Семь оттенков красного

Ноты безразличия я вижу в твоих глазах. Было или не было — мы остались прежними.

— Вот чёрт, — резко поворачивается Темникова и, сжимая бокал вина в дрожащей руке, выпивает до дна, но горло от волнения всё ещё пересыхает. Сбылась мечта идиота, иначе не сказать. Лена потирает лоб, высчитывая в уме, сколько лет они не виделись. С одной стороны, хочется верить, что Серябкина её не заметила, с другой, — чтобы подошла сама. Кольцо на пальце неожиданно начинает душить, перекрывать воздух; Темникова впервые со дня своего замужества пытается его снять, но оно будто вросло в неё, стало её частью. Сердце рвётся наружу, становится душно и некомфортно; девушка, наконец, разворачивается на сто восемьдесят и, увидев перед собой Олю, тут же прикладывает одну руку к грудной клетке, другой — придерживается за столешницу. — Господи, — роняет она, часто дыша. — Извини, — оторопело произносит Серябкина, инстинктивно потянувшись к ней, но вовремя остановив себя. — Просто ты так… внезапно, — оправдывается Лена. — Извини, — повторяет Оля, — я не хотела, — и подрывается уйти, но Темникова цепляется за её руку, крепко сжимая, довольствуясь теплом ладони, чем ещё больше пугает шатенку: — Болит что-то? Позвать кого-нибудь? — Нет-нет, — поспешно выпрямляется Лена и выпускает её из железной хватки. Они, молча, рассматривают друг друга. Серябкина заставляет себя дышать, любуясь, как казалось, забытыми чертами лица, что всё же не стереть из памяти, как ни старайся. Возникший румянец добавляет Лене некоторого очарования, как в те дни, когда она, влюблённая до мурашек, смущалась вещей, которые проделывала с другими на раз-два, но тогда Оля для неё была особенной, единственной. Сегодня она — человек из прошлого, что не вернуть, но Темникова, не отводя свой взгляд, желает схватиться за её плечи, умоляя отправить их обратно. Взор пробегает по шее Лены, по выпирающим ключицам, по контурам её тела, что выгодно подчёркивает вечернее платье. В мыслях Серябкиной чётко мелькает: «моя», Темникова, облизывая губы, молча вторит: «твоя». Всё ещё. До сих пор. До крайнего вдоха. — Бесподобна, — мягко выговаривает Оля, окутывая девушку неотвратимой любовью, что убивала их годами, медленно и верно. Но сегодня… Серябкина резко опускает взгляд и откашливается, разрушая атмосферу мнимого воссоединения. Она незаметно для Лены решает ущипнуть себя, но Темникова, к сожалению, не рассеивается, как видение. Оля проглатывает смешок, вспоминая, какой представляла эту встречу, где бы по всему периметру зала звучали их истеричные крики и летала посуда. Но здесь люди. Но здесь они с Леной, повзрослевшие, нашедшие успокоение, смирившиеся, в конце концов. И вроде душа требует спросить о куче вещей, и вроде душа требует рассказать массу всего, но Серябкина просто стоит и хлопает глазами. Впрочем, Темникова ничем не лучше. — Как Макс? — наконец, находит тему Оля. — Макс? — переспрашивает Лена, нахмурившись. — А, Макс… Он уехал в ЛА давно, как-то потерялись мы с ним… — Странно потеряться в двадцать первом веке, — усмехается Серябкина. — Случается, — пожимает плечами Темникова. — Да, — кивает головой Оля, смотря ей в глаза. — И такое бывает. — Бывает, — автоматически повторяет Лена, оторвавшись от неё только после того, как девочка, подбежав к ней, прижимается к ноге. — Мам, — спрашивает она, подняв голову, — когда мы уйдём? — У тебя дочка, — не сдерживает полученную информацию в себе Серябкина и проглатывает образовавшийся ком в горле. Темникова, растерявшись, молчит и лишь кивает. Оля, понимая, что нужно взять себя в руки, натягивает улыбку, обращаясь к ребёнку: — Сколько тебе? — Четыре, — проговаривает девочка, прячась за маму. — Саша, — отвечает Лена на следующий вопрос. — На тебя похожа, — чувствуя подступающие слёзы, произносит Серябкина. — Надеюсь, что только внешне, — почти шепчет Темникова, гладя Сашу, чтобы успокоиться и не обнять Олю. — Мне нужно идти, — не выдерживает девушка и поспешно удаляется. — Оля! — окрикивает её Лена и тут же приближается к ней. — Да? — боязливо оборачивается Серябкина. — А ты ещё пишешь? — интересуется Темникова и, заметив кивок, просит: — Напиши о нас с тобой что-нибудь хорошее. — Ладно, — прикрывает веки Оля и, раскрывая их, повторяет: — Ладно. — Нет, — не соглашается Лена, — давай сегодня. — Что?! — удивлённо переспрашивает Серябкина, осматриваясь и найдя себя возле старого дома Темниковой. Да и девушка перед ней, жадно ловящая её взгляд, младше лет на десять. — Я не дождусь завтра, — объясняется она. — Зову тебя на прогулку сегодня. Ну, или куда ты хочешь. — Лена, — не верится Оле, и она поднимается на одну ступеньку, встав почти вплотную. Серябкина трогает её лицо пальцами, проводит по щекам и губам, прикоснувшись к ним своими, наслаждаясь поцелуем. Темникова прижимает её ближе к себе, из-за чего Оля буквально растекается в руках, видя перед собой возникшие в памяти фрагменты. Их прогулку, что случилась всё же на следующий день; Лену, сжимающую букет васильков и нервно переступающую с ноги на ногу, ожидая её прихода; красный стаканчик из кофейни, в которую они забежали согреться; первый поцелуй, что произошёл не на пороге дома Темниковой, а под окнами квартиры Серябкиной; номер такси, на котором уехала Лена; бессонную ночь из-за переписки; буфет в университете; влюблённые взгляды; осторожные касания; записки на холодильнике; подгоревший омлет; шёпот; улыбка Темниковой… — Оля? — слышит она обеспокоенный голос Лены и, открыв глаза, видит перед собой тот же зал.