Загадай желание

«Большинство людей хотят быть солнцем, чтобы освещать твою жизнь, но я бы предпочел быть луной и звездами, чтобы сиять для тебя в самые темные времена»

Гарри принял стакан воды, поданный Эсме, с улыбкой. Он сделал глоток, прекрасно понимая, что просто тянет время, а вампиры, особенно Розали, нетерпеливы. Было очевидно, что для того, чтобы полностью принять помощь Гарри, между ним и Калленами должно установиться определенное доверие. Честно говоря, он не был против рассказать им о своем прошлом. Какое это имеет значение, раз он уже мертв? Учеба в Хогвартсе была самым счастливым временем, и он мог поделиться воспоминаниями без проблем. Рассказать про войну, его роль в ней и свою смерть будет довольно сложно, но он готов говорить об этом. Гарри не был уверен, почему, но знал, что может довериться Калленам. Это было странно; как будто он нуждался в одобрении своих поступков семьей вампиров, особенно Эдвардом. Кто-то кашлянул, вернув Гарри из мыслей. — Извините, — пробормотал он, — Просто пытаюсь решить, с чего лучше начать. — У меня нет способностей к предсказанию будущего, как у Элис, но я догадываюсь, что ты начнешь с начала, — отшутился Эмметт. Джаспер многозначительно кашлянул. — Ты действительно так молод, как выглядишь? Потому что в последнее время не было войн. Улыбка Гарри слегка потускнела, и он вздохнул, поставив стакан воды на стеклянный столик перед собой. — До своей смерти я был волшебником, — сказал он тихо, — И на протяжении десятилетий, в волшебном мире шла война. — Волшебником? — спросил Эмметт, — Метлы, длинные носы, заклинания, магия и зелья? Это все реально? Гарри впился взглядом в вампира. — У людей есть предвзятые представления о вампирах, но вы абсолютно не такие, как о вас думают, верно? Надеюсь, для тебя не будет слишком сложно воздержаться от вопросов, пока я не закончу? Розали пихнула Эмметта локтем в живот. — Продолжай, — сказала она Гарри, — Он больше не будет давать идиотских комментариев. Гарри потер переносицу. — Я извиняюсь за эту вспышку. Это все еще больная тема, — извинился он, — Но, как я уже говорил, Британия и почти вся Европа находились в состоянии войны на протяжении десятилетий. В волшебном мире до сих пор существует множество предубеждений, похожих на то, что было в Америке, когда расисты выступали против людей другого цвета кожи. Если волшебник родился не в магической семье, то есть, если он не был «чистокровным», то он был никем и оставался пустым местом на протяжении всей своей жизни. Многие древние волшебные семьи придерживались подобного мнения. — Это ужасно, — выдохнула Эсме, — Как такое было допущено? — Министерство, которое управляло Волшебной Британией, погрязло в коррупции, — прямо сказал Гарри, — С тех пор, как я умер, стало лучше, но было время, когда на людей с более низким статусом крови охотились и бросали в тюрьму. — Как именно работает этот рейтинг крови? — спросил Карлайл. — Магглы — это не магический народ, обычные люди; магглорожденные — волшебники, рожденные в семьях обычных людей; полукровки — дети чистокровных и магглов, или магглорожденных; чистокровные — волшебники из полностью магических семей, а сквибы — волшебники, родившиеся в магических семьях, но не имеющие магию. Пока понятно? — Да! — радостно сказала Элис. — Какой статус крови у тебя? — спросил Эдвард нерешительно, боясь оскорбить Гарри. — Полукровка, — гордо сказал Гарри, — Мне не стыдно за то, что моя мама была магглорожденной. Она была могущественной ведьмой и могла легко надрать задницу любому чистокровке. — Значит, война обострилась из-за статусов крови? — спросил Джаспер. Гарри кивнул и сделал глоток воды. — Вера в то, что магию следует хранить в семьях, полностью состоящих из магов, переросла в одну из самых отвратительных волшебных войн в истории, — тихо сказал он, — Один конкретный волшебник поднял конфликт на новый уровень. Он учился в Хогвартсе в тысяча девятьсот тридцать восьмом году. Его звали Том Марволо Риддл, и он тоже был полукровкой. Его мать была чистокровной, и благодаря ей он стал наследником одной очень древней и важной семьи, которая дала ему много политической власти. Эти верования чистокровных о сохранении магии в абсолютно волшебной семье, привели к большому количеству близкородственных браков. В результате, его мать была… скажу, что питбуль в платье был бы более привлекательным. Эмметт фыркнул и одновременно поморщился. — Фу, — проскулил он. — Точно, — согласился Гарри, — Ну, из-за отсутствия привлекательности, она напоила отца Тома Риддла любовным зельем. Она продолжала давать это зелье, пока не уложила его в постель и не забеременела. Однако, перестала поить его им, когда подумала, что тот полностью влюблен в нее. Но он сбежал. Из-за многих поколений инцеста, магии в ней были сущие крохи, и она умерла при родах. Риддл жил в приюте для магглов до тех пор, пока ему не исполнилось одиннадцать, и тогда его пригласили в Хогвартс, школу Чародейства и Волшебства. Розали подняла бровь. — Хогвартс? — Да, — сказал Гарри, — Я тоже учился там. Школа была построена четверкой невероятно могущественных ведьм и волшебников, но я не буду сейчас вдаваться в подробности. К сожалению, Риддл был изгоем в приюте. Обычно это происходит с волшебными детьми, растущими в немагическом мире. По мере взросления ребенка неизбежно случаются приступы случайного волшебства. Он сам не знал о существовании магии, так как же он мог объяснить невероятные инциденты людям, которыми был окружен? — Звучит ужасно, — пробормотал Эдвард. — Это так, — сказал Гарри, погружаясь в воспоминания. Он сделал еще один глоток воды, — По мере того, как Риддл обучался в Хогвартсе, его ненависть к магглам, которые унижали его раньше, росла. Он придумал себе новое имя — лорд Волан-де-Морт. Возможно, он был худшим Темным Лордом во всей Магической Истории. Ничто не может описать ужас его террора и вещи, которые он делал, чтобы добиться своих целей. Гарри вздрогнул. — На самом деле собрать последователей было не сложно. Темный Лорд предложил власть и новый, очищенный от грязнокровок и магглов мир Древнейшим и Благороднейшим Чистокровным. Риддл был хорошим оратором. Вскоре, стало опасно оставаться на улице. Если вы противостояли Риддлу, то заранее были мертвы, независимо от вашего статуса крови. Он шел к своей цели по головам, и ничто не могло его остановить. Люди были настолько запуганы, что боялись произносить его имя. Его называли «Сами знаете, кто» или «Тот, кого нельзя называть», а его последователи именовались «Пожирателями смерти». — Но он был просто волшебником, — вставил Эмметт, — Они боялись одного волшебника? — Он хотел быть бессмертным, — признался Гарри, — И совершил такую ​​темную и ужасную магию, чтобы достичь этой цели, что я не осмеливаюсь говорить о ней. Однако вы можете сравнить его с Гитлером и нацистами. Люди, чей террор был ошеломляющим. Было уже не важно, кто вы. Вы либо с ним, либо мертвы. Другого выбора не было, — Гарри грустно улыбнулся, — Но, конечно, у каждого плохого парня есть протагонист. Мои родители были частью организации под названием «Орден Феникса», которые были против идей Волан-де-Морта и ежедневно сражались с ним и его последователями. Они были хорошими людьми… Почтительное молчание царило несколько минут. — Что случилось потом? — спросила Розали с удивительной нежностью. Гарри выпил оставшуюся воду и улыбнулся, когда Эсме снова наполнила стакан. — Какое-то время казалось, что Волан-де-Морт победит. Чаще случались сражения с большим количеством смертей. Люди начинали терять надежду. И тогда директор Хогвартса, профессор Дамблдор, узнал о пророчестве. К этому времени моя мама уже была беременна мной. В пророчестве недвусмысленно говорится о ребенке, который приведет к падению Темного Лорда. — Ребенок? — ахнула Эсме, прикрыв рот ладошкой, — Как ребенок может победить такого могущественного Темного Лорда, которого не могут уничтожить взрослые ведьмы и волшебники? Гарри невесело улыбнулся ей, его глаза остекленели. — Потому что у этого конкретного ребенка была сила, которой у Темного Лорда не было. Было два предполагаемых дитя, которые могли быть теми, о ком говорилось в пророчестве. Одним был Невилл Лонгботтом, а другим — я. Гарри проигнорировал вздохи ужаса. — Мы родились с разницей в несколько часов. Наши семьи скрывались в маггловских домах, зачарованных Фиделиусом. Заклинание Фиделиуса гарантирует, что местоположение дома не будет раскрыто, пока Хранитель Тайны не выдаст информацию. В Хэллоуин тысяча девятьсот восемьдесят первого Волан-де-Морт пришел в наш дом. Первым он убил моего отца, затем предложил моей матери спастись, он сказал ей, что у нее нет причин умирать, и ему нужен только я, — Гарри грустно улыбнулся, не замечая слез, стекающих по лицу, — Она отказалась и умерла, защищая свое дитя. Когда он попытался убить меня, смертельное проклятие каким-то образом дало обратный эффект. Волан-де-Морт пал в ту ночь. Эсме выглядела удрученной. — Мне так жаль, милый, — прошептала она, — Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через это. — Что случилось с другим мальчиком? — тихо спросила Розали. Гарри сглотнул. — Его родителей запытали до безумия. Он жил со своей бабушкой, потом поступил в Хогвартс, — Гарри тяжело вздохнул, — Я единственный известный выживший после убийственного проклятия, хотя всю работу, на самом деле, выполнила моя мама, благодаря ей, я был известен как «Мальчик, который выжил». Меня назвали «Спасителем Волшебного мира». Мой первый год в Хогвартсе и, каждый следующий, который я провел там, кроме третьего, был потрачен на то, чтобы помешать Волан-де-Морту вернуться. Рон и Гермиона, мои лучшие друзья, помогали мне в этом. Эсме села рядом с Гарри, сжимая его руку. Он сердито потер глаза. — Тебе не нужно больше рассказывать, — тихо сказала она. — Все в порядке, — заверил Гарри, слабо улыбаясь, — На чем я остановился? О, верно. Волан-де-Морт возродился во время моего четвертого года обучения, и его террор начался снова. Сначала никто не хотел верить, что он вернулся. Целый год был потрачен впустую, хотя его можно было использовать для моего обучения, — Гарри с отвращением покачал головой, — Министр Магии не верил мне. Если бы я мог… все произошло бы не так… — Стало хуже? — спросил Эдвард. Он моргнул в неверии. — Намного, — пробормотал Гарри, — Волан-де-Морт взял на себя управление школой, министерством, практически всем. Понятия безопасности больше не существовало. Когда директор умер, я и мои друзья поняли, что мы не сможем вернуться на последний год обучения в Хогвартс. Вместо этого, у нас была очень важная миссия. Вернее, у меня была важная миссия, а мои друзья отказались позволить мне справиться с ней в одиночку. Без их помощи я либо до сих пор продолжал бы сражаться на войне, либо погиб, пытаясь. — Не говори так! — Эдвард нахмурился, неприятное чувство сдавило грудь. То, как легко Гарри сказал это, ему не понравилось. — Но это правда, — парировал Гарри, — И я не преуменьшаю. Гермиона была мозгом, Рон стратегом, а я был мускулами. Мы дополняли друг друга. Гермиона выясняла, что нужно делать, Рон разбирался, как именно делать, а я делал. Вот так мы и выиграли войну. После Финальной Битвы все постепенно возвращалось в норму или настолько близко к ней, насколько было возможно в Волшебном мире. Пожиратели смерти были схвачены и преданы суду. Многие люди погибли, особенно те, о которых я заботился. Однако, многие из них не хотели бы, чтобы мы долго их оплакивали, поэтому мы постарались продолжить свою жизнь. — Прошло два года. У меня была работа, я преподавал Защиту От Темных Искусств в Хогвартсе. Рон, наконец, сделал предложение, и Миона стала Уизли. Она ожидала мальчика, — Гарри резко встал и начал ходить по комнате, не обращая внимания на взволнованные взгляды Калленов, — Когда ведьма беременна, она не может использовать магию в течение своего седьмого, восьмого и девятого месяцев. Ребенку будет постоянно нужна магическая подпитка, и использование магии было бы опасно для обеих жизней, — Он сделал паузу в своем рассказе, и его взгляд снова затуманился, — Была суббота, когда Миона зашла. Мы не общались почти месяц и договорились пообедать, прежде чем она, наконец, родит через полтора месяца. Рон был аврором, что-то вроде полицейского… и его отозвали на важный семинар. Мы должны были быть в безопасности. Пожиратели смерти схвачены, в Европе установился мир. Думаю, именно поэтому они выбрали этот момент для удара, — грустно сказал Гарри, — Мы с Мионой ехали на обед, когда на нас напали. Они забрали наши палочки и сломали их, прежде чем отвезти куда-то, — Гарри закрыл глаза и взволнованно потер лоб, — Я должен был быть более осведомленным о своем окружении, но жизнь была чертовски прекрасна, и я потерял бдительность. Я все испортил, и эта ошибка чуть не убила Миону. — Это не твоя вина, — непреклонно сказал Эдвард, — Как ты и сказал, вы оба думали, что находитесь в безопасности. Гарри, казалось, проигнорировал его. — Я не помню, как долго мы были в плену. Я помню, что именно Пожиратели Смерти хотели отомстить за свои семьи, которые погибли на поле битвы. Все знают, что лучший способ добраться до меня — моя семья и друзья. Со сломанными палочками и Мионой, которая была на седьмом с половиной месяце беременности, мы были беспомощны. А затем он направил свою палочку на мою подругу и послал темное режущее проклятие, — Гарри вздохнул, — Мне даже не нужно было думать, правда. Это случилось так быстро, и все было размыто, но я до сих пор помню, как оттолкнул ее и проклятие ударило меня в горло. Элис крепко сжала руку Джаспера. — Я… — она замолчала, не зная, что сказать. — Я не жалею об этом, — сказал Гарри с широкой улыбкой на лице, которая сильно контрастировала со слезами, текущими по лицу, — Если бы мне пришлось снова выбирать, я бы сделал то же самое. Умереть вместо того, кого ты любишь, чертовски хорошая смерть, если так можно сказать. Но я бы хотел, чтобы это не происходило на ее глазах. Я не должен был умирать перед ней, а следующее, что произошло, были авроры, ворвавшиеся в здание. Пожиратели смерти были задержаны, а Гермиона держала меня на коленях, крича, чтобы я не умирал. И когда я истекал кровью на пол, я все время вспоминал, как я отталкивал ее и Рона, пытался защитить их, потому что я знал, что есть чертовски хорошая возможность, что я умру на войне. Но потом мы победили, я выжил, и огромная ноша, которой я был обременен с тех пор, как родился, была снята с моих плеч. Я мог прожить свою жизнь и создать семью, как и хотел, и просто наслаждаться жизнью. Когда я умирал на коленях у Мионы, я помню, что хотел получить еще немного времени. Эсме всхлипнула, а после решительно встала и обняла его, помня, что он все еще хрупок, в отличие от вампира. — Бедный ребенок, — прошептала она. — Все в порядке, — успокоил ее Гарри, — На самом деле, я совсем не жалею об этом. Я умер, но Миона и мой крестник выжили. Это мое величайшее достижение. Остальные Каллены молчали, чувствуя огромное уважение к юноше. — Хочешь, чтобы мы поделились своей историей сейчас? — тихо спросила Розали. Гарри усмехнулся и вытер глаза. — Я немного устал, если честно, но, может быть, завтра? — Конечно, — быстро согласилась Эсме, — Эдвард, почему бы тебе не помочь Гарри…? Эдвард появился рядом со звездой прежде, чем Эсме успела закончить предложение. Выражение его лица было нечитаемо, когда он повел Гарри вверх по лестнице в свою комнату. Несколько секунд он потратил на уборку последствий их ритуала и жестом пригласил звезду сесть на диван. Гарри нервно посмотрел на вампира. — Ты не сказал ни слова, — тихо произнес он, — Ты в порядке… то есть мое прошлое — не проблема? Мысль о том, что Эдвард не принял эту часть его, по какой-то странной причине, отозвалась ноющей болью в сердце. Эдвард некоторое время ничего не говорил. Гарри начал бояться худшего, прежде чем вампир, быстрее, чем мгновение ока, встал на колени перед Гарри и схватил его лицо руками. — Ты, возможно, один из самых удивительных людей, которых я когда-либо встречал, и для меня большая честь, что именно ты решил помочь мне, — сказал он мягко. Гарри улыбнулся. Охватившее счастье смутило его, но он задвинул его вглубь своего сознания. Он разберется с этим позже. — Спасибо, — прошептал он, — Это много для меня значит.