Дышать тобой

      Джагхед тихо усмехается и бережно обвивает хрупкие плечи матери в смущенном объятии. Она прижимается к нему всем телом, и ему приходится горбиться из-за значительной разницы в росте. Женщина едва не плачет, и ему странно видеть её такой растроганной — за три года его отсутствия она изменилась, но он всё равно чувствует родное тепло и приятное покалывание на коже от осознания, что он дома. Она не выпускает его из рук ещё несколько секунд, поглаживая по спине, словно маленького ребёнка, и он сдаётся, вспоминая, с каким трудом она отпустила его восемь лет назад. — Ты его задушишь, — вмешивается отец. Он появляется из кухни, с газетой в руках, и его взгляд полон родительской гордости. Он сухо улыбается и рассматривает сына, словно пытается найти внешние изменения. Мужчина сдержан, как и всегда, но Джагхеду достаточно его одобрительных хлопков по плечу и того, как увлечённо он слушает его рассказы о жизни в Лос-Анджелесе. — Сочувствую, приятель. — Мам, я не уезжаю, — напоминает Джагхед. — Я встречусь с друзьями и вернусь, — он мягко отстраняется, его губы растягиваются в снисходительной улыбке, и он перехватывает взволнованный взгляд матери, направленный на его подбородок. Едва побледневший шрам пугает её, и она в очередной раз открывает рот, чтобы разразиться гневной тирадой по поводу его страстного увлечения, но Джагхед качает головой, безмолвно давая понять, что продолжать вчерашний разговор не имеет смысла.       За окном гудит мотоцикл. Водитель намеренно дает газу, заставляя байк оглушающе рычать, и Джагхеда захлестывает чувство ностальгии, словно он всё ещё в школе, на плечах кожаная куртка с эмблемой змеи, а у дома курит старый друг, дожидаясь его и раздражая маму отравляющим запахом бензина и громким гудением барахлящего движка.       Глэдис от злости поджимает губы, отодвигает полупрозрачную штору и укоризненно смотрит в окно, отчего Джагхед не сдерживает улыбки. Водитель испытывает её терпение, ритмично выкручивая ручку газа, а затем громко свистит, дожидаясь появления друга. — Говнюк, — вздыхает миссис Джонс, — Я только посеяла новый газон, — она рывком задвигает штору и двигается в сторону кухни. — Иди уже. Возвращайся к ужину, я буду готовить индейку. — Хорошо вам повеселиться, — говорит ЭфПи, бросая на сына многозначительный взгляд поверх газеты. — Много не пей, — предостерегает по привычке, будто не знает, что Джагхед завязал ещё восемь лет назад. — Ага, — соглашается он. Тянется к пальто, но передумывает и натягивает толстовку поверх футболки, думая о том, сохранила ли мама его куртку Змея. Он не берёт ключи от машины, суёт телефон в карман и выходит на улицу.       Стивен подпрыгивает от нетерпения, глушит мотор и расплывается в улыбке, пихая Тони в бок, чтобы та отвлеклась от пачки сигарет и взглянула вперёд. Она поднимает голову и тоже радостно улыбается, с женским любопытством осматривая старого друга с ног до головы. С виду оба остались прежними. Свит Пи всё в том же затёртом наряде, на ремне широкая цепь, а в зубах толстая сигарета. Волосы Топаз блестят розовым, на глазах тёмная подводка, руки в карманах кожаной куртки. Словно Джагхед и не покидал родные края. — В правом углу ринга действующий чемпион ММА в среднем весе Форсайт Пендлтон Джонс Третий, — кричит Стивен сквозь улыбку, пока Джагхед неторопливо двигается навстречу. — Тринадцать нокаутов, дамы и господа, лучший хук правой, безупречная техника ближнего боя, — продолжает пародировать комментатора парень, и Джонс смеётся. Подыгрывает, сжимает кулаки и расправляет плечи, словно идёт по длинному коридору, готовясь к первому раунду. — Поприветствуем наглого козла, который в лучах славы совсем забыл о друзьях детства.       Топаз хлопает в ладоши, не отрывая от друга восторженного взгляда. Стивен смотрит с укором и обидой, но раскидывает руки для приветственных объятий, и Джагхед крепко сдавливает его в медвежьей хватке, хлопая по спине и чувствуя знакомую привязанность, которая с годами только крепчала. Он давно покинул ряды Змей, давно начал жизнь с чистого листа, но никогда не забывал прошлого. — Так бы и врезал тебе, — беззлобно тянет Стивен и отстраняется. — Какого хрена даже не звонил? — Тренировался сутками, — признается Джагхед. — Видел я твой последний бой. Ты почти сдал, — цокает парень. — Что с рукой? — он кивает на перетянутое тугим бинтом запястье. — Железка, — отвечает Джонс. — Ещё месяц реабилитации. — Значит, ты тут зависнешь? — искренне радуется Свит Пи и прикуривает сигарету. — Эй, — возмущается Тони, протискиваясь между парнями. — А ты ничего не забыл? — Ну, ладно, — смеётся Джагхед. — Иди сюда, — он с лёгкостью подхватывает подругу на руки и до скрипа костей прижимает её к себе, чувствуя знакомый фруктовый запах духов. Она хрупкая, почти невесомая. Её руки, обвивающие его шею, мягкие и тёплые. Лишь секунду она выдерживает эти телячьи нежности, а затем болтает ногами и вырывается. Когда Джагхед опускает её на землю, она возмущённо фыркает и поправляет волосы. Толкает его в грудь, поджимая губы, чтобы не улыбнуться. Обижена.       Джонс чувствует укол вины, но быстро забывает об этом, переводя взгляд со Стивена на Тони, пытаясь определить, на каких отношениях они остановились. Последний раз, когда он приезжал домой, они с трудом выносили друг друга, постоянно ругались, расставались, но сходились вновь уже через пару дней.       Стивен притягивает её к себе, она морщится, но не отстраняется. Всё ещё вместе. Джагхед не решается спросить и просто радуется за друзей. Радуется тому, что появилась возможность вернуться, забыть о боях, изнуряющих тренировках и строгом расписании. — Папаша-таки продал твою хонду? — спрашивает Свит Пи. — Продал, — подтверждает Джонс. — А ты, смотрю, всё никак не избавишься от этого старья? — он усмехается, замечая протяжную царапину на бензобаке. Ещё одно яркое воспоминание — гонка в пьяном угаре, жёсткое падение и выбитое плечо. — Малышка ещё побегает, — гордо заявляет Стивен. — Сомневаюсь, — фыркает Тони. — До первого поворота, если только. Движок уже три раза перебирал. Может, хоть ты убедишь его сдать этот хлам. — Мы оба знаем, что это бесполезно, — шутит Джагхед. — Итак… Какие планы? И, кстати, тебе лучше убрать байк с газона матери, пока она не вышла с дробовиком. — Змеи готовят вечеринку, — пожимает плечом Топаз. — Стивен разболтал, что ты приедешь. Дешёвое пиво, отвратная музыка — всё в лучших традициях, — она выжидающе смотрит на Джонса, замечая сомнение в его глазах. — Знаю, ты давно вне игры, но это просто вечеринка. Мы скучали. — Я зайду, — нехотя соглашается Джагхед. Он с огромным сожалением покинул банду, снял куртку, словно отодрал кусок собственной кожи, выбрал другой путь, и теперь не знает, имеет ли право появляться в баре. Вот так просто. После стольких лет.       Они загоняют мотоцикл Стивена в гараж и идут пешком до центра. Джагхед жадно всматривается в знакомые дома. Некоторые воспоминания жалят, но вместе с тем он чувствует ностальгическое опьянение. Вот здесь он учился кататься на велосипеде; здесь, где раньше возвышалась заброшенная постройка, он скурил свою первую сигарету. Ему даже кажется, что он ощущает горький привкус табака на языке, и от этого тянет закурить. Впервые за последние четыре года.       Дороги заложены свежим асфальтом, на месте старых, брошенных развалин разворачивается стройка. Заправка, магазин, пивная лавка. Ривердэйл полон новой жизни, но он все тот же. Город контрастов. Город, где за мнимым спокойствием и соседским дружелюбием скрывается темнота. Джагхед любит его таким, любит каждый его поворот, каждую его улицу, но ни на миг не жалеет, что сбежал.       Они не спеша бредут по тротуару, болтая обо всём подряд. Джонс с неподдельным интересом слушает последние новости и узнает, что Стивен и Топаз купили небольшой домик на окраине Саутсайда. Свит Пи занимается сервисом отца; Тони подрабатывает в салоне и по-прежнему стоит за барной стойкой в «Белом Змее». Они неустанно подкалывают друг друга и расспрашивают Джагхеда о Лос-Анджелесе. Он мало говорит — больше слушает, с горечью осознавая, что пропустил слишком много из жизни лучших друзей. — Сара родила, — сообщает Топаз. — Фогарти счастлив до задницы, вот только никто не верит, что это его ребенок. Мы его почти не видим. — Кто сейчас у руля? — спрашивает Джонс. — Верзила, — брезгливо морщится Стивен. — Формально. Обычно он бухает по неделе, а я разгребаю дерьмо. Твой старик иногда заходит бокальчик пропустить. Только и делает, что говорит о тебе. — Все говорят, — поправляет Топаз. — Ты местная звезда. Телек в баре повесили, чтобы смотреть твои бои. Я уже на пару штук в выигрыше. — Правда, что ты выйдешь с Ричардсоном в следующем году? — воодушевленно спрашивает Свит Пи. Его глаза горят то ли гордостью, то ли банальным любопытством, и Джагхед обречённо вздыхает. — Если наберу десятку, — хмыкает Джагхед. Он машинально разминает руку и чувствует противное трение в суставе. Не тренировался уже две недели, и теперь чувствует, что переполнен энергией, а разговоры о Ричардсоне лишь подмывают его стянуть повязку и вернуться к своей первой груше на чердаке, подаренной отцом на тринадцатый день рождения. Не даст железяке прижиться, и про бои можно забыть навсегда.       Джагхед не задумываясь сворачивает в переулок, и они выходят на центральную улицу, оказываясь в гуще людей, снующих от магазина к магазину в солнечный выходной. Ноги сами несут его вперед. Он идёт по памяти, вглядываясь в лица прохожих, в некоторых узнавая старых знакомых, и у него в душе абсолютно светло.

***

      Элизабет спешно извиняется, когда натыкается на спину высокого мужчины. Она путается в наушниках, едва не роняет телефон, но подхватывает его налету. Сумочка соскальзывает с плеча, каблуки застревают в щелях асфальтных плит, и даже за такие незначительные мелочи она ненавидит этот проклятый город. Родившаяся и выросшая в Нью-Йорке Элизабет привыкла к бешеному ритму и суете, но здесь даже воздух другой, и ей кажется, что вот-вот она задохнется. — Би, — зовет Вероника, щурясь и приближая камеру к своему лицу. — Что там с тобой? — Зачем класть такие отвратительные плиты? Почему нельзя положить сплошной асфальт? — ругается Бетти, с остервенением натягивая сумку на плечо. Та снова скользит по шёлковой блузке, и она сдаётся — оборачивает её вокруг руки и опускает вниз. Понимает, как глупо звучат её слова и разочарованно вздыхает. — Я не смогу. Мне здесь совсем не нравится. — Ты там третий день, — напоминает Вероника, вскидывая бровь. Она шуршит упаковкой и откусывает протеиновый батончик. — Тебе нужно привыкнуть. — Я не хочу привыкать, — тянет Бетти, готовая разрыдаться посередине чёртовой улицы от непривычного чувства потерянности. — Ты знаешь, как я ненавижу перемены, но всё равно уговорила меня на этот переезд. Что я буду здесь делать? Скотт вечно мотается на встречи, а я не знаю, куда здесь можно сходить. — Устрой себе небольшой шоппинг-тур, — предлагает Вероника, пожимая плечами с таким видом, будто это совершенно очевидно. — Сходи в салон. Там ведь есть салоны? — Я искала библиотеку, — стыдливо шепчет Бетти, вытягивая руку перед собой, чтобы подруга могла лучше видеть её по видеосвязи. — Кто бы сомневался, — закатывает глаза Вероника. — В мире столько интересного, а ты вечно торчишь среди пыльных книг. Ты в новом городе. Это путешествие, расслабься.       Элизабет останавливается у входа в кафе, раздумывая, стоит ли попробовать местный пирог, изображенный на ярком плакате витрины, или всё же лучше вернуться домой, приготовить ужин, наполнить ванну и уткнуться в новую книгу, пока не приедет муж. Она смотрит на то, как Вероника тянется за вторым диетическим батончиком и укоризненно цокает. — Ты ешь хоть что-нибудь, кроме этой гадости? — Держусь, как могу. Это единственное сладкое без сахара. Я уже готова душу продать за плитку шоколада, — Вероника грустно поджимает губы, а Бетти поднимает камеру и показывает ей аппетитный пирог на плакате, в надежде, что подруга наконец бросит свою диету. — Издеваешься? — Просто хочу, чтобы ты перестала себя изводить. — Не дождёшься, — самоуверенно усмехается брюнетка. — Это ты у нас удачно замужем, а я, между прочим, уже три месяца без отношений. Помнишь меня в школе? Я ведь была королевой на выпускном, а что сейчас? Попробовала я тут влезть в школьную форму… — Даже не начинай, — прерывает Элизабет, осматривая улицу. — Со школы прошло уже семь лет, пора бы выкинуть эту убогую клетчатую юбку, — она замечает парк на другой стороне и решает пойти туда, чтобы убить ещё немного свободного времени, изучить карту и придумать занятие.       Вероника продолжает болтать о прелестях похудения. Элизабет почти не слушает, мучаясь с сумкой. Снова закидывает её на плечо и останавливается у светофора. Телефон пищит и на дисплее появляется красный значок — мало зарядки. Она чертыхается и пытается убавить яркость, чтобы успеть закончить разговор. В эту секунду незнакомая женщина толкает её в плечо, торопясь вниз по улице, Бетти разворачивается и не успевает опомниться, как сумку срывают с плеча с такой силой, что на руке остается горящая царапина от цепочки. Телефон вылетает из ладони и падает на дорогу, выключаясь от столкновения с асфальтом. Бетти разворачивается на каблуках и видит, как низкая фигура в капюшоне несётся через дорогу, игнорируя сигналы машин. Вора едва не сбивает чёрный мерседес, но он ловко уворачивается, размахивая сумкой. — Стой! — кричит Бетти и бросается следом, расталкивая людей руками.       Джагхед вздрагивает от режущего слух сигнала автомобиля. Он оборачивается на женский крик, и в этот момент мимо него проносится человек в балахоне. Неизвестный перепрыгивает через лавку и ускоряется, устремляясь в парк. — Да стой же ты! — громко кричит девушка, пытаясь бежать на высоких каблуках как можно быстрее. Она едва держит равновесие, задыхается и судорожно убирает волосы с лица. — Вернись!       Джонс не до конца понимает, что произошло, но срывается с места, желая догнать вора. Он легко минует лавку, приземляется на ноги и бежит, по привычке контролируя дыхание. Он разгоняется быстро, чувствуя приятное напряжение в мышцах, и уже через короткое мгновение приближается к фигуре в черном. Парень выдыхает и едва перебирает ногами, но пытается собраться с силами, как только замечает погоню. На повороте он роняет женскую сумочку, в надежде, что преследователь отстанет, но Джагхед сворачивает вправо, перепрыгивает ещё одну лавку и набрасывается на него, снося с ног.       Парень визжит, словно девчонка, закрывается руками и изворачивается на траве, но Джагхед крепко сжимает его запястье и делает захват, прижимая локоть к спине, вдавливая вора лицом в сырую землю. — Добегался? — рычит он, надавливая сильнее, и слышит, как парень задыхается и тихо стонет. — Может, сломать тебе руку? — в доказательство своих намерений он делает рывок, и парень вскрикивает. — Не надо, пожалуйста! Я ничего не взял, — всхлипывает парень. — Отпусти, — он дёргается, рукав его балахона скользит по руке, и Джагхед замирает. Чуть выше запястья красуется знакомая зелёная змея. Совсем свежая наколка, судя по покраснению на коже. — Да твою мать, — вздыхает Джонс. Он ослабляет хватку и позволяет парню повернуться, нависая над ним на случай очередной попытки дать деру. — Ты Змей? — Да, — зло и гордо выплевывает парень. Он поворачивается на спину, и Джонс закатывает глаза. Совсем молодой — лет четырнадцать, от силы пятнадцать. В глазах до боли знакомый вызов, костяшки сбиты в кровь. — И у тебя будут проблемы. — Да что ты говоришь? — усмехается Джагхед. — Ты нарвался на большие проблемы, козёл! — осмелев, цедит парень. — Ты даже не представляешь, с кем связался.       Джонс вздыхает, стягивает толстовку через голову, задирает рукав футболки и демонстрирует свою татуировку на плече, замечая, как парень открывает рот от удивления. — Очень хорошо представляю. — Ты из наших? — по-детски удивляется юный Змей. — Поднимайся, — приказывает Джагхед, наклоняется, хватает парня за грудки и рывком ставит на ноги, отчего тот испуганно вздрагивает. — Пойдём, — он тянет парня за руку, и Змей послушно следует за ним, обреченно опустив голову. Джонс на ходу подхватывает женскую сумочку из травы и обматывает цепь вокруг кулака.       Тони облегчённо выдыхает, когда видит друга. Стивен растягивается в хитрой ухмылке, но быстро мрачнеет, когда узнает парня за спиной Джагхеда. — Знаешь сопляка? — спрашивает Джонс, толкая вора вперёд, вопросительно смотря на Стивена. — Джейсон, — стонет Свит Пи и закрывает лицо рукой. — Какого хрена? — он делает шаг к перепуганному парню и тот виновато мнётся, теряясь под властным, прямым взглядом старшего. — Вот чем теперь занимаются Змеи? Воруют сумки на улицах? — возмущается Джонс. — Ты ничего не перепутал? — кричит Стивен, пугая проходящих мимо людей. Он хватает парня за шиворот и отвешивает ему подзатыльник, отчего вор весь сжимается и едва не плачет. — Быстро сдристнул отсюда, — цедит Свит Пи, угрожающе нависая над парнем. — Чтобы через секунду тебя здесь не было.       Джейсон согласно кивает и стремится улизнуть, но Джагхед хватает его за капюшон, притягивая обратно, словно тряпичную куклу. — Сначала извинишься, — спокойно говорит он, заставляя парня выпрямиться и посмотреть в сторону девушки, которая всё это время тихо стояла в стороне, не решаясь встрять в разговор. — Я жду ровно три секунды, а потом… — Извините, — тихо мямлит Джейсон, изучая свои грязные кроссовки. — Что ты сказал? — уточняет Джагхед. — Я не услышал. — Простите, что украл вашу сумку, — громче повторяет Джейсон. — Так-то лучше, — говорит Джонс и отпускает парня. Он ещё несколько секунд не решается сдвинуться с места, вопросительно поглядывая на Стивена, пока тот не кивает ему в сторону парка. — Пулей исчез.       Джейсон накидывает капюшон и исчезает, срываясь на бег. Джагхед зачёсывает влажные от пота волосы со лба и переводит взгляд на незнакомку, чья сумочка так и висит у него на руке.       Она, чувствуя его любопытный взгляд, нерешительно поднимает голову. Её щеки пылают румянцем, большие глаза блестят в лучах уходящего солнца, длинные пальчики оттягивают край рубашки, выбившейся из строгой юбки. Непослушная прядка светлых волос прилипает к пухлым губам, и она спешит убрать её за ухо, смотря на своего спасителя с опаской и подозрением.       От её пытливого взгляда Джагхед чувствует себя странно. Он внезапно перестает дышать, хотя ещё секунду назад не мог насытиться воздухом после бодрой пробежки. Он не может отвести от неё взгляд, пытаясь понять, что в ней кажется ему необычным. Ничего. В ней ничего необычного, но Джонсу чудится, будто от её волос исходит волшебный свет. Это будто длится целую вечность, а потом она опускает глаза на свою сумку в его руках. — А, да, — отмирает Джагхед, чувствуя себя полным идиотом. Он делает шаг к ней навстречу и протягивает сумочку, по непонятной для себя причине боясь, что сейчас она коснется его руки. — Больше не теряйте, — глупо шутит и мысленно дает себе звонкую пощёчину.       Девушка кривовато улыбается и осторожно перехватывает ручку дрожащими пальцами. Джагхед ловит себя на разочаровании. Ему вдруг зверски хочется коснуться её руки и от этой странной мысли ком застревает в горле. Он не осознаёт, что продолжает держать сумку, пока она не решается потянуть. — Спасибо, — почти неслышно тянет девушка. — Там все мои документы и… — она резко замолкает, краснея ещё больше, и Джонс невольно улыбается. — В общем, спасибо. Вы настоящий герой. — Вы тоже, — выдает Джагхед прежде, чем успевает подумать. — Вы так ловко маневрировали на шпильках, — он сжимает руку в кулак, не зная, куда деть вдруг вспотевшие ладони.       Элизабет задыхается и слышит гул собственного сердца в ушах. В груди пульсирует, а сознание кричит, как обезумевшее. Она старается смотреть на свои ноги, только бы больше не видеть его обворожительно красивые глаза. Странный незнакомец так и пялится на неё, совсем неприлично, а она не может сдвинуться с места, находя причину задержаться ещё на минутку. Он делает ещё один короткий шаг, и Бетти чувствует запах его одеколона, отчего становится окончательно не по себе. — Ладно, — бурчит она, закидывая проклятую сумку на плечо, бросая на друзей незнакомца благодарный взгляд. — Мне пора. Я пошла, — она показывает на пространство за своей спиной и пятится, словно загнанная в угол жертва.       Джагхед ухмыляется и кивает, мысленно умоляя себя спросить ещё хоть что-то, даже самое нелепое, но язык немеет и всё, на что он способен в это мгновение — дурацкая улыбка. Его отвлекает Стивен, а когда он поворачивает голову, её уже нет. Он видит, как она почти бегом возвращается на другую сторону дороги, и заставляет себя остаться на месте. С огромным трудом. — Эй! — Тони бьёт его по плечу, обращая на себя внимание. — Это что за лицо? — Чего? — не понимает Джагхед, дёргая головой, словно избавляясь от наваждения. — Твоё лицо, — смеётся Топаз. — Ты лыбишься, как полный кретин. — Я не… Ничего я не лыблюсь, — оправдывается Джонс, отворачиваясь и устремляясь в парк. — О, нет, — не унимается Тони, догоняя его и хватая за локоть. — Ещё как лыбишься, — её веселит его смятение, и Джагхед не знает, куда спрятать глаза, хмурясь и расправляя плечи. — Ты запал что ли? — Заткнись, — огрызается Джонс и чувствует, что пытается обмануть сам себя. — Он запал, — подтверждает Стивен. — Чувак, ты пялился на неё, как маньяк-извращенец. Красотка наверняка после этого свалит из города, — он нагло ржёт и прикуривает сигарету, подмигивая Тони. — Развею твои мечты, — театрально вздыхает Топаз. — У неё на пальце бриллиант с твою голову. — На каком пальце? — слишком заинтересованно спрашивает Джагхед, и Тони издевательски играет бровями. — На том самом, Джонс. Она замужем.       Джагхед резко останавливается, не в силах отпустить её образ из своих мыслей. Совершенно незнакомый где-то в груди трепет сменяется горечью, и это похоже на болезненный удар по рёбрам, от которого он не успел профессионально закрыться. Чувствовать это странно, до тошноты, но желание увидеть её снова прочно засело в сознании, впиваясь клешнями и будоража всю его врожденную решимость. Проходит всего секунда, но за эту секунду он успевает продумать варианты и останавливается на самом сумасшедшем — проверить. — Херня, — бросает он, заставляя себя идти дальше. — Серьёзно? — Охренеть, — безжалостно смеется Стивен. — Ты реально поплыл. Знаешь, это романтично пиздец, но… — Как думаешь, она местная? — спрашивает Джонс. — Нет, — сам же отвечает. — Я бы её запомнил.       Без сомнений. Хватило пары минут, чтобы взгляд её глубоких зелёных глаз остался в его памяти, как самая яркая вспышка. Он не видел её раньше. — Может, северянка, — предполагает Топаз. — Не с юга точно. У нас таких нет. — Опа, — Свит Пи останавливается, бросает докуренную сигарету и наклоняется к земле, поднимая пёструю карточку. Он шевелит губами, читая надпись на найденной пластиковой карте, а затем загадочно улыбается. — Элизабет Уокер, — манерно тянет он. — В жизни она симпатичнее. Фотка неудачная.       Джонс срывается с места, но Стивен прячет карточку за спину, насмехаясь над взбудораженным видом лучшего друга. — Дай сюда, — требует он, пытаясь перехватить руку Свит Пи. Тот продолжает прятать кусок пластика, подобно ребёнку подпрыгивая и уворачиваясь от рук Джагхеда. — Живо дал сюда. — Там даже есть дата её рождения, — подначивает Стивен.       Джонс хватает друга за шею, давит на болезненные точки и тянет вниз. Мягко, по его профессиональным меркам, но эффективно. Стивен рычит от боли и сдаётся. Джагхед вырывает карточку из его руки и жадно всматривается в небольшую фотографию, изучая её чрезмерно долго, замечая, что на этом снимке она ужасно расстроенная. Её глаза полны грусти. Словно некто довел её до слез, а затем усадил на стул перед дешёвой камерой, на которую обычно делают фото на водительские права. — Элизабет, — тихо тянет он, не осознавая, что читает вслух. — Бетти… — Поздравляю, — устало вздыхает Топаз. — Теперь ты знаешь её имя. Что дальше?       Джагхед не отвечает. Прячет права в карман и всем своим видом показывает, что на этом разговор окончен. Стивен замолкает, замечая глубокую задумчивость на лице друга. — Может, поедем уже в бар? Я стёрла ноги этими грёбаными ботинками и теперь хочу пиво, — разряжает обстановку Тони. — Согласен, — поддерживает Свит Пи. — Пора отметить твоё возвращение, — он закидывает руку на плечи друга, как делал это много лет назад, и Джагхед отстранённо кивает.       Думать о чём-то другом, кроме новой знакомой, он не может до тех пор, пока не видит переливы зеленой вывески бара.