* * *
На самом деле, учиться танго оказалось довольно просто в сравнении с каким-то из танцев, которым научилась Дорея в детстве: количество реальных шагов было очень маленьким, и позволялось немало импровизации. Скорее, особое значение имели конкретный стиль движения и соблюдение ритма, а не шаги, что немало развлекло Барти. Ничего действительно заметного, что привлекло бы внимание учителя, просто небольшие наклоны и повороты, но Дорея могла сказать, что его раннее обучение танцам было таким же основательным, что и её. — Я уверена, что мы сможем найти немного музыки для практики танго дома, — сказала она ему, когда он ненадолго переключился на движение с удвоенной скоростью, а затем обратно, легко поспевая благодаря очень чётким сигналам, которые подавал её партнёр по танцам. Барти был хорош. — Мы не хотим что-нибудь забыть до следующего урока, — торжественно согласился Барти, взглядом смеясь над ней. Дорея очень хорошо знала, что вряд ли кто из них забудет шаги, даже если они не будут практиковаться, но в чём был смысл изучения нового навыка, если вы его не практиковали? К тому же, четыре часа в неделю были ничем в сравнении с дуэлями, которыми она занималась раньше, прежде чем забеременела Гектором. То было больше похоже на четыре часа в день. — Гермионе удалось разработать систему преобразования проигрывателей компакт-дисков, чтобы работали от магии, — сказала Дорея своему партнёру по танцам, когда он снова наклонил её, — поэтому мы сможем пойти купить несколько дисков завтра. — По словам Гермионы, компакт-диски считывались сфокусированным светом, отражавшимся от крошечных углублений на диске, что легко можно было преобразовать в работу от магии. Ленточные машины, работавшие через магнитные сигналы, вообще невозможно было преобразовать. — Звучит весело, — согласился Барти, кружа её. — Мы могли бы взять одного из твоих более музыкально настроенных друзей с собой: посмотрим, будут ли они готовы выучить несколько мелодий. Идея потанцевать под живую музыку действительно была довольно заманчивой. — Может быть, Джерри? Он музыкальный и будет готов создать группу из себя в одиночку при помощи Пламени Тумана. — Ему, может быть, даже удастся также убедить Гермиону научиться танго… Барти улыбнулся. — Похоже на план.* * *
Блейз стоял в дверном проёме, соединявшем бальный зал поместья в Сицилии с небольшой боковой комнатой, в которой он скрывался, наблюдая, как его сестра танцевала танго со своим Невольником под музыку наполовину импровизированного танго, исходившую из Созданного Туманом квартета под руководством Джерри. Позади высокого итальянца Дафна, Бастиано и Ренс тоже все смотрели, тихо наблюдая за быстрыми движениями, резкими жестами и быстрыми шагами. — Я так рад, что её муж не может этого видеть, — тихо признал Блейз на итальянском. Он знал, что между Барти и Дореей абсолютно ничего не было и никогда не будет — Барти физически, ментально и эмоционально был лишён возможности завязать романтические отношения со своей Госпожой без её разрешения, а Дорея никогда не согласилась бы так предать своего мужа — но знание этого в его голове вовсе не изменяло того, как это выглядело. Вы почти могли увидеть напряжение. То, как Барти и Рея наблюдали друг за другом, словно ястребы, каждый реагируя почти в то же мгновение, когда другой начинал новое движение: то, как они всегда едва не ударяли друг друга, либо изгибая руки, либо внезапно изменяя движение; мгновения близости, когда тела никогда не касались друг друга; то, как Барти улыбался, и подпрыгивали кудри в волосах Дореи, и сияли её глаза. Блейз знал, что это было напряжённостью битвы, поющим напряжением несостоявшейся дуэли, не обнажённого оружия, но это всё ещё походило на сексуальное напряжение. И Барти, и Дорея любили сражаться и питали особую любовь к выбиванию друг из друга дерьма на едва законных дуэлях, так что это было нелёгким упражнением в сдержанности. Не совсем танец, не совсем сражение, каждый знал, что момент невнимательности даст другому преимущество, и напряжение поднималось тем выше, чем дольше развивалась игра. Из-за них он поседеет, он знал это. — Я говорил, что для меня неуместно заниматься этим с ней, — пробормотал Бастиано, прикрывая рукой глаза. — Как это может быть более уместным? Блейз сочувствовал своему кузену: Бастиано всё ещё находился в пубертатном периоде, и его опыт, вероятно, ухудшится, прежде чем станет лучше, учитывая, что подростку приходилось не отставать от своих школьных занятий, выполнять задания своего политического ученичества и исполнять свои обязанности как двойника мужа Дореи, что недавно начало включать тренировку Пламени, чтобы он мог участвовать в регулярных спаррингах с Хранителями и Тенями. Приходилось прикладывать много усилий, чтобы успеть везде, поэтому Бастиано не был осведомлён о чём-то больше, кроме самых основ того, что происходило в Англии, прежде чем он присоединился к дому — не то чтобы детали действительно изменили то, как всё выглядело… — Барти — её Невольник, — коротко сказала Дафна. — Это значит, он неспособен чувствовать физическое влечение к ней, если только она этого не захочет. А она не захочет, будучи полностью преданной своему мужу, поэтому он безопасный человек для неё, чтобы заниматься этим с ней. — Блондинка вздохнула. — Хотя я согласна, это выглядит действительно нехорошо. Ренс фыркнул, забавляясь. — Могу поспорить, как только она вернёт своего мужа, то будет учить его танго в качестве связующего занятия, — сказал окрашенный зеленоволосый с улыбкой. — Или это, или он увидит, как она занимается этим с Барти, и вмешается, — печально согласился Блейз. Все Забини были ревнивы, а красноглазые были в этом хуже всех. — Вероятно, мы должны его предупредить. — Хороший план. Я это запомню, — согласилась Дафна, не сводя взгляда с пары на танцполе. — Как думаешь, если мы будем изучать танго и будем заниматься этим в группе, то это уменьшит остроту? Блейз задумчиво промычал. — Это явно не повредит, — признал он, — и если Дорея будет с разными людьми, то ей также будет лучше. Если она слишком привыкнет к Барти, то это разрушит саму цель упражнения, которое заключалось в том, чтобы предоставить альтернативу боевой практике. — И правда, — согласился Ренс. — Я мог бы присоединиться к танцевальному классу и взять Милли. Не будет иметь значение, если Вария или кто-то ещё заметит нас, поскольку они в любом случае знают о нас обоих. Хотя мы всё же притворимся, что не знаем Дорею и Барти. Не уверен, как это сработает, если кто-то из варийцев всё же посетит, но Суперби согласился оставить нас, и я не почувствовал, чтобы кто-то вынюхивал. Милли тоже нет, даже наблюдатели на её регулярных встречах с Леди Варии, так что он явно держит своих подчинённых в руках. — Я мог бы взять Фэй? — осторожно предложил Бастиано. — Мне придётся замаскироваться, но это не составит труда. — Это хорошая идея — помочь ей почувствовать себя более вовлечённой, — согласилась Дафна. — Я уверена, что Джерри постарается взять с собой Гермиону, а Фрэнк захочет пойти с Луной. — Когда, как вы думаете, Фрэнк сделает предложение? — рассеянно спросил Блейз. — Думаю, Луна сделает предложение первой, — возразил Ренс. — С кем пойдёшь танцевать ты, Дафна? — Не знаю. Может быть, с Лео? Он хорошо двигается, и прошли годы с тех пор, как кто-то из нас видел его больше нескольких дней на Рождество. Нам нужно много наверстать, и это стало бы хорошим началом. Жаль, что Тео занят, он очень хороший танцор, — сказала Дафна. — Думаю, Фрэнк сделает предложение до первого дня рождения Гектора. — Думаете, Одиль захочет научиться танго? — спросил Ренс. Возникла коллективная пауза, когда в их головах возник мысленный образ Крокодил, танцевавшей танго. — Как раз когда я думал, что она не может стать страшнее, — пробормотал Блейз, невольно улыбаясь. — Э, я спрошу её. Может быть весело. — Твои похороны, — пошутил Ренс с улыбкой.* * *
Дафне нравилось её новое кольцо: золотая полоска в форме стилизованного грифона с большим красным камнем, зажатым между лапами и когтями. Впрочем, ей одновременно и нравилось, и не нравилось, как просто оно вызывало её Пламя. Нужно было полностью контролировать, чтобы не просачивались никакие неконтролируемые огоньки. Вероятно, это не имело такого большого значения для людей с другим типом Пламени, но несфокусированное Пламя Урагана было очень разрушительным, даже в крохотных концентрациях, поэтому Дафне пришлось взять за привычку твёрдо сдерживать свои резервы, чтобы они не просачивались, когда она была раздражена или работала на самом краю адреналина. Пламя Урагана олицетворяло Дезинтеграцию, а постоянное воздействие на ваше тело формы энергии, что разрывала вещи на части, было крайне нездорово. Дафна, для вдохновения, пристрастилась к чтению маггловских книг по Теории Хаоса и энтропии, но лишь недавно погрузилась в биологию, и пришла к выводу, что, возможно, не так уж удивительно, что большинство Блэков умирало молодыми. Все они были такими страстными людьми и, несмотря на то, что это, вероятно, было неосознанно, получали доступ к своему Пламени, неосознанный доступ к разрушительной силе Урагана точно сократил бы жизнь любого. После того, как она поделилась своей гипотезой с Дореей, её подруга на самом деле обновила свой Семейный Гримуар! С другой, более положительной стороны, её больший контроль означал, что её боевые навыки были увеличены, а свойства кольца означали, что её резервы также были увеличены. Учиться сражаться на дуэлях без магии было непросто, но, безусловно, выполнимо, предполагая, что вы не попадались в ловушку, считая это невозможным. Ничего не было невозможным: что-то было просто невероятным, а другое просто чрезвычайно трудным. Возьмите, к примеру, маленькую проблему самозащиты, не нарушая различные Статуты Секретности: вместо того чтобы стонать и блеять о невозможном, Группа Командования Созвездия — теперь разделённая и известная либо как «Хранители», либо как «Тени», в зависимости от их ролей, — все бросили этому вызов, и каждый придумал совершенно отличное решение, ни в одном из которых не использовалась очевидная магия. Сама Дафна уже изучала Магию Стихий, в частности, Магию Погоды, которая была посвящена ритуалам и с которой в любом случае нельзя было работать с палочкой, поэтому она нашла способ интегрировать своё Пламя в заклинания и придумала правдоподобные — хоть и полностью ошибочные — объяснения того, как она могла манипулировать погодой при помощи Огня Души. К сожалению, это было совершенно бесполезно на ближней дистанции или для боя в помещении, но снаружи и на открытом пространстве она могла разрушать армии. Кислотный дождь, вспышки молнии, которые горели, а не ударяли током, вздымающиеся завесы окрашенного красным тумана… В помещении Дафне приходилось пользоваться более осторожными методами самообороны, но эти у неё тоже имелись. От коротких, слегка изогнутых кинжалов, пользоваться которыми её научил призрак Волшебного Сикариуса, когда она ещё училась в Хогвартсе, до её собственной уникальной и не-смертельной техники Пламени Урагана, которую Джерри Прюэтт, смеясь до икоты, классифицировал «гениальной работой чокнутой слизеринки»! Пламя Урагана Дезинтегрировало. Оно было таким яростно разрушительным. Однако при редких и строго контролируемых обстоятельствах, оно Дез-Интегрировало — Рас-Соединяло — прежде чем Дезинтегрировать, что было гораздо полезнее. У Дафны был отличный контроль, и она могла выборочно посылать своё Пламя, чтобы разделяло вещи на части по уже существовавшим слабым местам, вроде швов и мест сварки, что означало, что, когда она применяла Пламя к вещам, те распадались на составные части. Это работало столь же хорошо на одежде, сколь и на оружии, и очень немногим людям было комфортно сражаться голыми руками в обнажённом виде, поэтому это было блестящим способом разбираться с другими без смертельного исхода. То, что Дафна получала определённое удовольствие от страха и ужаса на лицах своих жертв — гм — противников, было её собственным делом… хотя то, что её методы заставили и Джерри, и Фрэнка смотреть на неё с осторожным восторгом, было ещё одним триумфом. Теперь они относились к ней намного лучше, если и не так хорошо, как к Дорее. Джинни по сравнению с Дафной пошла другим путём в управлении Пламенем Урагана: вместо того чтобы снизить концентрацию и атаковать рассеянно, рыжая острила лезвия своих метательных топоров узким, но очень мощным шёпотом Огня Души, что позволяло тем топорам пробиваться практически сквозь всё, чем бы оно ни было усилено. То, что топоры были тяжело Зачарованы, чтобы Джинни могла контролировать их траекторию своим разумом и призывать к себе после того, как они, наконец, во что-то попали и застряли… ну, она была очень опасным противником на средней дистанции. Она была ещё и быстрой, получив достаточное количество практики, пока находилась в разных владениях Блэков, уничтожая браконьеров и нарушителей границ от имени Дореи. Джинни также удалось воспроизвести немало Боевой Магии при помощи Пламени, в основном, беспорядочного, разрушительного типа, вроде Проклятия Таяния Кожи и Проклятия Кипения Крови, которые она довольно широко использовала, когда сражалась исключительно Пламенем. Конечно, с Пламенем интенсивность «заклинаний» можно было контролировать гораздо лучше, чем позволяла Магия, поэтому, вместо того чтобы вскипятить чью-то кровь в ничто, несчастный субъект просто падал в обморок из-за резкого теплового удара — убивать во время спарринга было глупо и неуместно. Дорея, конечно, не участвовала ни в каких дуэлях, но она всё ещё демонстрировала свои навыки Пламени, чтобы они могли планировать вокруг неё и готовиться к тому моменту, когда ей больше не будет запрещено участвовать по медицинским показаниям, что произойдёт лишь после того, как Гектора отлучат от груди. Их Леди множество времени танцевала с Барти, чтобы компенсировать невозможность спарринга, что, хотя и считалось достаточно напряжённым упражнением, вовсе не походило на что-то, чем стоило заниматься замужней женщине с одним из её подчинённых. По крайней мере, персонал поместья лучше знал, но не намеревался сплетничать об этом… и Дафна чувствовала, что это говорило что-то. И несмотря на то, что Забини твёрдо интеллектуально одобряли Барти как Невольника Дореи, они всё ещё не могли не морщиться, когда становились свидетелями танцев. Фэй пришла на вооружённый бой поздно, поэтому обычно просто пользовалась своим Пламенем Солнца, чтобы воспроизводить ту боевую магию, в которой была лучше всего, а именно, заклинания с эффектом по области и Трансфигурацию. Однако Дорея настаивала, что всем требовалось какое-то оружие, поэтому Фэй провела небольшое исследование и заполучила пару корейских боевых вееров. Они были не совсем оружием, сделанными полностью из чрезвычайно плотной твёрдой древесины, но после того, как их всесторонне Зачаровали быть Непоколебимыми и Неразрушимыми, из них вышли замечательные щиты, и их можно было использовать как импровизированные дубинки, при условии, что она Активирует правильный набор Рун. Поскольку официальным титулом Фэй как Хранителя было «Светская львица», то она, вероятно, не будет участвовать в большом количестве боёв, но её модифицированные веера сработают как последняя защита и для выведения из строя идиотов, которые посчитают, что красивые платья, доброта и отсутствие холодного оружия означали, что Фэй была лёгкой целью. Фэй Данбар была гриффиндоркой: никакая настоящая львица никогда не была лёгкой мишенью, даже если не получала уроки ножей от старших девочек в своём Доме, как слизеринки. Конечно, большинству слизеринцев не хватало таланта и стремления побудить Кровавого Барона вызвать другого призрака, чтобы проинструктировал их в искусстве Сикария, что было Традиционной Волшебной профессией, которая официально исчезла задолго до установления различных международных Статутов Секретности. Практически, однако, это продолжалось ещё долго после этого, вплоть до недавнего времени. Лишь за десятилетия до Реформ Блэков, когда убийство магглов стало преступлением, поскольку ранее лишь травля магглов считалась наказуемым преступлением, и то лишь по причинам Секретности. Дафна помнила, что именно использование магии для убийства волшебника перед магглами — не обращайте внимания на дюжину магглов, которые также погибли во время взрыва, — стало причиной того, что покойного Лорда Блэка отправили в Азкабан без суда. Применялись ли ещё те законы, или их версии, вообще, учитывая, что в настоящее время они находились под властью Магической Конфедерации Неаполя и Сицилии, а потому изо всех сил старались избегать очевидного использования палочковой магии при взаимодействии с мафией.* * *
Лео, в некотором смысле, был полной противоположностью Фэй, но в другом очень похож: как и Фэй, он был общительным, болтливым и гораздо более проницательным, чем казался. В отличие от неё, однако, он тренировался в бою с предподросткового возраста и был очень, очень хорош в нём. Его время в «университете ниндзя» отточило его навыки до лезвия бритвы и значительно расширило его репертуар и его способность это скрыть. Лео любил валять дурака, вести себя как подросток, говорить нелепости, просто чтобы заставить всех смеяться. Однако он также мог владеть правдой, как клинком, выполнять такие вещи со своим телом, Пламенем и магией, которые Дафна раньше считала невозможными, и мог использовать в качестве оружия что угодно. Он не пользовался каким-то конкретным оружием, но на бронзовых браслетах его запястий были руны, которые позволяли ему изменять размер и заострять их в шакрамы, а его скейтборд был достаточно хорошо Зачарован, чтобы работать как щит, дубинка или средство воздушного транспорта при необходимости. По-видимому, настраивать чары мётел, чтобы работали на «скейтолёте», было на самом деле очень легко. Помимо шакрамов и скейтборда, Лео имел привычку рисовать руны практически на всём в своих карманах, поэтому обычная дуэль могла включать в себя бросаемые карандаши с бритвенно-острыми лезвиями, маггловские деньги, запущенные на нелепо высоких скоростях, ключи, используемые в качестве когтей, носовые платки в разных цветах, действовавшие в качестве и щита, и отвлечения, и, конечно, постоянно меняющийся арсенал оригами, который варьировался от «простых» вещей вроде сюрикенов вплоть до Увеличенных и анимированных бумажных животных. Поскольку Дафна ещё не видела, чтобы Лео хоть раз был зажат в угол в каком-либо сражении, она сильно сомневалась, что он показал хотя бы половину того, на что был способен. Помимо прямого боя, единственное, казалось, в чём был заинтересован Лео в использовании Пламени, было каким-то образом Активировать Дорею, чтобы улучшить той настроение, поэтому блондинка Ураган не слишком волновалась о нём. Юный Блэк явно держал всё под контролем. Драко обычно появлялся на дуэльной практике где-то раз в неделю, хотя редко в один и тот же день от недели к неделе. На деле, не достаточно часто, но чаще, чем Трейси, которая, как правило, добиралась до поместья в Сицилии где-то раз в две недели из-за её смен в Св. Мунго как стажёра-целителя. Как и Джинни, Драко вовсе не пользовался большим количеством его недавно созданных навыков Пламени на своих противниках. Он просто отправлял их в бессознательное состояние шёпотом Пламени Солнца или бросался в них скальпелями. Большинство посещений Драко проводил с Дореей, обсуждая теоретические применения Пламени Солнца и иногда эксперименты с более эзотерическим применением Гармонии. Трейси, как и Драко, не сражалась при помощи Пламени. В отличие Драко, однако, она совсем не участвовала в дуэлях, поскольку её клятвы целителя не позволяли ей этого сделать: магические целители клялись оригинальной Клятвой Гиппократа, не современной версией, и были обязаны «вести себя и пользоваться своими знаниями в благочестивой манере», которая скорее относилась к старым божествам вроде Аполлона и Асклепия, а не Христианскому Богу. Категорически не рекомендовалось применение любой формы насилия, за исключением защиты пациента. Трейси всё же практиковала свою точность и скорость дуэлинга с мишенями, но, сталкиваясь с настоящими людьми в спарринге, предпочитала придерживаться Заклинаний Окраски. Она очень хорошо уворачивалась и была исключительно быстра, поэтому Дафна её не трогала. Её подруга выбрала свой путь, и Дафну это не касалось. Треси была всего лишь Тенью Солнца, и Рея дала ей кодовое имя «Матрона», отражавшее желаемое место Трейси как человека, отвечавшего за лазарет или медицинское отделение. В поместье Силиции всё же было специальное медицинское отделение, но Трейси получит возможность управлять им, лишь как только станет полноправным целителем, и даже тогда она могла не захотеть этого. Не то чтобы травмы случались так уж часто. Ренс, Барти и Милли были очень опытными и прекрасно способными сражаться лишь со своим Пламенем, хотя все три Молнии делали это по-разному. Ренс выбрал цельные конструкты из Пламени: растяжки, снаряды, барьеры и платформы. Он также Укреплял свою броню и щит, что делало его грозным защитным бойцом, хоть и ограниченным на наступательном фронте. Или, по крайней мере, ограниченным судя по тому, что видела Дафна — она подозревала, что у Ренса был трюк или три в рукаве, которые он прятал для элемента неожиданности. Милли нравилось пользоваться Пламенем Молнии более скрытно, отдавая предпочтение психологическим и ментальным приложениям, чтобы её было Тяжело увидеть, Тяжело избежать, Тяжело понять и любые другие трудности, что приходили на ум. Статная брюнетка почти не удосуживалась использовать Пламя для личного физического совершенствования, предпочитая улучшать свои навыки с топором при помощи тяжёлой работы — ха, каламбур — и настойчивости. Однако Барти был крайне заинтригован электрическими свойствами Пламени Молнии и придумал несколько дюжин разных способов применения этого качества для воспроизведения различных заклинаний. Он также очень сильно заинтересовался электромагнетизмом, что привело к периодическим экспериментальным загулам с Прюэттами и не малому количеству взрывов. Однако настойчивость окупилась для бывшего Пожирателя, и у него появился сильно разнообразный и довольно ужасающий арсенал трюков в добавление к его гладиусу, которым он с большим мастерством владел. Он также не стеснялся использовать все эти «трюки» в дуэли, что позволяло удостовериться, что каждый поддерживал свои навыки исцеления на должном уровне. У Падмы, как и у Трейси с Фэй, не было оружия, которым она сражалась, и её Пламя было слишком слабым, чтобы она могла его использовать в атаке в подобных боях. Вместо этого Падма использовала Зачарованные перья, чтобы рисовать нумерологические формы, что составляли её обширный репертуар заклинаний-ловушек, или просто использовала свою палочку, которая легко замаскировывалась под лазерную указку, шпильку или другой безобидный аксессуар. Падма пользовалась Пламенем для усиления своей способности действовать находясь под ударом и для усиления голоса. Как это работало, Дафна не совсем понимала, но прислушиваться к тому, что она говорила на дуэли, было верным способом проиграть. Падма не любила насилия и планировала отговаривать от него как можно дольше, когда не могла полностью его избежать, поэтому усердно работала в придумывании способов уговоров хорошо себя вести. Блейз, с другой стороны, был совершенно безжалостно откровенен в своём боевом стиле: Пламя Дождя и Магия Воды вместе с его фламбергом сделали из него мощную и универсальную тяжёлую артиллерию. То, что теперь итальянский принц одним махом мог Создавать нелепо огромные объёмы воды из ниоткуда — или Стирать их с той же лёгкостью — лишь делало его ещё более опасным, особенно в помещении. Его способность направлять и формировать воду, чтобы она просто так не утекала, была, в действительности, лишь вишенкой на торте, не обращайте внимания на элементалей, которыми он командовал! Дафна совершенно не любила драться с Блейзом — он был просто невероятно хорош. Несмотря на то, что был спокойнейшим Забини из всех, кого она когда-либо встречала, он всё ещё разделял их страсть к преодолению личных ограничений и любовь к битве. Добавьте к этому неизбежность промокания до нитки и превращения в утонувшую крысу в считанные минуты… ну, Дафна предпочитала сражаться рядом с Блейзом, а не против него. По крайней мере, тогда она оставалась сухой.* * *
Единственным боевым применением Гермионы её Пламени было Умножение силы, с которой она ударяла по чему-нибудь, либо голыми руками, либо чем-нибудь ещё, что держала: Фрэнк, что одновременно уморительно и печально, был отправлен в бессознанку лёгким стуком по затылку сложенным листом бумаги. Её любимым оружием был пистолет, или, скорее, пистолеты: у неё была пара полностью лицензированных пистолетов, которыми ей было разрешено пользоваться как юристу Сабины, частично работающему в маггловском мире. Разрешение на ношение оружия юристам было недавним событием в Сабине, которое было введено после убийства двух судей в Сицилии в 1992. На самом деле, те были лишь последними из длинной череды убитых юристов, но двум убитым за последние несколько месяцев было уделено много внимания. Corte Reale della Giustizia(1) Сабины постановил, что, поскольку волшебникам Статутами Секретности не была разрешена магическая самооборона за пределами магических сообществ, то тем волшебникам и сквибам, что брали на себя маггловские обязанности, которые, как считалось, подвергали их опасности, будет оказана помощь в приобретении подходящего оружия и тренировок. Потому у Гермионы имелось два пистолета среднего размера и все необходимые лицензии для скрытого ношения в маггловской Италии и всех связанных с ней магических государствах. Она была метким стрелком даже без усиленного Пламенем зрения, но считала оружие последним средством: Гермиона чаще всего применяла свой Огонь Души для усиления своего присутствия, чтобы запугать или убедить других, поскольку она, как и Падма, предпочитала избегать насилия. Одиль вела бой совершенно по-другому: големы и роботы считались нарушением Статутов Секретности лишь в том случае, если были очевидно магическими, поэтому она создавала серии Големов Плоти, которые походили на — и были сделаны из — обычных животных. Большинство из них было собаками различных размеров, потому что бродячих собак было просто достать. Лично Дафна находила Семейную Магию Одиль слегка обескураживающей из-за её потребности свежих мёртвых тел, предпочтительно тех, которые Крокодил убила лично, надлежаще аккуратно и безболезненно, но, прагматически, не было большой разницы между тем, что делала Одиль, и систематической резнёй животных для еды. Методы Одиль, вероятно, в любом случае, были более гуманными, чем те, что применялись на маггловских скотобойнях… Все големы Одиль были Рунически усилены, а некоторые из них могли выполнять всевозможные неестественные вещи, но, когда Крокодил сражалась при помощи Пламени, она просто Умножала свои чувства и рефлексы. Она также Умножала длину своего хлыста, что было возможно достигнуть без травм лишь потому, что она усиливала свои рефлексы и осознанность. Хлыст был непредсказуемым и очень сложным оружием, хоть и весьма универсальным в руках опытного пользователя. Одиль была безусловно совершенно блестящей, потому что изменение длины хлыста в сражении означало изменение его веса и импульса, что, в свою очередь, создавало некоторые очень интересные и неожиданные эффекты, под воздействием которых Дафна оказывалась несколько раз. Тео… Дафна ничего не знала о боевых навыках Тео, потому что он всё ещё находился на своей миссии по нахождению фактов для Дореи. Технически, миссия была закончена — он нашёл все факты, что ей требовались, и дополнительно множество других — но ему требовалось оставаться на месте ещё год, чтобы был их информатором, когда придёт время выкрасть Александро Забини из поместья Вонголы. Также нужно было учитывать прикрытие Тео, поскольку его «прикрытие» было настоящим, реальным человеком, личность которого Тео позаимствовал на время своей миссии, а подводить того человека под подозрения мафии было бы непродуманно. Потому Тео будет оставаться там, где находился, ещё целый год, прежде чем уедет «в университет». Затем Тео отправится в Сабину и предоставит владельцу своей занятой личности копии всех соответствовавших и не уличающих воспоминаний, обрубит все хвосты, а затем присоединится к ним в поместье Сицилии. Дафна подозревала, что Тео будет оставаться незамеченным в течение нескольких лет после этого, по крайней мере, несмотря на то, что уже принял позицию Хранителя Тумана Войны. Тео в действительности совсем не любил находиться в центре внимания. К счастью для молодого Лорда Нотта, в резиденции было ещё трое Туманов, которые были счастливы упиваться общественным вниманием.* * *
Лео любил сражаться с Прюэттами, Один или Два. Сражаться с Фрэдом и Джорджем было тоже весело, но Джерри и Фрэнк были гораздо более скрытными и хитрыми, что делало их действительно очень коварными противниками. Дуэль множества личностей возникла из-за случайного комментария Гермионы несколько лет назад, где-то за месяц до того, как Джордж, наконец, сделал ей предложение: она упомянула, что они должны быть осторожны с тем, как разделяются, а не то у них может развиться множественное расстройство личности. Будучи воспитанными как изолированные чистокровные, ни Фрэд, ни Джордж не знали, что это такое. Это побудило Гермиону купить для них полдюжины книг по психиатрии. Лео не был уверен, было ли связано расширение их кругозоров с тем, что Джордж сделал предложение Гермионе, но могло быть и так. Как бы то ни было, теперь Прюэтты разработали совершенно разные стили боя и речи для каждой из их «личностей» и циклически сменяли их в боях в зависимости от ситуации и того, какую личность на данный момент использовал другой близнец. Фред и Джордж сражались частично используя магию, что, будучи Туманами, сходило им с рук, потому что Пламя Тумана ограничивалось лишь их воображением, поэтому заставить магию походить на Пламя или Пламя походить на магию было вполне в их силах. Они также бросались своими различными творениями-розыгрышами, чтобы воздействовать на местность и создать ловушки. Основная разница между «Фредом» и «Джорджем» в сражении заключалась в том, что «Фред» в целом был более агрессивным, а «Джордж» — более хитрым. Однако близнецы знали друг друга достаточно хорошо, чтобы беспроблемно менять роли по желанию. «Штучка Один» и «Штучка Два», как они предпочитали называть себя, отличались от «Джерри» и «Фрэнка» лишь по стилю боя: они не были, строго говоря, личностями вовсе, но кодовыми именами, которые Дорея дала близнецам для их мафиозных взаимодействий. Это сделало их легендами, а не «личностями», что значило, что, хотя они номинально были Штучкой Один и Штучкой Два, Прюэтты могли по желанию переключаться между четырьмя разными «персонажами». Собственно говоря, Фрэнк и Джерри — независимо от того, как их звали, — имели дело со всем, не относившимся к бою, и отличались друг от друга по волосам: волосы Джерри были серо-пепельными, а Фрэнка — серо-каштановыми. Даже когда они притворялись друг другом, цвета волос всё же не менялись. В спарринге или полусерьёзном бою «Один» и «Два» выходили поиграть. При этом волосы указанного Прюэтта становились синими, а их одежда «заменялась» на красный комбинезон с надписью «Штучка 1» или «Штучка 2». Затем всё становилось… интересно — по-китайски Интересно с большой буквы «И», как древнее проклятие. Фрэнк, как «Два», сражался, используя то, что называл «штрафами». Он устанавливал Территорию Тумана с противником или противниками в качестве основных якорей, затем Создавал огромное количество иллюзорных летающих объектов, которые вели себя как бладжеры, летая по Территории и пытаясь ударить находившихся в них людей. При ударе жертва будет вынуждена выполнить штраф, присоединённый к тому конкретному объекту. Штрафы варьировались от вызову у жертвы лая, как у собаки, через балансирование на одной ноге в течение пяти минут, вплоть до потери большей части вашего Пламени и потери сознания. Те объекты, к тому же, всегда отличались от сражения к сражению, потому вы никогда не знали, заставит ли вас на этот раз баллистический ботинок петь «я маленький чайник», или сделает одежду на вас на два размера меньше… Лео никогда не был так благодарен за свои навыки уклонения, как когда сражался со Штучкой Два. Сражаться вместе с младшим Прюэттов было даже лучше: тогда Фрэнк также применял штрафы ко всему метательному оружию Лео, для большего разнообразия. Джерри, как «Один», был совершенно другим: он действительно увлёкся музыкой после покидания Хогвартса, посещая концерты, театральные представления и рейвы, пока они всё ещё находились в Англии, и знакомился с местной музыкой, даже до того, как переезд в Сицилию был полностью завершён. Он построил весь свой довольно эффектный боевой стиль вокруг музыки: баллистические музыкальные ноты, что взрывались при контакте со звуковым взрывом, марионеточные музыканты, что могли заставить вас танцевать под свою мелодию в середине боя — с теми было тяжело иметь дело — и невероятно дезориентирующие настройки, что путали зрение и слух настолько, что вы могли видеть звуки. Затем были колыбельные… Лео подозревал, что Штучка Один уже некоторое время намеренно испытывал синестезию, чтобы дать себе дополнительные средства атаки в сражении. Это было тем, что он находил забавным, что, к сожалению, всё ещё было лучше, чем чувство юмора «Штучки Два». Фрэнк становился злым. Конечно, это относилось к спаррингам и полусерьёзным сражениям. Настоящие, реальные, жизнь-или-смерть серьёзные сражения совершенно отличались, и Прюэтты сражались гораздо более хитро и скрытно, с гораздо большим эффектом. Лео, на самом деле, никогда ещё не участвовал в тех боях, но он помогал обоим Прюэттам в тренировках для тех случаев и был уверен, что их противники будут смертельно удивлены, когда время всё же придёт. Затем была Луна. Луна восхитительная, Луна неординарная, Луна-Колокольчик прелестная, чьим предпочитаемым методом сражения были битвы покемонов, правила которых навязывались Территориями, которые она устанавливала вокруг себя и своего противника. В непрекращающемся бою, где подобное регламентированное соперничество было непрактичным, Луна создавала других существ: некоторых из видеоигр, другие — из своего собственного разума: Лео видел обитателей Hyrule, франшизы Final Fantasy и Грибного Королевства, последние из которых были значительно более опасным, чем выглядели. Те растения-пираньи, например… Как бы ни было весело наблюдать за боями Луны — и они были действительно, по-настоящему смешными — на самом деле участвовать в одном из них было испытанием нервов, сообразительности, чистой смелости и умственной гибкости: в отличие от видеоигр, у вас был лишь один шанс на победу, как и не было никакого обучения заранее. Неудивительно, что мало кому когда-либо удавалось обыграть Луну в её собственной игре, и никому не удавалось этого дважды подряд. Какими бы «дружескими» ни были битвы покемонов в целом.