Самый сладкий яд

      Гулкий звук дверного звонка заполнил квартиру. ЮнГи поспешил открыть. — ЧиМин? — с ощутимой жалостью в голосе удивился Мин.       Пак нахмурился, увидев две пары незнакомой обуви в прихожей: мужскую и женскую. — Привет. — послышался из конца коридора громкий звонкий голос, — Мы ещё не знакомы. Я Чон ХоСок.       Парень подошёл к ЧиМину и протянул руку. Пак пожал её, но слабо, как будто выполняя обременяющую формальность. — Знаю. — сухо сказал он.       И ЮнГи, и ХоСок смотрели на младшего с убийственно явной жалостью, что могло объясняться тем, что они узнали о его прошлом и о том, что произошло. Но как? Всё стало ясно само собой, когда из-за угла неуверенно выглянуло пухлое лицо Киры. — Это Кира, моя девушка. — представил её Чон. — Я её знаю. Она у нас служанкой работает. — прохрипел Пак.       ХоСок выпучил глаза и открыл рот, смотря то на девушку, то на парня. — Мир тесен, не правда ли? — холодно усмехнулся Пак.       Парень подошёл к Кире и вскинув бровь смерил её оценивающим взглядом. — Ты всё рассказала? — Д-да… — слабо закивала девушка, отводя взгляд, — Не надо было, знаю. — Да, не надо было. — почесал лоб ЧиМин.       ХоСок долго смотрел на сгоравшую от смущения Киру, потом взял Пака за предплечье и потянул в сторону кухни. ЮнГи и девушка, решив не мешать намечавшемуся разговору, ушли в гостиную. Чон закрыл дверь и посмотрел на ЧиМина. — Чего надо? — устало протянул Пак, садясь за стол. — Тебе в поведении Киры ничего странным не кажется? — Ну, вообще-то, меня ни она, ни её поведение не интересуют. А что?       Чон сел рядом и, серьёзно нахмурившись, скрестил руки на груди. — Ты ей нравишься. И это капец как очевидно. — подавленно выдохнул он. — Допустим. — пожал плечами ЧиМин, — Тебе не стоит волноваться. Я, в любом случае, отвечать взаимностью ей не собираюсь. — И на том спасибо. — горько усмехнулся ХоСок; немного помолчав, он тяжело вздохнул, сочувственно посмотрев на Пака, — Слушай, мне жаль. — Мне не нужна жалость! — резко отрезал ЧиМин, — Замолчи! — Прости. — губы Чона тронула какая-то странная улыбка.       Первый раз ЧиМину стало не по себе. ХоСок медленно встал и приблизился к младшему, сурово склонившись к нему корпусом. Пак напрягся, но продолжал удерживать маску гордости и безразличия на лице. Чон усмехнулся. — Ты, может, и богаче и привык к вечному потаканию со стороны людей, — тихо начал он, — Но мне грубить не стоит.       Они долго сверлили друг друга глазами, играя в пугающие гляделки. В конце концов, ЧиМин вздохнул и, усмехнувшись, еле заметно кивнул. — А ты не из робкого десятка, да? — Пак поднял бровь. — Кажется, надо вернуться в гостиную. — светло улыбнувшись, сказал Чон, игнорируя слова парня. — Думаю, нам пора. — Кира взяла ХоСока за руку. — Я провожу! — ЮнГи пошёл за парой в прихожую.       ЧиМин, промолчав, уселся на диван в гостиной; он закрыл глаза и откинул голову на спинку. Скоро послышались приближающиеся тихие шаги, неуверенное дыхание, и Пак почувствовал, как рядом с ним опустилась ткань дивана под тяжестью ЮнГи. — Прежде, чем ты захочешь выразить сочувствие, — вздохнул ЧиМин, — Хочу сказать, что это не обязательно.       ЮнГи бесшумно придвинулся к парню и молчал, не зная, что сказать. Пак открыл глаза, посмотрел на Мина и усмехнулся. — А ты зачем пришёл-то? — переводя тему, спросил старший. — Собственно, рассказать тебе всё самому.       ЮнГи не веря своим ушам с недоверием уставился на ЧиМина. — Ты же не хотел, чтобы кто-то, кроме ТэХёна знал об этом. Ты сам говорил. — Да, но мне ничего не мешало передумать. — младший выдавил из себя неудавшуюся полуулыбку. — Может, ты голодный или чай хочешь? Или кофе? Насколько я помню, тебе понравился в прошлый раз. — Ну, мне не только кофе в прошлый раз понравился. — ухмыльнулся Пак и приблизился к губам старшего, — От кофе не откажусь.       ЮнГи улыбнулся, оставив лёгкий поцелуй на бледно-красных губах ЧиМина, встал и пошёл на кухню. Пак, как заколдованный, поплёлся за ним, улыбаясь каждому движению старшего, шевелению его волос, он вдыхал его запах, слушая шорох его свободной пижамы, в которой его стройное тело выглядело таким хрупким, беззащитным. Хотелось обнять Мина и никогда не отпускать. Это желание Пак сдерживал с трудом. — А знаешь, — ЧиМин крепко взял ЮнГи сзади за талию и припал к его шее, покрывая её тёплыми поцелуями, — К чёрту кофе!       ЮнГи запрокинул голову Паку на плечо, томно вздыхая и закатывая глаза. ЧиМин начал расстёгивать пуговицы его пижамы, целуя и покусывая тонкую белую кожу парня, оставляя красные следы. Младший нежно водил пальцами по мягкому животу, сжимал соски, отчего Мин выгибался и постанывал. От желания у ЮнГи подкашивались ноги, и он еле-еле стоял прямо. ЧиМин усмехнулся и снял с парня пижамную рубашку, оголяя спину. «Какая белая кожа!» — он жадно целовал спину, плечи и шею старшего, уложив его животом на стол, блуждая руками по его бёдрам, наблюдая, как ЮнГи, сладко постанывая, подаётся тазом к нему и прогибается в спине. — Ч-ЧиМин, — Мин резко вдохнул, когда Пак сжал ладони на его ягодицах, — Сними уже с меня эти чёртовы штаны!       Младший усмехнулся и медленно спустил оставшуюся часть пижамы вместе с боксёрами на пол, разминая и шлёпая красивые ноги. — Смазка в другой комнате! — ЮнГи быстро развернулся и хотел уже пойти за тюбиком.       ЧиМин схватил его за талию и чувственно поцеловал в губы. — Перестань! Мы же и без неё справиться сможем! — ухмыльнулся он. — Больно же будет… — недоверчиво протянул Мин. — Не будет.       Пак поцеловал парня ещё раз и, осторожно развернув его, наклонил вниз, снова кладя на стол. Заметив напряжение на лице старшего, он нежно прильнул губами к ямке между лопатками, провёл кончиком языка до шеи, поцеловал её, оставив аккуратный засос, прикусил мочку уха. Мин покрылся мурашками и закрыл глаза, тихо вздыхая. — Больно было? — шепнул Пак. — Нет. — Там тоже не будет.       ЮнГи слабо кивнул и заёрзал бёдрами. — Какого хрена ты ещё в одежде?!       ЧиМин усмехнулся и начал медленно раздеваться, мучая изнывавшего от желания ЮнГи, который уже практически выл, уткнувшись лбом в стол, искоса смотря на красивое тело младшего, так завораживающе снимавшего с себя одежду. — Ну, ёмае! — раздражённо прорычал Мин и резко повернулся к парню, буквально срывая с него остававшиеся на нем боксёры.       Он сжал в ладони член ЧиМина, тот впился в губы старшего и простонал в поцелуй. Пак резко развернул ЮнГи и опрокинул его на стол, держа рукой за шею. Вторую руку он поднёс к лицу парня и, сложив вместе три пальца, засунул их ему в приоткрытый рот. Горячий язык ходил по ним, смачивая тёплой слюной. Достав пальцы, он приложил их к заду старшего и начал медленно вводить их внутрь, сразу три, из-за чего ЮнГи, судорожно глотая воздух, сдавленно проскулил, вцепившись руками в края стола. Церемониться ЧиМин не собирался, поэтому подобная прелюдия длилась отнюдь не долго. Как только младший заметил, что Мин начал расслабляться, он вытащил пальцы и приставил член, терпеливо дожидаясь знака ЮнГи, что он готов. Старший глубоко вздохнул и прикусил губу, энергично кивая. Пак вошёл медленно, начиная двигаться вперёд назад плавной волной, постепенно наращивая темп, громко дыша и постанывая. ЮнГи же не сдерживался: он звучно выдыхал воздух и периодически рычал. Голова шла кругом, тело не слушалось, из глаз летели искры, и старший лишь громче выкрикивал неясные звуки и сжимал до боли в руках стол. Пак ускорился, целуя лопатки и плечи ЮнГи, оставляя красные засосы на белой тонкой коже. Они кончили одновременно, заполняя квартиру громкими стонами удовольствия.       ЧиМин, глубоко дыша, опустился на пол; ЮнГи ещё некоторое время неподвижно лежал на столе, пытаясь унять дрожь в ногах, потом сел рядом с Паком. — Ты прав, больно почти не было. — улыбнулся он, начиная разговор, — Я долго думал над тем, что ты сказал о ЧонГуке, — Мин резко сменил тему, — О том, что он не так прост, как кажется. — Ну да. — качая воздух лёгкими, кивнул Пак. — Что ты про него узнал? — Лучше не иметь родителей вообще, — прохрипел ЧиМин, — Чем жить так, как жил он. — Всё так плохо? — ЮнГи нахмурился.       Пак прикусил губу и пожал плечами, по его лицу пробежала лёгкая, еле заметная тень сочувствия.