Вот так отдохнули...

Погода и правда была превосходной. Вселенная будто извинялась на ночные капризы и бушевания и теперь расплачивалась за свои слабости. И к моменту прогулки от ливня и грозы просто не осталось и следа. Девушки решили зря время не терять, провести выходные дни с пользой и позагорать, Дов с Фло куда-то ушли, а Солаль с Мерваном прибирали во дворе. Вчера-то не успели и убежали в дом, оставив все, как было, а нагоняев от вселюбимого продюсера не хотелось. Ну вот алжирец с французом и решили заняться благим делом. Все равно нечем было заняться. Так, пока все были при делах и особо ни на что не обращали внимания, Микеле незаметно ушел за дом, чтобы прогуляться по аллейке. Длинная тропа, сперва выложенная серой плиткой, а затем плавно переходящая в брусчатку, вела далеко за пределы поместья Дова, пытаясь увести куда-то в дебри, сбить с пути, потерять… Если присмотреться, то сквозь ряд стройных и могучих деревьев, можно увидеть горизонт, где нет ни конца, ни края этой тропе. Если идти прямо и отключиться от всего мира, можно подумать, что она ведет в никуда. Локонте, после странной ночи и не менее странного утра, чувствовал себя как-то потеряно, словно он только телом был здесь, а мыслями и душой где-то очень и очень далеко. Он по-прежнему думал об этой г-же де Фуа, наверное, с ней и были его мысли. Убрав руки в карманы джинс, итальянец не спеша брел вперед, глядя себе под ноги. Он даже не заметил, как его на полпути к небольшому лесу догнал алжирец, увидевший удаляющуюся фигуру мсье Моцарта, когда вышел за дом за досками для Солаля. - Хей, куда бредем? – подскочив, Рим приобнял Микеле за плечи, чем снова напугал итальянца. – Ты что такой пуганый-то стал? – уже более серьезно поинтересовался Мерван, заметив то, что с другом происходит что-то неладное. - Просто гуляю, - улыбнувшись, ответил Локонте и снова задумался. – Ты тоже считаешь, что история про хозяйку дома – бред? - Не знаю, не заострял внимания. А в чем дело? Кроме меня ты еще каких-то привидений видел? – Мер зажал рот рукой, пытаясь сдержать смех, и отпрыгнул в сторону, т.к Микеле уже размахнулся и хотел «ударить клоуна», но, хмыкнув от такой реакции, вновь опустил голову и убрал руки. - Странный какой-то этот дом… - А я понял, в чем дело, - перебил Локонте Рим, - просто ты слишком творческая личность, вот тебе и кажется всякое… - Спасибо хоть психом не назвал, - чуть раздраженно, но в то же время благодарно отозвался итальянец. - Ну тебя, - «обиделась» Моцартовская галлюцинация, - пошли уже, а то потеряют, - потрепав блондина по тщательно уложенным волосам и развернув Микеле в сторону дома, Мер убежал вперед, дабы не получить пинка за испорченную прическу. *** Очевидно, что вся труппа уже настолько привыкла проводить все свое время в зале, гримерках или дома, что после полудня, проведенного на свежем воздухе, все были без рук и ног, хотя только и делали, что валялись на траве и грелись под лучами палящего солнца. Но видать воздух сегодня содержал какие-то непонятные частицы, действующие на мозговую деятельность и давящие на тело, словно камень на плечи. Итак, наскоро поужинав, ребята разбрелись, кто куда. В небольшую, но просторную комнатку поспешно вошла Мелисса. Клэр решила посмотреть с Маэвой и «папочкой» телевизор в гостиной, поэтому Марс’ианке никто не мог помешать привести себя в порядок. С Пэро, конечно, весело до ужаса, но это порой и отвлекало от разных дел. А теперь тишина и покой. Мэл отошла к зеркалу и, распустив волосы, положила на стол черную заколку. Опершись руками о край столешницы, девушка вздохнула и мотнула головой, отчего прическа ее окончательно испортилась. Отражение Марс нисколько не радовало: уставший вид, потускневший взгляд, бледнота. Осталось еще синяки под глазами подрисовать, и образ к Хэллоуину готов. Печально вздохнув, Мелисса отошла к окну, глядя на то, как заходящее солнце озолотило верхушки деревьев. Все-таки это было отличное место для отдыха. Но нескольких дней явно мало для этого. Однако, не смотря на это, девушка нисколько не жалела, что приехала вместе с остальными, а не осталась в осточертевшем городе. Зажмурившись от яркого, но, наверное, последнего на сегодня луча большой звезды, Мел подошла к шкафу со множеством книг и провела тонким пальцем по корешкам. Исторические романы и прочее связанное с историей ее мало привлекало, но на одном переплете взгляд Марс все же задержался, как выяснилось через несколько секунд, это был тоже роман, но скорее любовный, т.к на обложке красовалась весьма симпатичная девушка с сигаретой между пальцев на фоне большого здания, напоминающего Лувр. Решив получше познакомиться с данным экземпляром, Мелисса отложила книгу на тумбу, а сама вернулась к зеркалу. Достав из косметички средство для снятия макияжа, она еще раз мотнула головой и, наконец, улыбнулась, сумев разглядеть в этом что-то привлекательное. Еще через некоторое время девушка подмигнула сама себе и протянула руку в сторону, дабы убрать растрепанные волосы, которые мешали и лезли в лицо. Не найдя на ощупь то, что искала, Марс повернула голову и посмотрела на стол. На гладкой его поверхности лежала только небольшая сумочка с помадой, тушью и прочими женскими атрибутами, но не было главного. Заколка, лежащая здесь буквально пару минут назад, бесследно исчезла. Мел медленно свела тонкие брови к переносице и посмотрела вниз. На полу тоже было пусто, впрочем, как и под столом и за ним. Совершенно ничего не понимающая актриса, сев на корточки, осмотрела и исползала полкомнаты, думая, что либо она сошла с ума, либо предметы начали испаряться. Первое «либо» ее, конечно же, не устраивало, ибо как-то странно во столько лет ощущать себя сумасшедшей, поэтому, еще чуть поразмыслив, она села на колени и заглянула под кровать, стоящую неподалеку от злополучного стола. И, о чудо! Черная вещица, как ни в чем не бывало, лежала там и ждала свою хозяйку. Это, несомненно, Мелиссу порадовало, и та, облегченно выдохнув, потянулась за заколкой. Но спокойствию долго пробыть было не суждено. Как только пальцы ее коснулись заколки, по руке пробежали мурашки, как обычно бывает от сильного холода, озноба. Странно, ведь в комнате было абсолютно тепло. Еще раз наклонившись, чтобы лучше подхватить нужный предмет, она заметила, как волосы ее стали развеваться. Словно от ветра, сквозняка или чьего-то дуновения. Подумав, что кто-то просто очень тихо зашел в комнату, Мел резко выпрямилась и посмотрела по сторонам. Пусто. Никого. Дверь плотно закрыта, как и после прихода брюнетки. А в душе было по-прежнему тревожно. Поежившись, Марс сделала пару глубоких вдохов и выдохов, дабы успокоить учащенное сердцебиение, но и это впустую. Не желая больше оставаться здесь, по крайней мере, одна, девушка покинула помещение. *** По деревянной двери тихо постучали. Немного удивившись, ведь недавно все разошлись, Рим положил телефон на стол и отправился открывать. На пороге оказался Микеле. Он стоял, опершись рукой о косяк, и слабо улыбался. - Привет еще раз. Пустишь? – спросил итальянец, а, получив положительный ответ и дождавшись, когда алжирец отойдет в сторону, шагнул в комнату, проведя ладонью по деревяшке. – Ай, - Локонте нахмурился и принялся рассматривать тонкие пальцы, в один из которых, как ему показалось, попала заноза. - Что такое? – закрыв за «гостем» дверь, Мерван подошел ближе и осторожно взял его руку в свою. - Не знаю, наверное, об косяк поцарапался, - Микеле снова улыбнулся, наблюдая за мужчиной. - Погоди, кажется, что-то есть, - тихо проговорил Рим и поднес указательный палец итальянца к своим губам. Нащупав кончиком языка небольшое острие, осторожно зацепил его зубами, вытащил из нежной кожи и выплюнул в сторону, снова припадая губами к пострадавшему месту и смотря в глаза «Моцарту». Затем Мер не спеша коснулся губами ладони, мягко поцеловал ее, а после, не отрываясь и не отводя взгляда, опустился на запястье. Реакция Микеланджело на это была несколько неожиданной: он, разомкнув плотно сомкнутые до этого губы, тихо выдохнул, нервно сглотнул и осторожно погладил кончиками пальцев по щеке Мервана, который, сохраняя полное самообладание, продолжил покрывать легкими поцелуями тонкую руку музыканта, заводя ее себе за шею и подходя все ближе. Наконец, поцелуям стал мешать рукав футболки, поэтому пришлось прервать сие интереснейшее занятие. Микеле, казалось, был этим недоволен, т.к слегка нахмурил брови и смял ворот рубашки алжирца, ясно давая понять, что он хочет хоть какого-нибудь продолжения. Улыбнувшись, Рим потерся носом о щеку готового заурчать, как кот, Локонте и оставил на ней поцелуй, медленно опускаясь ниже и ниже, и вот уже спустя пару мгновений он жадно целовал его в шею, крепко обнимая за пояс и прижимая к себе. Итальянец, очевидно уже не пытаясь держаться, тихо простонал, от волнения теребя второй рукой рубашку на спине Мервана. Алжирец, конечно, знал, что Мик чувствительный и эмоциональный человек, но что бы настолько… Ощущение чего-то хрупкого в своих руках заставляло относиться к нему более бережно и осторожно, а вот это что-то, а вернее кто-то решил отодвинуть бережливость на дальний план, и, чуть отстранившись, Локонте впился в чужие губы своими, забирая всю инициативу и спустя пару секунд вовлекая Рима в страстный поцелуй, от которого у обоих начало сносить крышу. Чуть наступив на итальянца, Мер прижал его к стене, снова, не унимая порыва и страсти, опустился к шее, то целуя, то кусая. Очередной стон сорвался с губ «Моцарта», но более громкий и уверенный. - Чшш, - не поднимая головы, цыкнул Мерван и ловко забрался рукой под футболку, чувствуя, как тело Микеле вздрагивает от легких прикосновений, превращающихся во все более желанные и настойчивые. - Ты…не имеешь права затыкать мне…рот, учитывая то…что ты делаешь, - прерывисто проговорил Локонте, запрокидывая голову, закрывая глаза и полностью отдаваясь чувствам. - Тогда…мне следует прекратить… Нас…тебя могут услышать, - алжирец улыбнулся и, подняв взгляд, посмотрел на итальянца, а тот в ответ посмотрел на Рима, правда, в глазах читалось далеко не согласие с ним. В глазах плясали бесенята и дикое желание, прямо как тогда, когда хищник смотрит на жертву. - Я буду паинькой, хотя… Ты бы лучше за собой посмотрел, - с этими словами Мик провел рукой по рубашке сверху вниз, и. вуаля! как по велению волшебной палочки все пуговицы оказались расстегнутыми. На это Мерван даже присвистнул, думая, какой Локонте все-таки мастер. Но маэстро не перестал удивлять. Кратко чмокнув «друга» в губы, он поцеловал его в ключицу, а затем провел ниже дорожку кончиком языка. Казалось, сердце «Клоуна» замерло. Дыхание перехватило, но он сдержался. Однако, когда Микеле накрыл губами уже затвердевший сосок, а затем прикусил его, вся сдержанность полетела к чертям. - Ты – не человек, Локонте, - «оторвав» итальянца от стены и толкнув его на кровать, Мер навис сверху, упираясь коленом между его ног и впиваясь в губы. Хищник с жертвой поменялись ролями, и теперь Рим доминировал, а жертва его прогибала спину и прижималась все сильнее. Спустя минуту футболка была на полу, а музыкальные пальцы алжирца ловко пробегались по ребрам «Моцарта», срывая с его губ очередной стон. И все хорошо, все решительно настроены, Микеланджело так вообще другого исхода не видел, и Мерван уже опустился с поцелуями на низ живота, как в комнату громко постучали.