Второй шанс

В глубоком чернильном небе над итальянским городом зажглись мерцающие серебряные звезды. По улице неспешным прогулочным шагом шла компания молодых людей, совершенно невидимая и неслышимая для редких прохожих. — Итак, у нас есть сделка с Бермудой фон Вихтенштайном, — задумчиво протянул Мукуро, похлопывая себя трезубцем по плечу. Благодаря иллюзии, прохожие огибали членов семьи, моментально о них забывая, но сам иллюзионист словно не замечал проделанной тончайшей работы, полностью погрузившись в собственные размышления. — Вы злитесь, Джудайме? — одновременно с ним задал вопрос Хаято. В данный момент он как никогда напоминал себя-прежнего — эмоционального, воспринимающего каждую реакцию босса близко к сердцу. — Тсуна, Хаято — помни о прикрытии. И нет, я не злюсь. Все могло закончиться гораздо хуже, — Тсунаеши на самом деле не злился на Хранителя. Волновался за него — да, но не злился. Им повезло легко отделаться от Вендиче. В их мире Стражи, даже совершив ошибку, не любили признавать вину, в большинстве случаев выкручивая ситуацию в собственную пользу. Не то, чтобы Тсунаеши боялся их или не мог одолеть, просто ему не нравилась мысль следующие лет двадцать находиться в бегах. Зачем ссориться с кем-то, если можно договориться и даже получить прибыль? — Здесь нет твоей вины, а твои расчеты как всегда верны. Если бы не стечение обстоятельств, мы бы даже не узнали о твоем первом свидании. — Это не свидание, Тсуна, — простонал Ураган, закрывая ладонью лицо под веселые смешки других Хранителей. От успешного окончания весьма напряженного дня охватывала эйфория. Эмоции, копившиеся внутри, требовали выхода, но ни о каком бое речи не шло — они уже достаточно сражались сегодня. Именно поэтому Тсуна попросил Мукуро «высадить» их подальше от дома, чтобы в прогулке немного избавиться от переполнявших чувств. Они справились, вновь отстояли свое. — Меня больше интересует, какую выгоду получают от нашего договора Вендиче? — не унимался Мукуро, настойчиво возвращаясь к беспокоящей его теме. Как бы ни отличались Вендиче от знакомых ему Стражей, он все равно не любил их и не доверял им. — Ну, кроме присмотра за нашим Ураганчиком, ку-фу-фу. — Зависть вообще мерзкое чувство. Ко мне хотя бы не Бьякуран пристает, — нейтрально заметил Хаято, ни к кому конкретно вроде бы не обращаясь, но иллюзионист зашипел, как кошка, которой наступили на хвост. — И все-таки травоядное право, — воспользовавшись переполохом, вперед вышел Кея. — В чем выгода Вендиче от нашей сделки? Мы и так соблюдаем омерту, просто теперь они знают, что немного с другой стороны. С мафией практически не связаны. В чем смысл брать под крыло семью, которая фамилией не является? — Сила, — пожал плечами Тсуна. На его взгляд все было достаточно очевидно. — Несмотря на все свои способности, Вендиче нуждаются в союзниках. Из года в год возникают семьи, люди, считающие, что могут одолеть Стражей мафии. К счастью, решившиеся бросить вызов проигрывают, а тех, кто сильнее, устраивает ситуация. Но представьте на минуту, что кто-то, обладающий потенциалом Бьякурана, возжелает полной власти над мафией. Или появится второе Десятое поколение, мечтающее лишить мафиозный мир контроля… Вторые мы, только более злые, менее миролюбивые… Мир в мафии поддерживала не только Стража, Вонгола тоже следила за порядком. Королевская семья мафии являлась ступенькой перед Вендиче, последней инстанцией, после которой остается лишь Мрак. Вонгола судила мафию, а саму Вонголу имели право судить лишь Вендиче. Вернее, только у бывших Аркобалено имелось достаточно сил и ресурсов, чтобы обуздать Ракушку. На это когда-то согласился Джотто Примо. Тсунаеши не знал, как дела обстоят в этом мире, сколько лет Бермуде фон Вихтенштайну, сколько лет вообще существуют Вендиче, но полагал, что исторические различия не существенны. — В нашем мире Вендиче побеждали за счет факта собственной смерти. В конце концов, убить их представлялось делом непростым. Но в этом мире, насколько я понял, Стражи не обладают подобным преимуществом. Трудно убить того, кто уже должен быть давным-давно мертв. Но еще Бермуду фон Вихтенштайна их родного мира спасал тот факт, что бунт никогда не поднимала королевская семья, что правил никогда не нарушала Вонгола — справиться с подобным было бы трудно даже ему. Особенно после того, как в мафиозном мире распространился слух, что будущий Десятый победил Вендиче. Хранители слушали затаив дыхание. Пусть они являлись самыми близкими к Дечимо людьми, его самыми доверенными лицами, существовал ряд знаний, которые раскрывали лишь боссам. Суть взаимоотношений с Вендиче относилась к ним. Хотя, по мнению Тсуны, ребята просто никогда не задумывались, не рассматривая мафию в подобном масштабе. Ведь на самом деле догадаться очень легко. — Вендиче не могут выбрать никого из Альянса, чтобы не быть обвиненными в предвзятости, — подхватил Хаято, быстро сопоставивший факты и получивший в награду довольную усмешку босса. — Иначе, полагаю, они давно бы уже заманили на темную сторону Бовино. И тут появляемся мы: группа одаренных пламенных, не объединенных официально в фамилию. Другими словами, группа наемников. — Тогда почему бы Бермуде не поискать кого-нибудь среди свободных киллеров? — не унимался Мукуро, желая препарировать, разложив по косточкам, каждый мотив нежеланного союзника. — Потому что свободные киллеры так или иначе благоволят одной из семей, — хмыкнул Тсуна. — Взять к примеру тех же Аркобалено. Независимые, но при этом поставят Джиглио Неро на первое место. И только мы, несмотря на все ритуальные танцы Кеи вокруг Занзаса, — Тсуна пригнулся, пропуская тонфа над собой, — официально не поддержали ни одну фамилию. Зато теперь можно сказать, что мы «благоволим» семье фон Вихтенштайн. — Что-то ты слишком радуешься этому, Тсунаеши-кун, — кисло отметил Мукуро. — А ведь однажды нам придется замотаться в бинты и выступить на их стороне. — Лишь в открытом сражении за власть, — поправил Тсуна. — Причем, когда Вендиче будут очевидно проигрывать, что само по себе является маловероятным развитием событий, все-таки они весьма сильны, а специфический вид пламени дает специфические преимущества. Взгляни на это с другой стороны, — попытался приободрить он иллюзиониста. — Если однажды мы вляпаемся, наше дело будут расследовать особенно тщательно. А с личным интересом Бермуды у нас меньше шансов загреметь на самый нижний уровень, — почти пропел он, подмигивая Урагану. Тот только покачал головой. — Никудышная из тебя сваха, Тсуна. Вот сейчас ты меня совсем не мотивировал. — Хаято, — Тсуна укоризненно покачал головой. Так укоризненно, что стыдно стало всем, даже бессовестному Рокудо. — Как ты мог предположить, что я буду торговать тобой! Я не говорю: «Попытайся соблазнить Бермуду», я говорю: «Попытайся не быть соблазненным Бермудой». Ну, по крайней мере, не сразу, — немного подумав, добавил он. Хранители, переглянувшись, расхохотались. Треволнения дня постепенно сходили на нет, сжигаемые в их общем переплетении пламенных уз. За разговором они не заметили, как подошли к дому, и Мукуро снял иллюзии. Интуиция взвизгнула, Тсуна с трудом сдержал рефлексы. Один из пунктов договора, который ему особенно понравился, гласил, что пока мафия не знает о их пламени, Вендиче будут оберегать их как гражданских. Возможно, даже с чуточку большим рвением. Он мог бы и не заключать договор с фон Вихтенштайном, мог бы уйти, и Бермуда отпустил бы их, но Тсунаеши предпочел заполучить подстраховку для неугомонных Кеи с Мукуро, затеявших опасную игру с Варией и, следовательно, с Вонголой, точащей зуб на новую семью и всех их союзников без исключения. — Рехей, кора, ты в порядке? Из тени вышел Колонелло, а следом за ним — остальные Аркобалено, за исключением Арии. Тсуна впервые сталкивался с сильнейшими мира и, лишь взглянув разок, мог с уверенностью сказать, что отсутствие проклятия пошло тем на пользу. Он видел Аркобалено без болезненного надлома обреченности. И порадовался, что «на дело» они пошли в повседневной одежде, выбрав удобство, а не пафос и официоз. Впрочем, Тсунаеши сомневался, что хотя бы у одного из них найдется в шкафу деловой костюм, даже у Кеи. Теперь их серьезный настрой, то, что ходили они далеко не на обычную прогулку, выдавала лишь катана за спиной Ямамото. Остальные оружие, если имели, спрятали мастерски. — Колонелло? — выступивший вперед Рехей потрясенно оглядел приятеля. — Что ты, во имя экстрима, здесь делаешь? — Ты сказала, что твоего брата похитили, поэтому я попросил друзей помочь. — Он будет хорошим мужем, — всплакнул театрально Мукуро. Рехей погрозил неугомонному кулаком. — Вижу, все разрешилось без нашего вмешательства, — раздался мягкий голос Фонга. Китаец, скрывая руки в широких рукавах одеяния, не сводил внимательного взгляда со старательно отворачивающегося Кеи. — Меня зовут Фонг, я… друг Колонелло. — Приятно познакомиться, — Тсуна отвлек внимание от Хранителей. — Меня зовут Куросаки Тсунаеши. Прошу прощения за доставленные неудобства. У нас просто вышло маленькое недопонимание — никакого похищения не было. На самом деле оказалось, что Хаято так экстремально пригласили на свидание, — он неловко-смущенно взъерошил волосы на затылке, как в свои далекие пятнадцать, чувствуя, как скрещиваются на нем прицелы взглядов Аркобалено. — Реально экстремально, — поддакнул Рехей. — Поэтому еще раз прошу прощения. Позволите в качестве извинения угостить вас ужином? — Это было бы весьма кстати, — еще один мужчина шагнул вперед, протягивая руку. — Реборн. А ты всегда говоришь за своих родственников? — насмешливо прищурился киллер. — Только когда они находятся в стрессе, — сладко и невинно парировал Тсуна, вырывая ладонь из сжавших ее жестких, сухих, невероятно горячих пальцев, чувствуя, как против воли щеки заливает пылающий румянец. — Мы ведь на самом деле думали, что это похищение. Перепугались… переволновались… — он поскорее отвернулся к двери, ковыряясь ключом в замочной скважине. Если честно, с охранными «чарами» Мукуро замок являлся просто данью вежливости, однако почувствовать созданные Рокудо нити-паутинки не мог даже Мармон — уж Десятый Туман в свое время не раз доставал «примерами» тогда уже бывшего Аркобалено. — Прошу, входите. Думаю, удобнее будет продолжить разговор в помещении. Я принесу чай и закуски. За спиной раздался сдвоенный шлепок. Хаято и Такеши одновременно ударили себя ладонями по лбу. — Ча-ай! — простонали они. — Мы чай забыли! Тсунаеши вздохнул. Что ж, можно посчитать покупки частью моральной компенсации Вендиче. — Ничего страшного. У нас есть еще немного, а кому не хватит — сделаю кофе. — Можно меня сразу внести в список тех, кому не хватило? — усмехнулся Реборн, по-детски поднимая руку. — Предпочитаю кофе. Тсунаеши кивнул. — Конечно. После чего поспешно, насколько позволяла вежливость, смотался, оставив развлечение гостей на Хранителей. В кухне, включив чайник, сунув ужин в духовку для разогрева, Тсуна тяжело оперся руками на стол. Когда они с Реборном виделись в последний раз, тот был костлявым пятнадцатилетним подростком и среди особых примет имел лишь шляпу, хамелеона, завитые бакенбарды и паскудный характер. Взрослым своего наставника Тсуна встречал дважды — и обе встречи пришлись на битву представителей, когда будущий Дечимо имел уйму куда более важных дел, нежели разглядывание незнакомого мужчины. А со временем воспоминания порядком поблекли. К реальности жизнь Тсуну не готовила! Он помнил, как репетитор однажды сказал, что являлся крутым перцем, но Тсуна не подозревал, что настолько… горячим. Боже, о чем он только думает?! О своем закоренелом бабнике-учителе? Убежденном любителе женщин Реборне? Находит привлекательным человека, от которого здравый смысл советует держаться подальше?! Куда катится его жизнь… — Тсуна, ты в порядке? — в кухню заглянул Ямамото. Они не собирались позволять незваным, опасным гостям входить в их дом. Пусть довольствуются книжным магазином. Без того после Верде придется все на жучки проверять. — Ага. Бери тарелки, я сейчас подойду. Выпроводив Хранителя, Тсунаеши плеснул в лицо холодной водой, взъерошил волосы. Стоило признать, что больше всего из колеи выбил тот факт, что организм впервые, лишившись занимавшей нагрузки в виде обязанностей дона Вонголы, отреагировал именно на любимца и любителя прекрасных дам Реборна. Дечимо Вонголы являлся человеком не просто занятым — это слово, как и режим, шло у него с приставкой «гипер». Вокруг него было множество привлекательных молодых людей, но дон, еще в юности навесив на большинство из них ярлыки «союзник», «друг», «старший брат», «семья», менять свое мнение не собирался, а количество свалившихся дел, в том числе сложное принятие своего места в мафии, не позволяло подумать о романтике. Его организм, учтя это, никем не интересовался. Репетитор же, скорей всего, при помощи своих дьявольских способностей выяснивший предпочтения Савады раньше самого Тсуны, предоставил ученику в решении проблем личного характера полный карт-бланш. Тсунаеши подозревал, что Реборн просто желал насладиться стонами Емитсу об отсутствии внуков, или тем, как будет паниковать сам Тсуна, пытаясь придумать адекватное решение проблемы наследников. И вот теперь, перестав пребывать в вечном стрессе, организм выдал… Взгляд альфа-самца, непрошибаемая уверенность, харизма и манеры человека, знающего себе цену, а не расценки… Тсуна честно был благодарен гиперрежиму за возможность связно разговаривать и ходить, не спотыкаясь. Если повезет, они с местным Реборном никогда больше не пересекутся. Тсунаеши прихватил собственную порцию и вышел из кухни, вновь обретя подобие душевного равновесия. Однако застыл на мгновение в проеме, ведущем в магазин, желая как следует рассмотреть сильнейших мира сего и сравнить. Он помнил, как их Аркобалено, повзрослев, метались по всем материкам, совершали безумнейшие поступки, ввязывались в смертельные авантюры, вытворяли такое, что обычный человек постеснялся бы сделать, словно боялись не успеть, торопились жить. Только став старше, Тсунаеши осознал, что, будучи младенцами, Аркобалено… вибрировали. От едва сдерживаемых эмоций, глубоких, как океан, включавших в себя отчаяние, безысходность, обиду, злость, разочарование, боль, ненависть… Эти эмоции Аркобалено выплескивали в насилии, словно мстя всему миру за свою ущербную форму. Они являлись квинтэссенцией безумия, когда нечего больше терять, и одновременно — формой некоего странного смирения. И когда проклятие исчезло, все сдерживаемое вырвалось из-под контроля, превращаясь в подлинный голод, терзающий изнутри, тягу к приключениям, от которых волосы вставали дыбом. Аркобалено перед ним, даже если жизнь научила их многому, не получили самого жестокого, самого важного урока, пощечины, резкой и хлесткой — кто-то может быть сильнее них. Причем настолько, что они, при всех своих талантах, ничего не смогут с этим поделать, вынужденные терпеть использование втемную, судьбу разменной монеты ради блага всего мироздания. Эти Аркобалено родились не во времена «воюющих провинций» Италии, когда за власть, используя любые доступные средства, боролась Восьмая, первая женщина-лидер консервативной Вонголы. Нет, они родились в более спокойные, относительно стабильные времена Девятого. Все данные отличия делали Аркобалено… другими. Менее острыми, менее темными, более… близкими, не стоящими на недосягаемом пьедестале. Тсунаеши в голову бы не пришло заинтересоваться сексуально собственным Реборном — у репетитора в глазах виднелись десятилетия и выжженные солнцем пустоши. Преодолевать такое, восстанавливать можно лишь с желания самого Аркобалено, однако Реборн… слишком устал и хотел отдохнуть. Отказ от новых возможных хлопот практически витал над головой киллера, пресекая любые нетривиальные мысли еще до их зарождения. До этих Аркобалено… можно было дотянуться. Тсунаеши любил своего наставника, но ему больше нравилась версия без проклятия. Версия, в которой он совершенно точно не увидит отцовскую фигуру. Или можно сказать, что это версия Аркобалено Солнца до проклятия? Был ли Реборн, пришедший однажды на встречу с Шахматноголовым, таким же самоуверенным засранцем? Тсунаеши перехватил взгляд киллера, который нахально подмигнул ему, словно прочитал его мысли. Определенно да.

***

Стоило Аркобалено покинуть гостеприимный, а потому — вдвойне подозрительный книжный магазин, как их охватил синий туман. Они переместились в просторную светлую комнату с панорамным окном и стоящим по центру круглым столом в окружении шести глубоких кресел. Верде, занявший одно из них, с выжженными пятнами на подлокотниках, немедленно достал компьютер и погрузился в работу. Скалл, стеная, как неупокоенная душа, мотивированный пинком Колонелло, отправился на кухню, откуда вскоре поплыл крепкий аромат кофе. Особняк вместе с прилегающей территорией, спрятанный почти под самым носом у мафии, принадлежал одной из личин Верде, хотя на деле владельцами являлись все шестеро. О нем не знала даже Ария. Аркобалено безусловно уважали женщину, заботились о ней в память о Луче, но понимали: для Джиглио Неро на первом месте всегда будет стоять семья, в которую они не входили. — Итак, — начал Вайпер после того, как Скалл вернулся с напитками. Выполнив обязанности официантки, Облако с ногами забрался в кресло, выудив из кармана очередную электронную игрушку. Колонелло прибил бы товарища, если бы не знал, что тот слушает повнимательнее многих. — Полагаю, вас всех интересуют… наши возможные будущие родственники. — Эй! — вскинулся Колонелло, наградив захихикавшего Скалла кинжальным взглядом. Туман мудро — как обычно — проигнорировал выкрики с места. — Предлагаю только сегодня и только относительно данной семьи откровенно поделиться своими выводами. — Ого! — присвистнул Скалл, а затем подозрительно прищурился. Не существовало человека, который дольше бы ходил в должниках у главного жадины мира, нежели Скалл. — Что за аттракцион неслыханной щедрости? — С чего бы нам делать это? — пробурчал из-за компьютера Верде. Пробурчал едва слышно, так откровенно фальшиво, что Вайпер позволил себе проигнорировать ученого. Новая семья заинтересовала не только его. Возможно, Колонелло обнаруживал пламя хуже них всех, но чего нельзя было отнять у военного — так это чутья. С его помощью тот выходил из сложнейших передряг, с его помощью год за годом утаскивал, назло фамилиям, на нейтральные земли Мафия-лэнда талантливых пламенных. И если он столь живо отнесся к вроде бы обычным гражданским… Если добавить к этому пару мыслей туманника… Вайпер не верил в совпадения. И, судя по взглядам, в них не верил Реборн. И Верде. Остальные же… Иллюзионист поморщился. У Скалла вся жизнь представляла собой сочетание убийственного везения, случайностей, удачи и адреналиновой зависимости. Фонг… противный китаец искренне верил в Судьбу и предопределение, чем еще больше раздражал материалиста Вайпера. Колонелло… Тот верил в себя, свою винтовку и Фалько — большего ему и не требовалось. Однако от дополнительной информации не отказывался ни один из Аркобалено. — Ну… если я назову свои причины, вы должны будете исполнить свою часть сделки, — пожал плечами иллюзионист, коварно воздействуя на неуемное любопытство коллег. Аркобалено переглянулись. Слово взял Реборн, являвшийся негласным лидером… заводилой… инициатором большинства приключений Аркобалено. — Вайпер, — понизив голос, с издевательским сочувствием, словно разговаривал с душевнобольным, произнес подавшийся вперед киллер. Взгляд из-под полей шляпы прогнал по позвоночнику иллюзиониста толпу мурашек. — Если ты бесплатно поделишься информацией, мы, если не умрем от удивления, сами расскажем тебе все. И откинулся обратно на спинку, довольно скрестив руки на груди. Остальные Аркобалено нагло заржали. Сволочи. — Но не скажу, что идея плоха, — внезапно остановил смех задумчивый голос Верде. Гроза барабанил пальцами по столу, периодически выщелкивая какую-то комбинацию на клавиатуре, и внимательно рассматривал коллег. — Разумеется, если некоторые индивидуумы докажут… свою мотивацию. Вайпер закатил глаза, спрятанные под низко спускавшимся капюшоном плаща, но спорить не стал. В конце концов, он знал, на что шел, делая подобное предложение в кругу коллег-пираний. К тому же, как любой туманник, предвкушал бурную реакцию на выясненные им факты. — Моу, сделка заключена. Ну, что же, — сделал он глоток клубничного молока, специально оттягивая время, играя на нервах слушателей. — На этих молодых людях следы пламени Мрака. Слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. На секунду воцарилась гробовая тишина, полная потрясения и недоверия, но затем… Опасливо поежился Скалл, прикрыл глаза, словно в медитации, Фонг, хищно посерьезнел Реборн. — Хочешь сказать, что они — замаскированные Вендиче? — неуверенно подал голос Облако, откладывая игрушку. На этот раз Аркобалено практически видели, как иллюзионист закатывает глаза, без слов сообщая, что думает об интеллектуальном уровне коллеги. — Нет, идиот. Пламя носит остаточный характер. — Так бывает, когда кто-то долго пребывает в месте концентрации чужого пламени — оно просто оседает на человеке, впоследствии постепенно развеиваясь, — скривился от необходимости объяснять очевидные для любого гения вещи Верде. — Тем более, все знают, что Вендиче поголовно обитают либо в Вендикаре, либо на землях фон Вихтенштайна. — Значит, они побывали в Вендикаре и вернулись невредимыми, — сделал вывод Реборн, потирая подбородок. — Что еще? — Нам нужно говорить, что тот вымороженный японец Рокудо как две капли воды похож на Фонга, кора? — Я тоже это заметил, — негромко проговорил китаец, коротко кивнув, поглаживая длинными пальцами мех устроившегося на коленях Ричи. — Но единственное логичное объяснение является самым невероятным. — Почему? Пусть никто не подтвердил, Аркобалено договорились об открытости, поэтому Фонг не имел права спрятаться, как раньше, за мудрыми древними изречениями, напустить по своему обыкновению тумана, утекая от расспросов, как вода сквозь пальцы. Аркобалено — не просто странно звучащий титул. Став сильнейшими, они вдруг оказались одни против всего мира, жадного до новых талантов, желающего заполучить в свои лапы, что невольно сплотило их, позволяя оказывать друг другу… некоторые поблажки, на которые прочие мафиози не могли рассчитывать. — Потому что я, в свою очередь, весьма похож на своего предка, Алауди. После распада Первого поколения, его потомки мигрировали в Китай, откуда потом часть перебралась в Японию. На нынешний момент я являюсь последним представителем китайской ветви и совершенно точно не имею никаких неучтенных родственников. Если этот Кея действительно потомок Алауди, то он должен происходить из семейства Хибари, однако в этом кроется загвоздка — в клане Хибари просто нет мужчин подходящего возраста. И нет тех, кто мог бы стать родителями Кеи. — Ты уверен? — блеснули очки Верде. — Возможно, незаконнорожденные… нагулянные… Фонг мотнул головой, скармливая Ричи выуженный откуда-то из рукава финик. — Невозможно. Подобное категорически противоречит кодексу клана. И я бы сделал скидку на то, что из правил всегда случаются… исключения, — Верде довольно кивнул. — Но вот уже больше двухсот лет кровь Алауди в клане Хибари передается по женской линии. Как понимаете, незапланированную беременность тут очень тяжело не заметить. — Хм, значит, не Хибари. — Его братец тоже жуткий, — поежился Скалл. — И имечко это — Рокудо Мукуро. Кто вообще так назовет ребенка? — Помнится, у Эстранео так назывался один проект, связанный с пламенем Тумана, — почесал заросший подбородок Верде. — Они планировали то ли вживить что-то, то ли провести серию экспериментов на потомке Деймона Спейда, но не успели… Аркобалено помолчали, прокручивая вероятности. К счастью или сожалению, от Эстранео осталось мало документов, но в точности информации Верде сомневаться не приходилось — тот оказался на месте зачистки первым, едва успел вспыхнуть первый поток пламени. Уж каким способом он добыл документы, неясно, но… — Итак, давайте представим, что один из мальчиков Рокудо на самом деле Хибари, — довольно произнес Реборн. — А второй — потомок Деймона Спейда. И совершенно случайно в их компанию затесался ребенок, выглядящий выходцем из клана Бовино, которому симпатизирует сама донна Бовино, — киллер с удовольствием посмотрел на напрягшегося Верде. — А еще рядом с ними имеется мечник с фамилией Ямамото… Если представить, что остальные члены семейки тоже непросты… Получается, под самым носом Вонголы собралось практически одиннадцатое поколение. — Почему одиннадцатое? — пробормотал Скалл. — Десятое, если судить по возрасту. — Неплохо, лакей, — благосклонно кивнул кохаю Реборн. — Однако твоя теория заговора притянута за уши, — парировал Верде, недовольный упоминанием Грации в явно угрожающем контексте. — Все доводы легко опровержимы. За каждым потомком Первого поколения неусыпно следили. Супруги Ямамото умерли, не оставив детей. Мальчик, потомок Спейда, убит во время зачистки. Поверь, в наличии его тела удостоверились не раз. Единственный потомок Спейда — Туман Грации. И уж совершенно точно этот Ламбо не имеет никакого отношения к ее сыну! Под конец резкой отповеди голос ученого сорвался, он вновь уткнулся в компьютер, но все видели, как вибрировали от злости запачканные пятнами от химикатов пальцы. Даже Реборн не осмеливался развивать данную теорию. К тому же, он больше хотел расшевелить Грозу, чем на самом деле предполагал, что выводы реальны. Кому как ни ему знать разведывательную мощь Вонголы. Если они сказали, что потомки Первого поколения мертвы, значит, так оно и есть. — Это все, конечно, хорошо, — прервал Мармон воцарившуюся неловкую паузу. — Но я вел к другому. Сегодня у босса был поединок с Жаворонком, Травоядное тоже присутствовал. А потом они резко смотались. В то же время был похищен брат подружки Колонелло. Похищен кем-то, кто оставил на гражданских много, очень много пламени Мрака. Гражданских, которые отказались от помощи, сами отправились выручать родственника и за неполный день успели смотаться до Вендикаре и обратно… Скажите, какова вероятность, что все это произойдет в одно и то же время случайно, а Вендиче заинтересуют обычные люди? Аркобалено начали молча переглядываться. Теория была еще более притянута за уши, чем предыдущая, принадлежавшая Реборну, однако… в ней не имелось существенных опровержений. — Ты собираешься доложить об этом Занзасу? — Колонелло допил спортивный коктейль и потянулся к следующему — предусмотрительный поганец Скалл сразу принес несколько, чтобы не бегать на кухню триста раз. — Лучше доложить сейчас, чем потом мне вынесут мозг, узнав, что утаил, — поморщился Вайпер. — К тому же, если выводы окажутся верными, босс меня озолотит. — Ты и эту информацию ему продашь, жмот, — фыркнул Колонелло. — Кхм, — привлек внимание Верде, а затем развернул к коллегам свой ноутбук. На экране в знакомый книжный магазинчик ворвалась растрепанная, но от этого не менее прекрасная донна Грация Бовино. Женщина молнией, практически потрескивая от электричества, промчалась через помещение. Занятые уборкой молодые люди застыли при ее появлении, но напряженными или удивленными не выглядели, словно привыкли к таким вот визитам прекрасной донны. А Грация, подойдя к ним, ко всеобщему изумлению обняла Хаято. Маленькая, темная фигурка едва доставала худощавому, рослому парню до плеч. Аркобалено могли видеть, как румянец охватил бледные щеки, как расширились потрясенно зеленые глаза. Юноша, поколебавшись немного, медленно поднял руки и осторожно, словно боясь разбить хрупкую, фарфоровую Грацию на кусочки, положил ладони на округлые плечи. Грация отстранилась, улыбнувшись… Аркобалено невольно покосились на Верде, выглядевшего… уничтоженным ломкой, неуверенной улыбкой, которой еще только предстояло набрать силу. Грация Бовино не улыбалась уже давно. Женщина, отстранившись, осмотрела все еще потрясенного Хаято с ног до головы, разыскивая травмы, после чего повернулась к остальной компании… и отвесила звучный подзатыльник кудрявому зеленоглазому брюнету. — С каких пор сообщение «Мама, не переживай, мы в Вендикаре» считается успокаивающим? — грозно вопросила донна Бовино. — Ну, ма-ам… — проныл парень. — Не бей… Мы только-только избавились от Аркобалено. Грация застыла, краски схлынули с лица. В мгновение ока она ураганом пронеслась по помещению, выудив из-под стола там, где сидел Верде, маленький жучок. Красивое лицо увеличилось в масштабе. — Верде… — голос вымораживал, обещая адские муки и долгую смерть. — Мы с тобой обязательно поговорим. Изображение погасло, когда тонкие, бледные, напоминавшие хрупкие леденцы пальчики донны играючи сломали созданную из особого металла камеру. Подглядывающие невольно вспомнили, что Грация не зря считается сильнейшей после Верде Грозой в Альянсе. Мысленно посочувствовав ученому, которому предстоял ужасающий разбор полетов с пугающей маленькой фурией, Аркобалено переглянулись. Они начинали «расследование», лишь предполагая опасность, понимая, насколько близко неизвестные величины подобрались к ним через Колонелло. У каждого имелись свои подозрения, и обычно они бы не поделились ими друг с другом, но… Только поделившись, они могли получить достоверные ответы — это понимали все. Но кто бы мог подумать, что изыски принесут столь удивительные плоды… Разношерстная «гражданская» семья становилась все более интересной. А теория Вайпера на глазах — все более и более реальной. — Ты собираешься доложить своему боссу? — на этот раз обращался к иллюзионисту Скалл. — Теперь-то уж точно. Хотя ни один из них не собирался светить больше информации, чем следовало. За новой семьей стояли Бовино и Вендиче — не те люди, с которыми можно ссориться. Аркобалено понимающе переглянулись.