Самый сладкий яд

      НамДжун, понурив голову, вернулся на кухню. — По твоему виду понятно, что всё прошло не очень. — сказал Джин. — Ага. — вздохнул Ким, — А где парни? — ЧиМин пошёл к себе, ЮнГи домой.       НамДжун сел на диван и закрыл лицо руками. — Чего ты так распереживался? — Джин сел рядом и начал поглаживать спину парня, — Неужели тебе так важно его мнение? Я знаю, как поднять тебе настроение. — Что? Прямо здесь? — НамДжун недоумевающе посмотрел на Кима. — Нам любезно предоставили комнату для гостей. — ухмыльнулся Джин. — Я не знаю. По-моему, не лучшее время и место.       Джин взял его за руку и потянул в сторону комнаты. Когда они вошли, он запустил руки под рубашку НамДжуна и начал водить ими по красивому телу. — Кажется, одежда мешает. — он поцеловал парня в губы и снял с него рубашку.       НамДжун впился пылким поцелуем старшему в шею и начал расстёгивать ремень на его брюках. Горячие дыхание обдавало его ключицы, он сходил с ума от искр в глазах Джина, от его трепещущих полных губ. Он весь дрожал в предвкушении, хотел почувствовать его в себе. Джин усмехнулся, толкнул младшего на кровать и, сняв с себя рубашку и штаны, навис над ним. — Не двигайся, — выдохнул он, — Я всё сделаю сам.       НамДжун кивнул. Джин коснулся губами его шеи, потом проложил дорожку из влажных поцелуев до пупка. Он расстегнул джинсы и стащил их с младшего вместе с боксерами. У НамДжуна уже стоял. Старший усмехнулся и провёл по члену ладонью, слегка сжимая. Ким прогнулся в спине. — Похоже, ты уже готов, солнце. — Ким быстро достал тюбик смазки из кармана штанов, валявшихся рядом.       Он выдавил немного на пальцы. НамДжун смотрел на него и нетерпеливо елозил на кровати. — Раздвинь ноги, мне так неудобно. — шепнул старший, снова нависая над парнем.       НамДжун развёл бёдра в стороны и притянул Джина к себе за шею, увлекая в страстный поцелуй. От ощущения холодной смазки он резко вдохнул. Джин водил пальцами, размазывая смазку, и целовал шею стонавшего парня, оставляя засосы. — Сегодня надо потише, малыш.       Он вошёл в младшего двумя пальцами и начал ими двигать, от чего тот прогнулся и прикусил губу, чтобы не издавать звуков. Он вцепился Джину в спину и, громко дыша, подался тазом к нему. — Хочешь меня? — ухмыльнулся старший. — Давай уже! — прорычал Ким, — Быстрее! — Быстрее?       Джин ловким движением снял остававшиеся на нём боксёры и, закрыв рукой рот парню, резко вошёл в него. НамДжун глухо выкрикнул в ладонь старшего, вздрогнул и оставил четыре параллельные царапины на его спине. Джин утешительно целовал младшего в губы, шею, ключицы, скулы, гладил его накачанную грудь, мышцы пресса, пока двигался в нём, всё ускоряя темп. НамДжун еле сдерживал стоны, искусал себе губы, в кровь расцарапал спину Джина. Вдруг, он упёрся ладонью в таз старшего. — Медленнее! — повелительно сказал он. — Перенимаешь инициативу? — Ким сбавил скорость и резкость своих движений, — Как скажешь.       Джину хотелось с силой вдалбливать тело младшего в кровать, он чувствовал, что близок к разрядке. Но в их отношениях доминировал отнюдь не он, как могло показаться на первый взгляд. Он стонал от нетерпения, и каждый раз, когда он делал попытку набрать темп, рука НамДжуна отталкивала его. — Ты серьёзно? — изнемогая от желания, обиженно проскулил Джин, — Я ведь могу и остановиться. — Правда? — усмехнулся младший и чувственно поцеловал парня в губы.       Он не хотел рисковать и убрал руку, положив её на шею старшего. Джин ускорился, пытаясь не стонать. Оба парня тяжело дышали, стараясь не издавать звуков. Кончая, НамДжун испустил рык и впился зубами в губы старшего; Джин, в свою очередь, не смог больше сдерживаться и судорожно выдохнул имя младшего, что прозвучало довольно громко.       Оба с отдышкой валялись на кровати. Джин оперся на локте и повернулся к НамДжуну. — Я понимаю, что сейчас испорчу удовольствие, но я хотел поговорить. — начал он, гладя рукой пресс и грудь младшего. — Может, не сейчас? Мне так хорошо, — под пристальным взглядом тёплых глаз Ким добавил, — Ладно, что не так? — Ты у нас ведёшь отношения, если можно так выразиться, и мне нравится, но… — парень сжал руку в кулак и поджал свои пухлые губы, — Мне иногда хочется, чтобы ты давал мне в сексе больше свободы. — А разве не даю? — удивился НамДжун, — Ты сверху, прошу заметить, это уже огромный плюс. — Да, но я не это имею в виду. Просто ты властный, и я вообще удивился, что ты дал мне начать сегодня.       НамДжун перевернул Джина и навис над ним. — Что ты хочешь? Скажи прямо. — резко сказал Ким. — Ну вот сейчас, например, хочу, чтобы ты не так грубо со мной разговаривал, — вздохнул парень. — Джин, сдаётся мне, этот разговор не отличается высоким содержанием смысла. — он поцеловал парня в губы, — Ты можешь конструктивно изложить свою мысль? — Знаешь, я уже сам не уверен, стоило ли затрагивать этот вопрос. — Джин попытался повернуться на бок спиной к НамДжуну, но младший ему не дал этого сделать и повернул лицо Кима к себе. — Я правда не понимаю. Ты не говорил, что тебе что-то не нравится с самого начала наших отношений. Объясни, пожалуйста. — Мне нравится, но я не уверен, что это по мне. Я хотел доставлять тебе удовольствие, получал его сам, но всё-таки это что-то не то. — Что это не по тебе? Думаешь, надо что-то поменять? — Да, — Джин решительно посмотрел на парня, — Ты не будешь против попробовать по-другому? — Хочешь поменяться ролями? Быть снизу?       Старший смущённо улыбнулся и отвёл глаза. — Я подумал, что стоит попробовать когда-нибудь, если будет настроение. Что скажешь? — Я тебя понял. Ладно, почему бы и нет. Может, так нам больше понравится, — НамДжун снова поцеловал Джина и тепло улыбнулся, — Спать хочу, умираю просто. — Тогда спокойной ночи? — Приятных снов.       Джин лёг на бок и закрыл глаза. Младший укрыл его одеялом и обнял со спины, зарывшись носом в шею. Они уснули.

***

      После того, как ТэХён ушёл, Чон сидел на полу в прихожей ещё около получаса. Он коснулся своих губ, вспоминая поцелуй. «Как же это всё неправильно!» — он с силой ударил кулаком в пол, — «Позвонить ХоСоку, может быть? И что я ему скажу? Хотя ладно, стоит всё же рассказать.» — Что он делал?! — послышался ор ХоСока с того конца, после того, как ЧонГук рассказал ему, что случилось, — Мне приехать? С тобой всё хорошо? — Я в порядке. Нет, не стоит приезжать, мне просто нужно было с кем-то поделиться. — Чон бесцельно бродил по квартире, ловя исчезающий запах дорогого одеколона, — Что мне делать? — О чём ты? — Я влюбился. — В этого упыря?! Ты в своём уме?! — Хён, у тебя же есть девушка, да? — Ну, допустим, — хмуро согласился парень, — Ты к чему клонишь? — Ты рядом с ней что чувствуешь? — Много чего. Погоди, я не понял! Хочешь сказать, всё серьёзно? Он же козёл редкостный! Самовлюблённый эгоист! — возмущался Чон, — Ему твои чувства до лампочки. — Он уже знает всё. Видит меня насквозь, — ЧонГук задумался и почесал затылок, — Знаешь, мне кажется, он не такой грубый и чёрствый. — Неужели? — переспросил друг, не скрывая сарказм. — Представь себе! — Чон зачем-то утвердительно кивнул, — И ведь я тебе уже сказал, он не тронул меня, хотя мог. — Мать твою, как он меня бесит! Он же просто издевается над тобой! А ты всё послушно терпишь, как щенок! Возьми ты себя в руки, ёмае! Собираешься перед ним и дальше унижаться? — Нет, не собираюсь. Вот только сопротивляться ему сложно, — вздохнул ЧонГук и упал на свою кровать, — Ты, скорее всего, прав. Просто, я думаю, он сам не понимает, что мне неудобно, и воспринимает свою власть и влияние, как должное. Вот… — Завтра будь осторожнее. — Да, хорошо. До встречи! — Пока, ЧонГук.