Самый сладкий яд

      ЮнГи сидя в столовой и листая недавно купленную книгу, разочарованно вздохнул. «Кто делает книги из старой туалетной бумаги?» — парень раздражённо фыркнул и отодвинул неудачное издание в сторону, принимаясь за свой рис и мясо. Неожиданно для себя он разжился неприятной компанией из двух его одногруппниц, которые, сверкая голыми бёдрами из-под чёрных кожаных мини юбок, с довольными ухмылками сели перед Мином. Одна из девушек, цокнув языком о выбеленные зубы за густо напомаженными губами, взяла книгу парня и открыла на первой попавшейся странице. ЮнГи смерил её раздражённым взглядом и продолжил есть. — Ах, какая драма! — наиграно опечаленным тоном вздохнула девушка, — Неужели она бросилась под поезд?       «Тебя бы бросить под поезд…» — пронеслось у парня в голове. — Скажи, ЮнГи, — фамильярно обратилась вторая к Мину, — Ты такой видный парень, а всё трёшься около ребят.       Девушки переглянулись и ехидно хихикнули. — Ты не гей ли часом? — спросила первая, бросая книгу в еду ЮнГи, — Какая будет жалость, если об этом все вдруг узнают.       Парень, закипая от злости, взял книгу, вытер её салфеткой, отчистив насколько это было возможно, засунув в рюкзак, вернулся к еде. Он не собирался с ними разговаривать и поддаваться такой дешёвой провокации. — Слышите все?! — заорала первая, — Мин ЮнГи гей! Ему нравятся парни!       Гул в столовой притих. Взоры были обращены к внешне спокойному парню, который поднял невозмутимый взгляд на ликующих девушек и усмехнулся. Все любопытные студенты махнули руками, потеряв интерес, и вернулись к своим собственным разговорам. — Ну, что теперь? — поинтересовался ЮнГи. — Думаешь, я не замечаю, как ты смотришь на ЧиМина? — ревностно сверкнула глазами девушка, испортившая и без того плохую бумагу книги. — Да мне, собственно, плевать. — пожал плечами Мин, — Это же с тобой он переспал на новогодней вечеринке год назад? Всё не уймёшься? — Ах ты урод! — заверещала девушка и влепила парню слабую пощёчину, — Знаешь, кто мой отец? Он будет очень недоволен, когда узнает, что ты домогался его дочери. — Какая банальная угроза. — устало вздохнул парень, — Ты перед каждым третьим в этом универе ноги раздвинула, пытаясь заставить ЧиМина ревновать. Думаю, твой папа в курсе. — Посмотрим, книжный червь! Посмотрим! — девушки синхронно вскочили, — Предлагаю тебе извиниться, козёл! И я подумаю, говорить с отцом о тебе или нет. — Предлагаю тебе лечь под поезд. — вежливо улыбнулся ЮнГи.       Девушка выругалась и исчезла, гордо подняв нос, а вторая пошла за ней, с отвращением посмотрев на парня. Мин вздохнул и покачал головой. Аппетит совсем пропал, и парень решил, что больше ему в столовой делать нечего. Он встал и пошёл прогуляться на воздухе в университетском парке. Студентов было мало, поэтому аллеи казались пустыми, было очень тихо. Наслаждаясь этой тишиной, ЮнГи присел на скамейку и достал книгу. Она пахла рисом и соевым соусом. «Вот же гадина!» — парень наскоро пролистал страницы. Еда задела только половину, но книга теперь выглядела принесённой со свалки. — Привет! — ХоСок с улыбкой присел рядом. — О! Тебя же выгнали. — удивился ЮнГи. — Утром позвонил директор. — пожал плечами парень, — Сказал приходить. Я, честно говоря, не понял, с какого это перепугу он меня вернул. — Хорошо, что всё так закончилось. — усмехнулся старший.       Он знал, что ТэХён собирался помочь ХоСоку, но не знал, стоит ли ему об этом говорить. — Слушай, ты ЧонГука не видел? — спросил Чон. — Он у ТэХёна. Ему утром плохо стало, и ЧонГук с ним остался. Он теперь там жить будет некоторое время, ты знаешь? — Это моя идея была, так что, да, знаю! — улыбнулся младший, — А что с ТэХёном? — Да фиг его знает. Врач сказал, несерьёзно. — Что это за комедия была только что в столовой? Чем эти две, с позволения сказать, девицы лёгкого поведения так недовольны? — Не знаю. Дуры и всё. — хмуро отмахнулся ЮнГи, — Бред несут какой-то.       ХоСок поймал себя на мысли, что Мину неудобно говорить о том, что произошло в столовой, и он решил рискнуть задать интересовавший его вопрос. — Я заметил, что у девушек такого типа есть одна очень раздражающая способность. — Какая же? — ЮнГи с интересом посмотрел на младшего. — Видеть людей насквозь. — серьёзно сказал Чон, — Чем они умело пользуются для своих капризов.       ЮнГи понял, к чему вёл ХоСок, и потёр рукой шею, слегка улыбнувшись. — Думаю, это единственное, чем их в умственном плане наградила природа. — старший осмотрелся, думая в какое русло перевести разговор. — Хён, она правду сказала? — осторожно спросил Чон. — А что тебе хочется услышать? — Ладно, я понял. Неуместный вопрос, прости. — замотал головой парень. — Ты этого не понял, когда был у меня с Кирой? Когда вы с ЧиМином встретились. — тихо сказал ЮнГи. — Нет. — Это что-то меняет? — Конечно нет! Я ж не идиот. Любовь зла, полюбишь и козла! — когда до младшего дошло, что он сказал, он поспешил исправиться, — Это я в том смысле что… блин. В общем, ты же меня понял? — Понял, понял, не волнуйся! — усмехнулся старший.       ХоСок посмотрел на часы и вздохнул. — Пора идти на пару. Если я не хочу снова попасть под трибунал, опаздывать мне противопоказано. — Да мне, собственно, тоже не надо бы. — поддержал ЮнГи, вставая, — До встречи! — Пока, хён!       Ребята разошлись каждый по своим аудиториям. ЮнГи на протяжении оставшихся занятий чувствовал на себе скребущий взгляд полной ненависти и жажды самоутвердиться девушки, что его сильно раздражало, но нельзя было сказать, что он не был доволен её злостью.

***

      Джин сидел в привычной для себя позе — забравшись с ногами на диван — и читал проделанную ТэХёном и ЧиМином работу, периодически закатывая глаза от их глупых логических и стратегических ошибок. НамДжун подошёл к нему и присел рядом с диваном, забирая у парня компьютер и ставя его на столик. — Отдай, мне допроверить надо! — недовольно промычал старший. — Поговорим и отдам. — О боже мой, что такое? — Джин устало откинул голову на мягкий подлокотник. — Я хочу, чтобы ты представил меня своим родителям.       Джин вздрогнул. — Ч-что? — Подвинься, пожалуйста. — НамДжун сел на диван, вплотную прижимаясь к старшему, — Я конечно понимаю, что они уехали давно и живут в Токио, кажется? Но, может, получится съездить?       Джин не отвечал. Пришёл тот момент, когда ему надо было признаться в давней лжи, которую он так опрометчиво бросил в бесконечно доверявшего ему НамДжуна два года назад. Ким вздохнул, собирая все мысли вместе и отчаянно пытаясь найти правильные слова в своё оправдание. Хотя какое к чёрту может быть оправдание у обмана, особенно незначительного? Ведь, если человек врёт, он либо не доверяет, либо хочет «защитить». И то и другое для собеседника обычно заканчивается отнюдь не положительно. — НамДжун, я должен тебе кое-что рассказать о своих родителях. — с трудом выговорил парень. — Что, они против таких отношений? — Не знаю… — А что тогда? — младший нахмурился. — Дело в том, что я… — Ким сделал глубокий вдох, — Чёрт возьми… НамДжун, я их не помню даже. — Не понял. — лицо парня обрело тень устрашающей серьёзности, голос сильно понизился, — Ты говорил, они уехали в Японию, как только ты поступил в университет. — Говорил. — обречённо кивнул старший. — Ясно… — НамДжун встал с дивана и сел на пол, — А что на самом деле произошло? — Они отдали меня в детский дом, когда мне было четыре года. Я даже их лиц вспомнить не могу. Ни голосов, ни как мы жили, ни где родился — ничего. Я даже фамилию свою настоящую не знаю. Вот, впрочем, и всё.       НамДжун долго молчал. Около семи минут комнату наполняли звуки часовых стрелок и тихое дыхание парней. — А сразу почему не сказал? — наконец сказал младший, заставив дрожать воздух своим низким голосом. — Не знаю. — Как это, не знаю? — Не знаю и объяснить не смогу. — тихо повторил старший, — Злишься? — Конечно! — взорвался Ким, — За два года не удосужиться сказать! И когда ты собирался это сделать, боюсь спросить? — Я, вообще-то, не планировал… — признался Джин. — Замечательно! Великолепно просто! — НамДжун резко встал, чтобы уйти, но задел диван и случайно столкнул старшего на пол.       Джин упал на локоть и поморщился от боли. — Ой, прости! — младший мигом поднял парня и посадил перед собой, — Дай посмотреть.       Он бережно осмотрел ушибленную руку Джина и виновато поцеловал его в больное место. — Я не специально. — Надеюсь. — неуверенно усмехнулся старший. — Хён? — НамДжун заглянул в грустные глаза. — Знаешь, что смешно во всей этой ситуации? — Джин прикусил губу, — Они избавились от меня, потому что я был непослушным ребёнком, а мама была беременна, видимо, вот они и решили всё начать сначала. — Не думаю, что это смешно. — Я, честно, не знаю, почему не сказал тебе правду сразу и почему не говорил позже. — пожал плечами старший, — Моё враньё слишком затянулось, прости. — Да… — НамДжун поцеловал Кима в щеку, — Есть что-нибудь ещё, что мне надо знать? — Скорее всего, где-то в Корее бродит моя сестра или брат. — вздохнул Джин, — В принципе, всё. По крайней мере сейчас мне больше ничего на ум не приходит. — А ты никогда не хотел их найти? — Кого? Родителей? — удивился старший, — Нет, и был бы рад никогда их больше не встречать. Они мне не пришей змее рукав!       НамДжун обнял парня и положил голову ему на плечо. — Ты чего? — спросил не ожидавший подобного поведения Джин. — Захотелось. — Ты не злишься? — Нет, после того, как сбросил тебя с дивана. — усмехнулся младший, — Извини ещё раз. — И ты меня.       Они сидели в обнимку на полу долго, в абсолютной тишине, нарушаемой лишь тиканьем стрелок часов, наслаждались тем, что были вместе, имели любящего человека рядом, готового забыть, простить ради того, чтобы успокоить другого, дать ему почувствовать, что он не один, что он ценен со всем своим багажом обмана и недоговорок за плечами.