. Он не мог позволить себе увидеть непристойную картину того, как губы Энакина смыкаются на его члене. — О... — простонал Оби-Ван. — О, Сила. Его член окружило влажное тепло. Он знал, что для того, чтобы лечение сработало, он должен кончить, но то, настолько это было приятно... Оби-Ван упёрся руками в стену за Энакином. Он попытался не думать о том, кто сосал его член, но ничего не мог с этим поделать: он слышал глотающие звуки, исходящие из горла Энакина, чувствовал его сильное, яростное присутствие в Силе. Помимо воли Оби-Ван протянул руку и запустил пальцы в волосы Энакина, вцепился в них, будто от этого зависело его спасение. — Энакин… Но если Оби-Ван и просил пощады, его мольбы не были услышаны. Рот Энакина двигался по всей длине его члена, уделяя особое внимание головке. Оби-Ван знал, что если сейчас посмотрит вниз, то увидит, как блестит его смазка на губах Энакина. Может даже увидеть кончик языка Энакина, когда тот будет облизывать головку. Оби-Ван содрогнулся, разрываясь между чувством вины и удовольствием. Всё должно было быть не так. Это не должно было походить на секс. И, ох, не слишком помогало и то, как Энакин замычал на его члене; казалось, он был везде, обхватывал всего Оби-Вана, такой горячий, такой влажный, такой Энакин. Неожиданно Оби-Ван дёрнулся и кончил прямо ему в рот, выплёскивая густые вязкие струи спермы. И Энакин всосал её всю, забирая член Оби-Вана так глубоко, как только мог. Он глотал и глотал, пока она раз за разом наполняла его рот, пока не выжал Оби-Вана досуха, пока от него не осталось ничего, кроме загнанного дыхания и обмякшего члена во рту. Оби-Ван как никогда долго приходил в себя, но как только опомнился — как можно осторожнее вытащил член изо рта Энакина. Он не удержался и не смог отвести взгляд, когда Энакин, скользнув обратно на матрас, вытер рот тыльной стороной ладони. Сердце Оби-Вана бешено колотилось о рёбра. Он сомневался, что способен сейчас двигаться. Но нет... будет неправильно затягивать эту ситуацию даже на секунду дольше необходимого. Оби-Ван разве что не спрыгнул с кровати, его тело всё ещё потряхивало после оргазма. Он не кончал так сильно с... сколько себя помнил. Если задуматься, удивительно, как быстро он возбудился, стоило Энакину взять дело в свои руки... свой рот… Нет. Нет. Они смогут оставить в прошлом всю эту историю с сексом. Лекарство введено Энакину. Оби-Ван исполнил свой долг перед другом, и больше не о чем говорить. — Тебе лучше? — он постарался произнести это легкомысленным тоном. Тем временем его пальцы нечеловечески быстро работали над завязками штанов. — Думаю, нужно больше, чем двадцать секунд, чтобы оно сработало, учитель. — Да уж, представляю, — но Энакин уже перекатился на бок, его глаза закрывались. Бедный ребёнок. Он уже был совершенно вымотан. Должно быть, ему пришлось собрать последние силы, чтобы довести до оргазма своего учителя. Но теперь он хотя бы сможет исцелиться от яда. Оби-Ван надеялся, что он хорошо выспится и проснётся уже без лихорадки. Беззвучно, как бескрайняя пустота космоса, он покинул спящего Энакина.***
Оби-Ван вернулся в лазарет. — Он принял семя, — сказал он медицинскому дроиду. — Отлично, — прощебетал дроид. — Когда он начнёт выздоравливать? — спросил Оби-Ван. Он должен был проинформировать Совет Джедаев, когда они смогут выдвинуться на следующее задание. С ними или без них, бушевала война. Они должны были быть там. И Оби-Вану не терпелось вернуться на поле боя. Что угодно, только бы изгнать из сознания то, что пришлось сделать с Энакином. — Сложно сказать. Зависит от того, как его организм отреагирует на лекарство. Ещё несколько доз должны сбить лихорадку. Сначала Оби-Ван подумал, что ослышался. — Прошу прощения? — Ещё несколько приёмов, прежде чем он сможет встать с кровати, — медленно сказал дроид, будто говоря с кем-то недоразвитым. — И после этого ему понадобится ещё, чтобы до конца вывести яд. Оби-Ван прикрыл глаза рукой и пробормотал: — Да ради всего святого…. Если эти сепаратисты когда-нибудь попадутся ему в руки... что ж, он позаботится, чтобы они предстали перед справедливым судом. Но только потому, что он верен идеалам Кодекса джедаев.