* * *
Они так никогда и не рассказали Римусу или Питеру о своих диагнозах. Им это не казалось правильным. К тому моменту, как они окончили школу, Джеймс нашёл зелье, которое у нормальных людей вызывало тревожность, но делало Сириуса лишь немного более осторожным. Оно не вызывало привыкания и не было ядовитым при приёме в течение длительного времени, но, в долгосрочной перспективе, могло всё же развить паранойю. Сириус сказал, что для него это – положительный эффект, и Джеймс лишь обречённо вздохнул, смирившись с тем, что до конца своей жизни каждый месяц будет варить зелья в подвале. Сириусу удалось прокрасться обратно в дом своего детства на площади Гриммо и украсть книгу о воровстве крови из библиотеки. Беременность Лили должна была быть технически похожа на кражу родословной, и Джеймс с этим проблем не имел, поскольку это значило, что Сириус не будет к ней притрагиваться. Этот процесс был неприятным, поскольку магия, которой должны были воспользоваться названные братья, была неправильна с моральной точки зрения, и использовать это на жене своего – даже названного – брата было вдвойне неправильно. Неважно, насколько готов был Поттер, и насколько этого хотел Сириус изначально. Процессы в книге были описаны в деталях: было описано и то, как проходит усыновление по крови, которое должно пройти и гоблинскую, и магическую проверки. Дом Блэк славился тем, что испытывал и документировал такую тёмную и грязную магию, поэтому подробные описания могли помочь Джеймсу получить наследников, а не просто принять их в свою семью. Сириус не хотел говорить Лили о проблемах Джеймса, особенно после того, как узнал, что для срабатывания зелья требовалось, чтобы вовлечённый мужчина был способен к зачатию детей. Он всё же надеялся, что с этой магией Джеймс сможет зачать ребёнка. Хоть это и стало бы идеальным решением, но, как оказалось, пока что ничего подобного не существовало. И никто из них не был гением, чтобы этот способ изобрести. Но Джеймс настоял, и рассказал ей сразу же после того, как сделал предложение, чтобы она могла отступить, если бы захотела. Лили, конечно же, сначала была в ужасе, но затем её любовь, сострадание и жажда знаний взяли верх. Она обняла своего жениха со всей своей любовью и потребовала участия в исследовании. Им потребовался год, чтобы сделать всё по правилам, описанным в книге. Приготовления были осложнены ещё и тем, что проходили сражения на стороне Ордена Феникса, а это значило, что надо было привести в порядок завещания, опеку, наследства и прочее. Они должны были убедиться, что зелье сработает, однако первого ноября, спустя год после окончания школы, Лили выпила зелье и неделю спустя сообщила Джеймсу и Сириусу, что они будут отцами. Джеймс провёл принятие в семью по крови немедленно: ритуал был прост, часто использовался в средние века для «узаконивания» детей, зачатых через изнасилование или любовные зелья. Надлежащий тест на отцовство покажет, что Сириус Блэк является отцом ребёнка, но сам ребёнок будет выглядеть немного похожим на Джеймса и будет зарегистрирован у гоблинов как Поттер, а также как Блэк. Если гоблинам станет любопытно, то Джеймсу нужно будет просто указать, что его мать была Блэк. Поскольку Джеймс являлся единственным оставшимся Поттером, это сделает ребёнка его наследником. Зато выбор имени занял вечность, даже после того, как Лили объявила, что ожидается девочка. Сириус настаивал, что ребёнок будет прежде всего Поттером, так что пытался заставить Джеймса выбрать имя. Джеймс же настаивал, что Сириусу следует выбирать, как реальному отцу, и, в конце концов, Лили устала от идиотизма и объявила, что ребёнок будет Дореей Роуз Блэк-Поттер. После этого заявления Сириус рискнул жизнью, сказав, что «Роуз» довольно простецкое имя, после чего в него бросили книгу. Джеймс быстро вмешался и разрядил атмосферу тем, что предложил имя «Розамунда», которым должны были назвать его, родись он девочкой. Сириус взвыл от смеха, Лили захихикала, а Джеймс обиделся, надув щёки. Хоть и было немного обидно, он чувствовал, что это стоило того. Даже несмотря на то, что Сириус целую неделю зачаровывал его волосы в розовый и звал его «Розанчик».* * *
У Поттеров родилась прекрасная маленькая девочка с копной вьющихся чёрных волос и ясными голубыми глазами, которые вскоре стали ярко-зелёными, как у её матери. Джеймс вписал полное имя в свидетельство о рождении для семейного сейфа, но в Ежедневный Пророк дал лишь «Роуз Поттер». Двойное имя его дочери было очень удобным: со стороны Поттеров она была названа в честь матери, а со стороны семьи Блэк – в честь двоюродной бабушки Сириуса. В конце концов, шла война, и они не могли рисковать безопасностью своей маленькой драгоценной дочери. Если она будет в большей безопасности как Блэк – как, скорее всего, и будет – то Блэк она и станет. Обеспечивать безопасность Лили и маленькой Роуз, к сожалению, даже с помощью Сириуса становилось всё сложнее и сложнее: день за днём война становилась кровопролитнее, и, несмотря на то, что поместье Поттеров, где вырос Джеймс, имело прекрасный набор защит, оно было слишком большим, и о его местоположении знали практически все. Если бы Пожиратели Смерти решили осадить его, то понесли бы потери, но, в конце концов, прорвались. Поэтому вместо того, чтобы оставаться там, Джеймс со своей семьёй переезжал из коттеджа в коттедж, перемещаясь между полудюжиной загородных домов и особняков, которыми владели Поттеры, по постоянно меняющемуся графику. Лили же стала изучать Чары и Руны в поисках более постоянного решения. Первым решением Лили были руны и её проект на Мастера: используя кроватку Роуз в качестве цели, она построила оберегающую защиту, ограждающую их дочь от вреда. Все трое регулярно жертвовали кровь рунам, чтобы усилить их действие, и до тех пор, пока Роуз находилась в кроватке, при нападении никто не смог бы дотронуться до неё или причинить ей вред. К сожалению, защита вряд ли смогла бы противостоять Смертельному Заклятию или Адскому Пламени, но это, на самом деле, было довольно маленьким недочётом. Лили всё ещё изучала чары, когда Дамблдор предложил Чары Фиделиуса, которые нашёл в своей библиотеке. Джеймс и Сириус сочли уморительным то, что, вместо того чтобы позволить Дамблдору наложить чары, Лили настояла на том, чтобы выучить их самой. У неё не получалось овладеть ими вплоть до первого дня рождения Роуз, а к тому моменту ситуация становилась немного безнадёжной: четыре дома Поттера и квартира Сириуса были взломаны и разрушены Пожирателями Смерти. Тогда Дамблдор предложил свой собственный дом Джеймсу и Лили, утверждая, что, поскольку он жил в Хогвартсе уже более пятидесяти лет, то это было идеальным местом, чтобы скрыться. Лили согласилась, а Джеймс подчинился, намереваясь осесть в убежище в Годриковой Лощине лишь ненадолго, пока восстанавливал бы разрушенную недвижимость. А Лили могла бы наложить Фиделиус на всё ещё нетронутые дома Поттеров. Это также дало бы ему время, чтобы вычислить шпиона в Ордене: чтобы найти все те дома, в которых они жили, кто-то должен был слить Пожирателям засекреченную информацию. Единственные живые люди, которые посещали их, состояли в Ордене. Джеймс ни на мгновение не верил, что Римус был шпионом, как твердили многие, но, если так думали другие, то это значило, что настоящий шпион должен был расслабиться и стать более беспечным, что позволило бы Джеймсу с Сириусом его поймать. Была середина октября, когда дом в Годриковой Лощине был, наконец, готов к заселению. Сириус беспокоился, что новости о том, что они использовали Фиделиус, распространятся, поэтому предложил Питеру стать хранителем тайны, а он сам бы стал приманкой. Лили не нравилась эта идея, но Джеймс понимал, почему Сириус на это решился. Он убедил свою жену. Им потребовалась ещё одна неделя, чтобы связаться с Питером, и их старый друг сразу же согласился. Лили наложила чары двадцать шестого октября. Пять дней спустя Джеймс узнал, кто был настоящим предателем, и проклял Питера Петтигрю с последним вздохом, когда Волдеморт переступил через порог. Его последней мыслью была мольба, что рунная защита Лили выдержит и что Сириус присмотрит за их дочерью.