Время — престранная штука

Барнс стоял рядом с койкой в особняке мстителей, сжимая руку Оливии в своей. Её голова была слегка наклонена в бок, глаза закрыты, а губы слегка приоткрыты, словно она собиралась что-то сказать. Но сколько бы они не ждали, никто больше не услышит от нее ни слова. Рука её была до жути холодной. Тонкие пальцы безвольно лежали в ладони Джеймса, и он никак не мог отпустить её руку. Она была очень бледной, непривычно бледной. Но выглядела она довольно безмятежно, словно крепко спит, лишь запекшиеся раны на лице придавали ей какую-то непредсказуемость. Она не спит, говорили они, и совсем не безмятежна. Она мертва. Джеймс только сильнее сжал её руку. И, как ни странно, никто из присутствующих не пытался их разделить. Стоило ей лишь умереть. Старк прокручивал в голове слова Беннера. Как только Барнс вытащил её, Тони за пару-тройку секунд переместил её в их особняк, где Брюс провел медицинские процедуры, необходимые на тот момент. Брюс объявил её смерть. Нулевая мозговая активность, остановка сердца. Признаков жизни нет. А спасти мертвого пациента не сможет ни одна машина. Это уже не спасение, а воскрешение из мертвых. Это идет против законов природы. Старк стоял в углу той же комнаты, где лежало тело Оливии, прикрыв лицо рукой. Да, разлом был закрыт. Ей удалось сделать то, что она задумала, без единой потери. И да, она была права в своем решении, Старк это прекрасно понимал, как и остальные. Но потеря близких людей всегда было непростым делом, поэтому он позволил себе почувствовать вину и ответственность из-за её смерти. Она была под его началом, он был в ответе за неё, несмотря на все обстоятельства. В гостиной, располагавшейся недалеко от медицинской комнаты, повисла угнетающая тишина. Мстители в своих костюмах, кто стоял, кто свалился в кресла, но все понимали, что в соседней комнате лежит их товарищ. Мертвый. Первый двинулся Стив, а за ним негласно последовали остальные. Они подошли к двери, и Роджерс тихо отворил дверь. Тони среагировал на их появление, а солдат даже не дрогнул. Стив подошел к Баки и после секундной заминки положил руку на плечо друга. Тот не шелохнулся. — Баки… — Нет, — твердо ответил он. — Она мертва, Бак, нам этого не изменить. — Все не может так закончится, — тихо сказал он, наконец выпуская её руку, только чтобы повернуться к Роджерсу. На его лице не было отражения каких-либо эмоций, но во взгляде была решительность, — Она не для того сражалась. Она переборола природу, она переборола программу — меня — которая должна была её убить. Она Переродилась после того, как погибла на войне. Из-за войны. — Баки… — Нет, Стив, — так же упорно повторил Барнс, смотря прямо в глаза Стиву, — Она не может так просто умереть. Стив с огромным сожалением смотрел на друга, принимая его отрицание, но не позволял себе оставить его в таком положении. Он должен был заставить Баки принять произошедшее. Иначе… — Баки, — твердо сказал Стив, взывая к голосу рассудка в голове Джеймса, — Оливия мертва. Ей ничем не помочь. Она… — Эй, Роджерс, притормози, — прозвучал позади голос Старка, и мужчина отвлекся, обернувшись. Старк сделал пару шагов в их сторону, не отрывая взгляда от места, где лежала девушка, а за ним остальные мстители, замерев, уставились в одну точку — за его спиной. Стив развернулся вслед за Баки, и оба сделали шаг от койки. Рефлекторно. А потом прищурились от яркого света. Оливия все так же лежала на койке, все такая же бледная и бесчувственная, но все её тело будто бы было объято слабым свечением, постепенно набирающим мощность. Комната заполнялась светом, ослепляя всех присутствующих, но они продолжали высматривать за ослепляющей пеленой девушку. Из груди словно росли полупрозрачные огненные ветви, возвышающиеся вверх, но затем отклоняющиеся в стороны, обволакивая тело Оливии. Часть их покрыла её лицо и руки, и кожа начала приобретать цвет, а засохшие раны постепенно исчезать. А затем в комнате стало так ярко, что увидеть что-либо было невозможным. Все отвернулись, закрыв глаза от боли, чувствуя теплый ветер на своей коже, и он словно бы придавал сил, вся усталость куда-то исчезла. А когда свет рассеялся, все увидели, что грудь девушки вздымается и опускается, а кожа приобрела естественный цвет. Она резко распахнула глаза, шумно втянув воздух в легкие. Она медленно уселась на койке и оглядела замеревших людей. Шок и удивление отражались на лицах с отпечатком горя, но девушка не могла понять, на что все так уставились. — У меня что-то не так с прической? Последние звуки она выдохнула в плечо Барнсу. Его руки крепко прижимали к его телу, и, опешив от неожиданности, с недолгим запозданием Оливия обняла его плечи и шею. — Не в этот раз, — тихо прошептала она ему на ухо так, чтобы услышал один он, и тело мужчины дрогнуло в беззвучной улыбке. Слегка поглаживая Джеймса по голове, Лив осмотрела остальных присутствующих. Удивление не уходило с их лиц, но все они словно расцвели, не спеша приближаясь к ней. В глазах её читалась благодарность и радость от того, что она вернулась в их команду. Ведь все эти люди дали ей силы для борьбы. Оливия ощущала внутри себя ту силу. Это был не Феникс, а она сама. А мутация уже будет развиваться за счёт этой силы. Она умерла. Умерла в далеком 1942 году, когда на её город посыпались бомбы и разрушили его. Она умерла. Умерла в борьбе за свою прерванную жизнь. И она одержала победу в этой борьбе.